Я тихо сидела за столом и пила чай с вареньем. Громко тикали старые, настенные часы и еле слышно работал телевизор.
Все как обычно, если не учитывать подстреленного алмаза, который почти тихо спал.
Я знала куда стрелять. Сильно не калечила. Стреляла по ногам. Крови конечно было не мало, но зато алмаз стал куда тише и агрессивнее. Орал на меня, матерился. Грозился убить.
Пуля я достала, рану обработала. Залила ему водки внутрь. Вот сижу и жду пробуждения.
Нет бы бежать пока он здесь в отключке, а я сижу и прислушиваюсь как он дышит. Да и куда теперь бежать?!В глуши такой отыскал меня, найдет и в другом месте. Надо как-то договариваться, хотя он и слушать ничего не захочет. Еще и после того, как я выстрелила в него.
Алмаз тихо стонал, а я сидела и просто продолжала пить свой чай. Хотела соблюдать спокойствие, но не получалось. Денек не задался, слишком нервный вышел. Мне беречь себя нужно, а не вот это вот всё.
— Пить…..Пить-попросил алмаз.
Я налила в кружку воды и осторожно пошла к кровати, рядом с которой горела лампа. Потрогала Тимуру лоб. Горячий. Оказывается он тоже не всесильный. Лежит стонет. Как простой смертный. А на груди у него спит котенок.
— Тимур, Тимур-прошептала я и слегка подергала его за руку.
Алмаз открыл глаза и защурился от света.
— Попей немного. — протянув ему кружку, сказала я.
— Ну ты Наташа и сука-ответил алмаз и вновь прикрыл глаза. Пить не стал.
Я села на кровать, рядом с ним. Поставила кружку на тумбочку. Тихо взяла его за руку.
— Ты вынудил меня Алмазов. Думаешь я хотела? Думаешь хотела стрелять? Думаешь я всего этого хотела? Жизнь такую? Прятаться и трястись?! — заплакав ответила я. — Мне никто не дал выбора. Ты хоть понимаешь, что мне пригрозили матерью, которая и так от меня отреклась?!Но какой нужно быть скотиной, чтобы родную мать вот так вот бросить и знать, что она пострадает из-за нас с тобой?!Ни за что?!За то, что ее дочь бандита полюбила?!Скажи, ты бы как поступил, если бы это была твоя мать? — еще больше начинала плакать я. — Ты говорил, что все решишь, поможешь. Но в конечном итоге, ты ничего не сделал. Можешь не верить, но все, что я говорила на суде, было от и до вранье, которое меня заставили говорить.
— Брехня это все, чистой воды. Мать она защищала. Либо ты глупа, либо….Твоя мать умерла два года назад…Что ты на это скажешь? Или ты пеклась о какой-то другой матери?
От услышанного я даже плакать перестала. Я убрала от Алмаза свою руку. Я пыталась понять, зачем он все это мне сказал.
— Моя мать жива. Я бы знала если бы….Мне бы сказали. Алмазов, нужно быть последним уродом, чтобы выдумать такое. Ты ведь не такой?!Зачем ты это делаешь?!Мне нервничать нельзя. Зачем ты так сказал??Специально? В наказание?!Зачем?!
— Ты внатуре не знала, Наташ?!Я ж думал ты под дуру косишь. — словно с сожалением ответил Алмазов.
— Не знала. Мне не сообщили. — ответила я, осознав, что все сказанное Тимуром это правда.
Мне вдруг стало плохо. Словно горло кто-то сжал.
Я встала с кровати и качаясь отправилась к двери. Хотелось хоть немного свежего воздуха. Я накинула фуфайку и вышла во двор.
Перед глазами стояло лицо матери, искаженное злобой. В нашу последнюю встречу, после того, как я отказалась помогать брату, она сообщила мне, что у нее больше нет дочери. Она выгнала меня. Никакую помощь от меня она не принимала. На порог не пускала. Я вдруг вспомнила ее последние слова
«Вот умру от горя, из-за тебя, у ног моих холодных потом не стой. У меня больше нет дочери. Родные люди так не поступают. Он ведь твой брат. Две загубленные жизни будут на твоей совести, которой у тебя и нет. Уходи прочь. Будь ты проклята. Все мои слезы тебе вернутся»
Меня тогда спасло лишь то, что у нас с братом фамилии разные. А то поперли бы меня тогда со службы. Да это уже и не важно. Почему же мне не сообщили, она наверное так приказала. Она даже слышать не хотела, что брат не просто распространял наркотики, но и многих свел ими в могилу. Я узнавала. Четверо детей, совсем подростки, пятнадцать лет, умерли от передоза страшнейшей химии, которую он им продавал.
До какой степени можно возненавидеть собственного ребенка, чтобы даже после смерти, мне о похоронах не сообщили?!Как так можно?!Как можно жить с таким грузом и злостью до конца своих дней.
Когда я поняла, что меня развели как малолетку, мне стало еще хуже.
Генерал получается знал, что я давно не общаюсь с матерью. Воспользовался. А остальное я сделала сама. Предала и подставила Алмазова.
Что теперь будет?!Что дальше?! — облокотившись о скрипучую дверь, думала я. Как же тяжело осознавать, как я ошиблась. Как страшно понимать, что я выбрала мать, ее спокойствие, ее жизнь. А она…Она до последнего дня меня ненавидела.
Уже столько времени прошло, как ее нет. А я даже не знала.
