Я замер, слегка вздрогнув.
Глаза цепким взглядом пробегают по улице, пытаясь выявить опасность. В любой момент я был готов отпрыгнуть в сторону или залечь у клумбы, уходя с линии огня и прячась от стрельбы и взрывов. Но люди вокруг просто оглянулись в сторону грохота и продолжили идти своей дорогой. Разве что кто-то перешёптывался, кивая в ту сторону.
Для них это будто обычное дело. Или люди здесь настолько уверены в своей безопасности, что даже не думают, что за этим может последовать какая-то угроза уже непосредственно им. Наверное, местным виднее в этом плане.
Моё тело включилось обратно. Нет, я не замер на месте, как случается перед боем у новичков. Просто в этот момент я был готов позволить рефлексам и инстинктам взять над собой контроль — они реагировали быстрее. По крайней мере, сейчас, когда у меня нет импланта.
Была возможность развернуться и идти в другую сторону. И тем не менее я пошёл в сторону, откуда раздался грохот. Не только любопытство, но и боевой интерес к любому сражению подталкивал меня увидеть всё своими глазами. Никогда не знаешь, где это может пригодиться.
Идти было недалеко. И пропустить это место было сложно, особенно когда над ним поднимается дым.
Посреди дороги лежал корабль. Ни капли не похож на имперский, куда более хрупкий на вид, словно сделанный из пластмассы и без оборонительного вооружения. Судя по всему, пассажирский челнок, который вряд ли мог перелететь даже от планеты к планете.
Он рухнул на дорогу и проскользил по ней метров сто пятьдесят-двести, оставляя глубокие борозды на асфальте, пока не собрал перед собой несколько автомобилей. Судя по чёрному пятну в районе двигателей, которые сейчас горели, разорванной обшивке с дырами по корпусу, его сбили.
Кто сбил, был уже рядом.
Около челнока стояло два серых автомобиля с нарисованными цветками на борту. Такой автомобиль называли мини-автобусом или микро-автобусом… коробка на колёсах без окон, кроме тех, что у водителя. Они стояли прямо около челнока, и люди из них сейчас пытались попасть вовнутрь, что у них получалось не очень.
Мужчины, сразу четверо человек пилили его обшивку специальными аппаратами с дисками в то время, как ещё двое возились с какими-то баллонами, присоединив их шлангом к кораблю. Прикрывали их шестеро в противогазах — четверо с оружием в руках и двое без. Скорее всего, псирайдеры, иначе их присутствие не объяснишь.
Они уже успели собрать достаточно внушительную пробку на дороге. Где-то вдалеке раздавался протяжный вой машин хранителей закона. Сомневаюсь, что у тех не найдётся и летательных средств, чтобы отследить их по воздуху, а значит у бандитов времени…
Они смогли выпилить дверь.
И в то же мгновение оттуда наружу вырвался огненный столб, способный сжарить любого. Но боевики были с опытом. Они точно знали, кто там и что нужно делать — это сразу стало понятно по их дальнейшим действиям.
Двое, едва дверь распахнулась, тут же бросились в стороны, и пламя их не задело. Ещё шестеро, что стояли поодаль, вообще не сдвинулись с места. Перед ними возник едва заметный голубоватый щит, о который столб пламени разбился.
Едва огонь стих, как изнутри на улицу повалил густой фиолетовый дым. Не давая возможности что-либо ещё предпринять обороняющимся, бандиты поочерёдно забросили внутрь гранаты. Я не думаю, что это может убить псирайдера, но… эффект был совершенно другим. Не взрыв, а электрическое поле. Я наблюдал за тем, как молнии пробрали всё внутри, после чего туда тут же залетели те шестеро в противогазах.
Послышалась стрельба, из проёма показались вспышки огня и разрядов. Пока внутри шёл бой, шестеро быстро сворачивались: закидывали пилы в автомобили, отсоединяли трубку с баллонами.
