***
Это решение далось мне нелегко, но, наверное к тридцати годам человек должен уметь выбирать себя. Я выбрала себя. С Богданом я теряю себя настоящую, я превращаюсь в безумную женщину, которая ревнует любимого человека практически ко всем. В голове всплывает сцена в больнице, когда Богдан говорил мне о том, что из-за нашей ссоры пострадали молодые парни. А вчера в такси я назло Богдану стала флиртовать с незнакомым мне мужчиной, зная его реакцию. А потом я призналась сама себе, что я именно такой реакции в глубине души и ждала от него. Разве это те отношения о которых мечтают люди?
— Богдан, знаешь, наверное, нам будет лучше порознь. Вместе у нас не получается. Пробовали, не получается.
— Это ты когда столь решение мудрое приняла?!Когда очередной раз вмешала какого-то левого мужика в наши отношения? Что ты пытаешься этим добиться? Чтобы я почувствовал себя каким — то отпизженным идиотом? Я уже тебе говорил однажды, чтобы ты не смела вмешивать кого-либо в наши отношения. Но ты каждый долбанный раз делаешь все с точностью наоборот. А теперь ты резко решила все прекратить. Ты можешь мне объяснить для чего это все?! — я чувствую, злость исходящую из него.
— Не вмешивать других, говоришь… — шепотом говорю ему — А как же Виолетта и ее рассказ о том, что ты считал меня эскортницей? — я совершенно не пытаюсь свалить вину на Богдана, просто пытаюсь донести ему то, что нам обоим следует все хорошо обдумать
— Если бы ты спокойно меня выслушала, то я бы тебе рассказал. Да, Катя таким образом вытягивала из меня деньги. Да, я считал, что ты спишь со мной за деньги. В этом нет ни твоей ни моей вины. У меня нет долбанной волшебной палочки, чтобы повернуть время вспять и исправить ситуацию. Хотя знаешь, будь моя воля, то я бы вернулся в тот вечер и не приходил в номер. Не принял бы великодушный подарок от сестренки. Потому что ты каждую ссору ведешь себя как какая-то шлюха! И нужна ли моим детям такая мать, я не уверен — его слова достигают своей цели и мое сердце сжимается тисками, а к глазам поступаю слезы.
— Да, наверное, поторопились — разворачиваюсь к нему и думаю о том, что я приняла правильное решение. Я не выдержу таких ссор, я слишком сильно его люблю и его слова слишком больно бьют меня, вынимая душу. Иду к своему чемодану, на Богдана стараюсь не смотреть.
— Сонь…, милая, я не это хотел сказать. Мы просто очень взвинчены сейчас оба. Нам нужно остыть, да? Все у нас хорошо ведь — берет меня за руку, но его касания причиняют мне боль. Он только что сказал, что не хочет от меня детей.
***
Не так я представлял себе окончание вечера. Совсем не так. Я даже блядь не понял как из моего рта вылетели эти гребанные слова. Я ведь не просто хочу детей, я хочу, чтобы матерью моих детей была Соня. Проматывая в голове эту паршивую сцену и взгляд Сони. Он резко стал другим, каким — то чужим, незнакомым мне. Как будто в этом взгляде отражалась боль, которую я причинил ей своими словами. Внутри все переворачивается от этих воспоминаний. Так и не решился пойти следом за Соней. Ноги приросли к полу.
— Оставь, пожалуйста, чемодан, Сонь. Я завтра сам привезу — все, что я могу ей сказать, в глаза боюсь посмотреть…
Утром я просыпаюсь в постели один, прислушиваюсь, пытаясь уловить присутствие Сони в ванной или на кухне. Но в квартире звенящая тишина. В ванной я не замечаю ее бесконечных баночек, даже зубная щетка только моя. Пытаюсь убедить себя в том, что мне все это приснилось. Бегу к нашему шкафу и там не обнаруживаю вещей Сони. В прихожей я натыкаюсь на чемодан Сони, а рядом на комоде я вижу записку, на записке лежат ключи. К ни го ед . нет
«Мы, наверное, действительно поторопились. Все было неправильно с самого начала, ты считал меня шлюхой, возможно, и по сей день так считаешь. Я не узнаю себя рядом с тобой, Богдан. Я не хочу быть такой, но стерва-ревность превращает меня в совершенно неадекватную женщину. Мы ведь начали с тобой с секса, разве так начинают отношения. Едва ли можно серьезно относиться к девушке, которая переспала с тобой на первом свидании, а потом согласилась на секс для здоровья. Я понимаю, что ты не хочешь детей от такой женщины, поэтому лучше разойтись сейчас, пока нет никаких нежелательных последствий для тебя.»
Каких нежелательных последствий?! Читаю, а у самого руки дрожат. Неужели Соня истолковала мои слова таким образом, я ведь не это хотел сказать. Да нет же, я хотел ударить ее словами, хотел, потому что тоже взбесился из-за того, что каждый третий мужик смотрит на мою Соню. Ну какая из нее шлюха, если Соню научил всему я. Пытаюсь набрать ее, но телефон выключен. Почему с тобой так сложно, Соня.
