(Или: Есть причина, по которой Бог создал бритвы)
— Не могу поверить, что ты сделала это со мной, — стону я, ковыляя к машине Сары. Слава богу, она сказала мне не надевать джинсы. Я бы не смогла сейчас терпеть, чтобы что-то терлось о мою девочку. И под девочкой я, конечно же, подразумеваю свою вагину.
Сара, сама мисс мазохизм, бодро шагает впереди, как будто у нее только что не выдернули все волосы на лобке.
— Я также не могу поверить, что это не причинило тебе такой боли, как мне, и что ты также раздвинула мои ягодицы голыми руками. Что с тобой не так??
Я пытаюсь свирепо посмотреть на нее, но мне мешают стреляющие боли, исходящие из области моего влагалища, когда я пытаюсь сесть в машину Сары.
— Оууууууууу! — Вою я. — Срань господня, кажется, я сейчас умру. Как я буду завтра сидеть в своем офисном кресле?
Я осторожно переворачиваюсь на бок, ненадежно балансируя на одной ягодице, стараясь избежать любого давления на свои интимные места.
Сара бросает на меня взгляд.
— После первого раза уже почти не так больно, — говорит она мне. — И я раздвинула твои ягодицы, потому что подумала, что будет лучше, если она закончит, пока ты в отключке.
— Да! — Я шиплю. — Я потеряла сознание. Разве это не должно было тебе о чем-то сказать? Может быть, это слишком больно, чтобы продолжать? Оууууууу! — Я снова вою.
К этому времени прохожие уже с беспокойством смотрят на нас. Я поднимаю окно.
Сара включает радио погромче, чтобы не слышать моих жалоб.
А потом я сдаюсь и вместо этого внутренне рыдаю всю оставшуюся дорогу до своего дома.
— Увидимся за ланчем? — весело спрашивает Сара, когда я осторожно вылезаю из ее машины и направляюсь к своему дому.
Я рычу в ответ, и она уезжает.
Я ковыляю в свой дом, достаю пакет замороженного горошка и падаю на диванчик в гостиной, крепко зажав пакет между ног.
Поскольку все лампы в доме выключены, я предполагаю, что Софи пошла вниз по улице к дому своей лучшей подруги Хейли. Какое-то время я буду в безопасности, лежа вот так.
Я закрываю глаза.
И я, должно быть, засыпаю, потому что меня будит мужской голос.
— Элли, ты в порядке?
Мои глаза распахиваются, и я обнаруживаю Шейда, стоящего надо мной.
Я в замешательстве.
— Мне это снится? — сонно спрашиваю я. Он улыбается, как ангел или что-то столь же прекрасное.
— Нет. Я написал тебе сообщение. Я оставил свои часы у твоего бассейна — я только сегодня это понял. Я писал тебе несколько раз, но ты не отвечала, поэтому я написал Софи и спросил, могу ли я заехать и забрать их. Я надеюсь, что все в порядке. Я увидел тебя из окна, поэтому просто вошел в твою дверь. Она была открыта.
Что за черт? Люди могут видеть из окна, как я лежу здесь с горошком на промежности???
Я с тревогой смотрю в ту сторону и быстро сажусь, морщась при этом от боли.
— Что не так? — с беспокойством спрашивает Шейд, наклоняясь, чтобы осмотреть меня.
— Не надо, — я смущенно отталкиваю его. — Ничего особенного.
Мои щеки пылают, и я умираю от смущения. Прекрасному, идеальному Шейду не нужно знать, что я только что сделала со своим влагалищем.
— Ты сделала бразильца, не так ли? — со знанием дела спрашивает он, выпрямляясь.
Поправка. Раньше я только думала, что хочу умереть. На самом деле, я хочу умереть прямо сейчас.
Я жалобно киваю.
Он качает головой и подхватывает меня на руки, с легкостью меня держа.
— Как пройти в твою спальню? — спрашивает он. Я показываю, и он несет.
— У тебя есть алоэ? — спрашивает он, осторожно усаживая меня на кровать.
Я киваю.
— В шкафу в прихожей.
Он уходит за ним и закрывает за собой дверь моей спальни, когда возвращается.
— На случай, если Софи вернется домой, — объясняет он.
Хорошая идея.
Он снова подходит ко мне и наклоняется, осторожно приподнимая мою юбку. Самыми легкими, как перышко, прикосновениями он наносит алоэ. И я действительно чувствую себя лучше.
Он выпрямляется.
— У тебя есть чай в пакетиках?
