Хантер
— Как ты можешь слушать эту чушь?
— Легко. У меня есть вкус, — холодно отвечаю я, когда мы въезжаем на парковку студии. Дрейк переключает радиостанцию, и я закатываю глаза, прежде чем повернуть ее обратно, используя регуляторы на задней стороне рулевого колеса.
Он насмехается. — Серьезно, какой тридцатитрехлетний мужчина слушает Тейлор Свифт?
— Тридцатичетырехлетний, — поправляю я его.
— Еще хуже — мой друг.
— Она меня просто достала, — отвечаю я, делая звук настолько громким, что он вздрагивает. — Я имею в виду… послушай эти слова. Прямо из сердца вон.
Как только я ставлю внедорожник на стоянку, он выскакивает, но я продолжаю движение, громко напевая песню с опущенными стеклами. Очень скоро я замечаю, что дверь студии йоги открыта, и вижу, как Изабель высовывает голову, интересуясь, из-за чего весь этот шум. Дрейк оставляет меня в машине, чтобы поприветствовать ее.
Я глушу двигатель, чтобы услышать его слова: — Почини своего мужа.
— Он потерян, — отвечает она, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в губы. Мне нравится, что я до сих пор испытываю легкое возбуждение от их ласк, и этот поцелуй наводит меня на мысль.
В конце концов, сегодня мой день рождения.
— У меня все почти готово. Куда вы, ребята, хотите пойти поесть? — спрашивает она.
— Именинник сам выберет, — отвечает Дрейк.
Когда я выхожу из машины и вижу, как они прижимаются друг к другу, я вдруг перестаю думать о еде. Я могу думать только об одном.
Я закрываю машину и подхожу к ним, останавливаясь в нескольких футах от них. — Я не голоден.
Изабель щурит на меня глаза, зажав нижнюю губу между зубами. — Правда?
— Правда.
— Что именно ты имеешь в виду? — спрашивает Дрейк.
Мы могли бы пойти домой, но я пока не готов идти домой. Мы могли бы пойти в клуб, но там так много людей, а сегодня мой день рождения, и они захотят потусоваться, а я бы предпочел, чтобы это были только мы.
— Внутрь, вы оба, — говорю я командным тоном. Они оба вздрагивают, как будто тон моего голоса говорит обо всем.
— В моей студии? — спрашивает Изабель.
— Ты его слышала.
Дрейк поднимает ее на руки, обхватывая за талию, и несет в студию. Я закрываю за ними дверь и улыбаюсь, когда слышу, как Дрейк задыхается, потому что я точно знаю, что он нашел.
— А можно их использовать? — умолял он, похожий на ребенка в магазине игрушек, а не на взрослого мужчину в студии воздушной йоги. Когда я вхожу в класс, я сдерживаю ухмылку. Но трудно удержаться от смеха при виде того, как он раскачивается на одной из шелковых петель, свисающих с потолка.
— Это для моих занятий. Это не секс-качели, — заявляет она, пытаясь оторвать его от матерчатого сиденья.
— Мы не будем их пачкать, — хнычет он.
Я подкрадываюсь к ней сзади и прижимаюсь губами к ее уху. — Это мой день рождения.
Она со вздохом прижимается ко мне, и я не могу не улыбнуться.
— А что ты хотел? — спрашивает Дрейк. — Раздеть ее догола в одном из этих шелков и трахнуть с двух концов?
— Дрейк, ну и дела, — пробормотала она, с румянцем прикрывая щеки.
— Вообще-то, я собираюсь посмотреть сегодня вечером, — отвечаю я, целуя то место, где ее шея пересекается с плечом. Она издает малейший писк, когда я это делаю. — Ты не против, Рыжая? Могу я посмотреть, как мой лучший друг трахает тебя?
На этот раз она пискнула громче. Когда она не отвечает, я притягиваю ее лицо к своему. — Дай мне ответ, детка.
— Да, — задыхается она. Тогда я захватываю ее рот в жесткий поцелуй и, оттягивая нижнюю губу и переполняя ее рот своим, чувствую, как ее вес оседает на мои руки, как будто ее ноги потеряли способность держать ее.
Когда я наконец отстраняюсь, она раскачивается на месте.
— Иди сюда, детка, — зовет ее Дрейк, и она плывет к нему, как облако. Пока он занимается тем, на чем я остановился, я иду в кабинет, чтобы найти кресло. Возвращаясь, я приглушаю свет и закрываю дверь. К тому времени, когда я нахожу место, где можно присесть, они оба уже разделись до нижнего белья. Изабель — топлесс, а у Дрейка такая сильная эрекция, что она выпирает из боксеров.
