И тут в холл ввалился Рубен и, не замечая начмеда, обратился к Северову:
— Слушай, целый день езжу, да? С порога услали — штаны не дали переодеть!
Рубик-джан и впрямь наполовину состоял из гражданской одежды.
— Одного в больницу, второго в больницу, третий вообще в коме! Потом туборга[19] на Тореза[20], а потом снова сюда. Дай направление, слушай, не знаю, когда на станцию попаду.
Веня протянул ему пару бланков.
— По какому праву вы передаете записанные на вас направления на госпитализацию?
Северов глянул через плечо:
— По праву сильного.
Коля ростом с собаку. Его еще, когда он диссертацию защитил, «доктором кукольных наук» прозвали, и Венина реплика его, мягко говоря, покоробила: пожелтел, закаменел скулами и стал катать по ним мощные желваки.
— Я — начмед скорой помощи Третьяков. Ваша фамилия и номер подстанции?
— Фельдшер Светин, эсэмпэ[21] Всеволожска.
— Я немедленно поставлю в известность вашего заведующего.
— Пожалуйста. Восемь-гудок-двадцать семь-ноль-два ноль-четыре-двадцать пять.
Веня неторопливо направился к выходу, показав мне глазами: сиди, не светись. Мудро — Третьяк меня знал, да и публика после этого рассосалась, так что я улизнула вместе со всеми.
— Ну все, кранты тебе, док. Колюня злопамятный.
Северов придвинулся и негромко заговорил:
— Представь: низкое небо, ветер, несущиеся над землей облака, — он вещал, словно актер в радиопостановке, — мокрые листья в черной воде каналов…
Тепло дыхания у самого уха; кожа цепенеет внезапным ознобом и, срываясь, молотит пульсом в висках.
— …каре сотрудников, барабанная дробь. Начмед, подпрыгивая, срывает с меня светящиеся полоски и, встав на стульчик, ломает над моей головой носик двадцатки[22].
Теплой волной в лицо, и так хорошо сразу, так хорошо.
— Все-таки зря ты при всех.
— А чего он как не родной? Можно подумать, никогда в жизни без направлений не оставался… Вов, давай к той хрущевке.
— Зачем?
— Живу я там, забрать кое-что нужно.
Мы подкатили к запечатанному домофоном подъезду, Веня выскочил из машины и минут через пять вернулся, неся фотографию в рамке.
— Это тебе, Ларис. С днем рождения.
Обалденный закат, даже не верилось, что такие бывают. Классная фотка.
— Супер. Это где такой?
— В Сирии.
— Сам снимал?
— Угу. Месяца два назад.
— То-то я смотрю, такой загорелый. Работал там?
Он мотнул головой:
— Путешествовал.
— По путевке?
— Своим ходом.
— Это как?
— Ну, как… Сначала в Эстонию поехал, потом в Латвию, оттуда в Литву, из Литвы в Польшу. И понеслось: Словакия — Венгрия — Румыния — Болгария — Турция — Сирия — Ливан — Иордания — Египет.
Ни фига себе!
— Это ж какие деньги надо иметь?
— Шестьсот зеленых.
— Сколько-сколько?!
— Шестьсот.
— Это на какой срок?
— С мая по конец октября.
Мы с Вовкой пытались осмыслить услышанное.
— Сотка в месяц? Три доллара в день?
— А чего ты так удивляешься? Я здесь, дома, после всех вычетов, тоже на сотку в месяц живу. Баш на баш получается — уж лучше мир посмотреть за ту же самую трешку в день.
— Погоди, а передвигаться — тоже ведь деньги нужны?