Лиза
Утром доставка привезла продукты. Охранник, занеся их на кухню, сообщил, что, если мне еще что-нибудь нужно, чтобы сказала ему и все доставят. Пасмурная, хоть и теплая, погода оптимизма не прибавляет. Все по накатанной — завтрак, мойка посуды, готовка. Сегодня ограничилась шарлоткой, на большее меня не хватило, все валится из рук. К обеду просто едет крыша. Побродив без дела по комнатам, захожу напоследок в спальню Макса.
Каждая деталь возвращает мыслями к нашей ночи. Кровать, кресло, на котором, проснувшись, заметила свой халат и его вещи, которые он сложил уже после того, как я уснула. Просторная душевая кабина, после секса он меня целовал еще и здесь, податливую и впечатленную первым в моей жизни оргазмом. Никогда не испытывала ничего прекраснее. При воспоминании об этом, внизу живота начинает ныть. Ситуацию усугубляет его запах повсюду, его аура. В этой спальне все стильно и практично. Только нужные вещи в интерьере, ничего лишнего на мебели, абсолютный минимализм при всей дороговизне наполнения.
Комната под стать хозяину. У Градова не существует полумер: или так, как нужно ему, или никак. Любой ценой он должен контролировать ситуацию и добиваться желаемого, и мы с дядей Севой имели несчастье угодить под этот каток. А я еще умудрилась запасть на него.
Слышу звук подъехавшей машины и быстро убираюсь из комнаты. Еле успеваю запрыгнуть в гостиной на диван и включить первый попавшийся канал.
— Привет, я ненадолго, только документы возьму, — даже не глядя на меня, Макс проходит мимо в кабинет.
Опять ненадолго? Боже, за что мне это все? Я скоро начну биться головой о стену. Ухожу на кухню, иначе не выдержу и начну при нем скулить. А сейчас мне меньше всего хочется его о чем-то просить, сама же требовала от него гарантий, что у нас ничего не будет. Получай — решил вопрос четко и кардинально. И самое неприятное, что я осознаю, что не хочу, чтобы он уезжал. Не только потому, что не могу больше быть одна, находиться в заточении. Потому, что хочу, чтобы остался со мной. Просто полное безрассудство, невменяемость, даже. Но так я сейчас чувствую, и сама себя презираю за это малодушие.
В кабинете Макс задерживается дольше, чем я предполагала. Не знаю причин, возможно виной телефонный звонок. Когда я поднимаюсь наверх, пройдя мимо кабинета, улавливаю далекие звуки его голоса. Специально открываю окно, чтобы услышать, когда он уедет, но за воротами ничего не происходит. Его машина точно не отъезжала, ее звук я узнаю из тысячи.
А где-то через полчаса внизу, в гостиной, на повышенных тонах раздаются мужские голоса. Со стучащим невпопад сердцем, спускаюсь вниз и стопорюсь на последней ступеньке, с которой меня не видно спорящим. Зато я вижу их прекрасно. Злой Градов-старший, узнаю его благодаря той фотографии в кабинете, жестикулируя руками, предъявляет претензии сыну, не церемонясь в выражениях и невзирая, что тот на целую голову выше, да и больше, хоть мужчина сложен неплохо, до размеров отпрыска не дотягивает.
— То есть, это неправда и девчонка, живущая в твоем доме, не заложница? И трахается с тобой исключительно из собственного желания?
— Все верно, — удивляюсь спокойствию Градова, хотя возможно, оно напускное, его лица я не вижу.
Зато перекошенное отцовское не оставляет надежд, что он поверил.
— Максим! Это ты матери можешь своей байки рассказывать, она поверит. А я знаю тебя, как облупленного, у тебя телки дольше ночи не задерживаются, а эта у тебя больше недели живет под замком!
— Кто сказал, что она под замком? — Макс тоже переходит на повышенный тон.
— Тому, кто сказал, я верю! Ты даже прислуге запретил с ней разговаривать и телефона у нее нет. Горничная, когда убирала, охренела — первый раз видела человека без телефона, в одном комплекте одежды и с одним саквояжем!
— С*ка! Она случайно, не к тебе на работу устроилась, после того, как рассчиталась? Или ты ей платил за информацию?
— Никому я не платил, так получилось, что узнал! Ты хоть понимаешь, что будет, если пойдет хотя бы слух о таких вещах? У меня, твою мать, выборы на носу, ты что творишь?! Куда опять вляпался?!
— Пап, я давно сам разгребаю свои проблемы, не нужно сейчас нагнетать, если куда вляпаюсь, все решу. А девушка просто у меня живет.
— Кто она вообще такая?
Как стояла, в одном халате, слава Богу, сегодня в белье, спускаюсь к ним. Ноги сами несут спасать ситуацию. Макс поднимает глаза и перестает дышать. Старший Градов умолкает, заинтересованно осматривает меня с ног до головы.
— Здравствуйте, — улыбаюсь я.
— Добрый день, — мужчина не сводит с меня глаз, пока я подхожу к Максу.
— Привет, дорогой, — целую его в щеку — не слышала, когда ты пришел.
Он смотрит мне в глаза, принимает игру и обнимет за талию.
