Дэван стоял посреди просторной больничной палаты и смотрел на своё бледное и исхудавшее тело, подключённое к системам жизнеобеспечения. Прибор для искусственной вентиляции лёгких равномерно подавал в него кислород, так «необходимый» для поддержания кошмара, в котором он оказался. Его соседом был такой же ссохшийся старик, душа которого уже давно пребывала в лучшем мире.
Дэван больше не молился. Давно перестал смотреть в окно, наблюдать за работой медсестры или в приоткрытую дверь, кричать, пытаться заговорить с кем-то или покинуть палату. Просто стоял и смотрел на своё тело.
Дэван не помнил, что произошло с ним, и как попал сюда. Вроде, это был приятный летний день с его женой и дочкой. Они собирались поехать на пляж, шутили и дурачились, готовились к пикнику и много фотографировались.
А потом он оказался в этом месте. Его навещала только сестра, сначала она много плакала, говорила с ним и ставила его любимые песни. От неё он узнал, что жены и дочки больше нет.
В тот день водитель грузовика поехал в рейс пьяным. Не справился с управлением, выехал на встречную полосу и столкнулся с их маленьким хэтчбеком. Одна секунда и самые близкие в его жизни люди перестали существовать. Каким-то чудом Дэвана выбросило из остатков машины, пока та переворачивалась, и ударило о заграждение.
Дэван прибывал в состоянии глубокой комы уже второй год. Через несколько дней ему поставили диагноз — "биологическая смерть мозга», и рекомендовали сестре подписать бумаги об отключении аппарата жизнеобеспечения. Органы Дэвана могли спасти несколько жизней. Но она устроила истерику и не смогла отпустить брата. Это он вырастил её, когда родители оставили их так рано, был для последним близким человеком во всём мире.
Шли дни, недели, месяцы. Сестра заходила всё реже и реже. Потом она вдруг появилась снова и рассказала ему, что суд закончен, и убийца будет гнить в тюрьме. И что у неё всё хорошо — она встретила своего человека.
Это был последний её визит. О Дэване забыли. Саманте не хватало смелости прийти и подписать бумаги, но она всё также оплачивала немалые счета за палату в частной клинике. Это могло разорить её. Такова была его сестра, которую он всю жизнь пытался защитить от всех бед. И теперь Дэван проклинал себя за то, что она выросла такой тряпкой.
По какой-то причине душа Дэвана была прикована к этому месту. Не могла выйти за дверь палаты, пройти сквозь стены или окно. Может быть потому, что однажды ему будет суждено проснуться. Но вот только незачем.
Тело его с каждым месяцем ссыхалось и скрючивалось всё больше, он переставал узнавать себя в этом комке плоти. Жалкое и отвратительное зрелище.
Дэван молился о том, чтобы умереть. Отчаянно, вспоминая все слова и используя все формы прошений. Ответа не было. Лишь треск неисправной лампы и равномерный шум вентиляторов. Никто не слышал его и не отвечал, никто не собирался отпускать его. Он стоял посреди комнаты и смотрел на своё тело.
Отключите меня.
Отключите меня.
Отключите меня.
Теперь в его груди постепенно разгорался пожар, развивалась тяжесть, и воздух с трудом и болью заталкивался упорной машиной в его лёгкие.
— Не нравится мне, как он дышит, — забеспокоилась медсестра на утреннем обходе.
— Подозрение на пневмонию? Анализы? — доктор смотрел на своего "пациента" скептически.
— Не очень.
— Понятно. Родственникам звонили?
— Сестра не может приехать, готовится к свадьбе или что-то вроде этого. У него всё оплачено на пару месяцев вперёд, так и собираются держать.
— Мда. Ясно. Начинайте курс антибиотиков. Нужно связаться с сестрой. Объясните ситуацию, может быть она подъедет и подпишет документы, наконец.
Врачи зачастили к нему, пожар внутри всё так же разгорался, и ВСЁ ЭТО продолжалось уже невыносимо долго. Но в один из дней яркий солнечный свет из незашторенного окна, заливавший его полумертвое тело, погас. Все краски стали серыми, все звуки стихли. Стены задрожали мелкой дрожью и обросли паутиной чего-то тёмного и бездонного. Время остановилось. Стало холодно.
