Мне требуется несколько минут.
Как бы мне ни хотелось провести в постели с Эмерсин весь день, особенно после того, как я так долго ее не видел, мне требуется несколько минут, чтобы разобраться в своих мыслях.
Выбравшись из постели, я подбираю с пола одежду, принимаю душ и варю кофе. Прошел год, и я думал, что воспоминания о Сюзанне, сидящей за кухонным столом и с такой гордостью смотрящей на свой сад, немного померкнут. Нет.
Воспоминания не померкли. Моя любовь к ней не угасла.
Но каким-то чудом я испытываю к Эмерсин сильные чувства. И эти чувства не кажутся неправильными, но они кажутся неудачными для этого момента. Мы находимся в очень разных местах в наших жизнях, и пусть это звучит как самая банальная причина того, что отношения не сработают, тем не менее, причина веская.
Я устроился в своей жизни и работе. Эмерсин только начала грандиозное исследование, поиск своей мечты, страстное путешествие, которое должно стать приоритетом номер один в ее жизни.
Я не хочу ее отвлекать. Не хочу становиться причиной того, что она согласится на что-то меньшее, чем ее мечты.
Дверь ванной закрывается, выводя меня из глубокой задумчивости, и через несколько минут из-за угла появляется Эмерсин. Глядя на ее халат, я гадаю, надето ли на ней под ним что-нибудь. Да, вот где мои мысли. Если бы я мог вести себя как животное, реагирующее только инстинктами, я бы разложил ее на этом кухонном столе и хорошенько пожелал доброго утра.
Я подавляю внутреннего зверя и выбираю контроль.
— Доброе утро, — приветствует она, застенчиво улыбаясь, ее щеки краснеют, когда она наливает кофе в чашку.
— Доброе. Как спалось? — Я сажусь прямо и киваю на стул. Стул Сьюзи.
Эмерсин смотрит на него несколько секунд. Она думает о том же. Дело не только во мне. У нее свои проблемы со Сьюзи. Прежде чем я успеваю ее как-то успокоить, она садится, и я испытываю облегчение, что она воспринимает это нормально.
— Я хорошо спала, — она ухмыляется, впиваясь зубками в нижнюю губу. — А ты?
Ухмыляясь, подношу кружку к губам.
— Не на что жаловаться. — Сделав глоток, ставлю кружку на стол. — Нам много есть о чем поговорить.
Она кивает, дуя на кофе.
— Чем ты занимался все это время?
Я смеюсь.
— Работал. А ты?
Она пожимает плечами.
— Тоже.
— А вот с этим поподробнее. Я лишь мельком вижу тебя в социальных сетях, ты живешь полной жизнью. Вольная пташка. Надеюсь, ты счастлива.
На лбу Эмерсин образуются морщинки, и она кривит губы. Я бы все отдал, чтобы узнать, о чем она думает, потому что знаю, эту мысль она не озвучит при мне.
— А ты счастлив? — спрашивает она.
Мои глаза сужаются, изучая полупустую кофейную кружку передо мной.
— Я в норме. На работе все хорошо. Семья тоже в порядке.
— Но ты счастлив? — повторяет она.
С легким ворчанием и улыбкой, чтобы сгладить любую боль от ворчания, я пожимаю плечом.
— Честно?
Она кивает.
— Не могу сказать наверняка.
— Почему?
— Потому что не хочу ни ранить твои чувства, ни давить на тебя.
Прерывисто вздохнув, Эмерсин принимает храбрый вид.
— Ладно… это выйдет сбивчиво, и, надеюсь, ты не поймешь меня неправильно, но… я не рассчитываю, что волшебным образом осчастливлю тебя, словно Сьюзи все еще жива. Мне кажется, она хотела, чтобы после ее смерти ты был собой. Но своим присутствием в твоей жизни она как бы делала тебя тем, кем ты был. Ты был Заком: пилотом, другом, братом, сыном… и мужем. И из всего перечисленного, статус мужа значил для тебя больше всего. Как переосмыслить жизнь, когда то, что казалось самой важной частью тебя, больше не существует?
