16 июня. 1974 год.
Москва. Новогиреево.
Прошла первая неделя нашего проживания на новом месте. А что? Вполне приличные условия. Лучше, чем в школе интернате это уж точно. По крайней мере, там у нас с братом не было своей отдельной комнаты.
Квартира оказалась трёхкомнатной. Я таких даже и не помню в прошлой жизни. Сам я почти всю жизнь прожил в стандартной хрущёвской двушке с проходной комнатой. Но в моём доме трёшек точно не было. А тут похоже дом какой-то другой серии. Всё было чуть-чуть не так. И прихожая не такая, и Г-образная большая проходная комната с балконом, и две кладовки… Зато раздельный санузел. Хотя кухня всё же маленькая. Но это я уже придираюсь. Обычная кухня в хрущёвке. Раковина, газовая плита на две конфорки с духовкой. Буфет и стол с табуретками. Холодильнику в кухне места не нашлось. Но он стоял в прихожей, рядом с вешалкой.
Нам с Лёхой досталась изолированная комната, с окном, которое выходило на другую сторону дома. Тётя Наташа расположилась в другой такой же. Но её окно выходило на сторону подъезда. Проходная комната служила холлом или гостиной… Там стоял раскладной диван, на котором в случае чего могли разместиться гости. Мебели было мало и казалось что комнаты в квартире пустые.
В нашей комнате был письменный стол, две кровати, книжные полки и двустворчатый шкаф для белья и одежды. Книжные полки уже были заполнены учебниками за седьмой и восьмой класс.
Васин мне тогда ничего конкретного не ответил на мой вопрос. Есть у него такая хорошая черта. Он никогда не обещает, когда не уверен, что может выполнить своё обещание. Это правильно… Это по-мужски. Но я больше чем уверен, что он и его служба роет носом землю, собирая по крупицам информацию про Аню и её семью. Мне он порекомендовал пока Ане не звонить, и встречи не искать. Надеюсь, что я ей не навредил тем, что рассказал про неё капитану неизвестной мне пока секретной службы.
Я долго думал, что за служба у него такая. Не МВД и не КГБ. Но что-то такое, что может быть круче МВД, раз они запросто нагнули тогда отделение милиции, а может и руководство района тоже. Интересно… А КГБ они тоже могут нагнуть? В будущем вроде бы у Президента России была какая-то спецкоманда, у которой полномочия были ого-го какие большие… Но сейчас СССР… Время, которое позже назвали застоем. Но это было при правлении Леонида Ильича Брежнева, а не Александра Николаевича Шелепина. Может теперь нынешние времена потомки застоем не назовут…
11 июня. 1974 год.
Москва. Новогиреево.
Первый день, после отъезда Васина мы отмывались, отъедались, отлёживались. Несмотря на то, что мы неделю провели в больнице, но после выписки и переезда на эту квартиру наступила какая-то апатия. Мы валялись, читали книжки, листали учебники. Сплошное ничегонеделание… Хорошо…
А на следующий день, с разрешения тёти Наташи мы пошли гулять… Надо было район разведать, посмотреть что тут и как. Нам был выдан один рубль на двоих, на случай, если захотим мороженного поесть или в кино сходить. Кинотеатр тут был прямо под боком. Назывался «Берёзка». Афиша сообщала, что идёт новый советско-итальянский фильм «Невероятные приключения итальянцев в России».
Ну, для кого-то может и новый, а мы с Лёхой его смотрели уже по много-много раз.
— Пойдём, сходим? — спросил Лёшка.
— А ты его не видел что ли никогда? Небось, наизусть знаешь…
— На большом экране я его ни разу не смотрел, а по телевизору, да… видел не раз.
— Зато у нас есть возможность два часа использовать по своему усмотрению, а сказать, что были в кино. Ведь даже если спросят про что фильм, то я смогу подробно его весь пересказать.
— А зачем тебе два часа неподконтрольного времени?
— Ещё пока не знаю. Можно съездить на Таганку и забрать деньги из нашей нычки на пруду.
— Сколько там у нас?
— Двадцать семь рублей.
— Могут пригодиться.
— Могут. Хотя… Я думаю, что можно их и на потом оставить, вдруг пригодятся…
— Ты не доверяешь Васину?
— Я в этом мире никому не доверяю, кроме тебя.
— Саня! А как ты думаешь, нас могут слушать, когда мы в квартире?
— Вроде бы незачем… Там же есть тётя Наташа. И мы всегда на виду… Хотя, если у Васина такая крутая спецслужба, то могут и слушать. Мы же вроде бы сейчас проверку проходим на будущее.
— Одноразовый материал.
— Ты это о чём, Лёш?