«Наконец-то, Господи, спасибо, спасибо!» — возрадовался Дэван.
Но это был не его Господь. Шёпот тысяч искажённых голосов переливался и перетекал по палате.
— Где твой бог, когда он так нужен…. Мёртв. Не придёт… ты не нужен ему… он не знает о твоём существовании… и не узнает…ты лишь корм для него.
Дэван беззвучно закричал. Голос и не думал стихать, повторяя одно и то же, становясь ещё одним элементом ужасной и бесконечной пытки.
— Хватит… Зачем ты мучаешь меня? — беззвучно шептал он.
Но голос не унимался, а становился всё громче и настойчивее, давя и разрывая голову Дэвана. Пространство вокруг сжималось, чернело и собиралось поглотить его.
— Чего ты хочешь от меня?! — изо всех сил закричал Дэван.
Голос стал спокойным и напомнил Дэвану его собственный.
— Я отпущу тебя. Ты пойдешь дальше. Но часть тебя останется со мной. Я возьму твоё тело. Не только ты заперт. Открой дверь. Впусти меня. Впусти меня. Впусти меня, — бесконечно повторял голос.
— Почему я? За что мне это всё? — зарыдал Дэван.
— Нет причины. Я также заключён в темноте, как и ты. И я также познал то, что ты называешь болью и разочарованием. Впусти меня. И всё закончится. Ты пойдёшь дальше. Ты будешь спасён. Впусти меня. Впусти меня. Впусти меня.
Долгое время Дэван слушал голос, пока, наконец, из его рта не вырвалось беззвучное и бестелесное «да».
Спустя несколько секунд измученное сердце Дэвана остановилось. Его лёгкие издали последний вздох, который принёс ему долгожданную лёгкость. Освобождение. Кардиомонитор предупредительно запищал и выдал прямую линию. Темнота отступила, и Дэван обрёл покой.
Свет во всей больнице и в окружающих небоскребах померк. Сердце, которое раньше принадлежало Дэвану, истощённое и слабое, ударило снова. Тело Дэвана открыло глаза и с хрипами вдохнуло в себя воздух. С треском его скрюченные руки медленно распрямлялись и приходили в движение. Эти руки вырвали из тела Дэвана трубки и сеть опутывающих его датчиков и кабелей.
В опустевшем и безмолвном здании стали слышны неуверенные шаги босых ног и тяжёлое, нездоровое, хриплое дыхание. За пределами палаты, во всём здании и вокруг него, словно куклы, были разбросаны тела людей. В тот момент, когда душа Дэвана покинула этот мир, свет погас и в них. То, что было Дэваном, худое и отвратительное, прикрытое лишь больничной сорочкой, покинуло больницу и растворилось в городе.
***
— Код — чёрный, — отчётливо произнес оператор Центральной, телефоны и другие средства связи завибрировали и издали целых хор тревожных и коротких сигналов.
Все, кто был в этот момент в штабе Первого Отделения, застыли, бросили свои дела и вслушивались в сообщение.
— Больница Святого Петра. Многочисленные жертвы среди населения. Протокол 401. Всем свободным агентам немедленно прибыть на место инцидента. Всем Отделениям — эвакуировать и оцепить район от Викан до Либерти стрит. Сформировать оперативный штаб. Провести проверку безопасности и передать место инцидента экспертам. При обнаружении выживших — реагировать согласно протоколу взаимодействия с городскими службами при чрезвычайных ситуациях. Восстановить Вуаль…
Йован не дослушал и молча вышёл из здания, Лиаму и Кристиану ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Шестерёнки неповоротливого и огромного механизма Ордена вдруг закрутились с ужасающей скоростью. Оказывается, всё может быть очень серьезно.
День был жаркий и на удивление душный. В городе воцарились непривычные пробки. Из-за инцидента пришлось перекрыть и эвакуировать почти три квартала. Сотни пожарных, спасателей, полицейских и медиков отчаянно бросились делать свою работу. Только вот спасать было уже некого.
Йован не стал штурмовать кордоны. Спокойно отстоял часть пробки, мигнул проблесковыми маячками, выехал из потока и запарковался на пешеходной дорожке.