Я пристально смотрю на него. Что это за вопрос?
— На кухне, — неуверенно отвечаю я.
Он убегает. А потом возвращается через несколько минут с несколькими размокшими чайными пакетиками на блюдце. Я смотрю на него, подозрительно приподнимая бровь.
— Доверься мне, — говорит он. — Это заставит тебя почувствовать себя лучше. Нам просто нужно дать им немного остыть.
Он ставит блюдце рядом со мной, а затем осматривает мой бедный, лысый участок влагалища. И я должна признать, что это выглядит потрясающе, хотя по ощущениям это сущий ад.
— Было бы неплохо завтра купить немного масла чайного дерева, — говорит он мне, садясь рядом со мной. — Предотвращает появление вросших волос. Что заставило тебя это сделать?
Теперь ему любопытно, и он наблюдает за мной. Он также взял меня за руку и поглаживает мой большой палец. Я заставляю свое сердце биться медленнее. Очевидно, он привык прикасаться к людям, учитывая его профессию. Это не означает ничего особенного. Он просто пытается быть милым.
— Я не знаю, — бормочу я. — Ну, на самом деле я знаю. Сара уговорила меня на это.
Он кивает.
— Рыжеволосая подруга с той ночи?
Я киваю.
— Понятно, — бормочет он. Потом он снова смотрит на меня. — Тебе не нужно заниматься подобным дерьмом, Эллисон. Ты прекрасна такая, какая ты есть. Бог изобрел бритвы не просто так, а для использования. Тебе не нужно делать эпиляцию воском.
Я улыбаюсь в первый раз за этот вечер.
— Возможно, теперь я люблю тебя, — объявляю я. И он ухмыляется.
— Не слишком привязывайся, — говорит он. — Я никогда не влюбляюсь в клиенток.
И хотя он шутил, его слова задели меня за живое. Я клиент. Я плачу ему за то, чтобы он был добр ко мне. Что, черт возьми, я делаю?
Шейд смотрит на выражение моего лица.
— Я просто пошутил! — быстро говорит он. — Я имею в виду, я не встречаюсь с клиентами на личной основе… но…
— Все в порядке, — говорю я ему. — Тебе не нужно ничего объяснять. Кстати, как ты начал работать на этой работе?
Он откидывается на мои подушки и смотрит в потолок, на секунду прикусив губу, размышляя.
— Я не знаю. У меня был друг, который уговорил меня на это. Я парень, и, конечно же, мне нравится заниматься сексом. Это показалось мне хорошей идеей. Мой отец хотел, чтобы я занялся бизнесом, но я не думаю, что это для меня. Но я пока не знаю, чем хочу заниматься.
Я думаю об этом.
— Ты учился в колледже?
— Ага. Я получил высшее образование по специальности «Социология». Я не знаю, хочу ли я поступать в аспирантуру, но мой отец убежден, что мне нужна степень MBA.
Я смотрю вниз на его ногу, которая прижата к моей. Она крепкая и длинная.
— Тебе не нужна степень MBA, если ты не хочешь заниматься бизнесом, — говорю я ему. — Но ее не помешало бы иметь на случай, если ты, в конце концов, решишь пойти по этому пути. Ты молод. Сам с этим разберешься.
— Я знаю, — говорит он мне, поворачиваясь на бок и заправляя выбившуюся прядь моих волос за ухо. — Я уверен в этом. Мой отец — единственный, кто этого не понимает.
— О, он придет в себя, — рассеянно говорю я, глядя вниз на великолепное тело Шейда. Я все еще не могу до конца поверить, что прямо сейчас в моей постели такой сексуальный парень, как он, и я совершенно не в себе. Я проклинаю каждого бога секса, который только существует.
Шейд садится и тычет пальцем в чайные пакетики.
— Сейчас они достаточно остыли. Лежи спокойно.
Он устраивает влажные, комковатые мешочки на моем лысом, совершенно лысом влагалище.
— Дай им немного полежать, — инструктирует он. — Что-то в них успокаивает кожу. Я не могу вспомнить почему. Но я точно знаю, что это работает.
— Хорошо, — отвечаю я, потому что, честно говоря, мне уже лучше. — Знаешь, это совершенно новое использование чая в пакетиках.
Он смеется, на его лице появляется неподдельное веселье, отчего его великолепные глаза сверкают. Это напоминает мне о том, насколько он молод.
— Я должен уйти, пока Софи не вернулась домой, — говорит он. — Спасибо, что позволила мне забрать мои часы.