— Привет, думал спишь, не хотел будить. Пап, познакомься, это Лиза, а это мой отец Николай Семенович.
— Очень приятно, — стараюсь выглядеть естественной.
— Мне тоже очень приятно… — Николай Семенович, сбит с толку, а может, под впечатлением от моего голоса. Мне все говорят, что он располагает с первых звуков.
— Я не вовремя? — обращаюсь к Максу.
— Вовремя, — улыбается он.
— Может кофе? Я шарлотку испекла — обращаюсь к Градову-старшему.
— С удовольствием, — все еще не может переключиться на нужный лад он. Явно обескуражен.
Накрываю на стол, кроме пирога, ставлю еще тарелку с фруктами и жалею, что сегодня ничего не приготовила.
Господин депутат оказывается довольно простым в общении человеком, я бы даже сказала, в доску своим. Обсуждаем погоду, мужчины обмениваются мнениями по поводу предстоящих выборов. После отец Макса интересуется, чем я занимаюсь, а когда рассказываю, обещает в следующий раз поехать на отдых исключительно через наше агентство.
— Приходите, обслужим по высшему разряду.
— А когда он у тебя будет, этот отдых? — говорит Макс — Ты что-то совсем заработался. В прошлом году, кажется, осенью последний раз ездил на Бали?
— Да. Но что поделаешь, иногда нужно чем-то жертвовать. Сейчас жаркая пора, выборы. Вот закончатся, и на юга, кости прогревать. А вы, кстати, в бассейне уже купались? Открыли сезон?
Прожевывая очередной кусок шарлотки, он смотрит на меня и мне приходится отдуваться.
— Открыли. Плавали по утрам, когда погода была солнечная.
— И что, Максим поделился с тобой бассейном? — смеется он — С детства любит плавать исключительно один, чтобы никого рядом, даже Артура умудрялся выжить любыми путями.
— Мы по очереди, — весело, в тон ему, говорю я — пока я плаваю, Макс отжимается.
Градов кидает на меня озорной взгляд, и с пониманием того, что я за ним наблюдала, растягивает губы в улыбке. Я улыбаюсь в ответ с вызовом, мол — ну и что, зато ты оценил мою шутку.
— Эх, молодежь! Хорошо тут у вас, но мне пора, — поднимается Николай Семенович. Проведешь?
Обращается к сыну, а мне подает руку, выйдя из-за стола:
— Лиза, у нас на днях намечается семейный пикник на даче, я очень хотел бы видеть вас с сыном в гостях. Отказы не принимаются!
Поднимаю на Макса глаза, тут уж точно должен вступить он.
— Мы приедем, — ошарашивает меня, — только бы погода наладилась.
— Ева сказала, что прогноз обещает жару. До свидания, был рад знакомству.
— Взаимно. Всего доброго.
Они уходят на улицу, а я остаюсь прибраться со стола.
Не знаю, правильно ли я поступила? Ведь если все выяснится, то не только Макс, но и я окажусь не в очень выгодном положении. Не хотелось бы, чтобы Николай Семенович узнал, что за шоу мы тут устроили.
Когда Градов возвращается, на кухне идеальная чистота, все как он любит. Я не продолжаю играть хозяйку, просто нужно было чем-то занять себя.
Несмотря на то, что вышел он веселым, сейчас вижу перед собой серьезное лицо, не понимаю такой перемены.
— Зачем ты это сделала?
— Не нужно было? — тух-тух, делает прыжок сердце.
— Я не об этом сейчас. Спасибо, ты мне очень помогла… Но я хочу понять почему?
Теряюсь, сама не знаю почему. Ведь это был шанс, скажи хоть слово его отцу, сегодня могло все закончиться, возможно, я была бы уже на свободе.
— Лиза! — он берет меня за плечи, заглядывает в глаза.
— Я не знаю, — не в силах выдержать этот взгляд, отвожу свой в сторону.
— Давай я тебе подскажу, — говорит Градов, зарывается ладонью в мои волосы и накрывает мой рот поцелуем.
Я не могу сопротивляться, я так за ним соскучилась. Его язык сплетается с моим, рука спускается ниже талии и сжимает ягодицу. Я плавлюсь, как шоколад под жарким солнцем, и не в состоянии остановиться. Умом понимаю, а тело просит большего. Он поднимает и усаживает меня на стол. Халат, съехавший и распахнувшийся, где только можно, все же, мешает Градову добраться до трусиков.
Треск ткани, клапти халата летят на пол, белье тоже. Сдираю его футболку, стону от его пальцев у меня между ног. Губы находят сосок, несколько чувственных движений и я взлетаю, он теребит горошинку языком, потом прижимает зубами.
— Макс, Божее! Маакс!
Громкое страстное дыхание, ласкающие руки, обжигающие губы — меня сводит с ума этот коктейль эйфории и возбуждения.
Макс отодвигает меня дальше по столешнице, раскладывает на спину и неспеша, разводит мои ноги.
— Полетели? — подмигивает мне и припадает языком к промежности.
— Ааай! Даа! — мои эмоции все громче. Непередаваемое блаженство.
