— Он не сумасшедший, — убежденно повторил Дейв.
— Но это же его единственный шанс, неужели вам не понятно? А теперь, если вы ручаетесь, что способны держать себя в руках и не кинетесь к нему, когда его поведут мимо...
— Ручаюсь.
— В таком случае сообщу вам то, что пока еще строго секретно. Без четверти час ваш сын и Лилиан Хоукинс в сопровождении охранника и надзирательницы будут доставлены в аэропорт к нью-йоркскому самолету. Их проведут через зал аэропорта; там наверняка окажется несколько репортеров и фотографов. Вы тоже можете там подождать...
— Они полетят рейсовым самолетом?
Инспектор кивнул.
— А мне можно полететь тем же рейсом?
— Если будут билеты, то можно.
В распоряжении Дейва оставалось полтора часа, но он так боялся опоздать, что тут же бросился из здания федеральных служб в гостиницу.
— Мне придется улететь в двенадцать сорок пять, — объявил он портье. — Я за чемоданом. Сколько с меня?
— Нисколько, мистер Гэллоуэй, вы ведь не пользовались номером.
Он проделал в такси тот же путь, что утром, и устремился в кассу.
— Скажите, есть билеты на нью-йоркский рейс в двенадцать сорок пять?
— Сколько мест?
— Одно.
— Минуточку.
Было очень жарко. У девушки-кассирши верхняя губа покрылась капельками пота, на платье под мышками были темные круги, и пахло от нее, как от Рут. Она позвонила диспетчеру.
— Фамилия? — спросила она, собираясь выписывать билет.
— Гэллоуэй.
Девушка изумленно глянула на него и, поколебавшись, спросила:
— А вы знаете, что тем же самолетом...
— Летит мой сын? Да, знаю.
Дейв поел в ресторане аэропорта. Он не был потрясен рассказом инспектора ФБР — возможно, потому что возбуждение все еще не отпускало его. И лишь когда речь пошла о Лилиан, о том, как гордо она объявила о своих отношениях с Беном, у Дейва сжалось сердце.
Конечно, Бен только потому отказался увидеться с отцом, что ему стыдно. Мальчик тоже ведь держится на одних нервах. Надо дать ему прийти в себя. В четверть первого Гэллоуэй уже караулил у входа в аэропорт, впиваясь взглядом в каждую подъезжающую машину. Спросил у какого-то служащего аэропорта, нет ли второго входа, на всякий случай переспросил другого. И тут он заметил фотографов с аппаратами и еще троих - наверняка, репортеров. Они стояли посреди зала; один из них пристально посмотрел на Дейва, наморщил лоб, сказал несколько слов коллегам, затем подошел к кассирше и что-то спросил у нее. Она кивнула в ответ.
Дейва узнали. Но ему это было безразлично. Газетчики гурьбой подошли к нему.
— Мистер Гэллоуэй?
Он подтвердил.
— Вы виделись утром с сыном?
Дейв почувствовал искушение солгать — до того нестерпимо было признаваться, что он приехал зря.
— Нет, не виделся.
— Вам не разрешили?
Очень хотелось сказать «да», но ведь его ответ опубликуют в газетах, и инспектор ФБР уличит его во лжи.
— Сын отказался повидаться со мной, — признался он, пытаясь улыбнуться, словно речь шла о ребячьей шалости. — Его можно понять...
— Вы полетите вместе с ним?
— Да, тем же самолетом.
— Суд будет в Либерти?
— Так мне сказали час назад.
— Вы нашли адвоката?
— Нет еще. Я найму самого лучшего, деньги у меня есть.
Внезапно Дейву стало стыдно: он понял, как он смешон.
— Вы позволите? — обратились к нему. — Пройдите немного вперед. Так, спасибо.
Фотографы защелкали. И тут из подъехавшей машины вышел. Бен. Его запястье было приковано наручником к запястью полицейского в штатском, тот был совсем еще молод и казался старшим братом Бена. Бен был все в том же бежевом плаще, с непокрытой головой. Следом шла Лилиан Хоукинс в сопровождении крупной женщины в темном английском костюме, который выглядел на ней, как мундир.
Широкие стеклянные двери были распахнуты. Удалось ли Бену, ослепленному вспышками фотографов, издали заметить отца? Газетчики бросились к выходу; толпа, мгновенно поняв, что происходит, тут же расступилась, образовав живой коридор, словно на пути высокопоставленного лица.
Работая локтями, Дейв протиснулся в первый ряд, и когда Бен был уже в нескольких метрах от выхода на посадку, взгляды отца и сына встретились. Бен нахмурился и прошел мимо; чуть погодя он обернулся, но не к Дейву, а к Лилиан, и что-то сказал ей.
Она была бледнее, чем Бен, — несомненно, сказывалась усталость. В дешевеньком пальто поверх ситцевого платья в цветочек, она рядом с надзирательницей казалась больной девочкой.
Бен не сделал ни малейшего движения навстречу отцу, и до Дейва стало доходить, что хотел ему сказать инспектор. Шестнадцати прожитых бок о бок лет, каждодневной близости как не бывало. В глазах сына не отразилось ничего, лицо осталось бесстрастным. Он только нахмурил брови, словно заметил на дороге нечто неприятное. Наверно, бросил своей Лилиан, обернувшись:
— Вон мой старик.
Арестованных уже увели на летное поле, чтобы посадить в самолет раньше остальных пассажиров.
— Он вас видел? — обратился к Дейву один из репортеров.