Они нацепили на шею значки и в молчании покинули машину. Им навстречу струился поток напуганных людей, не выпускавших из рук телефоны и разговаривающих между собой необычно — почти шёпотом. Опустевшие деловые центры, небоскрёбы и улицы смотрелись жутковато.
Внешне Лиам был спокоен, но его сердце ходило ходуном. Такой тягучей атмосферы он ещё не чувствовал. Перед больницей столкнулись несколько машин, и ещё издалека Лиам увидел тела людей. Много тел.
— Что тут случилось? — бросил Йован женщине-руководителю экспертов.
— Неизвестно, — отрезала она, не было у неё времени разговаривать.
— Засекречено? Старшие агенты на месте? — грубо одернул её Йован.
— Пока нет. Допускаем всех. Копайте ребята.
— Дерьмо, — вырвалось у Лиама.
На невысоком и широком крыльце больницы образовался затор, входы и выходы не были рассчитаны на такое количество людей. Пришлось ждать своей очереди, чтобы войти.
— Кто старший? Запрашиваю отчёт. Что известно на данный момент? — прокричал Йован.
— Старший эксперт Капур, — вышел из толпы человек, — На данный момент известно следующее. Время инцидента тринадцать сорок четыре. Массовая гибель людей в радиусе примерно пятьсот метров, выживших пока нет. Причины смерти не установлены. Свидетелей нет, только те, кто отсутствовал в зоне поражения. Они всё, как один говорят — погас свет, отключились телефоны и в этот же момент люди упали на землю. В самом здании интереснее: локальное изменение законов физики, нарушена гравитация, выведены из строя электрические приборы и системы связи, сильные электромагнитные поля. Всплеск энергий и излучения неизвестной этиологии, температурные аномалии и так далее.
— На данный момент место инцидента безопасно?
— Относительно. Можете приступать к расследованию. Но будьте внимательны — в здании отказали инженерные системы и могут наблюдаться остаточные явления.
— Основные версии?
— На данный момент рассматриваются версии «Тёмного Ритуала» и «Сошествия». Явный магический след. Зона поражения значительно превышает стандартную демоническую. Следов незарегистрированных форм жизни не обнаружено. Магический Отдел в стадии расследования, информации от них пока нет.
— Сошествие, — пробормотал Йован и лицо его скривилось.
— Что это значит? — по привычке Лиам предпочитал донимать младшего брата.
— Это значит, что в наш мир кто-то прорвался. Может быть ангел. Может быть, что-то другое. Это очень плохо.
— Ангел???
— Ну да. Библейский ангел. Тот, что с Иисусом на небесах. Не очень приятные парни и совсем не так выглядят, как их рисуют. Про Содом и Гоморру слышал историю? Местные жители показались ангелам недостаточно целомудренными, и они сровняли всё с землёй.
— Ни хрена себе.
— Во-во. И такое бывает. Иногда они тут свои разборки устраивают. Мы такого с братом ещё не видели. Хорошо хоть не весь пантеон в таких штуках участвует. Индуисским глубоко по фиг, они не такие варвары, а олимпийские божки уже изрядно ослабели от отсутствия в них веры. Ты бы почитал мифы разных народов, там описываются многие значительные инциденты. Видимо, пригодится.
— Ангелы… И как они выглядят? Кого мы ищем? — пытался сохранять спокойствие Лиам.
— Слава тому же Господу, они не могут представать пред нами во всей своей красе и с полным набором сил. Обычно они захватывают человеческое тело и выглядят соответственно. Но могут быть и исключения. Если парень крепкий, его будет изгонять Отдел Магии. Или, как вариант, ядерная боеголовка. И мы уже будем молиться, чтобы её энергии было достаточно, чтобы пробить защиту. Странно, вообще, упоминать Господа теперь…тупая привычка.
— И давно такое в последний раз было?
— В этом веке ещё не было, насколько я в курсе. Всё дерьмо началось, как ты у нас появился. Брат уже на тебя ругается, думает, несчастливый ты, — вымученно улыбнулся ему Крис.
— Пойдем, осмотримся, — окликнул их Йован. — Там осторожнее, малой, зона аномальная. В бетон там не уйди и к потолку не взлетай. Не хочу тебя за руку держать и успокаивать, пока доставать будут.