— У нас, как у того Леона-киллера нет корней. Наше исчезновение никто и не заметит. Я не исключаю вариант, что на начальном этапе нас будут холить и лелеять… Кормить, поить, одевать и обувать… И даже обучать. И даже очень хорошо обучать. Мы им зачем-то нужны.
— Иногда спецслужбы используют сирот, заранее воспитывая и обучая их. После отсева тех, кто не справился с программой обучения по разным причинам, остаются супербойцы, суперагенты и суперразведчики…
— Вот я и говорю: Одноразовый материал.
— Ты думаешь, что если в нас будут вкладывать кучу средств, то нас потом так легко спишут за ненадобностью?
— Иногда одна акция может стоить дороже, чем долгие годы подготовки к ней.
— Знаешь… А я с тобой согласен. Но что ты предлагаешь?
— Ничего… Мы сейчас полностью в их власти. Даже если мы слиняем прямо сейчас, то найдут нас довольно таки быстро. А может это даже проверка такая. Нас же так легко отпустили погулять, сразу, на следующий день. Похоже на проверку лояльности.
— И что будем делать?
— Пошли в кино. Будем вести себя, как обычные подростки.
— Это сложно. Ты этому Васину столько всего умного наговорил… Так что теперь за обычного подростка ты уже не тянешь…
— А я необычный подросток. Между прочим. Именно из-за этого нас с тобой и заметили, когда ты болтал в бреду на фарси.
— Ага. А ты ментов валял по обоссанному полу в отделении милиции.
— Это они меня валяли, а я оборонялся только.
— Представляю, что о тебе подумали если бы ты стал вырубать их…
— Думаешь, что я мог это сделать?
— Я прокручивая твой рассказ, примерил на себя ситуацию. Первым ты уронил майора…
— Капитана…
— Без разницы… Ты его об стену ушатал… У тебя было, как минимум несколько секунд, чтобы ударом в кадык вырубить его, а потом завладеть табельным ПМ. Пара ударов по голове пистолетом. И капитан надолго вне игры. Возвращается сержант. Выстрел. Минус два. Занимаешь удобное положения контролируя вход. Заходит двое…
— Трое…
— Какая разница… пока они глазами хлопают. Ты их как в тире в упор расстреливаешь. Собираешь оружие и боеприпасы. Переодеваешься и уходишь…
— Я не мог этого сделать. Ты был в больнице, и я не знал, что с тобой. Наши данные у ментов были. И у нас не было другого выхода, как переходить на нелегальное положение. А братьям-близнецам это сделать сложнее. Мы слишком заметные.
— Это точно… Двое из ларца — одинаковы с лица.
— Есть только несколько вариантов. Один из нас маскируется. Изменение причёски, например. Цвет волос или стрижка налысо. Парик — это для кино. Сейчас трудно найти парик похожий на настоящий…
— Одежда… Если использовать разную по цвету, то…
— Не просто одежду разного цвета. Нужна одежда разного стиля. Один в строгом костюме, другой в спортивном. Типа того…
— Или разделиться, чтобы никто не видел нас вместе.
— Помнишь, какую ошибку делали тупые герои тупых американских ужастиков? Они расходились в разные стороны, а потом их убивали по одному.
— Да, видел я… Но они не были близнецами. Да и опыта такого, как у нас с тобой у них не было.
— Согласен.
— Саш. Я думаю, что первое время надо вести себя так, как вели бы себя братья Тихие, попав из «ужасного» детдома в человеческие условия… Восхищаться щедростью кураторов, принимать как должное заботу и отвечать послушанием. Мы же сироты, а нас тут пригрели, одели…
— Главное палку не перегнуть в этом. Фальшивая благодарность так же видна, как и фальшивая улыбка.
— Придётся постараться. Хотя бы первое время… Но через какое-то время, я бы организовал где-нибудь берлогу. Так… На всякий случай.
— Как говорил поручик Ржевский: Случаи разные бывают.
— Это, когда он, собираясь на бал-маскарад, задницу вазелином смазал?
— Да…
— И ведь он был чертовски прав…
Блин… Неужели мы с Лёхой, одетые в одинаковую одежду представляем магнит для идиотов. Ну ещё бы… Такие одинаковые… А ещё и одежда новенькая и чистенькая. Ну, сразу же видно — маменькины сынки, домашние мальчики.
— Эй, одинаковые! Закурить есть?
— Не курим… — отвечаю я, а сам заслоняю Лёшку и шепчу ему: — Не лезь!
Перед нами стоят три типичных гопника. Может наши ровесники, может чуть постарше.
— А если найду? — звучит издевательский голос.