Позади меня, в доме послышался стук и падение железных ведер. Это и вернуло меня в реальность. Я обернулась, вытерла слезы и сфокусировала взгляд.
— Чего встал??Шумишь еще-сказала я, увидев Тимура.
— Наташ, заходи в дом, нечего там мерзнуть. Ты беременная.
Тимур был прав. Я вошла в дом, закрыв за собой старую, тяжелую дверь. Не хватало еще заболеть.
Алмазов стоял на одной ноге и чуть не завалился. Было видно как ему плохо и как он слаб. Вот спрашивается зачем вообще вставал, как-будто звали его.
— Еще не хватало чтобы ты здесь растянулся-недовольно буркнула я. — Я тебя не подниму и даже пробовать не стану. Скачи обратно к кровати.
Я обошла Тимура, и сняв фуфайку пошла в комнату. Нервы были на пределе. Я не переставая шмыгала носом. Наверное впервые в жизни, мне было жаль ни кого-то, а именно себя. Надо же, оказывается так бывает. Ты в одночасье становишься не семьей и не дочерью. Но в чем я виновата?!В том что я не стала плодить беззаконие?!Не стала вытаскивать из тюряги преступника?!Да, он мой брат, но он получил по заслугам.
— Наташ, как ты вот так постоянно умудряешься делать?! — прискакав обратился ко мне Тимур. — Виновата со всех сторон ты, а делаешь виноватого из меня?!
— Алмазов…
Я сделала глубокий вдох и вытерла слезы.
— Пусть я во всем виновата, пусть. Во всем. Но что из этого? Дальше то что?!И не тебе говорить мне за мою вину и грехи. Ты обернись назад, и вспомни, скольких ты сам загубил?!Жизни не хватит чтобы тебе грехи свои замолить.
— Полегчало?
— Полегчает, когда ты исчезнешь из моей жизни. Навсегда.
— Нужно было в голову стрелять, а не по ногам…Ты носишь моего ребенка, не забывай об этом. И я не позволю, чтобы он рос без меня.
— Не позволит он…А кто тебя спрашивал?!А если я этого не хочу, не хочу, чтобы мой ребенок знал, кто его отец?!
— О своих желаниях, думай молча. Они больше меня не волнуют.
— И все же в одном ты прав. Нужно было стрелять не по ногам….
Ночью я никак не могла уснуть. В доме стояла темнота и давящая тишина. Я чувствовала, что и алмазов не спит, но такое ощущение, что и не дышит. Я напрягалась. Я спала на соседней кровати, но словно в другой комнате.
— Алмазов, ты спишь?
— Нет-тихо, но не сразу ответил мужской голос. Словно он глубоко задумался.
— О чем думаешь? — вновь задала я вопрос.
— Думаю, что нам нужно уезжать из этой дыры. Ты в положении, тебе нужен комфорт и цивилизация. Как минимум человеческий туалет. Да и вообще….Тебя должны наблюдать лучшие врачи, мало ли что.
— Я вполне хорошо здесь живу. Это только по началу кажется, что все не так, как ты привык. Потом втягиваешься. Человек привыкает ко всему. Я не жалуюсь.
— К такому ты привыкать не должна. Я знаю, ты упертая, но ситуация сейчас немного иная, чтобы показывать мне свой характер и принципиальность. Я знаю ты скажешь, что тебе ничего от меня не нужно, знаю какая ты гордая, но засунь куда-нибудь уже свою гордость, ладно?!Не надо.
В комнате вновь повисла тишина, которую нарушало лишь мурлыканье котенка, который ползал по мне. Тимур перевернулся и тихо выругался, скорее всего из-за боли в ноге.
— Сильно болит? — поинтересовалась я, начиная чувствовать, как моя совесть меня начинает мучить.
— Нормально всё. — коротко ответил Алмазов.
— Давай я сделаю укол обезболивающего? Станет легче и ты сможешь поспать.
— Такого обезболивающего которое мне нужно, еще не придумали. Не нога у меня болит Наташа, совсем не нога. Я ощущаю боль совершенно в другом месте, где-то в груди. Она не проходит, каждую минуту напоминает, о том, что….
Я понимала, о какой боли говорит Тимур, хоть он и не закончил и не договорил, то что хотел. Наверное о душевной. С того дня, когда я предала его, я каждый день жила с такой же ноющей, не дающей покоя болью. Она ни покидала меня даже на минуту, а теперь, эта боль лишь стала сильнее. После того, как он рассказал, о смерти моей матери, о всей ситуации в целом, когда я поняла, в какую игру со мной сыграли, я чувствую себя уничтоженной. Я подвела и предала человека, который мне верил. Теперь моя совесть меня в покое не оставит уже никогда. Как ни крути, а виновата во всем лишь я. Я плохая дочь и плохой человек. Но ничего уже изменить нельзя. Мне с этим жить.
Я отвернулась к стенке, накрылась с головой одеялом и тихо заплакала.
Я услышала звук старой пружинной кровати, которая прогнулась под Тимуром, но не придала этому значения. Лишь когда он оказался на моей кровати, я поняла в чем дело. Алмазов лег рядом, обнял меня за живот и уткнулся мне в шею. Ничего не говорил, просто лежал рядом и гладил мой живот. Это успокаивало. Давала маленькую, но надежду на то, что он все же пожалеет меня. Простить не получится, но хотя-бы пожалеет.