Его рот пожирает ее грудь, а она мурлычет, касаясь пальцами его стрижки. Обычно я люблю давать им указания, но в этот раз мне нравится идея позволить им взять инициативу на себя, поэтому я молча сижу и наблюдаю. Мой член пульсирует в штанах, но я не тянусь к нему. Лучше я буду тянуть. Пусть потребность станет почти болезненной, прежде чем я позволю себе получить то, что хочу. Потому что, когда они закончат, все будут знать, что настанет моя очередь, и я возьму то, что хочу.
Дрейк обхватывает руками бедра Изабель и поднимает ее в воздух.
— Садись, детка, — говорит он, усаживая ее на одну из шелковых петель. Она крепко держится за две стороны, пока он стоит перед ней на коленях.
— Поднимись, — говорит он, стягивая с нее трусы.
Затем он целует ее бедра, перекидывая каждое из них через плечи, а его рот находит центр и с рычанием набрасывается на ее киску. С каждым лизанием она корчится и стонет, ее спина выгибается так, что она почти висит горизонтально в шелках.
— Боже, ты такая охуенная на вкус, — бормочет он, сосредоточенно посасывая ее клитор. — Скажи мне, каково это, детка.
— Это так приятно, — шепчет она.
— Да? А когда я делаю это?
Я прикусываю нижнюю губу в предвкушении, когда он вводит в нее два пальца, и мы оба наблюдаем за ее реакцией. Клянусь, мой член дергается в штанах от того, как она вскрикивает.
— Да, — задыхается она. — Еще.
— Продолжай, — бормочу я со своего места, и Дрейк повинуется, вставляя пальцы. Его губы не покидают ее клитор до тех пор, пока она наконец не вскрикивает, ее бедра плотно обхватывают его уши, а спина выгибается так сильно, что она уже почти перевернулась на спину. Это такое прекрасное, блядь, зрелище.
Хотел бы я знать, почему на это так приятно смотреть. Может быть, потому, что даже сейчас это все еще кажется запретным. Или потому, что я действительно люблю этих двоих так сильно, что мне больно. И я даже не знаю, считается ли это все еще извращением, поскольку мы втроем состоим в поли-отношениях, но что я точно знаю, так это то, что мне действительно нравится смотреть, как он трахает мою жену. Почти так же, как мне нравится делать это самому.
Дрейк не теряет времени даром. Не успела она перевести дыхание или подняться из скрюченной позы, как он уже срывает с себя боксеры и встает так, что его член оказывается на одной линии с ее киской.
Я наклоняюсь вперед, отчаянно ожидая момента, когда он наконец-то войдет в нее. Сжав ее бедра в своей хватке, он рывком насаживает ее на свой член. Их слитные стоны наполняют студию, и я поворачиваюсь, чтобы найти их отражение в огромном зеркале в передней части комнаты, наслаждаясь видом с этого ракурса.
Он трахает ее медленно, но жесткими ударами, и я не могу оторвать глаз от того, как сокращаются его мышцы при каждом движении. Мне нравится, как отвисает его челюсть, когда он входит в нее, и как он доминирует над ней, получая от нее удовольствие не меньше, чем от себя. Мой член начинает течь в боксерах при виде того, как его член исчезает в ней, и каденция начинает нарастать.
Изабель приподнимается, так что она больше не висит, и тянется к его рту для поцелуя. Я погружаюсь в ритм их траха и начинаю раздеваться. Я хочу быть готовым к тому времени, когда они закончат.
— Блядь! — кричит он, и мне на мгновение кажется, что он сейчас кончит, но он быстро выходит из нее, позволяя своему члену свободно болтаться, пока он приходит в себя, явно ближе к кончанию, чем ему хотелось бы.
В следующее мгновение я уже медленно поглаживаю себя, наблюдая, как он снова крепко целует ее в губы.
— Перевернись, — бормочет он ей в губы и одним плавным движением переворачивает ее на живот так, что ее бедра упираются в шелк. Ее пальцы едва касаются пола, но она явно достаточно опытна в этих позах, чтобы делать это легко.
Когда Дрейк снова вонзает в нее свой толстый член, она вскрикивает. Ее тело свисает с ткани, и она находится в его власти. Положив руки ей на бедра, он быстрыми, жесткими ударами прижимает ее тело к своему.
