Ему нужно было прийти в себя. Черт, если уж на то пошло, разве он не должен быть счастлив, что я не была… мертвой с пеной на губах от передозировки? Хэй… мы должны были праздновать тот факт, что я смогу дышать завтра. Но нет, он был такой мрачный, потому что ему пришлось ударить меня.
Конечно, моя челюсть убивала меня, но я не говорила ему об этом.
Где-то на полпути обратно адреналин ускользнул, унося с собой все, что держало меня в блаженном неведении о боли. Пульсация усилилась. Всякий раз, когда я пыталась открыть рот, это вызывало стреляющую боль в нижней челюсти и в виске.
Но все же. Это было не то, из-за чего стоило так расстраиваться.
Брейкер вошел и направился прямо к своему бару с напитками, достал два стакана и налил в один. Он протянул мне его, и я покачала головой. Я не была большим любителем выпить. И я определенно не пила виски прямо из бутылки.
— Я собираюсь пойти… привести себя в порядок, — сказала я вместо этого, нуждаясь в том, чтобы избавиться от пыльной одежды, нуждаясь в том, чтобы смыть все переживания. А также, Брейкеру нужно еще несколько минут, чтобы прийти в себя.
Я приняла душ, переоделась обратно в футболку, которую мне дали ранее, затем остановилась, чтобы проверить повреждения на лице.
Уже потемнело. Синевато-фиолетовая отметина в четыре дюйма на линии прямо над моей челюстью. Если повезет, хуже не станет. Ему и так было достаточно тяжело смотреть на меня.
Я вернулась и обнаружила, что он сидит на диване, телевизор включен на полную мощность, и его взгляд был прикован к нему, но он смотрел сквозь него. У него на бедре был стакан со льдом, он обхватил его рукой, янтарная жидкость наполовину заполнила его.
Вздохнув, я направилась в гостиную, забрав его ноутбук, когда проходила мимо, и села рядом с ним.
На пост по-прежнему не было ответа, поэтому я принялась за работу, добавив еще несколько деталей, отчетов, чтобы еще более четко представить Лекса и его отношения.
Затем я положила ноутбук обратно на кофейный столик, все еще открытый, и повернулась к Брейкеру. Он все еще смотрел в телевизор.
Я потянулась к нему, забрала стакан, и он позволил мне, затем поставила его обратно на кофейный столик.
Прежде чем я смогла подумать об этом лучше, я придвинулась к нему, перекинула одно колено и села, затем прижалась грудью к его груди, мое лицо покоилось под его подбородком.
Я сделала глубокий вдох, вдыхая его. Свежее, чистое мыло из душа, древесный запах его стирального порошка и просто… он.
— Алекс…
— Заткнись, — тихо сказала я, обхватив рукой его сзади за шею. — Мы оба пережили встречу с Лексом. Если это не причина для объятий, то я не знаю, что это такое. И я имею в виду… Я уже много лет никого не обнимала, так что просто заткнись и дай мне это сделать, хорошо?
Его грудь слегка подпрыгнула у меня под грудью, и я поняла, что он тихо посмеивается. Несколько секунд спустя одной рукой он обхватил моё бедро и притянул меня крепче.
— Мне жаль, что я ударил тебя, — сказал он, его глубокий голос был полон сожаления, что я почувствовала, как мое лицо уткнулось еще глубже в его шею, а его борода щекотала мою щеку в этот момент.
Я слегка повернула лицо, прижимаясь губами к его пульсу. — Загладь свою вину, — сказала я, прикусив нижнюю губу, надеясь, что он клюнул на приманку, или я была почти уверена, что умру от унижения.
Брейкер скользнул рукой вверх по моему позвоночнику, затем в мои волосы, слегка сжимая их, и используя это, чтобы оттащить меня назад. Я отодвинулась и посмотрела вниз, чтобы увидеть, что он наблюдает за мной, приподняв бровь. — Загладить свою вину перед тобой?