Он добавляет в это действо большой палец и принимается ласкать клитор. Мне даже дышать становится тяжело, внутри что-то срабатывает, как закручивающаяся спираль, тело превращается в сплошной сгусток дикого желания разрядки. Градов добирается рукой до груди, сжимает, при этом сосок попадает между пальцев, и меня начинает потряхивать. От невероятно умелых движений его языка, слетаю с катушек — извиваюсь, стону, искрю, еще немного и улечу.
Макс поднимается, вгоняет в меня пальцы и за пару десятков толчков доводит меня до края. Подступающие спазмы учащаются, спираль раскручивается, и я громко стону от взрыва и последующего за ним экстаза.
Придя в себя, обнаруживаю, что лежу на боку. Градов сидит рядом на краю стола и поглаживает меня по бедру. Из-за слабости в теле хочется полежать, но я поднимаюсь, становится даже неловко от этой картины. Столешница и ноги в моих выделениях, мне, оказывается, жестко и некомфортно. А еще пару минут назад я этого совершенно не замечала. Боже, он за каких-то пятнадцать минут довел меня до оргазма. Шок сменяется приходом здравого смысла. Макс, наблюдавший за всем молча и хрипло дыша, помогает мне подняться, а когда я оказываюсь на полу, замечаю его сумасшедшую эрекцию, выпирающую из джинсов. Черт, он же до сих пор в штанах, это я улетела, а он остался за бортом, сознательно.
Поднимаю на него глаза, сглатываю.
— Мне снова нужна твоя помощь. Тут без тебя точно никак, — смотрит умоляюще.
— Идем на мягкое, — предлагаю я.
Он тянет меня за руку из кухни, но до спальни мы так и не доходим. Останавливаемся возле дивана в гостиной. Макс снимает одежду, ставит меня на коленки и резко с рыком, входит. После нескольких толчков я снова завожусь. Что со мной делает этот мужчина? Как такое может быть? Он больше не нежничает, жестко трахает, зафиксировав руками мои бедра, ускоряется, еще и еще. С каждым толчком я издаю короткие мычащие звуки, дальше громче, перехожу на стон, потом на крик, Макс не отстает. Я раскачиваюсь и двигаюсь ему в такт, мне мало, я хочу больше.
— Бл*дь, Лиза, ты нереальная! Давай, моя хорошая, давай!
Он на грани, но ждет, пока и я подойду к пику. И да, это случается снова. Звезды сыплются из глаз, погружаюсь в вакуум, я кончаю и мой мужчина, с чувством выполненного долга, со стоном удовлетворения, забрызгивает спермой мои ягодицы и падает рядом.
Облокачиваюсь на него, мускулистая рука обнимает и притягивает к себе. Запрокидываю голову ему на плечо и наслаждаюсь послевкусием. Такое ощущение, что я открыла для себя новый мир, и мне в нем невероятно хорошо.
Мы так и сидим в тишине, откинувшись на подушки, некоторое время. Вспоминаю слова бабушки, что если тебе с мужчиной хорошо молчать, то это твой мужчина. К сожалению, не мой.
— Пойдешь со мной в душ? — выходит из неги Градов.
— Угу, — мне даже говорить лень.
Макс выходит из кабинки первый, вытирается и идет в комнату. Я задерживаюсь, люблю постоять под теплыми струями подольше.
Когда я, завернутая в полотенце и с чалмой на голове, выхожу из ванной комнаты, он разговаривает по телефону.
— Хорошо. Приезжай, если так напрягает. Пару дней ничего не решит.
— Но вылет только вечером, может завтра еще что прояснится, — слышу из трубки.
— Ладно, звони.
Я не уверенна, но мне кажется, это Башир. Не хочу даже спрашивать, ничего не хочу. Просто боюсь поссоримся, и он уедет. Я не готова сегодня остаться одна, мое терпение на грани предела. Я боюсь за свою психику. Или просто не хочу его отпускать…
— Ты разорвал мой халат, — облокачиваюсь плечом о выступ стены.
— Возьми рубашку, — кивает это стихийное бедствие на гардеробную.
Выбираю белую, из плотной ткани рубаху, накидываю, закатываю рукава, сидит классно. Вдыхаю — кайф, пахнет Градовым.
Выхожу, залезаю к нему на кровать и сажусь напротив в позу лотоса. Он лежит, лениво наблюдая за моими передвижениями.
— Так почему ты отмазала меня перед отцом? — умиротворенно глядя мне в глаза, закидывает ногу на ногу и скрещивает руки на груди.
— Я не знаю. Не думала в тот момент, услышала, о чем речь и помчалась тебя спасать. Глупо, да?
— Угу. Но это самая лучшая глупость, которую мне приходилось встречать у женщины. Я оценил.
— Макс…
— Шшш! Лиз, не нужно сегодня серьезных разговоров, не усложняй, прошу. Давай лучше отдохнем, а потом съездим куда-нибудь, поужинаем?
— Давай, — соглашаюсь.
Так надоела монотонность и скука, сейчас просто хочется отпустить тормоз и катиться, катиться, пусть вниз, пусть все неправильно. Хочу снова почувствовать себя живой.