Лишь просветленней смертных, светозарней,
И ароматом веет от Него
Смешенья мирры и алоя. Руки
К Нему в порыве счастья протянув,
Еще боясь увериться, Мария
И волосы, и плечи, и ланиты
Возлюбленного Сына осязает;
И дорогой, знакомый слышит голос:
- "Не плачь, не плачь, о, Матерь, надо Мною.
Из гроба Я восстал; прославлен Я,
И вознесу, прославлю и Тебя,
И всякого, кто с верой и любовью
Тебя отныне сердцем возвеличит".
И с этими словами Он исчез.
(Иосиф с Иоанной всходят на вершину скалы. Она уходит.)
Никодим (на коленях).
Прости, мой Бог, лукавому сомненью,
Прости, что вера немощна моя!
Всеведущий, души моей Зиждитель,
От века знаешь Ты, как ум-мучитель
И гордого познания змея
Отравою нам сердце наполняют,
Его язвят, и жалят, и терзают.
Но ныне, Боже, верой осеня,
Ты маловерного прости меня.
- Не одному себе молю прощенья,
Но всем, кто те же горькие мученья,
Подъемля жизни повседневный труд,
В грядущие века переживут.
Вартимей
Он, как жених из брачного чертога,
Из гроба вышел! Радостно с небес
Сияет солнце. Будем славить Бога!
(На вершине скалы слева появляются Симон, Александр и
Лия. У каждого в руке по лилии.)
Явление тринадцатое
Симон, Александр, Лия
Воскрес Христос!
Все
Воистину воскрес!
Лия
От галилейских жен, от Магдалины
Весть дивную мы знаем. Их глазам
Под старым кедром в тишине долины,
В рассвета бледный час предстал Он Сам.
(За холмом раздается тихое пение псалма [произносимого
Иосифом в 20 заключительных стихах]; оно слышно
постепенно все правее.)
Явление четырнадцатое