— Спасибо, что втер алоэ в мое влагалище, — отвечаю я.
Он ухмыляется.
— Удивительно, но это то, что я слышу не каждый день.
Я смеюсь, и тут звонит мой телефон.
Я начинаю тянуться за ним и вздрагиваю.
Шейд качает головой, поднимает его и протягивает мне.
— Алло? — Я отвечаю. Шейд делает движение в сторону ванной. Я качаю головой. Конечно, он может ей воспользоваться. Его пенис был внутри моего тела. Это не проблема, если он окажется и внутри моей ванной тоже.
— Эллисон? Это Брайан. С работы.
Я замираю.
О Боже. Только не сейчас. Серьезно??? Прямо сейчас, когда я лежу с обнаженными женскими частями, натертая алоэ и покрытая мокрыми чайными пакетиками, когда мой жиголо находится на расстоянии слышимости? Что за дурацкую шутку пытается сыграть со мной Судьба? Но, конечно, я этого не говорю.
— Привет, Брайан, — говорю я вместо этого.
— Эй, я надеюсь, что сейчас не самое неподходящее время. Но сегодня я думал о тебе. И я знаю, что после развода трудно вернуться. И я через это прошел. Так что я просто подумал, что могу пригласить тебя на ужин. Если хочешь.
Долгая пауза.
Это никак не может быть случайным совпадением. Но вопрос в том, как Сара добралась до него? Это дело ее рук. Я это чувствую.
Но что еще хуже, я чувствую нервозность Брайана. Он нервничает из-за того, что звонит мне, и я обнаруживаю, что не могу заставить себя отказать ему. Несмотря на то, что Шейд уже вышел из ванной и, прислонившись к дверному проему, с интересом наблюдает за мной.
— О… Эм. Да. Я бы с удовольствием. Просто дружеский ужин? Это будет весело.
Это была я, тонко намекающая на то, что это будет дружеская встреча.
Я надеюсь, он уловил суть.
— Абсолютно, — отвечает он с явным облегчением. — Просто дружеский ужин. В пятницу вечером?
— Конечно, — отвечаю я.
— Отлично. Мы можем обсудить детали позже. Хорошего вечера, Эллисон.
— Тебе тоже, Брайан.
Мы вешаем трубки, и я хочу выбросить свой телефон.
— Чертова Сара! — Я ворчу. Шейд выглядит еще более заинтересованным, поэтому я объясняю. И это его забавляет. Меня не очень.
— Это может быть весело, — уверяет он меня. — Поверь мне. Разве ты не собиралась назначить мне встречу в пятницу вечером?
Я смотрю на него, не понимая, к чему он клонит.
— Да. Но я все еще могу… Я просто сначала схожу поужинать.
Шейд кивает, в его голубых-голубых глазах вспыхивает озорной огонек.
— Ты обязательно это сделаешь, — говорит он, и я мгновенно начинаю нервничать.
— О чем ты думаешь? — Я спрашиваю. Если бы мне все еще не было так больно, я бы медленно отступала назад.
— Я собираюсь тебе кое-что прислать, — говорит он мне. — Это будет весело. Я хочу, чтобы ты надела это, когда пойдешь на свидание с Брайаном — перед тем, как придешь ко мне. Ты обещаешь?
Я пристально смотрю на него.
— Я не знаю. Ты обещаешь, что мне это понравится? И мне это подойдет?
Он кивает, его глаза сверкают.
— О, я обещаю… и то, что тебе это понравится, и то, что оно тебе подойдет.
— Хм. Хорошо. Тогда я не могу сказать «нет» этому.
Он удовлетворенно улыбается.
— Отлично. Увидимся в пятницу. Я тебе приснюсь.
— Хорошо — Я усмехаюсь его самоуверенности.
Он уходит, и я закрываю глаза.
О чудо, позже той ночью, когда я наконец ложусь спать после возвращения Софи домой, мне действительно снится он.
И это не сны рейтинга PG-13, также.
***
Моя вагина решила, что она меня ненавидит.
Это очень верно и очевидно.
Я просыпаюсь с ощущением, что моя промежность все еще горит. Как бы. На самом деле все в порядке, пока оно не трется обо что-нибудь. Например, ткань, или стул, или простыня, или вообще что-нибудь. Это немного неудобно, так как я не могу ходить на работу голой.
Я стону, когда вхожу в душ, представляя, какой у меня будет день.
