— С днем рождения, бро. — Аарон обнимает меня перед тем, как мы заходим в мой любимый стейк-хаус. Даниэлле прописан постельный режим, а родители гостят в Сиэтле у друзей.
— Спасибо. Как Данни?
— Скучает.
Он закатывает глаза.
— Но у нее все хорошо. — Его улыбка на вес золота. Я никогда не видел его таким счастливым. — Как отпраздновал свой день рождения?
Я пожимаю плечами, когда мы садимся за столик и открываем меню.
— Наверное, это просто случайность. Но завтра у меня ранний рейс.
— Ты звонил Сэди?
Я киваю.
— Звонил.
— И… — Он смотрит на меня поверх меню. — Вы встретились?
Я медленно киваю.
— И?
— Она милая.
— Милая, — повторяет Аарон. — Такой, как Сюзанна, уже не будет. Ты ведь это понимаешь, да? Не сомневаюсь, что вы с психотерапевтом проработали эту проблему.
— Я больше не посещаю психотерапевта.
Аарон пристально всматривается в меня.
— Не смотри на меня так. — Я закатываю глаза. — Я в норме.
— В норме, да? В норме для того, чтобы снова встретиться с Сэди?
— Даже не знаю. И не из-за ожиданий, что она или кто-то еще будет, как Сюзанна. Просто не уверен, что я на данный момент ищу в отношениях.
— И это как-то связано с тем, что ты женат на женщине, которую никогда не видишь? Если Эмерсин работает и получает приличные деньги, я не понимаю, почему вы до сих пор женаты.
— Я был занят, — бормочу я, изображая излишнюю заинтересованность в меню, хотя точно знаю, что закажу, потому что всегда заказываю здесь одно и то же.
— Занят? Это один телефонный звонок твоему адвокату. И всё. Где она вообще? Когда вы в последний раз разговаривали?
Я опускаю меню на стол и делаю глоток воды.
— Уже давно. Я слежу за ее публикациями в Instagram. Сегодня утром она уехала в Лондон. Мама Лии чувствует себя лучше, поэтому они решили провести лето в Европе. Я понял это, собрав воедино информацию из постов Лии и Эмерсин. Она прислала мне поздравительное сообщение.
Я осматриваю ресторан, чувствуя на себе испытующий, осуждающий взгляд Аарона.
— Ты испытываешь к ней чувства, как она испытывает к тебе… или явно испытывала на моей свадьбе?
— Чувства, — усмехаюсь я, будто услышал какой-то безумный вопрос. — О чем ты вообще? Мы друзья. У нас все хорошо. Мы прошли через многое. Конечно, она мне не безразлична.
— Да, я понимаю. Очевидно. Ты женился на ней, чтобы обеспечить страховкой. Но испытывал ли ты к ней чувства, выходящие за рамки дружбы? Мама считает, что она тебя любит. Данни тоже. Они согласны с тем, что Эмерсин не вела бы себя так безумно, если бы не любила.
Я пожимаю плечами, словно не имею понятия.
Нет. Все, что я должен был сказать Аарону, — это «нет». У меня нет к ней иных чувств, кроме дружеских. Потом позвонить своему адвокату и окончательно разорвать отношения. Не задаваться больше никакими вопросами. От всех этих мыслей, кружащихся у меня в голове, в разговоре возникает многообещающая пауза, и она отвечает на вопрос Аарона, прежде чем я произношу хоть слово.
— Господи… — Он качает головой. — У тебя есть к ней чувства.
— Все сложно… или было сложно. Сейчас, думаю, это уже не так.
— Чувак… нет. — Аарон шлепает меню поверх моего. — В моем вопросе нет ничего сложного. Либо она считает себя твоей фиктивной женой с медицинской страховкой, либо знает, что твои чувства к ней не фальшивы, как ваш брак.
Потирая пальцами губы, я несколько раз киваю.
— Она знает… что была… больше, чем фиктивная жена.
— Когда? Как?
Я отвожу взгляд в сторону и бормочу:
— Я переспал с ней в Малайзии. — Ему нужен лишь небольшой процент правды, чтобы понять суть.
Правда… Я не уверен, что в данный момент знаю правду.
— Что? Не расслышал. — Он наклоняется вперед, поворачивая голову и подставляя ухо ближе. — Ты наслал ей метаплазию?