Не прошло и минуты, как вышли трое. Один тащил на руках чьё-то тело, двое других волочили тела товарищей, которые забросил в мини-автобус. Ещё секунда и два автомобиля дали по газам, быстро уезжая по автостраде дальше. И лишь спустя минуту показались первые хранители закона.
Налётчики действовали профессионально: у них подобное заняло не больше шести минут с грохота, который я услышал, до момента, когда они уехали.
Это произошло посреди бела дня почти в центре города. Глядя на подобное, появлялся логичный вопрос — в этом городе безопасно или так же, как и в ульях в Империи? Но я знаю ответ. Достаточно взглянуть на челнок, который сейчас лежит посреди дороги.
Служители закона прибыли ровно через минуту после того, как уехали те мини-автобусы. Я уверен, часть служителей закона могли заметить их, те, кто ехал по встречной полосе к челноку, но не придали значения автомобилям, слишком сосредоточившись на челноке. Или сделали вид, что не заметили.
Это говорит лишь о том, что даже в таком мире война никогда не меняется. Огромные сражения или вот такие небольшие операции по похищению — всё сводится к одном и тому же. Я успел расслабиться, но это было хорошее напоминание, что даже здесь надо быть начеку.
Я ещё раз окинул взглядом место происшествия. Сейчас служители закона окружали челнок и проверяли его внутри, отгоняя случайных зевак, что были слишком близко к месту преступления. Больше ничего интересного здесь не предвиделось. Я отправился своей дорогой обратно к детскому дому. Если доберусь быстро, возможно, я даже смогу осмотреть мачту связи на холме.
После случившегося город ожил.
Я понял ещё до того, как дошёл до детского дома. По дорогам то и дело проезжали автомобили с сиренами, по небу летало чрезмерное количество челноков и более крупных кораблей малого флота. Представители закона были на каждом углу.
В тот день я так и не смог попасть на холм с мачтой связи. Был большой риск, что я с оборудованием заинтересую представителей закона, которых было слишком много на улице. Но до меня они всё равно добрались.
Уже на следующий день на уроке физики, на которой я пытался открыть для себя хоть что-то новое, в класс заглянула директор. Это было само подозрительно, так как я видел её лишь раз: во время разборок с Ромиэлем. Встревоженная, она окинула взглядом класс, после чего остановилась на мне.
В тот момент я уже всё понял.
— Прошу прощения, я заберу Роковски? — посмотрела она на преподавателя.
— Да, конечно, он всё равно всё знает… — отмахнулся мужчина и вернулся к доске.
Едва я вышел в коридор, меня тут же встретила не только директор, но и социальный работник Роуз.
— Мы снова с тобой встретились, Грант, — вздохнула она с расстроенной улыбкой и взъерошила мне волосы на голове. — Неприятности тебя так и притягивают.
— Такое иногда случается, — ответил я невозмутимо.
— Да, случается… теперь послушай. Ты был в центре вчера?
— Был, — кивнул я.
— Значит, ты видел, что произошло, верно? Падение пассажирского транспорта и похищение человека?
— Видел только похищение.
— Ясно… Значит так. Сюда пришли полицейские, они хотят с тобой поговорить. Расскажешь им всё как было, понял? Ничего не скрывай и не пытайся обмануть, договорились? — улыбнулась она, и не дождавшись моего ответа, подтолкнула меня в спину. — Идём. Тебе не о чем волноваться.
В этом мире есть камеры, поэтому очевидно, что они контролируют главные улицы, и я мог попасть под объектив. Поэтому я уже был готов к тому, что за мной могут прийти и допросить. Но, к сожалению, мне действительно есть, о чём волноваться помимо произошедшего.
Я убил брата Ромиаэля. Я не оставил после себя следов кроме гильз, а дождь должен был всё смыть. Но иногда случается так, что что-то тебя выдаёт и…
Двое полицейских пришли, чтобы опросить меня о том, что случилось вчера в центре города. Всем было плевать на сироту и его брата, пристреленного, как собака, на пустыре.
Вопросы, которые они задавали, были связанны именно со вчерашним инцидентом. Что видел, где видел, когда видел, что могу ещё рассказать или вспомнить подозрительное. И я рассказал всё, что помнил, так как не видел смысла скрывать.
