— Дедушка, ловите! — крикнула бойкая девчушка в белом платье. Она бросила в Егоровича букетом увядших х утру цветов. Егорович машинально поднял букет. И вдруг букеты полетели, посыпались на путешественников. Молодежь, смеясь и бренча гитарой, исчезла, а мужики стояли в ворохе роскошных когда-то цветов.
— Ишь ты! — ворчал Егорович. — Какая нам почесть-то вышла!
— Пойдем, а то убирать заставят, — сказал Николай Иванович.
Так кончилась для них вторая ночь путешествия.
Настасья, попив у Акимовны чаю, не спеша собиралась идти к заутрене. В то же время Лешка и Стас опять были на взводе. Начав с пива, они добрались до красного, которым с утра торговали на пристани. Стас бил Лешку по плечам:
— Мы сейчас ко мне поедем, так? Жены дома нет, так?
— Мне бы это… мужиков поискать…
— Тот пахан, да? Пусть едет обратно к бабке, так?
— К зятю приехал…
— Пусть едет к своему дурацкому зятю! — Багаж вместе сдавали…
— Багаж, да? Где багаж? Мы багаж с собой забираем, так? Беоемi Шубина и едем ко мне, так? Все! Понял, да? Шубин, а ну сюда!
Вчерашний Шубин, шофер, был почему-то опять поблизости. И с машиной. Он мигом подрулил к камере хранения.
— Девушка, выдайте моему другу вещи! Что? Без квитанции, да? Бочка, да? Грибы, да? Шубин, грузи бочку!
Не успел Лешка взгромоздиться в кузов, как машина поехала. Город казался из кузова намного безопаснее. Остановились у пятиэтажного блочного дома, где был прописан Стас.
— Грибы, да? — шумел Стас. — Где грибы? Давай сюда грибы. Что? В гробу мы видели эти грибы, так! Ставь их сюда, сами идем ко мне. Так?..
Кадушка еле прошла в двери, ее надо было нести вдвоем.
— Ставим грибы здесь, сами идем ко мне, что? Леха, тс! Шубин берет твои гроши, так? Идет в кооператив, так?
Кадушку они оставили внизу, сами поднялись на пятый этаж.
— Леха, тс-с! Сейчас узнаем обстановку, так? Стас поглядел в скважину.
— Тс-с, дома! Леха, идем! Жена дома, рвем когти, так? Тс-с, тихо! Уходим, едем к Шубину! Берем Шубина, едем к Шубину, так?
Стриженый призывник в кепке стоял внизу около рыжиков. Стас, увидев его, вдруг передумал ехать к Шубину— его осенила другая идея:
— Стоим, да? Ждем, да? Привет, друг, привет! Раньше по ночам ходил, теперь по утрам, да? Ничего, парень, ничего!
Девушка, которую ждал призывник, вышла из тридцатой квартиры. Стас и с ней был так же запросто:
— Нинон? Привет!
— Привет!
Она попросила у него сигарету.
— Ждем, да? Гуляем, да? Хорошо, милочка, хорошо!
— Его в армию берут, — сказала девушка.
— Служить, да? В отправку, да? Все! Шубин? Провожаем!
Подъезд вмиг опустел. Мальчишка лет шести, пыхтя, вскарабкался зачем-то на кадушку. Перевалился, полез снова. Потом стал набирать спринцевальной резиновой грушей рассол и брызгать в играющих девчушек.
Самое неприятное было то, что Лешку забрали в милицию. Лешку надо было выручать, и Николай Иванович предлагал Егоровичу идти в милицию.
— Да ведь это… — Егорович горячился: — Ведь им только покажись, оне и нас к рукам приберут. Нет, Николай Иванович, нам туда нельзя показываться! Оне и нас-то, наверно, давно ищут. Кабы зять Станислав… Нет, надо к защитнику. Защитнику скажем: так и так, мы невиноватые, дело такое вышло. Объясним ему, кто драку завел. Скажем, что мы ни при чем. Защитника надо искать, защитника! Ты помнишь, где вывеску-то вчерась читали?
— Вроде тут, близко.
Они пошли, глядели на ворота и вывески.
— Дан… дантист, — прочитал Николай Иванович. — Вот, эти ворота.
— Он и есть, — подтвердил Егорович. — Защитник. Оне в суде супротив прокурора выступают.
— Ведь за это дело денег, поди, сдерут… Денег-то у нас мало осталось.
— Советы и разъяснения должны бесплатно давать, я в газете читал. Скажем: так и так, помогите Олешку найти, мы не виноваты. Ни в чем.
— Иди, Егорович, ты.
— Нет, Николай Иванович, тебе сподручнее… Бригадир, член правления.
— Ты старик, может, тебя-то больше послушают… Егорович почесал затылок:
— Ну, это… Ты не ходи никуда с этого места. Жди. Набравшись смелости, он одернул рубаху и открыл дверь.
Дантист был человек весьма общительный. Он любезно встретил Егоровича в прихожей и пригласил в чистый, со множеством каких-то непонятных приборов кабинет.
— Прашу садиться, любезный, прашу садиться! Из деревни, по всей вероятности? Очень харашо! Ну как нынче виды на урожай?
— Да виды… оно еще какие особо виды! — Егорович начал осваиваться. — Только недавно картошку посадили.
— Очень харашо, очень харашо! Уважаю простых людей, уважаю. Чем могу быть полезным? Я вас слушаю.
— Так ведь… Это… товарищ защитник, я к вам насчет помощи.
— Благодарю вас, любезный, за комплимент в мой адрес, благодарю. Действительно, хороший дантист всегда — защитник. Да, да, вы харашо сказали! Дорогой мой, еще в Древней Греции… Сюда, пожалуйста. Так, аткройте ваш ротик, так. Еще в Древней Греции…
— Мы, значит, это, проголодались… А какой тут обед, ежели…