— Нет. — Не могу не улыбнуться, качаю головой и прочищаю горло. — Я переспал с ней в Малайзии.
Аарон сжимает губы, чтобы скрыть ухмылку.
— Ты переспал с горничной?
Я вздрагиваю и провожу пальцем по пивному стакану, размазывая конденсат.
— Технически, я переспал со своей женой.
— И что, по-твоему, подумала бы об этом Сюзанна?
Фыркнув, качаю головой.
— Если бы она была здесь, чтобы думать об этом, вопрос отпал бы сам собой, потому что мы по-прежнему были бы женаты. Я бы не женился на Эмерсин и даже не думал бы о ней в каком-либо романтическом смысле. Так что на самом деле это глупый вопрос, и ты это знаешь.
— Ты ее любишь?
Я позволяю вопросу повиснуть в воздухе, эхом отозваться в моей голове и погрузиться в тайник, спрятанный глубоко в моей груди, который знает ответ — большое, жирное «да».
— Я не планировал влюбляться в Эмерсин. Когда я влюбился в Сюзанну, это казалось преднамеренным, целенаправленным. Тара умерла. Сюзанна впала в тоску. Наша дружба крепла. И однажды мне показалось правильным выйти за рамки дружбы. С Эмерсин это произошло еще до того, как я осознал, что происходит. Предсмертным желанием Сюзанны было, чтобы я изменил чью-то жизнь. Теперь я думаю, что эта просьба была связана не столько с кем-то другим, сколько со мной. Мне кажется, она знала, что это заставит меня вытащить сердце из моей мертвой груди и позволить ему снова биться.
— Бл*дь… — Аарон усмехается и качает головой. — Ты ее любишь. Это…
— Конец, — говорю я, грустно улыбаясь ему. — Это конец. Я собираюсь расторгнуть брак. Он послужил своей изначальной цели. Теперь я отпускаю ее на поиски собственной жизни. Никто не мешал мне найти свою. А ее чувства ко мне проистекают из-за отсутствия в ее жизни отца, у нее никогда не было по-настоящему доброго мужчины. Она влюбилась в идею обо мне. Мне кажется, она влюбилась в мужа Сюзанны. И однажды она придет в себя и поймет, что влюбилась в первого парня, который хорошо с ней обращался, и не обязательно, что этот парень тот самый.
После нескольких размеренных, задумчивых кивков Аарон делает глоток воды, а затем медленно выдыхает.
— Что, если ты ошибаешься? Что, если это не просто идея о тебе? Что, если на самом деле это ты сам?
— Не я. Несколько месяцев назад она попросила развод.
Когда к нам подходит официантка, Аарон слегка улыбается мне и пожимает плечами.
— Тогда разведись с ней. Конец истории.
— Конец истории… — эхом повторяю я.
— Бро… — Аарон проводит рукой по волосам и смеется. — Что ты делаешь? Серьезно. Если любишь ее, следуй за ней.
— Я… — Я качаю головой. — Я не хочу следовать за ней. В этом-то и дело. Я здесь. У меня работа. Своя жизнь. Она лелеет свою страсть и преследует свои мечты. И мне это в ней нравится. Я не отниму этого у нее. Даже не собираюсь просить ее выбрать меня. Это даже не выбор. Это ее жизнь. Сюзанна все лето жила опосредованно через Эмерсин. Она… мы… увязли в жизни Эмерсин. Так что, даже если я позволю мозгу представить мир, в котором Сюзанна хотела видеть меня с Эмерсин, это уже не имеет значения. Я живу не ради Сюзанны. Я живу ради себя, и моя совесть не позволяет подрезать крылья Эмерсин. Это не любовь.
Страдание на лице Аарона отражает мое собственное. Он выдерживает долгую паузу, глядя в окно, а затем снова обращает внимание на меня. Наклонившись вперед, протягивает ко мне руки.
— Иди сюда.
Я несколько секунд колеблюсь, после чего подаюсь ему навстречу.
Широкие ладони Аарона обрамляют мое лицо.
— Я так горжусь тобой, бро. Ты вскрыл свою мумифицированную грудную клетку и впустил в нее человека. Может, она и не та женщина, или, может, просто время дерьмовое, но ты сделал это. И я так… чертовски горжусь тобой.