А потом я кричу, когда горячая вода стекает по моему влагалищу. С таким же успехом она может быть кипящей.
Холодная вода!
Холодная вода!
Холодная вода!
Мой мозг кричит на меня, и я вожусь с водой, переключая ее полностью на холодную. Что, конечно, заставляет меня кричать и подпрыгивать, когда я пытаюсь настроить его на более тёплую температуру, при которой я действительно могу стоять, пока мою голову.
Из-за всей этой суматохи, конечно, Софи вбегает в мою ванную.
— Ты в порядке? — кричит она. — Ты что, упала?
— Я в порядке! — Я отвечаю. — Только что меня до смерти ошпарило потоком горячей воды. Все в порядке. Иди, собирайся в школу. Но послушай, ты не могла бы поставить чайник на плиту, когда будешь возвращаться через кухню?
— Хорошо, — отвечает она, уже поворачиваясь. Ее забота о моем благополучии ошеломляет. У меня здесь могли бы быть ожоги первой степени, и ей было бы все равно.
Сегодня я собираюсь быть стервой. Я уже могу это сказать. Это просто один из таких дней.
Я принимаю самый короткий душ в истории человечества, затем вытираюсь полотенцем, прежде чем отправиться на кухню и приготовить чашку чая из шести пакетиков. Я макаю их несколько раз, затем выкладываю на блюдце остывать точно так же, как я наблюдала, как Шейд делал это прошлой ночью.
Я возвращаюсь в свою комнату и надеваю черную юбку-карандаш и ярко-розовую шелковую блузку. У меня есть идеальная пара каблуков в тон ей. К этому времени мои чайные пакетики достаточно остыли, поэтому я задираю юбку до талии, ложусь на спину на кровать и покрываю промежность мокрыми пакетиками.
А-а-а-х. Если бы моя вагина могла словить нирвану, это могло бы быть именно так. Что ж, в любом случае, сегодня это ее Нирвана. Моя вагина — довольно капризная маленькая штучка.
Я вспоминаю, как Шейд заботливо раскладывал пакетики для меня прошлой ночью, его длинные пальцы просто так передвигали их, когда я слышу торопливый голос.
— Привет, мам, мне нужны деньги на обед…
Софи врывается в мою комнату и резко останавливается, в ее взгляде — бесценная помесь ужаса и шока. Я уверена, что это отражает мое собственное выражение лица. Я пытаюсь сесть и одергиваю юбку, и в этот момент мокрые чайные пакетики рассыпаются по белому ковру моей спальни.
Я не уверена, что делать в первую очередь, поднять их, пока они не испачкали все, или попытаться объяснить моей дочери, что она только что увидела.
— Эм. — Я наклоняюсь, чтобы поднять пакеты, и Софи качает головой.
— Ты такая странная, мам.
И она выходит обратно.
— У меня в бумажнике есть деньги! — Я окликаю ее.
Никакого ответа.
Я, наверное, напугала своего ребенка на всю жизнь.
Я хватаю свой мобильный телефон и отправляю сообщение Саре.
Я так ненавижу тебя прямо сейчас.
Я бегу трусцой по коридору за губкой, затем вытираю пятна от чая на ковре. Из-за всего этого фиаско, которое произошло из-за Сары, у меня есть всего несколько минут, чтобы накраситься и провести расчёской по волосам. Сегодня утром у меня встреча, и я не могу опоздать, потому что я почти уверена, что Алекс будет присутствовать.
Сегодня я решаю не надевать чулки или даже трусики. Я не могу поверить, что делаю это, но я не могу допустить, чтобы что-то касалось моей девочки. Я просто не могу. Если бы мне не было так больно, я бы чувствовала себя неприлично из-за того, что хожу на работу без трусиков.
Как бы то ни было, я просто чувствую раздражение. Когда я сажусь в свою машину, я аккуратно укладываю свою Лысую Бразильянку так, чтобы она не терлась о мое сиденье. Мой телефон жужжит. Это Сара.
Это говорила твоя вагина, а не ты сама. Ты любишь меня. Ты должна. Потому что я знаю все твои секреты.
Я вздыхаю. В ее словах есть смысл.
Отлично. Моя вагина ненавидит тебя, — отвечаю я.
У меня даже нет времени остановиться и выпить кофе по дороге на работу, что определенно не сулит ничего хорошего моему дню.
Проходя мимо Тейлор, я рычу:
— Мне нужен кофе.
