Правила.
Протокол.
Руководство.
Мне нужно хоть что-то.
Принимая решение подписаться на этот рейс в Сидней, я почти не раздумывал. После нескольких месяцев наблюдения за публикациями Эмерсин в социальных сетях мне нужно было ее увидеть. Увидеть ее лично.
Почему? Ну, я все еще пытаюсь это понять.
Теперь я ее увидел. Теперь я знаю, как ощущаются ее губы на моих губах. Но я прибыл сюда не за этим. И испытываю необходимость извиниться перед Сюзанной. Это глупо, но чувства свободны от какой бы то ни было причины или оправдания.
Эмерсин выпила слишком много вина.
Болтала всякую ерунду.
Я был уставшим.
Она — в смятении.
Конец истории.
Никакой неловкости не должно быть. Может, я напросился на этот рейс, потому что близость к Эмерсин заставляет меня чувствовать себя ближе к Сюзанне. Но не думаю, что дело только в этом. Я полетел этим рейсом по той же причине, по которой Сюзанна не могла насытиться присутствием Эмерсин — она не смотрит на меня как на парня, потерявшего жену.
Также Эмерсин не смотрела на Сюзанну, как на женщину, умирающую от рака.
Я до сих пор не понимал всей важности этого чувства.
Значит… я улетел на другой конец Земли, чтобы снова почувствовать себя живым? Похоже на самое честное объяснение.
После того, как я выхожу из душа, приходит сообщение от Эмерсин.
Не успеваю на бранч. Лия запланировала тур. С днем рождения. Безопасного полета домой.
Прочитав три раза, борюсь с разочарованием. Мы так и не попрощались. В следующую секунду набираю ее номер.
— Привет! — ее ответ звучит взволнованно, возможно, даже немного удивленно моим звонком.
— Привет. Тур в последнюю минуту? — спрашиваю я.
— Ага. Мне очень жаль. Лии тоже.
— Во сколько вы закончите? Мы не успели попрощаться.
Долгая пауза.
— Эм?
Она прочищает горло.
— К сожалению, поздно. И у нас с Лией есть планы на вечер. Она знакомит меня с другом друга. Свидание. Это хорошо. Верно?
Очередная пауза заполняет линию на несколько секунд.
— Конечно. Это хорошо. Будь осторожна. Поступай умно.
— Ага, — говорит она отрывисто.
— Эм?
— М-м-м?
— Ты счастлива?
Ее молчание кажется более честным, чем ее следующие слова.
— Да, Зак. Я счастлива. Никогда в жизни я не была счастливее.
— Я рад. Мне нужно было это услышать. Дай мне знать, когда решишь, куда вы направитесь дальше. Может, мы еще встретимся.
— Конечно.
— Пока, Эм.
— Пока, — шепчет она.
Несколько секунд я смотрю на экран телефона, прежде чем отбросить его в сторону и натянуть футболку. Плюхнувшись на край кровати, опускаю голову, резко выдыхаю и закрываю глаза. Женитьба на Эмерсин не должна была быть ничем иным, как подарком в виде страховки и дешевых авиабилетов.
Правильный поступок по правильной причине.
И все же я здесь… дуюсь в номере отеля в Австралии, потому что у меня есть жена, которая не Сюзанна. Жена, чье счастье не входит в мои обязанности.
Мне очень, очень нужно перестать думать о слове «жена», когда я думаю об Эмерсин.
Другая жена.
Другие чувства.
Другие мысли.
Стоя в углу вестибюля хостела по соседству с тропическим растением, я смотрю на экран телефона. Зак казался слишком обеспокоенным или что-то в этом роде. Боже. Я ненавижу это. Слишком поздно. Мне не нужен отец. И он не мой муж, даже если штат Джорджия считает иначе. Заку нужно, чтобы я была счастлива. Я слышу это в его голосе — напряженность, намек на агонию. Сьюзи попросила меня присматривать за ним.
Что я и делаю.