— Повернись ко мне-тихо попросил Тимур.
Я ничего не ответила и поворачиваться не стала.
— Повернись пожалуйста, Наташ.
Я все же сделала как он хочет. Спасало одно, что в доме темнота и он не сможет увидеть моих глаз, которые я даже не должна сметь поднимать на него. Стыдно.
Алмазов вытер мои слезы, теплыми подушечками своих пальцев. Погладил меня по волосам и крепко прижал к себе. И казалось бы, вот оно наконец-то свершилось. Я не одна, рядом крепкое мужское плечо, только я этого совершенно не заслужила. Я предатель. Я знаю это. Можно оправдывать себя сколько угодно, только это ничего не изменит, я сделала это. Я знаю, что я натворила. А что плохого мне сделал алмаз?!Ничего. Он мог придти сюда и просто меня убить за предательство, но не сделал этого. После моего выстрела он так же мог озлобиться, он мог повести себя жестоко, но он лежит сейчас рядом со мной, вытирает мои слезы и прижимает меня к себе, словно я самый важный для него человек. Как это выдержать, как перестать винить себя за содеянное и не чувствовать как моя совесть меня уничтожает?!
— Не отбирай у меня ребенка Алмазов. Пожалуйста не забирай его-заплакав еще сильнее попросила я. — Я знаю, знаю, что я по всем фронтам предатель. Понимаю, что я сделала тебе. Осознаю и принимаю, что простить меня за это нельзя будет никогда….Но ради того, что между нами было, сжалься надо мной. Я не в праве тебя просить, я понимаю, но я прошу. Прошу тебя не лишать меня этого ребенка. Пожалуйста, Тимур. — жалобно и задыхаясь от собственных слез, просила я о помиловании алмаза. Мне больше ничего не оставалось.
Алмазов прижал меня к себе еще сильнее. Гладил по спине и волосам. Но он ничего не ответил. Можно ли расценивать это как какой-то ответ, я не знала. Я лишь обняла его и прижалась к его теплой и крепкой груди. Я так хотела, чтобы он меня понял. Но как это можно понять или простить?!Я бы простила?!Если бы он поступил со мной так, как я поступила с ним, я бы смогла простить?!Не думаю. Я бы не простила и никогда ему больше не поверила.
Я слышала, как быстро бьется его сердце. Он так же был не спокоен в этот момент, кто знает, что творится внутри него?!О чем он думает?!Смогла ли я хоть немного достучаться до него?!
Я чувствовала запах алмаза, его тепло. Ощущала его руки на себе. Я лежала, прижималась к нему и лишь сильнее плакала.
— Ну все. Не рви ты мне душу своими слезами. Не надо!!! — сказал Тимур и перестал меня обнимать. Я тоже убрала от него свои руки и легла на спину. Ему может быть и неприятны мои прикосновения, а я об этом совсем не подумала. Может я противна ему. Но эти его слова о душе?!Могу ли я надеяться, что он все же еще что-то кроме неприязни ко мне чувствует?!
— Перестань плакать, не вреди ребенку. И себе не вреди-словно смягчавшись сказал Тимур. — Мы в забытой богом глуши. Если тебе станет плохо, здесь даже врача нет, слышишь меня?!Перестань.
Я вытерла слезы и глубоко вдохнула. Нужно и правда успокоиться. Я повернулась спиной к алмазу. Положила руку на свой живот и погладила его. Лишь это и помогло мне хоть немного, но успокоиться. Ведь теперь я должна думать не только о себе, но и о ребенке.
— Отвернулась. Господи, даже сейчас, ты не можешь быть нормальной, даже сейчас показываешь мне свой уебищный характер. Почему ты такая трудная?!
— Я не трудная. Просто я не подумав дотронулась до тебя, обняла, прижалась. Извини. Потом поняла, что тебе это может быть неприятно. Я не должна была. Убрала руки и отвернулась.
Алмазов усмехнулся. Он вновь повернулся на бок и прижал меня к себе. Положил руку на живот поверх моей.
— Да, Наташа Ростова, я с тобой свихнусь. Терпения мне. Много терпения. — прошептал Тимур. — Я удивляюсь твоей способности, делать так, чтобы я чувствовал себя виноватым. Я клянусь. Каждый раз я это чувствую.
— А еще что-нибудь чувствуешь?
— Что еще?!Да много чего. Чувствую как ты заставляешь мое сердце биться чаще. Чувствую, что я не смотря на то, что кажусь таким злым, я нихрена не могу быть злым на тебя. Хочу, но не получается. После новости о ребенке, я странно себя чувствую. Наверное впервые в жизни я ощутил страх.
— Страх?! — повернувшись спросила я оказавшись лицом к лицу с алмазом.
— Да, страх Наташа. Прикинь?!Испугался, что я мог наделать делов. Я был так зол на тебя, не знал, что я могу сделать, когда я увижу тебя. А когда увидел твой живот, понял, какой беды я мог наворотить. Мог пострадать мой ребенок. Мой. От меня же.
— Но ты ведь ничего не сделал-коснувшись лица Тимура, успокоила его я. — Алмазов, выслушай меня пожалуйста, ладно?!
— Ладно-рядом с моими губами ответил Тимур.