Через несколько долгих мгновений я шепчу:
— Возможно, ты права.
Такое ощущение, что Эмерсин проникла в мою гребаную душу, ухватила каждую эмоцию и рассказала мне о них. Я беру ее за руку и притягиваю к себе.
Она поддается, усаживается ко мне на колени, и мы оба смотрим в окно. Опустив подбородок ей на плечо, я пробираюсь рукой ей под халат, обнаруживая, что она действительно голая.
— До того, как я увидел тебя вчера дома… — я протяжно вздыхаю, — …я боролся. Я считал себя мудаком, оставив тебя в Малайзии без каких-либо объяснений того, что у нас происходит, потому что и сам не знал. Я не ожидал, что эти эмоции подкрадутся ко мне и уничтожат мое чувство равновесия. Каждый день я ощущал, что мне чего-то не хватает. И очевидным ответом, казалось, была она. Возможно, ты частично права. Возможно, мне не достает той части меня, которую она забрала с собой. Я пытался в этом разобраться. И бывали дни, когда мне было хорошо, но не великолепно. Я был доволен, но не обязательно счастлив. Спасибо и на этом, но все же я немного возмущен. Жизнь — это новый кулинарный рецепт, который я продолжаю пробовать, но в нем постоянно чего-то не хватает. И что бы я ни добавлял, в итоге, все равно получается не совсем то, что надо.
— Зак…
— Нет.
Я крепче обнимаю ее, прижавшись губами к ее уху, потому что мне очень нужно, чтобы она услышала меня, прочувствовала мои слова.
— Когда я увидел тебя вчера после долгого — слишком долгого — времени, я понял, что дело не в Сюзанне. Не ее мне не хватает. Она умерла. Тебя — вот кого не хватало в моей жизни. Так что, если я скажу тебе, что прямо сейчас я безумно счастлив, ты почувствуешь ответственность за мое счастье. Если скажу, что несчастлив, ты почувствуешь себя виноватой или, что еще хуже, обидишься из-за того, что я несчастен после всего, что между нами произошло. Так что мне здесь не победить. На этот вопрос невозможно ответить.
— Если ты не можешь победить, то просто скажи мне правду.
— Я счастлив, — говорю я без колебаний.
Она выпускает крошечный вздох облегчения.
— Ты — это ты, — продолжаю я. — Я не сравниваю тебя с ней. Уже нет. Так что никогда так не думай. Никогда не думай, что ты живешь в ее тени или что ты не соответствуешь тому, кем, по твоему мнению, она была, или моим ожиданиям. Просто знай, что, когда я с тобой, счастье приходит намного легче. Я просто пытаюсь понять, как чувствовать себя так, когда тебя нет рядом, потому что мой психотерапевт говорит, что мне самому нужно быть источником своего счастья, чтобы делиться им с кем-то еще.
— Твой психотерапевт? — Эмерсин поворачивается на девяносто градусов, чтобы посмотреть мне в лицо.
Я ухмыляюсь.
— Ни слова. Мне уже достаточно «мы-же-говорили» от моей семьи.
Она мотает головой из стороны в сторону.
— Я никогда не советовала тебе обратиться к психологу, поэтому не могу такого сказать. Но я рада, что ты это сделал.
Я медленно киваю.
— Потеря обручального кольца стала тревожным звоночком. Я чувствовал себя запутавшимся после того, как вернулся домой из Малайзии.
— А сейчас?
— Мне лучше. В большинство дней мне лучше.
— Твой психотерапевт знает, что ты спишь с горничной?
Я смеюсь, дергая пояс ее халата.
— Он знает о Малайзии.
— И? — подталкивает она, жаждая информации.
— И он согласен, что ты молода и тебе нужно немного пожить. А мне нужно разобраться со своими проблемами.
— Он знает, что мы женаты? — Она прищуривается, глядя на меня, но я слишком занят ее голым телом, которое только что обнажил.
— Нет, — отвечаю я.