Прежде, чем они покинули холл и пошли дальше, Йован перекрестился и под вопросительный взгляд Лиама натянул ярко-оранжевую строительную каску.
— Ну, на хер, — пробормотал он. — Мне прилетало. Вам не предлагаю. Знаю, что вы перестанете чувствовать себя стильными красавчиками и не сможете работать.
В центральном холле штабелями лежали заполненные мешки для трупов. И они всё прибавлялись. Десятки, может даже сотни тел. Ничем не отличается от теракта. Отвратительно.
Под потолком зависли ряды кресел для ожидающих приема. Игнорируя гравитацию, они парили в воздухе и сталкивались друг с другом, как воздушные шарики.
— Во, видел! Скоро эффект пропадёт, и они шмякнутся. Эй ты! Болгарин! — окликнул Йован какого-то руководителя и показал ему на потолок. — Не тупи! Огради зону, пока кто-то ещё не пострадал!
С чего-то надо было начинать. Йован захотел пробежаться по этажам и посмотреть везде ли одно и то же. Нужно смотреть во все глаза и отмечать детали.
Голова работала плохо. Лиам всё не мог поймать эту волну, когда люди полностью погружаются в процесс и не пускают в голову страх и плохие мысли. Не понятно, что делать в такой ситуации. Спасать некого, противника нет.
Его слух выделил из общего шума нечто странное. Звук «ха» и ритмичное дыхание прямо за спиной. Лиам обернулся и едва не столкнулся со странным парнем. Тот шёл в середине коридора очень медленно, умышленно затормаживая каждое движение своего тела, совершая, всего несколько шагов в минуту. Он не обращал ни на что внимания, его глаза были закрыты и так же медленно он перебирал длинные чётки в правой руке. Спец из Магического Отдела?
— Тела начали пересчитывать? — услышал Лиам отрывки разговора и голос Йована в глубине коридора.
— Да, но это может занять довольно долгое время. Много их, — ответили ему.
— Хорошо, оперативно передавайте информацию. Есть идеи, почему именно это место?
— Пока глухо. Предшествующих аномалий или следов мы не обнаружили. Вообще ничего. Отключилась электроника, люди упали замертво. И всё. Никто ничего не видел. Пока больше нет информации. В Ордексе создали канал и выкладывают последние новости онлайн. Лучше там смотрите.
Ближе к ночи тела начали перевозить в холодные ангары. Вдалеке у начала кордонов собралась толпа жителей. Йован безостановочно курил и прикладывался к кофе. Настроение у всех было мрачное. Люди должны были сплотиться перед лицом беды. Но сегодня спасать было уже некого. Это лишало сил.
— Сколько насчитали? — бросил Йован одному из руководящих экспертов, пока они курили на улице.
— Уже больше трехсот. Не всех перевезли, транспорта не хватает. Ужасно.
— Причины смерти известны?
— Вскрытия ещё проводят. Лабораторные анализы займут какое-то время. Мгновенная потеря сознания и остановка сердца, никакой агонии, попыток спастись. Никакого страха. Что-то, говорят, с кровью у них и с сосудами, есть следы обморожений. Всё, что мы знаем. Там было, по крайней мере, двенадцать наших. Работали в больнице или были на лечении.
— Курва, — выругался Йован и докуривал молча, прибывая в своих мыслях.
***
Ночь была холодной. Анхеля сотрясала дрожь, его тело пыталось хоть как-то согреться. В совокупности с ломкой, которая, длилась уже два дня, это было невыносимо. Анхель попытался прикрыться газетами или найти в себе силы встать и идти, но не смог. Так, посреди тихого переулка, его ослабленное и разросшееся сердце остановилось, и он уже не проснулся.
Прежде чем его тело остыло, откуда-то сверху на огромной скорости в него ударил столп ярко-голубого цвета. На несколько мгновений тихий переулок был освещён огнём. Сердце, которое ранее принадлежало молодому наркоману Анхелю, снова забилось. То, что заняло его место, встало и уверенным шагом покинуло переулок.
***
За сорок часов смены Лиам устал так, что не помнил, как попал домой. Рук не хватало. Он вызвался добровольцем… Это не было его работой, но он не мог поступить иначе. Перед глазами то и дело возникали безмятежные лица с открытыми глазами и чёрные мешки, совершенно разных размеров и веса. В больнице было детское отделение.
