Что добродетелью мне внушена природной;
Она преградою поставить хочет честь
Неблагодарности, давно таящей месть.
Ты мог бы эту мысль звать слабостью моею
Перед возлюбленной душою я слабею,
И то я чувство чту, что должен погубить.
А победив его, могу ли счастлив быть?
В противоречиях таких я погибаю:
Что выбрать наконец, куда идти - не знаю.
Как тягостно душе в сомнениях блуждать!
И плод, который мне так хочется сорвать,
Любви блаженный день, и мести завершенье,
И честь - для родины добыть освобожденье,
Не в состоянии привлечь рассудок мой,
Коль куплены они предательства ценой,
Коль на властителя я направляю мщенье,
Который, знаю, полн ко мне благоговенья,
Чьим словом, добротой обласкан я вполне,
Кто в царственных делах внимает только мне.
О месть! Изменою душа моя язвима.
Нет, лучше длись вовек ты, злое рабство Рима,
Надежда, погибай, оставь меня, любовь,
Коль в низости своей готов пролить я кровь!
Он предложил мне то, чего я сам желаю,
Я ж кровью Цезаря блаженство покупаю.
Чтоб взять его дары, зачем мне убивать,
Зачем брать силой то, что сам он хочет дать?
Но я в руках у вас - о клятва страшной мести,
О гнев Эмилии, отец и голос чести!
Душа моя, рука - во власти все у вас;
Мной только вы одни владеете сейчас,
Вы направляете души моей стремленья,
Лишь ты, Эмилия, дать Августу прощенье
Могла бы - жизнь и смерть его в моих руках,
А ты мной властвуешь в желаньях и мечтах.
О боги, сделали ее вы столь прекрасной,
Пусть не останется мольба моя напрасной.
И так как мне своей неволи не избыть,
Пусть благосклонною она захочет быть!
Но вот она! Ко мне пускай не будет строгой.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Эмилия, Цинна, Фульвия
Эмилия
Терзалась, Цинна, я напрасною тревогой.
По-прежнему тебе верны твои друзья,
И за тебя просить уже не стала я.
Ведь Август Ливии при мне о всем поведал,
И к жизни вновь меня вернула их беседа.
Цинна