20
Да уж, работать на шестом месяце беременности не так уж и легко. Вспоминаю те прекрасные времена, когда я могла принять практически любую позу, чтобы поймать красивый кадр, с теплой улыбкой на лице. Дочь в животе пинается, будто уловила мои крамольные мысли и напоминает о себе «Дескать, не опухла ли ты там, мать? Что за мысли такие, раньше порхала как бабочка? А сейчас я мешаю?!». В этот момент я закрываю глаза и четко представляю пухлые щечки и нахмуренные глаза моей доченьки, они обязательно будут такими же потрясающими, как у ее отца.
— Ну что ты там разбуянилась, Варвара Богдановна? Совсем как твой отец, даже мысли мои не дослушала, а уже пинаешься. Я вот еще эклер шоколадный заказала, ты же любишь его? — с блаженной улыбкой поглаживаю свой круглый живот.
Пожалела ли я о своем выборе? Нет, после нашей ссоры я практически сразу купила билет и улетела в Москву, давно хотела записаться на учебу к очень знаменитому фотографу, вот и случай подвернулся, но только я не знала, что улетаю я уже не одна и вернусь в Питер только полгода спустя. Как-то закрутилось, завертелось. Устроилась в два интернет магазина, фотографировала одежду на моделях, иногда брала заказы на профессиональные фотосессии. Богдан больше не пытался меня искать, не звонил, номер я не меняла. И я тоже не звонила, даже тогда, когда узнала, что жду от него ребенка. Память тут же подбросила наш последний разговор и его слова о том, что он не хочет для своих детей такую мать как я. Когда тест показал две полоски я так обрадовалась, все стало таким незначимым, вся эта бесконечная гонка. Я даже не осознавала насколько сильно я хочу стать мамой, внутри меня зарождалась жизнь. Месяц из шести я провела в больнице, все — таки первая беременность в тридцать лет дается нелегко. Врачи прописывали мне полный покой, и в этот момент я поняла, что сделала абсолютно правильный выбор, оставив все позади и выбрав себя и мою Вареньку.
Какова вероятность того, что мы встретимся с Богданом? Думаю, что в городе с населением практически в шесть миллионов, нужно постараться, чтобы случайно столкнуться. И все же внутри поселяется тревога, ведь я думала, что все уже отболело, но ожидая посадку на самолет, я понимаю, что все совсем не отболело и я не знаю как поведу себя, если мы, вдруг, с Богданом столкнемся.
***
— Ох ты, ебушки-воробушки! — Оля взмахивает руками, встречая меня в аэропорту. Да, о моем секрете знали только мои родители, но и они не лезли ко мне с расспросами — ты немного изменилась, подруга.
— Я так соскучилась — крепко обнимаю подругу и понимаю, что действительно соскучилась по ней, по городу. Теперь я отсюда ни ногой. Иногда нужно потерять, чтобы начать по — настоящему ценить.
— Ну похорошела то как, похорошела. Беременность тебе к лицу, я так понимаю, что Аполлон то твой не в курсе? — приподнимает одну бровь Оля.
— Правильно понимаешь, боже как же я соскучилась! — снова обнимаю свою фею красоты и подругу в одном лице.
— Не подлизывайся даже, я вот прямо сейчас решила на тебя обидеться за то, что скрывала от меня такую ценную информацию. И в эту же секунду придумала, что нет тебе прощения, ну если только ты не назовешь свою дочь в честь меня — с серьезным видом заключает Ольга.
— Даже и не думай, Варвара Богдановна уже не может поменять своего имени. Поэтому тебе придется смириться и стать просто крестной.
— Ну в принципе такой вариант тоже подойдет. Идем, колобочек мой, отвезу тебя домой. Цветы твои поливала, пыль вытирала, с соседками разговор поддерживала, так что не переживай, они даже не заметили твоего отсутствия.
***
— Как же хорошо быть дома! — быстро стягивая кроссовки, прохожу по своей любимой квартирке и втягиваю родной запах. Оказывается у всего есть запах. Я так долго копила на ипотеку, а потом делала ремонт, каждую деталь продумывала, создавала свой мир и как же круто оказаться снова в своем мире.
— Вот мы и дома, доченька — говорю со своим животом. Я даже не чувствую того, что спина «отваливается».
— Я, конечно, готовилась к твоему приезду — Оля машет перед моим лицом бутылкой нашего любимого вина — но тебе нельзя. Не думай, что я пойду на такую жертву и буду пить с тобой чай. Вот даже и не мечтай о таком.
Я снова улыбаюсь подруге и говорю:
— Ставь чайник для меня и охлаждай вино для себя, я быстро в душ, а потом поболтаем.
— И что даже не жалела, что оставила своего Богдана и сбежала в Москву? — Чокаясь бокалам вина о мою кружку, спрашивает Ольга.