Уже позже я узнал, что пропал сын одного из достаточно влиятельных домов, будущий наследник. Об этом был во всех новостях, которые я получал от Гинзи — у него был телефон с внутренней сетью, откуда он черпал информацию. Об этом даже говорили в детском доме, хотя изначально создавалось ощущение, что их кроме всевозможной чуши ничего не интересует. Весь город Перта-Фронт фронт встал на уши, пытаясь найти пропавшего наследника.
Интересно и то, что когда вчера я увидел челнок, то ошибся в одной детали. Их не сбили — бомба была уже на судне и сдетонировала в воздухе. Почему бомба? Возможно, причина в том, что достать зенитную ракету в этом мире было сложно или из-за того, что у челнока могло быть оборонительное вооружение на такой случай или щиты.
Как бы то ни было, весь город ожил к моему неудовольствию. Вряд ли мне в ближайшее время удастся попасть на холм и установить приёмник.
Сама неделя оказалась достаточно насыщенной. Да, все драки сошли на нет, однако Энгли никуда не делась, как никуда не делись и её попытки меня соблазнить. Теперь она не стеснялась касаться меня «случайно» грудью, как и пытаться трогать в разных местах, попутно подставляя свои. Зря старается, я непробиваем, как титан.
К тому же меня интересовала не она, а Минали.
Я старался следить за ней при каждой удобной возможности, но этого было мало. Она вела себя, как и все дети, если не считать странного эффекта, оказываемого на других. В связи с этим я решил перейти к более активным методам, исключая пока насилие.
Ночью вторника я вышел из своей комнаты, после чего пробрался в кабинет мистера Нирсона, вскрыв его замок. Я умел вскрывать простые замки, так как прошлая профессия обязывала, а здесь они мало отличались от замков Империи.
В кабинет директора детдома я пришёл за сервером, на который записывались данные со всех камер. Его я и сломал, после чего повредил проводку и компьютер, лишив его возможности ими пользоваться. Запер дверь и вернулся обратно к себе.
Мистер Нирсон был в ярости. Утром всех нас выстроили перед детским домом и очень долго отчитывали, грозясь отправить в полицию. Он очень долго орал и клялся, что найдёт виновника и ещё не поздно признаться. Было понятно, что это блеф, никого он не найдёт, иначе бы я уже был у него в кабинете. Эти все угрозы были пустым звуком, который мог напугать только детей.
Уже в четверг, переждав на всякий случай один день, я ушёл на перемене в туалет. Оттуда, едва начался урок, направился прямиком в общежитие. Охрана меня пропустила спокойно — ученики иногда забывали что-то и возвращались к себе. Подобное было обычным делом. Но я свернул не на мужскую, а на женскую лестницу, воспользовавшись тем, что охрана была снаружи. Поднялся на нужный этаж и вскрыл дверь к Минали, предварительно узнав её комнату.
Что ты скрываешь, рассадник ереси?
Комната никак не выделялась. Я даже не мог сказать, на какой койке спит эта еретичка, слишком обычно всё было. Я проверил все четыре кровати и пусто.
Я полез по шкафам. Трусы разных цветов, форм и покроя, подвязки на грудь разных цветов и покроя, бельё, одежда, туфли… Если не считать странных подвязок на грудь, платяной шкаф был чист. Я полез по тумбочкам, где нашёл только их личные вещи, среди которых не было ничего подозрительного. Здесь тоже всё было чисто.
После этого настала очередь обыскать сверху донизу всю комнату. Я проверил укромные уголки, половицы, туалет и не обнаружил ничего, что могло бы меня натолкнуть на то, что она демонопоклонница. Что ещё хуже, я так тщательно обыскивал всё, что упустил очень важный момент.
Гостей.
— Что ты здесь делаешь? — чрезмерно спокойный и невозмутимый голос заставил меня подпрыгнуть на месте.
