Те испытания, что нам судьба судила,
Не часто прочитать мы можем в том, что было
Там, где убит один, другой судьбой спасен,
Что губит одного, другой тем вознесен.
Вот почему душа сомнением объята.
Вы заменили мне Агриппу, Мецената.
Как мне теперь мои сомненья разрешить,
Могли б, подобно им, меня вы научить.
Забудьте же мой сан, и римлянам постылый,
И мне уж самому давным-давно не милый.
Не повелителем, хочу быть другом вам;
И Рим и власть свою вам отдаю я сам.
Европа, Азия и Африка - пред вами:
Республика иль трон - решите это сами.
Вы мне во всем - закон, и только так, друзья,
Монарх иль гражданин, готов вас слушать я.
Цинна
Хотя великого полны мы удивленья,
Тебе покорным быть хочу без возраженья;
Свою почтительность преодолев, готов
Оспаривать я смысл твоих последних слов.
Позволь тому, кто был к твоей так чуток славе
Почувствовать себя хоть на минуту вправе
На эти доводы свободно возразить,
Коль разрешаешь ты во всем себя судить.
Нет смысла уходить от власти, столь законной,
Не преступлением, а доблестью врученной.
Чем благороднее, приятней сан для нас,
Тем подозрительней становится отказ.
Оставь же, государь, подобные сомненья;
Ведь честно своего достиг ты возвышенья,
И без насилия, с открытою душой,
Правления страны переменил ты строй.
Рим покорил себе величьем бранной славы,
И вот над всей землей царит он, величавый.
Закон твой был ему по праву силы дан,
А взявший силой власть не есть еще тиран,
Когда объединил он государства части
И, справедлив в делах, по праву стал у власти.
Так Цезарь поступал; и должен ныне сам
Ты осудить его иль Цезарем стать нам.
Когда такая власть достойна осужденья,
То Цезарь - лишь тиран и заслужил паденье.
И пред богами сам ты должен отвечать
За кровь, что принужден был прежде проливать.
Но можешь ты судьбы возмездья не бояться:
Богами ты храним, и дни твои продлятся.
Грозили гибелью уже не раз тебе,
Но обнаживший меч сражен был сам в борьбе.