Думать некогда. Пробиваю в солнышко тому, кто ближе, а после сразу бью его же снизу вверх в челюсть. Минус один.
— Эй, убогие! Вам тоже прикурить дать, или одну на троих покурите?
— Ты чё сделал, козел?
— Следи за базаром, сявка! За козла я тебя на перо посажу и моргать заставлю.
Я сплюнул на землю перед собой. Двое оставшихся на ногах гопников смотрели на меня, как на явление Христа народу. В их мозгах явно заскрипели все шарики и ролики. Картина получалась очень нереальной. Это всё равно, что худенькая девочка с белыми бантиками и скрипичным футляром в руке, закурила бы сигарету на автобусной остановке и послала бы матерно бабушку, которая бы посмела сделать ей замечание.
— Чё молчишь? — глядя в упор на одного из «сявок» спросил я. — Язык проглотил?
— Ты кто? — наконец-то выдавил он из себя.
— Я — Саша Тихий. А ты кто? Под кем ходишь? Или ты баклан залётный?
«Залётный баклан» хотел что-то мекнуть, но кажется подавился буквами…
— Забирайте своего обмылка и валите на хрен!
Гопники не замедлили исчезнуть, подхватив своего дружка, который только-только начал приходить в себя, хлопая глазами…
— Ты чего за пургу им прогнал?
— Лёха! Я за тебя испугался. Тебе же только вчера швы сняли.
— Да нормально уже всё. Я бы вписался… Но ты их как кроликов одним базаром развёл. Красава!
— Ну, а что было делать? Их трое…
— А на фига ты настоящим именем назвался?
— А кем мне надо было назваться? Сильвестром? Или Япончиком? Саша Тихий — звучит солидно. Впрочем, как и Лёша Тихий.
— В кино пойдём?
— Неохота… Знаешь, я очень соскучился по Анечке.
— Она тебя что? Околдовала?
— Типа того… Помнишь в «Маленьком принце» была фраза: «Мы в ответе за тех, кого приручили.»
— А ты её приручил?
— Нет. Ей было плохо и грустно. А я решил проявить к ней… Заботу, что ли… Не знаю, как это правильно назвать. Вроде как поделился с ней теплом своей души.
— Тебе не кажется, что это похоже на энергетический вампиризм?
— В смысле?
— Ну, как… Она вкусила твоего тепла, твоей энергии. Её понравилось и она желает ещё. Ну, а ты, как жертва вампира, жаждешь снова поделиться с ней. Это зависимость…
— Да, ну тебя с твоими теориями! У меня тут идея появилась одна… Ты же помнишь, что в эти годы хорошего шмотья особо не было, кроме как в «Берёзке».
— Мне по фигу в чём ходить…
— Мне тоже. Но я не хочу, чтобы мы были всегда одеты во всё одинаковое. Когда нам понадобиться кого-нибудь разыграть, то мы можем нарядиться в одно и то же. Но в другое время можно и разными побыть. Как ты считаешь?
— А конкретно, что ты предлагаешь?
— Во время перестройки я научился неплохо шить. Мы с одним товарищем даже на Рижском рынке продавали то, что сами шили.
— Не знал…
— Я тебе просто не рассказывал. А потом у меня был эпизод, когда я жил с одной женщиной. У неё дочка была. Так я такие шмотки классные делал…
— Ты прямо, как Пьер Карден и Слава Зайцев в одном лице.
— Не… Я всего лишь брал выкройки из «Бурды» за основу, а дальше фантазировал с деталями. Самое главное это найти фурнитуру… Молнии, кнопки, клёпки и так далее.
— А ткани?
— Иногда из обычных тканей можно такое сделать… Сразу никто и не поверит, что это самострок.
— Джинсу бы достать…
— Можно взять похожую ткань, а потом покрасить.
— В индиго?
— Не обязательно. Чёрные джинсы — тоже джинсы. А можно сделать прорыв в моде. Сшить брюки типа карго, с кучей карманов. Толстовку с капюшоном. Да много чего можно сделать… Опыт у меня есть. Осталось только найти швейную машинку, желательно электрическую… А если ещё и оверлок будет…
Я даже замечтался. У меня уже перед глазами разворачивались выкройки, перспективные модели одежды, которые я могу сделать…
— Хватит мечтать, Саня! Пошли уже домой! Время обеденное. Тётя Наташа уже наверное супчик какой-нибудь сварила… Хочу щи зелёные со сметаной и яичком…
— Попроси её! Думаю, что она сделает. Не сегодня, так завтра…
Борщ, сваренный нашей кормилицей, был ничуть не хуже щавелевых щей. И сметанка была, и зубчик чеснока, который я натёр на сухарик из чёрного хлеба, предварительно посыпав его солью.