— Нет, Оль. Скучала по нему сильно, ждала, что он позвонит, но ни разу не пожалела о своем решении, а потом узнала что жду ребенка и все отошло на второй план, теперь у меня совершенно сменился центр жизни. Теперь самая главная Варвара.
— А мне все же жаль, ведь было видно, как он тебя любит и как ты его любишь. Вы ведь такие красивые люди, что просто созданы друг для друга, а представляешь какая красавица у вас получилась, Сонь?
— Много раз представляла — снова мечтательно улыбаюсь — наша доченька будет самой невероятной, я в этом даже не сомневаюсь.
С Олей мы болтаем еще долго, но потом усталость берет верх надо мной и мы с Олей перемещаемся на диван, чтобы продолжить болтать уже в горизонтальном положении
21
Как по-вашему выглядит отвратительный день? Я уже две недели, как вернулась обратно. Две недели я порхала словно бабочка, готовилась к появлению дочери и скупала все, что попадется на глаза в детских магазинах. Сидя на полу ювелирного магазина и обнимая свой живот я шепчу «Доченька, все будет хорошо, не волнуйся». Рядом со мной лежит лицом в пол мужчина в костюме, еще чуть дальше парень и девушка, которые забреди в магазин, чтобы купить обручальные кольца. Теперь она плачет навзрыд, положив себе на колени голову своего жениха, который получил пулю в ногу за то, что посмел возразить налетчикам. Боже это ведь просто какой-то страшный сон, приспичило мне зайти в этот ювелирный магазин, чтобы купить золотую подвеску для дочери. Ну что я за дура такая! Доченька, прости меня, с нами обязательно все будет хорошо. Двое мужчин в масках не спускают с нас глаз, один вооружен и, кажется, совсем себя не контролирует. Я слышу вой сирены, но пытаюсь от всего абстрагироваться и сосредоточиться только на моей девочке. Я молю всех ангелов — хранителей дать мне силы защитить мою доченьку.
— Надо брать беременную — доносится до меня голос одного из налетчиков — она и вывернуться не успеет и будет себя если что смирно вести.
Один из них подходит ко мне и пнув ногой шипит:
— Ну ка встала быстро и пошла — поднимаю взгляд, чтобы посмотреть не в лицо, оно закрыто маской, хочу посмотреть ему в глаза и понимаю, что зря это сделала, потому что взгляд преступника совершенно звериный, словно он под чем-то.
— Какого хера ты меня сканируешь стерва?! — выкрикивает он и со всего размаху бьет меня по лицу. Я падаю, так и не успев встать на ноги, прикрываю глаза и молю, чтобы он не продолжил меня бить, а если продолжит только не по лицу. Я должна встать и идти ради Варвары, так у меня хоть какой-то шанс есть. Поднимаюсь, второй налетчик с оружием хватаем меня и прикрываясь мной выходит на улицу. У ювелирного магазина я замечаю карету скорой помощи, полицию. Я иду смирно и не пытаюсь их обмануть, сначала мой взгляд фокусируется на высокой фигуре Хамелеона. А потом я чувствую ЕГО взгляд, поворачиваю голову и смотрю прямо ему в глаза, он смотрит то на мое лицо, то на мой живот.
— Спаси нашу дочь, пожалуйста — последнее, что я кричу, прежде чем провалиться в темноту, из которой, казалось я больше не выберусь.
***
После того, как Соня ушла от меня, я не стал больше искать с ней встреч. Сначала я хотел дать ей время, чтобы она остыла, думал, что позже мы все обсудим. Но прошла неделя, вторая, а потом я узнал о ее отъезде. И тогда я решил, что должен отпустить и принять ее выбор. Я ведь не мог заставить ее быть со мной. Первые два месяца было тяжело, даже не знаю с чем сравнить это мое состояние, будто вырубили свет и ты передвигаешься в темноте и делаешь все на автомате. А потом я привык к этому состоянию и даже снова начал встречаться с девушками, встречаться громко сказано, трахал, нет ни направо и налево, а просто завел себя постоянную любовницу, блондинку с прямыми волосами, без намека на кудри и ведь я уже привык жить без Сони, так мне казалось, что привык….
Едем на очередной вызов, а в голове крутится последний разговор с Ирой о том, что она хочет со мной съехаться, а я не хочу ничьих баночек в ванной комнате, кроме Сониных. Пора заканчивать с ней, нечего девчонке голову морочить. Я даже трахать ее без презерватива не могу, интересно, а Соня кого — нибудь подпустил к себе?
Вызов как вызов, не сказать, чтобы такие вызовы были частые, но все-таки опыт уже имелся. Мы с Хамелеоном расслаблено шутим потому что знаем, что все равно сделаем свою работу до тех пор пока я не вижу Соню. Мою Соню в заложниках у этих отморозков. Я отмечаю все: ее напуганный вид, разбитую губу и синяк, который завтра станет еще больше на правой щеке, а потом мой взгляд падает на ее живот, большой беременный живот. Теперь мне уже не до шуток, а потом Соня делает контрольный выстрел, выкрикивая, глядя прямо мне в глаза: