— С Днём Рожденияяя, — кричат одноклассники, вручая мне блокнот и коробку конфет, и по очереди расцеловывая.
— Спасибо, — смеюсь, обнимая девчонок и парней.
— Восемнадцать! — отпускает гелевые шарики вверх Марина Коостюченко, — Тебе восемнадцать, прикинь!? — вскрикивает она радостно.
Так уж получилось, что меня отдали в первый класс немного позже, поэтому и совершеннолетие я встречаю в школе, в отличии от остальных, которым стукнет восемнадцать уже после окончания.
Прохожу мимо ребят и попадаю в крепкие объятия Мариам.
— С Днём Рождения, Оль!
— Спасибо, — не могу скрыть улыбку, когда она мне протягивает картонный пакет с красивым красным бантом. — Что там?
— Посмотри!
Поставив сумку на стул, с любопытством заглядываю внутрь.
— Да ладно! — удивленно охнув, достаю оттуда палетку с тенями самых разных оттенков, — Мари!
Боже, она помнит! Мы месяца два назад, когда прогуливались по торговому центру, зашли в магазин косметики, и я полчаса не могла отлипнуть от этой палетки. Моя косметика уже себя изживает, а на новую не хватало денег.
Бросаюсь к подруге и крепко её обнимаю!
— Спасибо тебе огромное! Только она же дорогая!
— Ничего. У меня есть сбережения! — отмахивается она, с благоговением наблюдая за тем, как я сажусь за парту и начинаю рассматривать оттенки теней.
Здесь их кажется, тридцать, темные, светлые, цветные, для выступлений.
— Нравится? — склонившись ближе, она обнимает меня за плечи, а я чмокаю её в щеку.
— Очень! Ты не представляешь даже! В кафе пойдем после школы?
— Обязательно. Я уже отпросилась!
Не знаю как, но Мари с девчонками одноклассницами решили, что в кафе сегодня не я плачу за них, а они все скидываются и угощают меня в честь дня рождения. Сначала я отнекивалась от праздника, потому по привычным правилам должна всех угостить именно я. Но так как на празднование денег нет, поэтому я хотела просто посидеть вдвоём с Мариам, но подруга решила всё переиграть.
Таким образом сейчас мы всемером сидим в кафе, едим пиццу и пьем безалкогольные коктейли.
— За твои восемнадцать!
Тянет руку с бокалом через весь стол Настя Караваева, и стукнувшись с ней своим я отпиваю сладкую жидкость.
— Я уже жду не дождусь, когда мне восемнадцать стукнет. Папа сказал, что машину мне купит, — потирает ладони Юля Краснова, дочка известного в нашем городе бизнесмена.
Раньше мы с ней дружили очень близко, а после того, что случилось с моим отцом, отношения как-то охладели. Нет, мы общаемся, но в гости друг к другу уже не ходим. Она перестала меня приглашать, а я её уж и подавно. Её психика не выдержит зрелищ с моим пьяным папой.
Пока девчонки трещат, я отвлекаюсь на входящее сообщение.
«Ты до скольки будешь в кафе?»
Сладкая истома пробегает под кожей, при виде имени отправителя.
Откинувшись на спинку кресла, чтобы в экран невозможно было заглянуть, быстро печатаю ответ.
«Недолго. А ты уже освободился?»
«Да. Еду к тебе. Буду на парковке слева от кафе».
— И что это мы так улыбаемся? — голос Иры забирается в моё счастливое сознание, вынуждая быстро заблокировать телефон. Мельком смотрю на Мариам, с интересом меня разглядывающую, — Так улыбаются только парню. Признавайся с кем общалась.
— С Мишей, — нагло вру, и от этой лжи на языке горько становится.
Мы с Давидом вместе уже две недели, а я так и не призналась подруге.
— Оу, это с тем твоим красавчиком, который тебя недавно встречал?
— Да.
— Так, он больше, чем друг? — переходит на заговорщицкий шепот Ира, а я отрицательно мотаю головой.
— Он друг.
— Ну-ну, мы типа поверили, — хихикает она, но мне все равно.
Пусть лучше думают, что я с Мишей.
Кое как высиживаю тридцать минут за столом, а потом получив сообщение от Давида о том, что он здесь, благодарю девчонок за праздник, провожаю Мариам на остановку и сославшись на встречу с Мишей, разворачиваюсь обратно к кафе.
Обхожу здание с другой стороны и замечаю Давида, облокотившимся на капот отцовской машины.
Боже, моё сердце когда-нибудь перестанет так дёргаться всякий раз, стоит мне его увидеть? Рядом с парнем лежит букет цветов, а сам Давид смотрит в экран телефона. На мгновение отрывается, поднимает голову и замечает меня.
Спрятав мобильный во внутренний карман куртки, выпрямляется.
Я едва дышу.
Закусываю губу, ускоряя шаг, а когда он открывает руки, давая понять, что ждёт меня, и вовсе срываюсь на бег.
Поймав меня, он хрипло смеётся, тут же впечатываясь поцелуем в мои губы. Целует глубоко, неистово, мгновенно зажигая фитильки в моём теле и заставляя прижиматься к нему ещё крепче.
У меня каждый раз голова кругом от его поцелуев, и внутренности плавятся, как будто меня не Давид обжигает, а пламя от костра.
— Привет, именинница, — оторвавшись, убирает волосы с моего лица и гладит щеки.
За две недели я поняла, что ему нравится так делать. Да что там… Я сама с ума схожу, чувствуя на своем лице его пальцы. Они гладят, ласкают щеки, губы.
— Привет.
— Говорят, ты уже взрослая?! — произносит с улыбкой, отрываясь от меня и беря с капота букет.
— Говорят, да.
С широченной улыбкой принимаю цветы, и тут же ныряю в бутоны носом. Какой запах!
— Спасибо большое! — потянувшись, оставляю на губах Давида поцелуй, а он ловит меня за талию и прижимает к себе. — Они такие красивые.
— Ты красивее!
Краснею, как Алиска прямо. И хоть я часто слышала комплименты от знакомых отца, и их сыновей, но в исполнении Давида они всегда особенные. Будто каждое слово дотрагивается до моей души и проникает в сердце.
— Пойдём, у меня для тебя подарок.
— Ещё один?
— Цветы — это знак внимания, Оль. А подарок ко дню рождения должен быть весомым. Ещё и в восемнадцатилетие, — подтолкнув меня к машине, Дав, открывает для меня дверь.
Забираюсь внутрь и осторожно кладу цветы на заднее сиденье. В последнее время мы часто катаемся на машине Тиграна Армановича. Вечером, когда отец Мариам приезжает после работы домой, Дав берёт её у него, и мы колесим по городу. То заезжаем в кино, то сидим в кафе, то просто едем куда-то и по долгу целуемся на заднем сидении.
Усевшись за руль, Давид тянется к бардачку и достаёт оттуда черную бархатную коробочку.
Открывает её, а у меня дух перехватывает.
На подушечке лежит аккуратная, тоненькая золотая цепочка.
Достав её, Давид тянется к моей шее. От прикосновения горячих пальцев к коже меня пронзает током. Дышу часто-часто, пока он отводит волосы в сторону и застегивает украшение.
Моё сердце едва справляется с нагрузкой. Бьется так сильно, что каждый удар эхом отдаётся в затылке. Я не ожидала такого подарка. Это слишком значимо! Слишком ценно!
Пробегаюсь пальцами по плетению и встречаюсь с Давидом глазами.
— Спасибо! — шепчу еле слышно, а он улыбается.
— Ты чего?
Хочу ответить, что это больше, чем мы договаривались изначально. Что для таких отношений, как у нас, не имеющих продолжения, этот подарок — табу. Я бы поняла, если бы он подарил мне перчатки, или там, сладости, но цепочку, которая всегда мне будет напоминать о нём…
Открываю рот, но слова застревают в горле. Если я это скажу, то он ответит, что это «на память». А эти слова слишком болезненны для моего восприятия. Я и так держу любые мысли под крепчайшим замком, не давая им возможности прорваться наружу…
Тянусь к нему и мягко целую в губы. Сказать что-либо не могу совсем. Внутри полный хаос. Грудь рвёт на части, и Давид словно почувствовав это, обхватывает меня за талию и тащит на себя.
Отодвигает кресло, усаживая меня сверху и проникает пальцами под край кофты.
Моё тело реагирует мгновенно. По спине разлетается рой мурашек, а в животе назревает тепло.
— Не вздумай плакать, — шепчет, накрывая мои губы своими.
— Не буду, — мотаю головой, обнимая его за шею.
— Правильно, лучше иди ко мне!
С этими словами он углубляет поцелуй и стискивает пальцы вокруг моей талии. Уже не первый раз мы целуемся так, что оба начинаем гореть. Жадно, несдержанно. Руки Давида сминают ткань моей тонкой кофточки на спине, пробираются и запутываются в моих волосах. Я чувствую его сумасшедшее возбуждение. Его опаляющее дыхание на своем лице, поцелуи, чем-то похожие на укусы, и не могу не отвечать тем же.
Гладить его, обнимать.
Моё тело требует его, вопит, но я отрываюсь, пытаясь справиться с одуревшим сердцем, и утыкаюсь своим лбом в лоб Давида.
Щеки горят, внизу живота простреливает, принося дискомфорт и другие ощущения. Настолько сильные, что мне страшно.
Дав шумно выдыхает и откидывается на подголовник.
— Дай мне пару минут, и мы поедем! — говорит с напряженным смешком.
Подталкивает меня к себе, укладывая на свою грудь и позволяя слышать как скачет в груди его сердце. А я, находясь вся в огне, зажмуриваюсь и тоже стараюсь выровнять сбившееся дыхание.
Поднимаю руку и царапаю ноготками его шею.
— Мы можем никуда не ехать. Мне и так хорошо.
Хмыкнув, он мягко отводит мои волосы на одно плечо и крепко обнимает меня, заставляя жмуриться от удовольствия.
— Поедем. Попозже.
Попозже — я согласна. Только бы не отрываться от него сейчас.