— Мне об этом говорить очень трудно и стыдно. Я никогда не смогу простить себе того, что сделала тебе. Никогда. Ты прощать меня не должен, это просто невозможно. Но дай мне пожалуйста один малюсенький шанс, чтобы я могла хоть немного заслужить твое доверие. Это будет сложно для тебя. Сложно вновь довериться человеку, который предал. Но если ты позволишь мне, я буду очень стараться, завоевать твое доверие и тот взгляд, которым ты смотрел на меня раньше. Я не знаю твоих планов, но….Могу ли я просить тебя, не оставлять нас?!Будь с нами. Я пойду за тобой куда скажешь. Я постараюсь залечить все твои раны. Нам хватит друг друга. Я постараюсь, чтобы хватило. Останься с нами. Пройдет время, может быть очень много должно пройти времени, я не знаю. Но я хочу верить, что однажды, хотя чуть-чуть, но я смогу перед тобой свою вину искупить. — словно на одном дыхании, все что было на моей душе я сказала Тимуру.
— Как хорошо ты сказала.»Нам хватит друг друга». Никогда такого не слышал. За душу цепляет. — ответил Алмазов и поцеловал меня в губы. Нежно, не настойчиво, с каким-то особым трепетом и лаской. В этот поцелуй было вложено так много. Это был его ответ. Я смогла затронуть его душу, смогла достучаться.
Этой ночью, он не выпускал меня из своих объятий. Он целовал, гладил, ласкал. Я чувствовала, как сильно мы нуждаемся друг в друге. Нам были не нужны слова. Лишь касания и нежность друг друга.
Утром я проснулась первой. Я лежала на груди алмаза, который крепко меня обнимал. Пожалуй, это было самое лучшее утро за последние месяцы. Наверное от того, что мой груз стал немного меньше. Или от того, что Алмазов выслушал и постарался меня понять. Я коснулась губами, теплой груди Тимура. Вдохнула его запах. Он вселял в меня надежду на лучшее. Казалось вдвоем мы справимся теперь со всеми трудностями.
Я постаралась тихонько покинуть постель, забыв о том, что кровать старая, еще и на пружинах. Естественно разбудила Алмазова.
— Куда ты?! — сонно спросил Тимур и вернул меня обратно к себе под бок. Сонно поцеловав меня в шею.
— Пойду приготовлю что-нибудь. Что ты любишь есть на завтрак?!
— На завтрак, я люблю любить тебя. На обед и ужин тоже. В промежутках тоже бы не отказался.
— Даже так?!Ну хорошо. Тогда у меня есть идея, какое блюдо подать тебе первым. Однажды ты мне сказал, что я готовлю его просто прекрасно.
— Что за блюдо?!
— Сейчас увидишь.
Я вылезла из под руки алмаза. Убрала с нас одеяло и села сверху Тимура.
Мои губы нежно целовали его грудь, мой язык рисовал мокрые узоры, на голом теле Алмазова.
Я опускалась все ниже, оставляя мокрую дорожку. Алмазов не отрываясь с интересом смотрел мне в глаза. Он наблюдал за тем, что я делаю и как. Я добралась до его готового к труду и обороне члену. Облизала нежно головку, а после, провела влажным языком, от основания до самого конца члена.
Тимур тем временем продолжал смотреть на меня своим поедающим взглядом. Я взяла его член в рот и стала ласкать и посасывать. Я двигалась вверх-вниз, каждый раз вбирая член все глубже и глубже. Тимур сдался и закрыл глаза. Я сама задавала ритм, я сосала его член и делала ему хорошо. Член алмаза был настолько глубоко в моем горле, что он не выдержал и застонал. Я продолжала свои движения горлом, и языком. Но все это продлилось не долго, алмаз простонал и я почувствовала, как в мое горло, начинает бить его теплая жидкость. Алмаз прижал мою голову, член оказался еще глубже и я даже не подумала отстраниться. Я дождалась, пока он закончит и лишь проглотив сперму, я нежно полизывая, оторвалась от своего занятия. Облизав после этого свои губы, которым понравился этот утренний акт наверное любви.
— Боже-только и смог сказать Алмазов.
— Блюдо удалось? Ты доволен? — спросила я.
— Ты и правда прекрасна в приготовлении завтрака. Но я не достаточно сыт. Хочется еще чего-то сладенького.
Алмазов потянул меня за руку к себе. Когда я оказалась рядом, он подмял меня под себя, но старался делать все максимально нежно. Он не лег сверху, видимо боюсь навредить малышу. Он просто навис надо мной.
Он ласкал мою шею, грудь. Его руки блуждали по всему моему телу, которое просило нежности.
Алмазов развел мои ноги, после ночных ласк на мне не было белья и ничто не мешало ему трогать там, где он хочет.
Алмазов был между моих ног. Он провел по моей промежности языком. Он лизал, ласкал меня. Его умелый язык кружил по клитору, доставляя мне огромное удовольствие. Я стонала прикрыв глаза. Алмазов старался, старался для меня. Я понимала, что совсем чуть-чуть и я кончу. Получу разрядку, распадусь на мелкие кусочки.
Тимур нежно вобрал в рот мой клитор и начал его посасывать. Меня накрыло сильнейшей волной. Я закричала и выгнулась. Мне было неописуемо хорошо.
Я лежала на подушках и пыталась придти в себя. Алмазов несколько раз облизал мою промежность, а потом, смочив член слюной, он приставил его к моему влагалищу и аккуратно вошел в меня.
Ночью мы лишь ласкали друг-друга, руками и языками, но внутри меня его член не был.