Я с мучительным нетерпением жду своей очереди. Не знаю, успею ли я. Мой член умирает от желания почувствовать их — какие именно, я не знаю.
— Сильнее, Дрейк, — кричит она. Его бедра набирают интенсивность, он так сильно бьется о ее спину, что звук эхом разносится по комнате. Наконец, она выгибает пальцы на ногах, и ее стоны смолкают, когда она кончает, и мне не нужно быть тем, кто находится внутри нее, чтобы понять, что чувствует Дрейк в этот момент. Ее киска пульсирует вокруг его члена, сжимая его так сильно, что он не сможет долго сдерживаться. Поэтому нет ничего удивительного в том, что мгновение спустя он издал хрип и прекратил свои толчки, так как тоже кончил.
Я в мгновение ока встаю со своего места и первым иду к нему. Стоя позади него, я притягиваю его рот к своему для поцелуя. Он задыхается в моем рту, а я тянусь к нему, чтобы нащупать место, где он зарылся в мою жену. Медленно я вытаскиваю его, проводя пальцами по уже вытекающей из нее сперме. Не сводя с него глаз, я подношу смоченные пальцы ко рту и облизываю их дочиста. Его взгляд становится все более пристальным.
— Помнишь тот день в Остине, когда я застал вас двоих целующимися, и это так свело меня с ума, что мне пришлось трахать ее в другой комнате?
Не сводя с меня глаз, он кивает.
Я яростно хватаюсь за его шею и тяну его вниз, пока он не становится передо мной на колени. — Я чувствовал к тебе то же самое, знаешь ли. И теперь я наконец-то могу это осуществить.
Затем я направляю его рот к своему ждущему члену, и он, не колеблясь, втягивает меня в свое горло.
Меня переполняют тепло и наслаждение. Я слегка покачиваю бедрами, держась за его затылок.
— Твой чертов рот, — простонал я. Он жадно насаживается на мой член, когда Изабель поднимается со своего места, запутавшись в шелках. Я протягиваю ей руку, и она берет ее, позволяя мне притянуть ее к себе для поцелуя. Когда наши рты наконец разъединяются, мне приходится отстранить Дрейка от своего члена, прежде чем я кончу ему в горло.
Я смотрю на Изабель. — У тебя есть массажные масла?
Она едва слышно отвечает, а затем бежит голая к шкафу с принадлежностями в конце комнаты. В спешке она возвращается с золотистой бутылочкой и протягивает ее мне.
— Повернись, — говорю я Дрейку, захватывая в пальцы как можно больше его коротких волос. Он, не задумываясь, поворачивается лицом к зеркалу. По его заднице течет масло, и я чувствую, как из моей груди поднимается рык. Его задница творит со мной такое, чего я даже не ожидал. — Я хочу подготовить тебя, Дрейк, но мне так хочется тебя трахнуть.
— Просто сделай это, — бормочет он в ответ.
Изабель встает на колени по другую сторону от Дрейка и притягивает его губы к своим для грубого поцелуя. Когда я ввожу свой член в тугое кольцо его задницы, он громко стонет ей в рот. Я теряюсь в ощущениях его тела, когда он полностью входит в меня. Я едва могу дышать от его тесноты. Он словно создан для меня.
В зеркале мы находим друг друга, наши взгляды фиксируются, пока мои толчки набирают скорость. Изабель смотрит с желанием в глазах, а мой взгляд переходит с Дрейка на нее. И когда она смотрит, как я трахаю своего лучшего друга, я понимаю, как мне чертовски повезло, что у меня есть они оба. Каковы шансы, что мы окажемся вместе? Каковы шансы, что я найду две любви всей моей жизни? Я нежно погладил ее по щеке, и она впилась в мои пальцы.
Когда я смотрю на нее, а он на меня, я окончательно теряю контроль над собой. Я ослеплен наслаждением, и оргазм каскадом прокатывается по моему телу. Держа их обеих в своих руках, я позволяю своему сердцебиению замедлиться до нормального ритма.
— С днем рождения, Хантер, — шепчет она.
И я не могу не улыбнуться, прислонившись к широкой раме Дрейка. Еще на один год старше, и это меня ничуть не пугает. Я понятия не имею, что ждет нас в будущем и куда мы втроем пойдем дальше, но я точно знаю, что оно не сможет подкинуть нам ничего такого, с чем мы не смогли бы справиться вместе.