Она бросает один взгляд на мое лицо и вскакивает на ноги, предположительно, чтобы найти мне что-нибудь. Я люблю эту девушку. Она так хорошо меня знает. И еще, она не хочет мириться со мной без кофеина. Я знаю, что многое из этого, правда, потому что я тоже не хочу мириться с тем, что я без кофеина.
— Элли, — зовет она меня из-за спины, но я игнорирую ее. Я сейчас совершенно не в настроении для чего-либо, пока не выпью хотя бы две чашки.
— Я пока не в настроении, — отвечаю я, открывая дверь своего кабинета.
Обычно я не такая стерва, но оголенная промежность способна сотворить такое с человеком.
Я вхожу в свой кабинет и останавливаюсь.
Алекс небрежно сидит на диване, задрав ногу на ногу, и читает «Уолл-стрит Джорнал». Я пристально смотрю. Он поднимает взгляд. Рядом с ним стоят две чашки из местной кофейни. На нем черные брюки в тонкую полоску и белая рубашка на пуговицах. Он выглядит свежим и красивым, и очевидно, что он определенно не страдает от оголенной промежности.
И, срань господня. Сара была права. Насколько это скучно, определенно зависит от того, кто носит белую рубашку на пуговицах.
Этот наряд на пуговицах совсем не скучный. Когда она вот так перекинута через два сильных плеча, как это может быть скучно?
Алекс улыбается.
Это красивая улыбка, от которой в уголках его великолепных глаз появляются морщинки.
— Я рискнул и попытался угадать, возможно, вам нравится кофе «Кона», — весело говорит он, протягивая мне одну из чашек. — Сахар и сливки. Мне жаль, если это неправильно.
— Благослови вас господь, — говорю я, жадно выхватывая чашку из его пальцев. Я сдерживаюсь, чтобы не проглотить его в два глотка. Вместо этого я потягиваю его, как подобает леди. То есть дама, которая две недели блуждала по пустыне и готова умереть от жажды.
Алекс смеется.
— Плохое утро?
Я опускаю чашку. Если я признаю это, он может подумать, что я все-таки не могу справиться с личным стрессом. И я не могу рассказать ему о своих проблемах с вагиной.
— Эм. Просто уже много дел, — говорю я ему.
— Что ж, не буду вас задерживать. Я просто хотел сказать вам, что сегодня я буду присутствовать на собрании вашего персонала. Я просто хочу получить представление о вашем департаменте. Ничего особенного. Я просто не хотел, чтобы вы удивлялись.
Я улыбаюсь. Теперь, когда кофеин циркулирует по моим венам, я чувствую себя прекрасно.
— Все в порядке. Я ожидала, что вы присоединитесь к нам сегодня, и, очевидно, мы рады вам в любое время. Есть ли что-то конкретное, о чем вы хотите, чтобы мы рассказали?
Алекс качает своей сексуальной головой.
— Нет. Просто продолжайте заниматься своими делами, как обычно. Если у меня будут вопросы, я задам.
Он берет свой журнал и уходит. Едва он уходит, как я звоню Тейлор. Она входит, и я приятно улыбаюсь.
— Есть ли какая-то причина, по которой ты не упомянула, когда я проходила мимо вас, что наш новый босс ждет меня в моем кабинете?
Она улыбается в ответ, как дерзкая девчонка, которой она и является.
— Да. Вы сказали, что пока не в настроении.
Я делаю четыре глубоких вдоха и мысленно беру свой степлер и бросаю его в ее улыбающуюся голову. Она улыбается шире, как будто знает мои мысли.
— В будущем, — говорю я спокойно, все еще улыбаясь, — пожалуйста, дай мне знать, когда Алекс Харрис будет ждать меня, даже если я скажу, что не в настроении это слышать.
Она весело кивает.
— Будет сделано, босс. Должна ли я также всегда говорить Вам, есть ли у Вас помада на зубах?
Я киваю в ответ.
— Конечно.
Она улыбается.
— Помада на зубах.
— Сукин сын! — огрызаюсь я, вспоминая, как широко улыбалась Алексу. Я яростно тру зубы пальцем, как зубной щеткой. Почему, о, почему из всех гребаных дней именно сегодня мне пришлось накрасить губы ярко-розовой помадой?
Я обнажаю перед ней зубы, как лошадь.
— Она пропала?
Она кивает ровно в тот момент, когда Алекс возвращается в мой кабинет. Он резко останавливается и смотрит на мой лошадиный рот, затем смеется.
