Главное — взгляд держать. Не в переносицу смотреть, а в глаза. И не ссать, даже если очень страшно. Заметят — все.
— Разрешите пройти?
С издевкой:
— Иди.
Глаза в глаза, обойти не касаясь, и повернуться спиной, уверенно повернуться. Терять нечего: если атакуют, от четверых не отмашешься. Как хорошо, что не взяли Настеньку!!!
Затылком понял — Че миновал успешно.
Вышли, закурили.
Пальцы прыгали.
— …лядь!
— Ну!
Пробка вмазывает в потолок. Вторая, пшикнув, остается в ладони у Журавлева. Зеленые горлышки, рождая пену, проходятся над пластиковыми стаканчиками. Пена поднимается и опадает. Со дна бьют веселые ключики.
— Давайте, ребята, за старый год. Три-четыре…
— Дзыннннь!!!
— Одесская киностудия!
Галдят и растаскивают из коробки грильяж. Тычут вилками в сервелат. Все на станции — удачно.
На экране появляется президент.
— О, о! Главный Упырь! Громче сделайте.
— Да ну его на хер! Ты что-то новое хочешь услышать?
На экране вспыхивает MUTE. Некоторое время все заинтересованно смотрят, как шевелит губами гладкое, репообразное лицо Ельцина.
— В записи транслируют. Сидит, поди, сейчас в кальсонах, с водкой на табуретке, речь свою слушает…
Пять минут остается.
— Восемьдесят шестая бегом! Ребенок полтора года, ожоги. Ира, быстро — площадь большая.
— Ну… твою мать!
— Та-а-ак, первый пошел.
Дите. Ждать нельзя. Журавлев с Бирюком подрываются к выходу.
— Санек, папку, стетоскоп и новокаин! — кричит Скворцова, рассовывая по карманам шоколад, мандарины и пузырь полусладкого. Хватает миску с салатом, ложки и бежит следом. — С Новым годом, ребята! — уже из глубины коридора.
Вдогонку вылетает Ленка Андреева.
— Скво, Скво — стаканы забыла!
Все, до утра мы их не увидим. Они сейчас через весь город на Авангардную, и дай бог, чтоб их там за Четырнадцатую не впрягли, к тому времени самый падеж начнется.
Возникают куранты, пошел отсчет. Митька с Феликсом обдирают фольгу, лихорадочно крутят проволочки. Остальные ищут потерянный пульт. На экране по-прежнему красуется ярко-красное MUTE.
— Блин, скоро вы?!
Есть, нашли.
Тинь-длинь-дон-дилинь-дон, тинь-длинь-дон-дилинь-дон. Пауза. Вам… бам… бам…
Че с Лодейниковым удерживают рвущиеся из горлышек пробки.
— Девять… десять… одиннадцать… двенадцать! Ааааааааа!!!
Шар-р-рах, шар-р-рах — только пробки запрыгали! Роняя пену, разливают шампанское. Ленка Андреева тянет рацию:
— Всем кто в поле, всем кто в поле — с Новым годом, ребята!
И сразу следом:
— Восемь-шесть, три-один, шесть-четыре — с Новым годом всех!
Это Центр, диспетчер.
— Спасибо, вам также.
— Шесть-четыре, шесть-четыре…
— Слушаю.
— Освободились с Народной.
— На станцию.
— Поняли, станция.
Чуть-чуть не успели ребята.
— Игорян, ты, что ли?
— Я, Паш, я.