А после обеда я попросил Наталью связаться с Игорем.
Вечер 11 июня. 1974 год.
Москва. Новогиреево.
Васин приехал под вечер. Когда я ему озвучил свои хотелки, он посмотрел на меня таким ироничным взглядом, что был бы я не я, то обязательно бы сдулся и тут же оказался от всего сказанного. Но я стойко выдержал его взгляд, намекая на то, что от своего не отступлюсь.
— Ты это серьёзно, Саша?
— Вполне.
— Ты умеешь шить?
— Немного. Но хотел бы в этом деле совершенствоваться.
— И где же ты мог этому научиться?
— У девчонок на уроках труда. Но в интернате не хотел светиться. Мальчишки бы засмеяли…
— А что тут такого? — поддержал меня Лёха. — Я вот например люблю готовить. Но если бы я там в интернате проявил свои желания, меня бы не поняли…
— Ладно, Саша! И что тебе для этого надо?
— Да, много чего надо. Список длинный.
— Излагай!
— Первым делом нужна швейная машинка. Электрическая с моторчиком. Лучше всего, если это будет ГДРовский «Веритас». А если есть возможность, то желателен и оверлок. Но на первых порах могу обойтись и без него.
— Да, уж… Постарайся пока без него. — иронично прокомментировал Васиню
— Запасные иглы для швейной машинки, швейные иглы, напёрсток, распарыватель швов, нитковдёргиватель, ножницы портновские, ножницы по бумаге, нитки сороковка или пятидесятка, фурнитура, молнии, кнопки, клёпки, пуговицы… Сантиметр портновский… А лучше сразу два.
— Тормози, Саня! Ты ничего не забыл?
— Это ещё не всё.
— Правда? Учитывая то, что ты ещё не назвал ткани, какие тебе нужны, то я представляю себе, насколько длинный у тебя будет список. Ты ателье хочешь открыть?
— Нет. Только для себя и брата. Могу тёте Наталье сшить фартук для кухни. Была бы машинка, то уже сегодня вечером и сшил бы.
— А выкройки?
— Для фартука я бы сам набросал. А для одежды, да… Желательно иметь несколько номеров журнала «Бурда». Там, как мне сказали, очень удобные выкройки.
— Кто тебе мог рассказать про журнал мод, издающийся на немецком языке?
— Не помню… Кто-то из девчонок.
— В интернате?
— Нет. Случайно познакомились на пруду. Она с подругой собаку выгуливала. Так… Поболтали о том. о сём. Я её спросил про куртку. думал фирменная. А она сказала, что ей мама сшила по выкройке из журнала «Бурда» Я тогда ещё посмеялся над таким смешным названием. А она сказала, что журнал немецкий. Её папа там служил. Оттуда и привёз.
— Саша! А тебе не кажется, что у тебя всё так гладко получается? Там случайно, тут нечаянно…
— О чём Вы, Игорь Анатольевич?
— Да, так. Ни о чём…
— Кроме журналов понадобится немецко-русский словарь, чтобы переводить инструкции по шитью. Калька, чтобы снимать выкройки, длинная деревянная линейка примерно с метр, ватман, простые карандаши, мелок для рисования на ткани…
— Стоп! Всё! Хватит на сегодня!
Васин уже не улыбался. Похоже, что я его уже достал. Ну, что же… Именно этого я и добивался.
— Завтра с утра никуда не уходите. Я за вами заеду.
— А мы хотели вместе с тётей Наташей в кино сходить. Там новый фильм вышел. Советско-итальянский. «Невероятные приключения итальянцев в России». Комедия…
— В следующий раз сходите…
— Игорь Анатольевич! А можно Ане позвонить?
— Пока не стоит. Обожди! Ты всё время пытаешься бежать впереди паровоза… Из молодых, да ранних.
Он попрощался с Натальей и ушёл…
Я был доволен… Провоцируя его на эмоции, я пытался проверить границы дозволенного. Пока что понял только одно: Взять нас в разработку было не его инициативой. Он бы давно нас отправил обратно. Но ему приходится нас терпеть. Потому что… А вот этого «потому что» я и не знаю.
Ладно. Будет день, будет и завтра… Утро вечера не хуже…
Хорошо, что вопрос про Аню я оставил напоследок. Ещё незабвенный Штирлиц говорил, что запоминается последняя фраза…
А фильм-то этот уже вышел или нет? Не помню… Надо будет как-нибудь по-хитрому спросить у тёти Наташи…
И пора бы уже поискать в районе библиотеку… Информационный голод уже гложет…
Поужинав, я сразу же лёг спать и заснул почти мгновенно…
Сюрприз от Васина нас ожидал утром следующего дня.