Врач продержал Вейви в больнице ещё несколько дней, чтобы присматривать за ней. Я пыталась уговорить её съесть немного своего завтрака, когда в палату вошёл доктор Дарренс, совершавший свой утренний обход.
— Я не собираюсь это есть, Элифелета, — Вейви отвернулась в знак протеста.
— Но это овсянка, твоя любимая.
— То, что прилипает к ложке — это не крупа. Паста мне больше нравится
— Миссис Смекер, я так понимаю, вы не жаворонок, — сказал доктор Дарренс.
— О, доктор, я не заметила, что вы стоите вон там, — тон Вейви был немного кокетливым.
Она любила доктора Дарренса. До сих пор он был с ней со времени её первого приступа рака.
Доктор подошёл и встал у больничной койки:
— Итак, если не считать ужасной овсянки, как проходит ваше утро?
— Я готова убраться отсюда, вот что я вам скажу.
— Что ж, именно об этом я и пришёл поговорить с вами и вашей очаровательной внучкой.
Доктор Дарренс перевёл взгляд на меня с грустью в глазах. Он был здесь не для того, чтобы сообщить нам хорошие новости. Моё сердце упало в желудок. У меня было предчувствие насчёт того, что он пришёл сюда сказать. Я должна была быть сильной ради Вейви.
— Миссис Смекер…
Вейви похлопала доктора по тыльной стороне ладони:
— Доктор Дарренс, мы знаем друг друга очень давно. Я думаю, вы можете называть меня Элифелета. Особенно, если собираетесь сообщить мне плохие новости.
Она точно знала, что он собирался сказать.
— Элифелета, я работаю врачом уже двадцать пять лет, и эта часть работы никогда не бывает лёгкой. Но это ещё труднее, когда у нас с пациентом особая связь.
— Мне пора ложиться в хоспис, — произнесла Вейви, опередив его.
Я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать слёзы. Доктор пододвинул стул и сел рядом с кроватью, взяв руку Вейви в свою:
— Это моя рекомендация. Я хочу, чтобы вам было комфортно и как можно безболезненнее. Я также хочу, чтобы в вашем сердце был мир.
Смаргивая слёзы, я взглянула на Вейви, пытаясь оценить её реакцию. Она лежала там, глядя на доктора с намёком на улыбку на лице. Я уверена, что это было сделано для того, чтобы успокоить его.
— И у меня всё это будет, — заверила она его. — Вы по-прежнему будете моим врачом, не так ли?
— Да, мэм. Другого я и не ожидал.
Она похлопала его по руке и улыбнулась:
— Хорошо.
К тому времени, когда доктор Дарренс снова посмотрел на меня, мои щёки были залиты слезами. Слава богу, он не привлёк к ним внимания. А Вейви была так сосредоточена на нём, что она ничего не заметила.
— Ты видел игру Клемсона на днях? — спросила Вейви.
— Ещё бы. Тигры вытащили их из воды. Это будет отличный сезон, — сказал он.
Пока эти двое продолжали обсуждать свою взаимную любовь к тиграм, я прокралась в ванную, чтобы умыться. Смотреть в зеркало было неправильным поступком. Я представляла собой зрелище. Мои волосы были причёсаны, и это было единственное приличное, что происходило с моей головой. Моё лицо распухло и покрылось пятнами. Мои красные глаза казались мёртвыми. Мои эмоции были в смятении. Я думала, что смогу справиться с потерей Вейви, но теперь, когда время приближалось, я не могла. Я не справлюсь с прощанием..
Раздался тихий стук в дверь, предотвративший у меня приступ паники.
— Иду, — сказала я.
Я вышла и увидела даму средних лет, сидевшую в кресле, освобождённом доктором Дарренсом. Она была профессионально одета в брюки и шифоновую блузку, украшенную драгоценностями.
Подняв глаза, она протянула руку и сказала:
— Здравствуйте, вы, должно быть, внучка миссис Смекер. Я Молли.
Я пожала ей руку и села на противоположный от неё край кровати.
— Она из хосписа, Элифелета, — Вейви взяла меня за руку.
Мне показалось, что в тот момент я вся выплакалась, но я снова ошиблась. Я несколько раз моргнула, молясь о том, чтобы взять себя в руки.
— Простите, — сказала я, вытирая слезы.