А сейчас, в этот момент, я вдруг в полной мере ощутила и осознала, как я всего этого хотела. Хотела алмаза, хотела чувствовать его член.
— Я аккуратно. — с улыбкой сказал Тимур и вошел в меня до конца.
Мы не трахались как сумасшедшие, мы занимались чем-то другим. Чувственным, важным. Мы отдавались друг другу. Тимур шептал мне на ухо нежности и продолжал входить в меня.
Я стонала. Я извивалась. Мне было слишком хорошо. И я совершенно не хотела, чтобы это заканчивалось.
Мы оба наслаждались процессом.
Кончили практически одновременно. Оба стонали друг другу в губы и кончали. Глядя друг другу в глаза.
— Алмазов, это было прекрасно. — стараясь успокоить сбившееся дыхание сказала я, когда Тимур лег рядом со мной.
— Это все ты. У меня срывает голову. Я изголодался по тебе. Я очень скучал Наташа Ростова. — Как-то грустно сказал Алмазов.
— Прости, прости меня. — целуя лицо Тимура прошептала я. — Прости меня Алмазов. Прости за всё. Простиии-шептала я в его губы. — Пожалуйста прости.
— Чиииииии-сказал в мои губы Тимур. — Не надо. Все хорошо.
Мы еще немного повалились в кровати, но я все же решила приготовить поздний завтрак и затопить баню. Я взглянула на смятую постель и испугалась. На простыне были следы от крови. Я осмотрела себя. На моих ногах была кровь, но не моя, а Тимура. Его рана на ноге, о которой мы совсем забыли кровоточила.
— Что?! — испуганно спросил Тимур. — Я что-то сделал?!Откуда у тебя кровь?
— Это твоя кровь Тимур. Мы совершенно забыли о твоей ноге. Я сейчас все обработаю и перевяжу ее.
— Не нужно, я сам. Не волнуйся.
День проходил просто замечательный. Мы вместе готовили, ели. Тимур вызвался сам топить баню и печь в доме. Мне строго настрого запретил переживать по поводу его раненой ноги. Не давал мне утомляться.
Я впервые за много лет, была спокойна и счастлива. У нас все со временем наладится. Ребенок появится. Я сделаю все, чтобы в нашей жизни было хорошо и комфортно обоим.
Я замешивала тесто на блины, когда в дом вошел взволнованный алмаз.
— Нога вновь болит? Отдохни. Мы ведь никуда не торопимся.
Тимур ринулся ко мне. Я видела страх в его глазах. Но не понимала, с чем он связан.
— У тебя есть какой-нибудь экстренный рюкзак, на случай побега? — спросил Тимур и очень сильно меня удивил. — Есть, но что случились?
— Быстро хватай одежду, документы и уходи. Нас нашли.
— Подожди, кто нашел?!
— Нет времени объяснять. Я говорю хватай все и беги. Через второй вход, выйдешь через сарай. Там сугробы, тебя не заметят. А я задержу их.
— Тимур, а ты?!
— Бегом. — закричал алмаз.
Я бросила замешивать тесто. Открыла шкаф и стала на ходу напяливать на себя теплые вещи, достала рюкзак и схватив куртку и сапоги, стала нервно одевать это на себя.
— Быстро, быстро. Времени нет.
— Как мне уйти без тебя?!
— Я лишь буду тебя тормозить со своей ногой. А так, у тебя будет время.
Тимур вел меня за руку в выход в сарай, который был приделан к дому.
— Вот, возьми это. Я по ней тебя найду-сказал Тимур и дал мне банковскую карту. — Она не на меня, поэтому тебя не выследят.
— Тимур, уйдем вместе. Пожалуйста. — со слезами на глазах взмолилась я. — Они тебя убьют. Убьют ведь.
— Нет.
— Там мой пистолет, ты знаешь где.
— Береги нашего ребенка. Беги как можно дальше и не оглядывайся. И запомни то, что я сейчас тебе скажу. Я простил тебя. За всё простил. Потому что я тебя люблю больше жизни. Не смей ни в чем себя винить. Никогда. А теперь беги Наташа Ростова. — сказал Тимур и открыл мне дверь, оглядываясь по сторонам.
— Я люблю тебя Алмазов, найди нас поскорее. — сказала я напоследок и побежала.
Я слышала стрельбу, но я бежала и не оборачивалась. Я бежала по снегу, через чужие участки и дома. Я знала, что скоро должен быть автобус в город. Это единственное, на чем я могу покинуть это место. Я бежала что было сил. Вдалеке виднелся приближающийся автобус, который я слава богу не пропустила.
Я обернулась лишь когда автобус отъезжал, но лучше бы я этого не делала. Со стороны моего дома, валил черный дым. Это не могло быть ошибкой. Дом подожгли. Это означало, что Тимур меня скорее всего не найдет. Его уже нет в живых. Он был там один, против всех, кто за нами пришел. Мой бедный Тимур. Прости меня за всё.
Год спустя.
— Сыночек мой, но что же ты все плачешь малыш? Твоя мама очень устала родной. Твоя мама не справляется. Если бы ты только знал, как твоей маме самой хочется выть-говорила я наверное самой себе, пока носила сына на руках, чтобы он уснул.
Тимур с самого рождения беспокойный и характерный. Ему всего пол года, а я уже не справляюсь. Я стала нервная. Я постоянно хочу спать. Но сына это мало волнует, его нужно носить и качать.
