Брейлин
На следующее утро я проснулась еще до того, как солнце взошло на Манхэттене. Всю ночь не могла сомкнуть глаз больше чем на час. Между признанием Пейтона в том, что его сердце принадлежит мне, и последующими невероятными переживаниями, а также встречи с Маккензи в офисе, голова шла кругом. Я выползла из постели, оставив Пейтона крепко спать. Приняв душ и переодевшись в свою новую одежду, я оставила ему записку на кухонном столе, прежде чем на цыпочках выйти из его дома. Даже пройдя пешком несколько кварталов до своего дома, чтобы забрать свою рабочую сумку, а затем всю дорогу обратно в офис, я все равно умудрилась быть там за час до того, как приехал кто-то еще.
Я расположила все материалы в порядке очередности, поставив дело Вентурини против Сеймура на первое место в моем списке. Я отправила Маккензи сообщение на свой рабочий адрес электронной почты, номер телефона и адрес почты на случай, если она заблудится и ей придется меня разыскивать. Затем я наблюдала, как шло время, приближаясь к назначенному часу. Она сказала в десять, но когда пробило девять пятьдесят, я начала паниковать. Если бы она не появилась, мне наступил бы конец. Когда я прибыла в офис ранее, я отправила электронное письмо Говарду и коллегам по этому делу, рассказав им о новой информации. Ответы, появившиеся на моем почтовом ящике, заставили широко улыбнуться. Говард был чрезвычайно горд, по крайней мере, так он писал.
В девять пятьдесят пять я достала свой телефон и набрала ее номер.
— Алло? — прошептала она.
— Ты заблудилась или забыла? — Паника подкралась к горлу.
— Повернись.
Развернув свой стул, я увидела, как она идет по длинному коридору, направляясь к моему кабинету. Я отключилась и бросилась к ней.
— Рада, что ты пришла.
Она пошевелила пальцами и слабо улыбнулась.
— Я просто хочу покончить с этим раз и навсегда.
— Пойдем. — Я повела Маккензи в дальний конференц-зал, закрыла за ней дверь и взяла бутылку воды из континентального завтрака, принесенного для нашей встречи. — Вот, выпей. Я буду с тобой все время, так что просто представь, что ты разговариваешь со мной, рассказываешь свою историю. — Выдвинув стул напротив нее, я заняла свое место.
— А что насчет суда? Ты тоже там будешь?
— Сначала мы должны пройти через предсудебное разбирательство, где собираем всю информацию. Оно идет прямо сейчас. Возможно, нам потребуется подготовить показания позже на этой неделе, чтобы официально зафиксировать представленную тобой информацию и поделиться ею с защитой. Затем мы переходим к предварительному разбирательству с судьей. Мистер Гольдштейн обсудит с тобой дальнейшие детали, но если не договоримся к этому времени и в конечном итоге придется идти в суд, я позабочусь о том, чтобы найти место напротив тебя, чтобы ты могла смотреть прямо на меня. Если дело зайдет слишком далеко, мистер Гольдштейн и остальная часть его команды подготовят тебя к суду, так что не переживай по этому поводу.
— И когда я должна выдать чек? — спросила она. Она, казалась, немного успокоилась.
— Мистер Гольдштейн даст тебе знать. Как только мы закончим сегодня, свяжемся с Борисом Золиным, которого, скорее всего, вызовут в суд. Повторяю, мистер Гольдштейн введет тебя в курс дела.
Раздался тихий стук в дверь, прежде чем она открылась; Говард Гольдштейн вместе с тремя коллегами и стенографисткой, которая должна была вести запись встречи, вошли и сели на стулья вокруг нас.
— Я прямо здесь, — одними губами сказала я ей. Нервно кивнув, она попыталась улыбнуться мне в ответ.
— Мисс Адамс, спасибо, что присоединились к нам, — объявил Говард. Взяв ее за руку, он пожал ее, прежде чем сесть рядом со мной. — Итак, я знаю, что это может показаться немного ошеломляющим, но мы все здесь по одной и той же причине. Уверяю Вас, я постараюсь сделать это как можно более безболезненным для Вас. Брейлин ввела нас всех в курс дела, но теперь нужно, чтобы Вы рассказали нам, что произошло.