Не прошло секунды, как я сразу же метнулся к гостье. Девушка не успела ничего сделать — моя рука сжалась на её шее и прижала к стене куда быстрее, чем та успела броситься за дверь. Острые когти вцепились мне в руку, но я даже не заметил этого. Другой рукой я закрыл дверь, чтобы ещё кто случайно не заглянул к нам.
Жертвой в моей руке была Триана Аверина. Девушка из группы Минали. С чёрными волосами, завязанными на затылке в хвост, самая умная из них, в очках, которые сейчас слетели с её лица, решавшая интеллектуальные проблемы подруг.
Я сжал пальцы сильнее, заставив её хрипеть. Она пыталась меня ударить, но с тем же успехом могла лупить стену. Я даже не обращал на это внимание. Сейчас был очень тонкий момент.
Я ослабил хватку, позволяя ей вдохнуть полной грудью, но не отпустил. Вместо этого негромко произнёс:
— Сейчас я отпущу тебя, и ты будешь вести себя очень тихо, Триана, ты меня понимаешь? Тебе достаточно издать один-единственный лишний звук, и я сломаю тебе шею, как это сделал с Ромиэлем.
Я не боялся, что она кому-то расскажет о моём признании — многие и так об этом говорили, и она просто пополнит их ряды без доказательств. Если я не сломаю ей шею раньше.
— Ты меня поняла?
Девушка закивала головой, неотрывно глядя на меня. Она не из пугливых. Нет, я вижу страх, но он естественен. Люди всегда чувствуют страх, когда рядом опасность, но в девушке не было ни паники, ни истерики. Она была готова слушать и была готова выполнять.
— Вот и отлично, — я медленно разжал руку, в любой момент готовый оглушить её. — Сядь на кровать.
— На к…
— Любую, — отрезал я и поднял её очки, после чего подошёл к Триане и протянул ей их.
Та посмотрела на меня, посмотрела на очки, после чего протянула руку и надела их на нос. Надела так, будто ничего не происходило, и она просто готовилась решить ещё одну задачу на уроке у доски. Умеет себя держать, молодец.
— Я буду задавать вопросы. Ты будешь отвечать на эти вопросы. Тебе ясен расклад?
Теперь я говорил тихо, низко и без тени эмоций. Смотрел ей в глаза не моргая, пытаясь уловить любое лишнее движение, что намекнёт мне на неискренность. Триана медленно кивнула, не отрывая от меня взгляда.
— Отлично, — медленно произнёс я и задал первый контрольный вопрос. — Тебе нравятся парни?
— Нравятся парни? — этот вопрос смог сразу же сбить её с толку. На мгновение мне показалось, что у неё во взгляде проскользнуло презрение. Возможно подумала, что я таким экстравагантным способом пытаюсь ей понравиться. Но глядя в мои глаза, она всё же ответила. — Да, мне нравятся парни.
Так, отлично. Значит, продолжаем.
— Что ты знаешь а Минали?
— Минали? Ничего, я ничего не знаю о ней. Она… она просто сирота, как и мы все.
— Откуда она?
— Она никогда не говорила нам.
— Сколько она здесь по времени?
— Три… четыре… — она пыталась вспомнить, отводя взгляд. — Три… Три года, да, три года.
Триана говорила ровно и спокойно, её голос не менялся в тональности, не срывался, не заикался. Сидела ровно, внимательно следя за мной. Если я её и запугал, то она этого не показывала, держась спокойно без какой-либо провокационной демонстративности.
— Её фамилия?
— Льюцин.
— Ты хоть раз занималась с ней сексом?
— Ч-что? — на этом вопросе Триана даже слегка потеряла невозмутимость. Она, кажется, вообще забыла, что сейчас у меня почти в плену. — При чём тут это?
— Ты занималась с ней сексом, Триана? — повторил я.
— Нет, конечно нет! — её, кажется, даже обидел этот вопрос.
— Хотела заняться?
— Я… — щёки Трианы вспыхнули, пусть она и пыталась вести себя спокойно, словно невозмутимая Дочь Милосердия. — Да.
— Ты целовалась с ней?