Как только у меня получается поспать, мой сон тревожен и полон страха. Мне снится тот день, когда по радио я услышала новости, где говорили, что убили алмаза. Точнее сказать там сказали «в бандитских разборках, был зверски убит криминальный элемент по кличке алмаз. По имеющимся у нас данным, Алмазова застрелили, и сожгли его тело в заброшенном доме. Ведется расследование.»
После этих новостей, я еле доходила свою беременность.
Сына я назвала в честь алмаза.
Я старалась не нервничать, чтобы не пропало молоко. Как только сын уснул, я пошла на кухню, чтобы быстро перекусить и приняться за дела, которых накопилось очень много.
Целая гора не глаженых одежек сына, такая же гора стирки и грязной посуды. О том, чтобы спокойно принять ванну, я просто забыла, это теперь непозволительная роскошь.
Я пила остывший чай и жевала кусочек батона, который уже успел подсохнуть. С тех пор как не стало Алмаза, после тех новостей по радио, я ненавижу Новый год. Именно тогда я и узнала такие новости. Год прошел, а словно день. Каждый день я вспоминаю алмаза. Каждый раз я заедаюсь вопросом, почему все это произошло именно с нами?!В тот день, когда не стало алмаза, все было так хорошо. Это был наш самый лучший, самый идеальный день. Мы были так счастливы.
— Твоя Наташа Ростова, сберегла твоего сына. А тебя не смогла Алмазов. Ты сказал, что простил меня, за все простил. Но тогда почему я чувствую вину?!Как же я скучаю по тебе Алмазов. Как же мне горестно, что ты никогда не возьмешь своего сына на руки. Как же больно, что тебя больше нет. — разговаривала я сама с собой.
Знаю, что глупо, но я все равно раз в несколько дней покупаю в пекарне у дома свежий хлеб и оплачиваю картой алмаза. Знаю, что он никогда не придет, не найдет нас, но отчего-то, где-то глубоко в душе, я хочу верить в такое чудо, что он все-таки остался жив. Этот кусок пластика, словно создает иллюзию, что я не одна.
Прошел целый год, он бы уже нашел нас. Раз не нашел, значит все, что передавали в новостях правда. А нам с сыном осталась лишь карта, на которой я даже не знаю сколько лежит средств. Я покупаю с нее только хлеб, боюсь, что деньги могут закончится, и тогда все. Тогда придется осознать, что Тимура правда больше нет. А я этого не хочу.
Допив невкусный чай, я принялась собирать белье для стирки. Я стараюсь стирать детские вещи на руках, но у меня уже нет на это сил. Поэтому все отправляется в стиральную машину.
Быстро мою посуду, а глажку решаю оставить на вечер.
Слава богу, мой сын проснулся в хорошем настроении. Совсем не плакал. Угукал и лыбился своей маме, которая пыталась его одеть на прогулку.
Зима в этом году, была совершенно не похожа на зиму. Снег почти не ложился, а все больше таял. На улице вместо белых сугробов, была грязная, мокрая каша, которая лишь грязнила обувь и мочила ноги.
Но прогулки на свежем воздухе полезны.
Я одела сына, оделась сама. Положила Тимура в коляску и начался мой почти каждодневный квест.
Мы с сыном живем в старой доме с пятью этажами без лифта. Каждый раз, я несу коляску сначала вниз, а потом вверх. Стараясь не покупать много продуктов, чтобы не было сильно тяжело подниматься. Таковы радости материнства. Такова жизнь матери одиночки. Все сама.
В пекарне я как всегда купила свежий хлеб. Посмотрела на пакет и усмехнулась собственной наивности. Да не вернется он Наташа Ростова, не вернется!!!!!Не жди!!! — мысленно говорила я себе.
Я никуда не спеша гуляла в парке. Как и многие другие мамочки. На некоторых было смотреть приятно, но в тоже время я ощущала зависть. Их коляски катил папа, который всегда поможет, а нашу коляску, папа никогда не сможет покатать.
Мимо меня прошла женщина в милицейской форме. Я вспомнила, как в такой же форме ходила и я. Это кажется было так давно, что уже и не правда. Это словно в другой жизни было, да и не в моей. Но это было. Система меня сожрала. Даже не так. Система попыталась меня сожрать, но потом выплюнула и растерла.
Порой мне кажется, что я самый несчастный человек на земле, а потом я смотрю на сына и понимаю, что так думать нельзя. Не стоит гневить бога.
Сегодня я гуляю, все как обычно, но меня одолевают странные ощущения. Мне некомфортно и я не могу понять в чем дело. Словно на мне чужой взгляд или кто-то смотрит на меня со стороны. Наблюдает. Но за все время, как я приехала в этот город, ни разу я не заметила слежки. Меня никто здесь не знает. Я хожу лишь в магазин и детскую поликлинику. Я даже с соседями не знакома.
Я тихо улыбаюсь себе и понимаю, что я все это придумываю. Нет никакого взгляда со стороны, я просто этого хотела бы, вот и выдаю желаемое за действительное. До меня в этой жизни, больше нет никому дела. Есть лишь я и мой сын.
Алмазов, если там все-таки есть жизнь, о которой так много говорят, если ты сверху нас видишь, дай мне пожалуйста сил, потому, что мои на исходе. Я больше не могу. Я не выдерживаю. — думала я и все больше начинала грустить и впадать в состояние все большего отчаянья.