Он дал мне шанс на новую жизнь. Взамен я дам ему душевное спокойствие.
Я не солгала, не совсем. Я счастлива, но это также доказывает, насколько дерьмовой была моя жизнь, потому что нынешний период мучений в упомянутой жизни — самый счастливый, что у меня когда-либо был.
— Забежала перед бранчем? — Лия в зеленой маске для лица отрывается от экрана ноутбука.
— Он не раньше десяти. И мне нужно в душ. Но я не собираюсь на бранч.
— Почему? Что случилось? То есть… ты провела с ним ночь. Это ведь хорошо, да?
— Если под «провела с ним ночь» ты имеешь в виду, что я перепила вина из мини-бара, наболтала лишнего, прижалась губами к его губам в либо ненастоящем поцелуе, либо худшем во все века, а потом вырубилась от усталости и большого количества алкоголя… тогда, да. Я провела с ним ночь. Было ли это хорошо? Нет. Это было неловко. А утром он полностью отверг произошедшее. Обвинил в поцелуе — или чем там он был — вино и назвал его ничего не значащей ошибкой. Но он меня «прощает», так что все хорошо.
Я беру свои туалетные принадлежности и открываю дверь, чтобы пойти в душ.
— Я не могу снова с ним увидеться. Может, через три месяца… или через три года. Но хочешь хорошие новости? — Оглянувшись через плечо, я улыбаюсь. — Я с тобой согласна… мне нужен член, который не имеет отношения к мужу моей покойной лучшей подруги. Мне нужен член без всяких условий. Мне нужен…
— Австралийский член, — Лия ухмыляется.
Я киваю.
— Да. Австралийский член. Думаю, кто-нибудь грубый и уверенный, но не слишком прилипчивый. Профессионал… но не за деньги. Я не плачу за член.
Лия хихикает, а я ухожу в душ. К сожалению, никакое количество воды не может смыть смущение и полное отвращение к моим действиям прошлой ночью… сегодняшним утром… ай, неважно.
Однажды я подпустила парня сзади, чтобы принять душ. Что по сравнению с этим секс на одну ночь, чтобы отвлечься от Зака? Я могу заниматься ничего не значащим сексом. Может, после такого трагического переживания из-за Сьюзи и Зака мне нужно больше чего-то ничего не значащего.
Большую часть дня мы проводим в долине Хантер, устраивая семейную фотосессию на винограднике для пары и двух их дочерей, с которыми Лия познакомилась в социальных сетях более года назад. После фотосессии мы выпиваем больше вина, чем полагается, набиваем желудки одними из вкуснейших блюд, которые я когда-либо пробовала, наблюдаем за кенгуру в дикой природе и возвращаемся обратно в Сидней.
— Я так рада, что ты на это решилась. — Лия пытается завить мои жиденькие волосы широкой плойкой.
— На это?
— Идеальный ответ на безответную любовь — напомнить своему телу, что хороший оргазм не требует глубоких эмоций.
— Фотограф и философ. И это не любовь. Это просто… чувства.
Лия хихикает.
— Чувства… как скажешь.
Я надеваю свою версию маленького черного платья, которое на самом деле представляет собой мини-платье мандаринового цвета с широкими бретельками и завязками сзади.
Одно платье. Это все, что я себе позволила взять, так как мне требовалось уместить все свои вещи в один чемодан. Моя любовь к моде отвергала идею одного чемодана. Одеваться в одни и те же пять нарядов? Брррр.
Сьюзи бы поняла.
Друзья Лии встречают нас в баре недалеко от хостела. Ной и Миа разрешили Лии переночевать на их диване в ее последний визит в Сидней. Она познакомилась с ними через социальные сети и слепо поверила, что они не собираются ее убивать. Если бы я не жила в своей машине, слепо веря, что никто меня не убьет, я отнеслась бы к этому более осуждающе.