— О, хорошо. Я вижу, ваша помощница рассказала вам о помаде. Я не был уверен, должен ли я или… — он замолкает, и я жалею, что не могу раствориться в полу.
Тейлор выскальзывает обратно, ее худые плечи трясутся, и я слышу, как она смеется за своим столом. Я делаю мысленную пометку убить ее позже. Сразу после того, как я прикреплю степпером кончики ее пальцев к столу.
Я смотрю на Алекса.
— Мне жаль. Это было необычайно беспокойное утро. Я забыла проверить свою помаду в машине. И да. Отвечая на ваш вопрос, любая женщина была бы благодарна, если бы вы сказали ей, что у нее на зубах помада. Или о чем-нибудь еще, что она забыла проверить.
Он кивает и улыбается.
— Тогда принято к сведению. С этого момента, если я замечу что-то подобное, я скажу вас. Я просто никогда не знаю, что может кого-то обидеть.
Он такой теплый человек. Это немного удивительно, поскольку он занимает такой важный пост. Но я могу сказать, что он любит шутить и смеяться. И я люблю таких людей. Так что соедините это с его сногсшибательной внешностью, и у меня могут возникнуть серьезные проблемы.
— О, меня нелегко обидеть, — обещаю я ему. — Серьезно, вы можете относиться ко мне как к одному из парней. Просто притворитесь, что у меня нет яичников.
Он приподнимает бровь.
— Эм, ладно. Я попробую это сделать. Однако я возвращался для того, чтобы узнать, есть ли у вас досье на нашего нового клиента, Малочека? Я бы хотел просмотреть его.
— Конечно, — говорю я ему. Я позвонила Тейлор и попросила ее принести досье. Она вбегает через пару минут и вручает его мне, а я передаю его Алексу. Наши пальцы соприкасаются, и я чувствую разряд воображаемого электричества. Он смотрит на меня, казалось бы, ничего не замечая.
— Отлично, — говорит он. — Увидимся через несколько минут.
Я собираю кое-какие вещи и затем следую за ним, направляясь в конференц-зал. Я с болью ощущаю свою ободранную промежность. К сожалению, действие чайных пакетиков длится не так долго. Если бы я могла хромать, не привлекая к себе внимания, я бы так и сделала.
Как бы то ни было, я чопорно вхожу и сажусь на свое обычное место.
Алекс садится напротив меня, и я беру ручку, чтобы делать заметки. Я начинаю совещание, как обычно, и позволяю различным менеджерам высказаться по различным вопросам, текущим проектам и так далее. Все это время я неловко ерзаю на своем сиденье, слегка раздвигая колени, чтобы прохладный воздух коснулся моей девочки.
Я слушаю, как говорят Джек, Херб, Анджела и Марла. Я спрашиваю, есть ли какие-либо проблемы, о которых мне нужно знать. Я молча молюсь, чтобы этого не произошло. Все качают головами. Как и я, они просто хотят заняться своими делами и закончить эту встречу. Хотя, я уверена, не по той же причине. Итак, я улыбаюсь и поворачиваюсь к Алексу.
— Не хотели бы Вы завершить встречу?
И я удивляюсь, когда обращаюсь к его сгорбленной спине, потому что он копается под столом. Я делаю паузу, и он возвращается с ручкой в руке, его щеки слегка раскраснелись, вероятно оттого, что он был перевернут.
— Что? — спрашивает он, по-видимому, взволнованный.
— Я спросила, не хотели бы Вы закончить встречу? — Вежливо повторяю я.
— Ой. Эм, нет. У меня есть пара вопросов к Хербу и Анджеле, но я зайду к вам в офис позже. Всем хорошего четверга!
Все хватают свой кофе и блокноты и опрометью бросаются к двери. За исключением Алекса. Он остается на месте и после того, как все остальные уходят, поворачивается ко мне. Я не знаю, что и думать о выражении его лица. Это отчасти забавляет, отчасти смущает, отчасти шокирует. Я заинтригована и жду, когда он заговорит.
— Помните, вы сказали, что если Вы когда-нибудь снова что-нибудь забудете, не стесняться сказать Вам, потому что Вы не обидитесь?
Я киваю, сбитая с толку.
— Да, поскольку это было только сегодня утром, я действительно это помню.
Он улыбается.
— Отлично. Потому что Вы, кажется, забыли сегодня нижнее белье, и я подумал, что Вам, возможно, захочется знать.
Он берет свой кофе и неторопливо выходит из конференц-зала.
И я серьезно хочу, черт возьми, умереть.