Сын всю прогулку или спал, или просто тихонечко наблюдал за мной, то вытаращивая глаза, то хмурив брови, в точности как делал его отец. Гладя на это щекастое, черноглазое создание, я понимала, что ради этого и стоит жить. Это и есть смысл моей жизни. А остальное, оно никогда не забудется, но немного утихнет с годами. И может тоска моя станет меньше.
После прогулки, я вновь схватила коляску и потащила ее на пятый этаж, с каждым пройденным пролетом понимая, что подступают слезы, от бессилия и усталости, но плакать нельзя. Нельзя и все. Раньше я не была такой. Мне все было по плечу. Одна преступников брала, одна машину толкала, все одна делала, со всем справлялась. А после всех событий и родов я расклеилась. Стала чувствовать себя слабой.
Вечером, уложив сына спать, я все же наскоро сумела вымыться. Кто бы мне раньше сказал, что такая мелочь может обрадовать. После ванной, я ощущала себя совсем другим человеком. Не смотря на то, что мыться с открытой дверью ванной, это совсем не комильфо и достаточно прохладно. Но хоть так.
Я стояла у зеркала и расчесывала свои волосы. Как же сильно я после родов изменилась на лицо. А может это нервы и стресс?!На лице я стала замечать все новые и новые морщинки. Под глазами синяки от усталости и постоянного недосыпа. Лицо заострилось и ни намека на здоровый румянец. Бесцветная и замученная. Потом подумала о своем крошечном и сладком Тимуре и улыбнулась себе в зеркало.
Близился Новый год. Из праздничного и напоминающего, что скоро праздник у меня были лишь мандарины, которые я чистила и просто клала в заварочный чайник для запаха. Купила еловую ветку и поставила в воду, чтобы создать хоть какое-нибудь настроение.
Все дни, мой дорогой сын был спокоен и наверное всем происходящим доволен. Давал маме поспать. Я хоть немного чувствовала себя отдохнувшей. Я училась радоваться всяким мелочам.
Начиная с вкусного чая, заканчивая каким-то глупым и немного смешным фильмом. И у меня получалось.
Я даже вырезала из бумаги снежинки и наклеила их на окна.
В новогоднюю ночь, когда мой сынок сладко спал, я стояла и смотрела в окно на салюты, которые виднелись вдалеке. В нашем скромном районе, никто салютов не запускал. Это не дешевое удовольствие.
Я держала в руках кружку с чаем и загадала желание. И пусть оно никогда не сбудется. Но на то оно и желание, чтобы его загадывать, а потом пошла ложиться спать, но не вышло.
В дверь тихо постучали. Мой пульс сразу же подскочил, а внутри все опустилось и похолодело. Ко мне никогда никто не приходил. Меня не знает никто, кто тогда это может быть?!Если только кто-то из соседей, который знает, что у меня маленький ребенок, хотят предупредить что могут пошуметь в праздник.
Я вооружилась огромный, тяжелой ложкой для обуви и пошла открывать дверь, пока незваный гость своими стуками не разбудил моего Тимура.
В одной руке я держала ложку, второй стала открывать дверь.
Когда я увидела того, кто в столь поздний час решил нас потревожить, я усомнилась в своем здравии. Я не сразу узнала и поняла кто передо мной стоит. Словно прошло много лет. Я узнавала черты лица, но в то же время и не особо.
Это был мужчина, полностью седой, его лицо было с глубокими шрамами и следами от ожогов. Он выглядел так, словно долгое время был в плену. Взгляд поникший и насколько это только возможно печальный, уставший. Я внимательнее всматривалась в черты лица и лишь молчала. У мужчины спокойно сидел на руках черный кот, который внимательно меня рассматривал, и спортивная сумка висела через плечо.
— Ну здравствуй, Наташа Ростова-услышала до боли знакомые слова и голос, который уже не надеялось услышать.
Я до последнего не верила собственному слуху и зрению, а потом у меня просто подкосились ноги и я чуть не упала. Алмазов сумел меня вовремя поймать.
— Господи-прошептала я и заплакала. — Это правда ты?!Ты ведь настоящий, да?!
— Настоящий, только страшный.
Я взяла кота из его рук и запустила в квартиру. А потом бросилась к алмазу. Я вцепилась в него мертвой хваткой. Он правда был настоящим и теплым. Он пах своим запахом, который я помнила до сих пор. Я обнимала его так крепко, словно боялась, что его вот-вот снова отберут.
— Больше никогда не уйдешь?!Ты ведь вернулся навсегда, правда?! — плача шептала я.
— Навсегда Наташа Ростова, навсегда.
Я расцепила свои крепкие объятья. Я увидела слезу, которая катилась по лицу алмаза. Я вытерла ее подушечками пальцев и взяв Тимура крепко за руку сказала:
— Пойдем домой.
Алмазов вошел в квартиру и его взгляд сразу же упал на детскую коляску. Он с каким-то особым трепетов провел по ней рукой. Сново посмотрел на меня.
— Пойдем Алмазов, посмотришь на сына.
— А вдруг он испугается?
— Алмазов, он сейчас спит. — улыбаясь ответила я. — Да и это твой сын, его так просто не напугать.
Я провела Тимура в комнату. Мы стояли у кроватки и смотрели на спящего сына.
— Как назвала?
— Удивляешь Алмазов. Ты человек, который все и всегда знает. А как собственного сына зовут не узнал.