— Вот они, — шепчет Лия, поправляя свою версию маленького черного платья-миди с открытыми плечами из очень прозрачной ярко-розовой цветочной ткани. Лучшие друзья Ноя, Питер и Мартин, партнеры архитектурной фирмы, неторопливо направляются к нашему столику. Темно-русые волосы и самые сексуальные улыбки делают их похожими на братьев.
— К твоему сведению, с одним из них я переспала.
Я отрываю взгляд от горячих парней, идущих к нам, и пригвождаю его к нарисованной улыбке Лии.
— Что? С кем? — в отчаянии спрашиваю я, когда парни сокращают расстояние до нашего столика.
— Не скажу, потому что хочу, чтобы сегодня право первого выбора принадлежало тебе. Меня устроит любой.
— Что? — шепчу я. — Нет. Ты должна мне сказать.
Лия вращает сомкнутыми пальцами у губ, будто поворачивает ключ в замочной скважине. Это не игра. Я не хочу быть с тем же парнем, с которым она переспала во время своего последнего визита. Когда они приближаются к столику, я вынужденно улыбаюсь, будто не предполагаю секс решенным делом.
А они?
Сказала ли Лия Ною и Мии, что мне нужна интрижка?
Пока Ной встает, чтобы поприветствовать их мужскими объятиями, я ищу любые признаки того, что кто-то из парней смотрит на Лию взглядом «эй, я помню тебя, у нас был секс».
Улыбка чуть шире.
Еле заметное подмигивание.
Блуждающий взгляд.
Что угодно!
Я обречена. Оба мужчины приветствуют Лию, как обычную знакомую, — что, очевидно, так и есть, — и ни один из них не выказывает даже малейшего признака на большее. Может, она солгала. Может, она не занималась сексом ни с одним из них, или, может, она занималась сексом с ними обоими.
Одновременно.
Нет.
Ну, возможно. В смысле… почему бы и нет?
Если бы я была Лией, я бы использовала каждую возможность, которая мне предоставлялась. Подождите…
Я — Лия.
Одинокая. Условно.
Молодая.
Свободная.
Рисковая.
А мой муж влюблен в воспоминания. И с этими воспоминаниями я не могу конкурировать.
— Привет. — Я улыбаюсь, выпрыгивая из терпящего крушение поезда мыслей в моей голове.
Ной представляет всех друг другу. Питер и Мартин уделяют мне равное внимание, что и Лии. Может, не важно, спала ли она с одним из них или даже с обоими.
В течение следующих двух часов я позволяю Заку исчезнуть из моих мыслей с помощью милого Зинфанделя (прим.: Зинфандель, или Примитиво — сорт черного винограда, используемый для производства красных вин).
Большого количества Зинфанделя. Слишком большого, если честно.
— Привет, — говорит Питер, когда я натыкаюсь на него после второго похода в дамскую комнату.
Вроде бы, это Питер. Почему они должны быть так похожи? Вероятно, это все Зинфандель.
— Привет, — отвечаю я, когда мой взгляд вяло скользит по его лицу.
— Я живу недалеко отсюда. — Он кладет руки мне на бедра.
Физическая потребность заставляет меня прильнуть к нему; это некрасиво. Он не скрывает своих намерений, не предлагает прогуляться (не то чтобы я была способна на прогулку).
Или выпить кофе, чтобы протрезветь.
Или выпить чай и поделиться жизненными целями.
Мой разум хочет вернуться к Заку, но я не позволяю ему снова скатиться в яму саморазрушения.
— Мне нужно предупредить Лию, что я ухожу.
Он кивает, изображая торжествующую ухмылку.
Попрощавшись с Лией и всеми остальными за столом, я позволяю Питеру… или Мартину… взять меня за руку и повести к выходу.
К его машине.
В его квартиру.
В его спальню.
И я позволяю остальному миру исчезнуть на некоторое время.
— Мне не помешал бы завтрак перед следующим раундом. А тебе? — Он с голой задницей неторопливо удаляется из спальни.
— Конечно, — бормочу я перед тем, как заснуть.
Мне никакого завтрака не надо.