Маккензи посмотрела на меня, ожидая указаний, и я кивнула. Ее глаза были прикованы к моим, когда она начала свой рассказ. Говард останавливал ее в определенных местах, прося подробностей, и к полудню у нас было все, что нужно. Говард сказал ей, что чек нужен ему до начала досудебного совещания в пятницу, и Маккензи согласилась принести его для дачи показаний позже на этой неделе.
— Не хочешь перекусить? — спросила она, когда я провожала ее к лифту.
— К сожалению, не могу. Ты только что добавила мне около восьми часов бумажной работы. Тем, что будет действительно приятно заниматься, — пошутила я. Я не хотела, чтобы у нее были какие-либо сомнения по этому поводу.
— Прости. Надеюсь, это не сложно.
Двери лифта открылись.
— Нет, ничего такого. Если тебе что-нибудь понадобится, просто позвони мне, или Виктории, или даже Говарду. Мы все будем здесь, если тебе что-нибудь понадобится.
— Дрю еще не знает, что я в этом замешана, не так ли?
— Нет, но его адвокат узнает об этом до конца дня.
Я обняла ее и помахала на прощание, позволяя двери закрыться. Развернувшись, я вернулась в конференц-зал, где планировала остаться на следующие несколько часов, пока буду выполнять за всех тяжелую работу.
— Брейлин, — позвал Говард из своего кабинета, когда проходила мимо. Я просунула голову внутрь.
— Да, сэр?
— Присаживайся. — Он указал на стулья напротив своего стола, и я села. — Я просто хотел поблагодарить тебя. Ты спасла это дело. С самого начала ты была очень практична и целеустремленна. Ты преуспела в качестве стажера. Не знаю, как ты нашла Маккензи или что сделала, чтобы убедить ее сделать это, но из тебя получится выдающийся адвокат.
— Благодарю Вас, сэр.
— Знай, что как только решиться это дело, тебя здесь ждет должность младшего специалиста. Я знаю, ты станешь отличным помощником для нашей команды.
Я вышла из офиса Говарда, выпрямившись во весь рост. Я была причиной того, что у этого дела был шанс на успех, и моя тяжелая работа не осталась незамеченной. Я взяла упаковку от нашего ланча, выдвинула стул и устроилась поудобнее. Пройдут часы, прежде чем снова пошевелюсь. Я села и просмотрела все документы, отметив все, что нужно было исправить. К тому времени, как я оттолкнулась от стула, у меня разболелась шея. Я вернулась к своему столу, выключила компьютер и собрала свои вещи. Часы показывали, что уже половина девятого. Я схватилась за переносицу и позволила своим векам сомкнуться, ожидая прибытия лифта. Многочасовое разглядывание экрана компьютера и юридических сводок, напечатанных мелким шрифтом, утомило глаза.
Ночной воздух был прохладнее, чем за последние несколько дней. Я вдохнула его и собралась с духом. Смена Кеннеди заканчивалась в восемь, так что по расписанию она должна была быть дома, когда я туда доберусь. Я подумала, что это было бы идеальным завершением дня — раз и навсегда покончить с нашей ссорой. Для нас это было в новинку, не разговаривать так долго, и мне нужно было извиниться за то, что ей сказала.
Сегодня вечером дорога от офиса до дома показалась длиннее, чем обычно, но это было только потому, что я была очень измучена. Я отчаянно нуждалась в бокале вина и своей постели. Сворачивая в свой квартал, я услышала, как в сумочке запищал телефон.
У меня было два не прочитанных сообщения, одно от Пейтона, а другое с неизвестного номера. Первое сообщение было пустым, поэтому я удалила его и перешла к Пейтону. Открыв его сообщение, на моем лице появилась улыбка.
Пейтон Хаас: Серьезно? У нее есть чек? Ты не могла сказать об этом заранее?
Я нажала кнопку ответа как раз в тот момент, когда над головой разбилось стекло. Ослепнув от боли, тело согнулось и ударилось о твердый цементный тротуар. Я потянулась к голове; она была липкой и теплой. Зрение было не четким; то фокусировалось, и расплылось на соседнем фонарном столбе. Веки отяжелели, когда слабо уловила звук шаркающих ног сбоку. Затем все погрузилось во тьму.
Исчезло. Пропало.