— Нет-с болью в голосе ответил Тимур и вновь погрустнел.
— Твоего сына зовут Тимур. В честь тебя. — пожав плечами ответила я, вновь понимая, что начну плакать.
— Значит Тимур Алмазов младший.
— Он пока еще не Алмазов.
— А будет Алмазов.
Мы не стали мешать сыну и ушли на кухню. Я все время держала алмаза за руку. Он был не против.
— Господи, Алмазов, какое-же это счастье, что ты здесь, что ты с нами. Какое счастье, что ты жив-сев к нему на колени сказала я и уткнулась ему в шею, я все же не смогла больше сдержать своих слез-По радио ведь говорили что тебя больше нет.
— А я есть. Думала от меня легко отделаться? — усмехнувшись спросил алмаз.
— Где же ты так долго был?!Почему раньше не приехал?!Что случилось с тобой?
— Всё закончилось. Я здесь и это главное, а остальное, оно прошло. Примешь меня такого? Уставшего, постаревшего?!Нам хватит друг друга, как считаешь?
— Только если ты меня замуж возьмешь. На меньшее я не согласна Алмазов.
— Я тебя люблю Наташа Ростова. — крепко прижав меня к себе, прошептал Тимур.
— А я люблю тебя. Больше никогда из нашей жизни не исчезай. Обещай мне.
— Обещаю родная. Ты только не плач.
— Не буду. Я больше не буду. Давай я тебе ванну приготовлю, посижу с тобой. — Оторвавшись от алмаза сказала я и вытерла слезы. — А потом, я приготовлю тебе поесть.
— Хорошо.
Когда я вернулась из ванной, Алмаз стоял на кухне и смотрел в окно. А я до сих пор не могла поверить, что это правда он. Живой.
— Тимур, ванна готова. Пойдем?!
— Давай я сам..-повернувшись ко мне ответил Алмазов.
— Ну хорошо. — растерявшись ответила я. — Я тогда приготовлю поесть, не буду мешать тебе.
Алмазов поцеловал меня в щеку и ушел. Я быстро начистила картошки и поставила ее жариться. Нарезала огурец и помидор на салат. Заварила чай. Волновалась, что ему может не понравиться.
У меня уже было все готово, а Тимур никак не приходит.
Я все же не выдержала и пошла к нему.
Постучала и не дождавшись ответа вошла и схватилась за сердце.
Алмаз лежал в ванной, при виде меня он напрягся.
Как я сразу не догадалась, почему он не захотел, чтобы я пошла с ним. На его теле так же были шрамы и следы от ожогов.
— Ты думал Алмазов, что я испугаюсь когда увижу твои ожоги?!
— Не хотел тебя пугать.
— А ты не напугал. Только расстроил. — обидевшись ответила я.
Я вышла из ванной и вновь пошла на кухню. Наткнулась на кота, который сидел на подоконнике. По маленькому пятнышку на лапке, я поняла, что это тот самый выросший котенок, которого мне подарил дед-сосед. Значит и котенка он спас, не бросил. Одному богу известно, что этим двоим пришлось пережить. Не нужно мне было обижаться. Не в этой ситуации.
Я вновь пошла в ванну. Алмазов уже был одет в чистую одежду, которую заранее достал из своей сумки.
— Прости, что грубо разговаривала Алмазов. Я не должна была. Просто стало обидно. Неужели ты думаешь, что после всего, что мы пережили, я шрамов твоих испугаюсь. Нет. — твердо ответила я.
— Наташенька, дорогая моя. Да я ничего плохого не хотел. Не хотел видеть жалость в твоих глазах. Шокировать не хотел.
В комнате заплакал сын. Я тут же пошла к нему. Алмазов со мной. Я взяла сына на руки и поняла, что его нужно нести и подмывать. А потом кушать. Наш сын, внимательно смотрел хмурым взглядом на своего отца.
— На меня похож-не громко сказал Алмазов и положил свою руку мне на талию, а потом чмокнул в плечо.
— И характер твой. — улыбнувшись ответила я.
Пять лет спустя.
— Алмазов, иди покорми своих детей. Я хочу спать-сонно пробубнила я.
— А папу кто покормит?! — задирая мою сорочку спросил Алмазов. — Люблю когда ты без трусиков малыш. Обожаю. — довольно шептал Тимур.
— Нет, нет, нет. Помогите-хрипло вырывалась и шутила я. — Имей совесть Алмазов.
— Хочу тебя. — расставив мои ноги сказал Алмазов и вошел в меня.
Каждый прожитый день, я благодарю бога, за то, что в моей жизни есть мой любимый, самый лучший муж и мои сладкие дети.
Прошло пять лет. Мы вновь переехали, построили дом. Мы давно муж и жена. У нас растут два сына, и теперь Алмазов мечтает о дочери.
За все эти годы, мы ни разу не поругались. Не было повода. И вот сейчас, наша фамилия давно не Алмазовы, но я все равно называю мужа алмазом.
Я счастлива. Я всем довольно. Теперь я люблю Новый год. Обязательно накрываю стол и загадывают желание. Потому что знаю, оно точно сбудется. И каждый день, я не перестаю говорить Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ АЛМАЗОВ, а в ответ я вижу горящие глаза мужа и его слова:
ЛЮБЛЮ ТЕБЯ МОЯ НАТАША РОСТОВА
Мы все что нам нужно, нашли в друг друге.
Конец
Больше книг на сайте - Knigoed.net