— Пару раз, — ещё тише ответила она. — Почему ты спрашиваешь меня об этом?
— Ты испытываешь чувство, похожее на влюблённость? — проигнорировал я вопрос.
— Что-то похожее, да, — подтвердила Триана.
— Ты провалила олимпиаду, потому что не хотела уходить от неё? Она тебе нравится?
— Да, — совсем тихо ответила она, глядя куда-то в пол.
Понятно.
То, что я знаю о Триане, и впечатление, которое я получил от этого разговора, говорили мне, что эта девушка не из тех, кто будет отказываться от своего будущего. Такие люди упёрты в своих целях, и они добиваются их всеми своими силами, невзирая ни на что. Таких редко манит свободная жизнь и свободная любовь. Однако Триана отказалась, и ведь ради чего. Вернее, кого.
Они все под контролем, причём, достаточно крепким. Триана не девушка, которая любит свой пол — это стало ясно по её первому ответу и реакции в самом начале. Однако она тут же противоречит сама себе сейчас, говоря, что испытывает химические реакции, как влюблённость.
Псирайдеры-телепаты не могли заставить тебя влюбиться в себя. Но они умели воздействовать на мозг, на те участки, что отвечают за выделение гормонов, при которых появляется та самая пресловутая влюблённость. Правда, эффект непродолжительный, и контакт надо постоянно повторять.
Также писрайдерам не нужен поцелуй, достаточен контакт рукой. Поцелуй — это попытка отравить душу и сознание у демонов. Однако Минали не может быть демоном, только их последователем.
Наделили её способностью как у демонов, которую я никогда не встречал раньше? Зачем, если можно наделить телепатической способностью подчинения? Вот таких я встречал, но здесь…
Может Минали просто нравятся девушки? Или девушки и парни? А может ей никто не нравится?
При любом раскладе, здесь ничего интересного я не нашёл, но возможно есть другое место, где о Минали можно узнать больше. Или место, где она хранит свои секреты. Как, например, я. И единственное свободное для этого время — выходные.
Я взглянул на Триану.
— Куда ходит Минали по выходным? Места?
— Она… в клубы.
— Каждый выходные?
— Да, насколько я знаю, — кивнула та невозмутимо.
— В какие? — тут же спросил я.
— Там… есть какой-то, она говорит, что там работают её друзья. Я не хожу по клубам, я не могу сказать.
— Энгли ходила с ней? — вспомнил я, как та однажды предлагала заглянуть в клуб.
— Да, все, кроме меня туда ходили.
Клуб…
Она каждые выходные ходит в клуб. Не молода ли для клубов? Хотя глядя на них, там уже всё ясно изначально. Другой вопрос, что Минали делает в том клубе. Она может там просто отдыхать и веселиться — поведение соответствует её внешности. Может, отбирает деньги у простаков, что повелись на её силу, такое тоже очень вероятно. А может что-то другое, встреча со связным или то, что ты не можешь сделать в детдоме при множестве свидетелей. Выяснить это можно, лишь проследив за ней.
Что ж, планы прогуляться на холм в эти выходные к мачте связи отменяется.
— Триана, — посмотрел я на девушку, которая очень хорошо держала себя в руках всё это время. — Сейчас я уйду и оставлю тебя здесь одну. Но я хочу, чтобы ты кое-что понимала. Если ты кому-то расскажешь о том, что здесь произошло, тебя постигнет судьба Ромиэля. Тебя не спасёт не полиция, ни мистер Нирсон, никто. Я исчезну так же, как и появился, но однажды приду за тобой, и смерть твоя будет не из лёгких. Мы поняли друг друга?
— Более чем, — негромко ответила она.
— Отлично, — кивнул я и направился к выходу.
Что-то мне подсказывало, что Триана не проболтается. Она не была похожа на человека, что побежит бездумно всё рассказывать или сплетничать с подружками о произошедшем. Триана из тех, кто сначала думает о последствиях и выгоде, а потом принимает решения.
Что касается меня, то моя работа ещё не закончилась.