— Да, — сказала я, кивая, молясь, как черт, чтобы мои щеки не вспыхнули румянцем. Это серьезно убило бы всю атмосферу «быть главной», которую я пыталась создать.
— И как ты предлагаешь мне это сделать? — спросил он, одарив меня одной из своих ослепительных улыбок.
— Используй свое воображение, — предложила я, кладя обе руки ему на грудь, наслаждаясь сильными мышцами под моими ладонями.
— Воображение? — спросил он, приподняв бровь. — Зачем использовать его, когда я могу использовать это? — спросил он. Затем, прежде чем я успела увидеть, как он двинул рукой, и она оказалась между нами, пальцем провел вверх по моей мокрой промежности и начал совершать твердые, медленные круги по моему клитору.
Все мое тело содрогнулось один раз, сильно, от прикосновения, когда сдавленный стон вырвался из моего горла.
Я с трудом сглотнула, наблюдая, как на его лице появляется довольная ухмылка. — Я думала, что это я должна была сделать первый шаг.
— Куколка, ты посадила свою милую маленькую попку мне на колени, одетая только в мою футболку и без трусиков. Я считаю это первым шагом.
Я не могла спорить с этой логикой.
Кроме того, своим пальцем он создавал всевозможный хаос между моими бедрами. Он менял темп или направление каждый раз, когда я чувствовала, как спираль внутри сжимается, угрожая высвободиться. В четвертый раз, когда он почувствовал, что я приближаюсь он отстранился и мой кулак сильно ударил его по плечу. — Черт возьми, — прорычала я, втягивая воздух в легкие.
— Так веселее, — сказал он, пожимая плечами, и улыбка тронула его губы.
— Для тебя, может быть, — сказала я, опуская на него глаза.
— У тебя есть жалобы на то, что я делаю? — спросил он, звуча слишком самодовольно.
— В этом моме… черт, — закричала я, его палец скользнул вниз и вошел в меня, изгибаясь и поглаживая верхнюю стенку, заставляя мои ноги рефлекторно дергаться. — О боже мой, — задохнулась я, мои бедра слегка приподнялись, давая ему больше доступа, когда его палец продолжал безжалостно исследовать мою точку G.
— Что ты там говорила? — спросил он низким гортанным голосом.
— Нет… ничего, — сказала я, мое дыхание стало быстрым и неглубоким.
— Так и думал, — сказал он, наблюдая за моим лицом, когда я поднималась. И поднималась вверх. И это было странно, чуждо и так всепоглощающе, что мне казалось, я взорвусь, если когда-нибудь доберусь до вершины. Мои бедра начали двигаться по собственной инициативе, разжигая мое желание, и Брейкер издал рычащий звук в своем горле. — Вот и все, отпусти это. Иди за мной, детка, — настаивал он, его большой палец давил на мой клитор.
Я не ошиблась.
Это было похоже на взрыв.
Каждый мускул напрягся. Каждое нервное окончание загорелось. Мое дыхание сбилось, я прошипела его имя, когда мои стенки сильно пульсировали вокруг его пальца, казалось бы, бесконечной волной. Его палец продолжал протаскивать меня через все это, вытягивая его, пока я не подалась вперед и не рухнула на него.
Он положил свою руку мне между лопаток и прижал меня к себе, пока я дрожала от толчков.
— Дыши глубже, куколка, — тихо сказал он, пока я изо всех сил пыталась успокоить прерывистое, похожее на всхлипы, дыхание. — Господи, ты так сильно кончила от моих пальцев… просто подумай, на что это будет похоже, когда это будет мой язык или мой член.
Какой-то звук вырвался у меня, наполовину стон, наполовину возражение.
Честно говоря, я даже не могла подумать о таком. Я едва сдерживалась от этого оргазма. Я не могла представить себе другого.
Я была согласна.
На ночь.
Или месяц.
Или всю мою жизнь.
Да, это было так хорошо.