Взгляд Молли был сочувственным и понимающим:
— Не нужно извиняться. Это трудный период в жизни человека. Мы хотим сделать всё как можно проще для вас обоих.
Почувствовав, что я не в том настроении, чтобы помогать Вейви принимать решения, Молли в основном перечислила варианты: либо лечение в хосписе на дому, либо отправка Вейви в хосписный дом. Она сказала, что даст нам время побыть наедине, чтобы обдумать информацию и принять решение. Как только Молли ушла, в комнате воцарилась тишина, и я попыталась осмыслить происходящее.
Бабушка повернула голову в мою сторону и одарила меня намёком на улыбку.
— Я не боюсь, Элифелета. Я прожила хорошую долгую жизнь.
Всё, что я могла сделать, это кивнуть. Если бы я открыла рот, из него полились бы рыдания.
— Когда Леон сказал мне, что твои родители погибли в той автокатастрофе, первое, что пришло мне в голову, было то, что он говорил о твоей матери. Я не думала, что он имел в виду твоего отца. Леону приходилось повторять мне снова и снова, что Дэниел тоже умер. Я никогда никому не говорила, но вплоть до похорон я не верила, что мой мальчик мёртв. Мать не должна хоронить своего ребёнка. Я чувствовала себя такой потерянной и одинокой после смерти твоего папы. Несмотря на то, что Леон сам переживал свою боль, он оставался сильным ради меня и утешал меня. Я была счастливой женщиной. В моей жизни было три великие любви. Твой дед, твой отец и ты, Элифелета. Ты сыграла большую роль в моём исцелении, когда двое моих парней бросили меня. Я лелеяла тебя с той секунды, как твои мама и папа сказали нам, что ты родишься. Ты была ярким светом в моей жизни, и я хочу поблагодарить тебя за это.
Я была не в состоянии сдержать свои эмоции. Слёзы заливали моё лицо:
— Ты была ярким светом в моей жизни, Вейви. Я не знаю, что бы я без тебя делала.
— Милая девочка, ты прекрасно выживешь. Логан присмотрит за тобой.
Я чуть не сказала ей, что Логан оказался слизняком и его больше не будет в моей жизни. Но если ей было приятно будет думать, что я не буду одинока, тогда я могу притвориться ради неё.
Взяв меня за руку, она сказала:
— Я увидела это с самого первого дня, когда он вошёл в пекарню. Он был очарован тобой. И с тех пор каждый раз, когда я вижу вас вместе, я успокаиваюсь, зная, что теперь у тебя есть твоя вторая половинка. Этот молодой человек смотрит на тебя так, как твой дедушка смотрел на меня все эти годы. У вас будут свои взлёты и падения, как и у всех пар. Но, в конце концов, Логан будет рядом с тобой и сделает тебя счастливой, Элифелета.
Отчаянно желая уйти от темы Логана, я спросила:
— Есть ли что-нибудь, чего ты хочешь или в чём нуждаешься?
Она махнула рукой, чтобы я наклонилась поближе, как будто собиралась сказать ещё несколько мудрых слов:
— Я бы очень хотела Биг Мак.
— Гамбургер?
— Да, и большой шоколадный коктейль с картошкой фри. Каждый раз, когда мы с Леоном ходили в бургерную, мы брали гамбургер, картошку фри и большой шоколадный коктейль.
Я впервые посмотрела на свой телефон. Было ещё рановато для ланча в заведении быстрого питания.
— Если это то, чего ты хочешь, то ты это получишь.
Я поцеловала Вейви в лоб, прежде чем отправиться за её едой. Одна из дам, работавших в больничном кафетерии, Милли, каждый вечер доставляла ужин в палату Вейви. Когда Вейви подняла шум из-за того, что не хотела блюдо без соли и вкуса, Милли была достаточно любезна, чтобы упомянуть, что, если Вейви когда-нибудь захочет чего-то отличного от официального предложения, она должна сказать ей. Поэтому я направилась в кафетерий в поисках Милли.
Это было между завтраком и обедом, так что в кафетерии было довольно пусто, за исключением нескольких студентов-медиков, которые пили кофе и читали учебники. Я подошла к стойке и вытянула шею, чтобы посмотреть, смогу ли разглядеть Милли сзади. Я увидела её у сковородки, окружённую клубами дыма. Широкая улыбка появилась на её лице, когда она увидела меня.