Пытаясь унять дрожь, он сел посреди «зала» и успокаивал дыхание. Ещё одним разочарованием этого дня стал порванный браслет. Это произошло, пока Лиам помогал таскать тела, грузил их в машину и в той же машине, рядом с ними, ехал их разгружать. Осторожно он выложил части браслета на столешницу и вновь задумался о загадочной природе этой вещицы.
Какое-то время он сокрушённо сидел под душем и пытался прийти в себя. События дня не отпускали. Телевизор был включен только для того, чтобы в квартире не было так тихо.
«…Спустя почти двадцать часов пожар был остановлен. Жертвами этой страшной трагедии стали, по крайней мере, двести шестьдесят человек, ещё сорок считаются пропавшими без вести. Ранения получили более двух тысяч жителей. Уже на данный момент версия теракта полностью исключена. Последний раз подобная катастрофа имело место более тридцати лет назад», — донёсся до него голос диктора.
Больше книг на сайте — Knigoed.net
— Центральная. Это младший агент Лиам, — телефон сам прыгнул к нему в руку.
— Что я могу для вас сделать, младший агент Лиам? — ответил ему приятный женский голос.
— Как Вас зовут?
— Меня зовут Хоанг, приятно познакомиться, Лиам. Что у Вас случилось? Тяжёлый день, да? Хотите, переведу на психолога или пришлю к Вам кого-нибудь?
— Нет, спасибо, — голос живого человека на другом конце провода немного успокаивал. — Да, у меня был тяжелый день. Не могу по личным причинам употреблять алкоголь. Как вы ещё снимаете стресс? Ничего, что я к Вам с такими вопросами?
— Всё в порядке, Лиам. Наша работа помогать Вам справляться с Вашей. В домашней аптечке есть набор препаратов для таких случаев. Рекомендую Вам заварить травяной чай номер четыре. Чашка горячего чая творит чудеса. И могу записать Вас в программу адаптации или развития. Вы же посещаете своего психолога?
— Да, посещаю. Спасибо, остановимся пока на чае. Всего Вам хорошего!
— Не за что, Лиам. И Вам всего хорошего. Обращайтесь. Вы справитесь со всем.
Лиам повешал трубку. Иногда нужно чтобы кто-то сказал эти слова. Чай, и правда, оказался отличным, и, спустя минут двадцать, Лиам провалился в сон.
***
Вокруг было очень темно. Острые камни неприятно холодили и резали босые ноги. Воздух затхлый. Редкие капли воды с шумом падали со сводов пещеры и на мгновение заглушали чуть слышимый низкочастотный гул.
Ничего не происходило. Осторожно ступая и держась, по возможности, за стены, Лиам пошёл вперёд. Где-то в глубине пещеры он услышал неразличимый шёпот, принесённый порывом ветра.
Длинный тоннель закончился. Перед ним предстал огромный грот с колоннами сталагмитов и высоким потолком. Повеяло свежим воздухом и душным незнакомым ароматом, похожим на запах цветочного поля и алкогольных коктейлей из бара. Стало светлее.
Лиам чувствовал напряжение во всём теле, кожу его стало покалывать, а волосы на ней задирались вверх. Похожее чувство было, когда он в детстве перелез через забор трансформаторной будки и подошёл слишком близко.
Грот простирался далеко, его края терялись в темноте. В его стенах зияли отверстия, большие и маленькие, словно ходы в муравейнике. Но одна из этих стен была гладкой. Абсолютно нелепо смотрелась торчащая в ней ярко-белая, сдвоенная, обшарпанная дверь.
Она была, как две капли воды похожа на дверь шкафа Лиама из его прошлой жизни, когда он ещё жил с родителями. Когда у него ещё были родители.
Новый порыв ветра донёс до него едва различимый хор голосов.
— Открой…
— Найди выход…
— Твой путь…
— Войди…
Лиам подошёл к двери, коснулся ручки и повернул. Скрипящая старая дверь с трудом открылась.
За ней не было ничего. Только непроглядная пустота. Лиам закрыл дверь, чтобы не провалиться. Спиной он почувствовал взгляд и обернулся. Мальчик с простреленным лбом стоял в глубине грота и покачивал головой…