— Твоя семья знает о Малайзии? — Она прикрывается, затягивая пояс и заставляя меня хмуриться.
Я стреляю в нее взглядом «ты шутишь?».
— Они знают, что у тебя случился припадок, и я уехал в Малайзию. Но нет, большего они не знают. Не уверен, что я бы им сказал. На прошлой неделе мне звонил Аарон. Он хочет свести меня со своей знакомой. Я, конечно же, отказал.
— Почему ты отказал?
Правильно ли я ее расслышал?
— Почему ты спрашиваешь меня об этом?
Она одаривает меня фальшивой улыбкой.
— Думаю, тебе следует жить своей жизнью. Наслаждаться жизнью. Ты мужчина с… потребностями. Я женщина, которая редко здесь бывает. Ты дал мне больше, гораздо больше, чем я когда-либо смогу отплатить. Ты ничего мне не должен, и уж тем более хранить мне верность.
— Это ужасный ответ, — выпаливаю я, прежде чем она договаривает последнее слово.
Она действительно считает себя моим завоеванием? Словно она любая другая женщина? Неужели она, правда, думает, что произошедшее в Малайзии ничего не значит? У меня нет слов. Нет, у меня кляп, как у заключенного, потому что я хочу высказать все, о чем думаю, но отказываюсь быть нуждающимся ублюдком, который сдерживает ее в жизни.
Эмерсин пожимает плечами, прежде чем поставить кружку в раковину.
— Это лучшее, что я могу тебе дать. Уверена, у Аарона найдется местная, успешная и, вероятно, не страдающая эпилепсией знакомая. Бонусные баллы за хорошее здоровье. Двойные бонусные баллы, если она никогда не жила в своей машине.
— Перестань. Я не готов встречаться.
Эмерсин со смехом поворачивается ко мне и упирается задом и руками о край столешницы.
— Я была там прошлой ночью… в постели, если ты уже забыл. Я бы сказала, ты вполне готов встречаться.
Для сведения: я ненавижу этот разговор.
— Это другое.
— Почему? — Ее голова склоняется набок. — Потому что ты не угостил меня ужином?
— Потому что это ты. — Я чешу подбородок.
— Я? Разве это важно?
— Ты моя жена.
Слова вылетели. Их не вернуть. Моя самая большая проблема, которую я не обсуждал со своим психологом, заключается в том, насколько меня раздирают противоречия из-за того, что у меня есть жена. Люблю ли я Эмерсин как жену? Нет. В смысле… не знаю. Люблю ли я ее вообще? Господи… надеюсь. Но связь между моим сердцем и головой кажется поврежденной. Сигналы не четкие. Перестали быть таковыми после того, как у Сюзанны диагностировали рак. А после ее смерти я не был уверен, что когда-нибудь снова буду испытывать хоть какие-то чувства.
— Нет. — Эмерсин мотает головой. — Я женщина, которой ты дал страховку из-за своего невероятного благодушия. Ты не можешь оправдываться статусом жены, когда это удобно. Слишком часто ты напоминал мне, что у нас не такой брак.
— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты другая. Исключение.
— Почему?
Я пожимаю плечами и, прищурившись, смотрю в пол.
— Потому что с тобой я могу не притворяться, что со мной все в порядке. Потому что вас с Сюзанной связывало нечто особенное. И это может не иметь смысла ни для кого другого, но это имеет смысл для меня, и я думаю, это имеет смысл для тебя.
— Какой смысл? Потому что я изо всех сил пытаюсь разобраться в этом смысле. Я пытаюсь понять, как примириться с мыслями о тебе, когда окажусь в постели с другим парнем, потому что ты хочешь, чтобы я это делала. Ведь так? Я пытаюсь понять, что значит заниматься сексом с мужем, но не думать о нас как о настоящей женатой паре.
Я прикусываю язык, пока не убеждаюсь, что он кровоточит. Чего я жду от нее? Как мне доказать свои истинные чувства, не сдерживая ее? Это невозможно.
— Думаю, тебе нужен психотерапевт получше, — бормочет она, прежде чем направиться в душ.