— Несомненно, и я отлично понимаю, как друзья становятся семьёй. Я потерял родителей пару лет назад. Наши друзья очень сплотились вокруг меня и моих братьев.
Баш положил свободную руку поверх моей, так что теперь я был зажат между двумя его руками.
— Мне жаль это слышать, но я рад, что рядом с тобой были любимые люди. Это действительно играет большую разницу.
— Верно, — я положил свободную руку поверх его руки. — И мне жаль, что я не лучший товарищ для изысканной еды и вина, но ты хороший учитель.
Баш посмотрел на наши руки, все лежащие стопкой друг на друге, и усмехнулся. Затем высвободил одну свою и снова положил на мою сверху.
— Ты отличный компаньон для ужина, но мне жаль, что ты ну получил своих устриц.
Я рассмеялся и вытащил руки, чтобы допить вино от последнего блюда. Обычно я не был фанатом таких вещей, но некоторое вино было довольно хорошим. И чёрт возьми, после нескольких бокалов разве было важно, какое оно на вкус?
— Итак, какое место в рейтинге пока занимает это блюдо? — я поставил пустой бокал на стол и постучал пальцами рядом с ним.
— Учитывая, что мы только на полпути, я поставил бы ему твёрдую восьмёрку. Но вино и компания — несомненно десять. Может и больше.
— Ха. Ты это просто из вежливости.
— Я всегда вежлив.
— Ох, брось, — сказал я, поставив локти на стол. — Должны быть случаи, когда ты теряешь самообладание. Когда просто всё выплёскиваешь.
— Я? Теряю самообладание? — Баш фыркнул, но это был саркастичный звук, который сообщил мне, что я прав.
— Все теряют.
— Может я нет.
— Или, может быть, ты не хочешь, чтобы я знал, что у тебя есть тайная сторона. Что ты делаешь? Показываешь приёмы из дзюдо? Превращаешься в Халка? Сворачиваешь кому-то шею, когда он отворачивается?
Баш приподнял бровь.
— Я похож на того, кому нужно использовать руки, чтобы кого-то одолеть?
— Ооу, — произнёс я, откидываясь на спинку стула, чтобы наши тарелки могли забрать как раз перед подачей нового блюда. — Психологическая война. Это может быть даже смертельнее.
— Не думаю, что когда-нибудь кто-то использовал моё имя в одном предложении со словом «смертельный».
— Может в лицо тебе не говорили. Но ты ведь гендиректор, верно? Разве на эту должность попадают не после того, как наступят на все эти маленькие головки?
— И на некоторые большие тоже, — Баш пожал плечами, но его губы дёргались.
— Ваше следующее блюдо, джентльмены.
Я даже не видел, что Эммануэль идёт в нашу сторону, но когда он поставил передо мной тарелку чёрт-знает-чего, я пожалел, что не увидел и не отогнал его.
— Боже, — сказал я еле слышно. — Пока что это, наверное, худшее. У них на кухне разлились чернила?
Баш поднял что-то похожее на вулканический камень, чтобы рассмотреть.
— Это могло произойти после того, как они выкопали это из земли.
— О боже, — я ткнул в перевёрнутый кусок цветной капусты, лежащий в полном одиночестве. — Итак, у нас есть камень, политый чернилами, с белым деревом сверху. Становится всё лучше и лучше.
Баш сделал глоток вина и кивнул мне, чтобы я попробовал своё.
— Это тебе понравится. Не такое землистое, каким выглядит блюдо.
Я не собирался сегодня позволить ни одному кусочку еды пропасть, и некоторые из блюд, которые были раньше, на вкус оказывались лучше, чем на вид. Может, тут будет то же самое. Я ждал посмотреть, как Баш попробует эту стряпню, а затем последовал его примеру. Будет не так уж плохо — съесть можно было за один или два укуса, максимум.
Ох, чёрт меня побери. Я не знал, что это была за чёрная штука, только на вкус она будто провела неделю на дне мусорного бака. Мне удалось всё проглотить, едва ли, и я сделал мысленную заметку убить Ксандера при следующей встрече. Он сделал это специально, других вариантов не было.
— Выпей, — сказал Баш, и я незамедлительно осушил весь чёртов бокал. Даже после этого во рту осталось послевкусие.
Он подвинул ко мне свой бокал вина, и хоть я обычно отказался бы, но не в этот раз. Ни за что. Получив свою долю, почти избавившись от послевкусия, я облегчённо вздохнул.
— Спасибо.
— Согласен, немного пикантно.
— Немного? — я покачал головой. — Есть какая-то программа, чтобы, когда ты разбогатеешь, нужно было стереть все свои вкусовые рецепторы, чтобы нравились такие вещи? В этом всё дело? Просто любопытно.
— Только когда заработаешь миллион.
Я вытер губы салфеткой.
— Боже, на вкус это было как задница.
— Ммм… Я бы так не сказал. На самом деле, это довольно приятный вкус.
Подождите, что? Ему понравились эти чёрные чернила…
Подняв взгляд, я увидел блеск озорства в тёмных глазах Баша, и всё сошлось. Оу. Если бы я не пил так сильно, то смог бы понять чуть быстрее.
Опьянение только увеличивалось, пока мы доедали оставшиеся блюда, без проклятой чёрной мусорной жижи. Десерт представлял собой раскрашенную стряпню на двух пластиковых листах перед нами, и я понятия не имел, как это есть, пока Баш не смешал всё и не набрал ложкой.
Это было официально: сегодняшний вечер станет одним из самых странных опытов в моей жизни, не говоря уже о том, что самым дорогим. Я подумал, что они специально подают вино, чтобы, когда наконец принесут счёт, ты был слишком чертовски пьян, чтобы из-за этого переживать, и к счастью, я подпадал под эту категорию. Баш предложил расплатиться, но я ни за что не собирался ему этого позволить. Так что после быстрой перепалки мы решили, чтобы каждый просто заплатил сам за себя.
Вот, теперь никто никому ничего не был должен. Не то чтобы я так об этом думал. На самом деле, минут через пять после начала вечера я совершенно забыл, как мы здесь оказались, и просто радовался тому, что так получилось. Я никогда не ожидал, что мне будет весело в подобном месте, но Баш каким-то образом сделал этот опыт приятным.
— Итак, эм… — я держал дверь, пока Баш выходил на прохладную улицу вечернего Чикаго. — Тот ещё был опыт.
Баш запрокинул голову и рассмеялся, и я не смог сдержаться и присоединился к нему.
— Можно и так сказать.