Она подошла поприветствовать меня, вытирая руки полотенцем:
— Привет, как у тебя дела сегодня?
— У меня не очень. Моя бабушка отправляется в хоспис.
Выражение лица Милли стало сочувственным:
— Я буду молиться о мире и утешении для вас обоих.
— Спасибо. Я дам знать Вейви. На самом деле, это из-за неё я пришла сюда. Она мечтает о гамбургере, шоколадном коктейле и картошке фри. «Макдоналдс» не начнёт подавать обеды, пока…
Милли подняла руку, не давая мне продолжить.
— Я прямо сейчас положу картошку фри во фритюрницу, а потом займусь гамбургером и молочным коктейлем. Я сама принесу это в её комнату. Оно должно быть готово через пятнадцать минут.
Мне захотелось перепрыгнуть через прилавок и обнять эту женщину. Ей не нужно было делать для нас ничего лишнего, но по доброте душевной она была готова остановиться на несколько минут, чтобы порадовать мою бабушку.
— Большое вам спасибо. Я буду ждать этого. Вы уже так много сделали для нас.
— Это доставляет мне удовольствие.
Милли исчезла в подсобке, пока я наливала кофе в большую чашку. Я вообще почти не спала. Единственное, что поддерживало меня в вертикальном положении — это кофе и иногда съедаемый кекс. Я закончила добавлять в свой кофе сахар и сливки, затем нашла местечко в конце одного из длинных столов и села. Я сделала пробный глоток кофе, пока мои усталые глаза осматривали комнату.
Два человека в белых халатах, сгорбившись спиной ко мне, сидели прямо передо мной в поле зрения. Я уставилась на них, позволяя своим глазам быть загипнотизированными их белыми халатами, в то время как мой мозг отдыхал, позволяя ему полностью отключиться. Через несколько минут двое в белых халатах закрыли свои книги, собрали свои вещи и встали. Я опустила взгляд, так как не хотела, чтобы они знали, что я пялилась на них. Краем глаза я наблюдала, как они уходят, и когда я подняла глаза, то не могла быть более шокированной тем, что увидела.
За столом напротив двух только что ушедших студентов сидел не кто иной, как Логан, его голубые глаза были прикованы ко мне. Моим первоначальным чувством была радость. Это было нелепо, но мне было приятно увидеть знакомое лицо. Лицо, которое я всё ещё любила, но которому не могла доверять. Мне вспомнились слова Вейви о том, что Логан будет рядом со мной и сделает меня счастливой. Он смотрел на меня так же, как деда смотрел на неё. Даже моя милая бабушка была одурачена им.
Внезапно Логан встал и направился ко мне.
— Привет, — сказал он нерешительным тоном.
— Привет.
— Ничего, если я присяду?
Я была слишком измучена физически и эмоционально, чтобы бороться.
— Конечно, — сделала ещё глоток кофе.
— Как поживает твоя бабушка?
— Они помещают её в хоспис.
Это было незначительно, но я заметила, как тело Логана дёрнулось, когда краска отхлынула от его лица. Он пришёл, потому что заботился о Вейви. Я подумала, что даже у змей есть сердца.
— Мне неприятно это слышать, — произнёс он с дрожью в голосе.
— Мы оба знали, что это был вопрос времени. Это просто тяжело.
Потянувшись через стол, Логан взял мою руку в свою. Я позволила себе успокоиться всего на несколько секунд, прежде чем отстраниться.
— Почему ты здесь? — спросила я.
— Потому что я люблю тебя. Я знаю, ты мне не веришь, но это правда. Я не лгал тебе о своих чувствах, Лип.
— Только во всём остальном.
— Нет.
— Я слишком измучена, чтобы беспокоиться о том, почему ты сделал то, что сделал, Логан.
— Я ничего не делал.
— Итак, ты не заключал сделку с Харпером, чтобы завладеть моим бизнесом, что… я даже не понимаю, как это возможно.
— Мы обсуждали варианты.
— Оставь меня и мою бабушку в покое, Логан. Мы — не твоя забота.
Увидев Милли у прилавка с пакетом еды для Вейви, я встала и направилась к ней. Я ещё раз поблагодарила её и вышла из кафетерия, оставив Логана позади.