Мирослав.
Мир сразу почувствовал, как Юля замерла в его руках испуганным зайцем. Такая сильная и сдержанная, но вдруг застыла, будто снова покрываясь тонким панцирем. Кто ж её так заморозил, что она прикидывается мёртвой в случае опасности? Мирослав нехотя разжал руки, и Юлечка Белкина разве что не отпрыгнула. Как тогда в машине, когда было ощущение, что не на мужском плече оказалась её тараканосодержащая голова, а на плахе.
Данкин радостный вопль, к счастью, избавил от необходимости что-то обсуждать. Мирослав и так сегодня наговорил столько, сколько не все его приятели слышали за всё время знакомства. А вот ей, этой притихшей сейчас женщине, захотелось рассказать. Теперь вот только в ладонях зудит желание ещё раз коснуться, провести по спине, пропустить между пальцами светло-солнечные локоны. А в голове куча вопросов к тому собранию тараканов, которые явно сейчас заняли всю эту красивую голову и обсуждают нескромную медвежью персону. Хоть бы краем уха подслушать размышления своей солнечной и одновременно снежной королевы. Интересно, что мысли про «свою» вообще не вызывали у Медведева никакого диссонанса. «Моя», без вопросов. А дальше всё решаемо.
Юля с Мирославом одновременно обернулись на крик его сестры. Мир улыбался, он-то знал причину данкиных воплей, а на юлином лице явно просияло любопытство. Спасибо мелкой — отвлекла от тараканьих забегов.
— Что там за праздник? — Пробормотала Юля.
— Привезли мой заказ, — не пожелал сразу раскрывать все карты медведь.
— У меня сейчас голова взорвётся, — рассмеялась Белкина. — Твои сюрпризы на сегодня закончатся?
— У вас самолёт через 10 часов, так что я ограничен в возможностях, — пожал плечами Мирослав. — Пойдём?
Мир с удовольствием наблюдал, как снова возвращаются жизнь и блеск в глаза Белкиной, когда она увидела гитару.
— Есть что-то, что ты не предусмотрел? — Со смехом спросила эта невозможная женщина. И Мир только усмехнулся в ответ. Нет, ну не говорить же ей то, что вертелось на языке. «Тебя! Я не мог предусмотреть тебя». А вот услышать предложение спеть под гитару и разбудить среди ночи пару исполнительных людей — это было не сложно. Да и люди за все неудобства получили неплохое вознаграждение.
В это время Юльке уже сунули гитару в руки, и она так ласково пробежала по струнам пальцами, проверяя настройку, как будто встретила давнего друга, по которому безумно соскучилась. Она вся даже как будто светилась, сбросив с себя неловкость или стеснение, всё лишнее, всё, что мешало и тянуло к земле. Пальцы вспорхнули над струнами, как стайка птичек — не испуганно, а весело и смело, как будто обещая весну и солнце.
— Жили-были в Индии с самой старины
Дикие огромные серые слоны —
Слоны слонялись в джунглях без маршрута,
Один из них был белый почему-то.
Добрым глазом, тихим нравом отличался он,
И умом, и мастью благородной,
Средь своих собратьев серых белый слон
Был, конечно, белою вороной.
Мирослав не столько вслушивался в слова песни, которую знал, конечно, но не дословно, сколько любовался открытой улыбкой Юли, её глазами, в которых зажглись хитрые огоньки, делая её лицо похожей на кокетливую лисью мордочку. Она и правда была солнцем — вокруг неё люди собирались и грелись, как у костра в лесной чаще. Даже Иван и остальная команда подтянулись поближе и теперь подпевали или подмурлыкивали мотив, или просто отбивали ритм ладонью по колену, не зная слов. А Юля сама не знала и не понимала, какое влияние она оказывает на окружающих. Она не пыталась что-то изображать, не пыталась понравиться. Она была один на один с гитарой. И вдвоём они гуляли где-то по берегам далёкой реки, где потерялся белый слон. Вдвоём грустили по нему. И вдвоём не желали больше держать слонов в неволе.
— Говорят, что семь слонов иметь — хороший тон.
На шкафу, как средство от напастей…
Пусть гуляет лучше в белом стаде белый слон —
Пусть он лучше не приносит счастья! *
Когда раздались бодрые аплодисменты, Юля даже вздрогнула — настолько единение с гитарой оказалось полным и поглощающим. И Мирослав вздрогнул — тоже забыв, что на палубе есть ещё кто-то, кроме него и источника тепла и света. А Юля, смущённо улыбнувшись, повернулась к Малиновской:
— Свет, а вот эту помнишь? Поможешь? — И Юля снова склонилась над гитарой. –
Тебе, я знаю, горестно и жалко,
Что ты вскочить не можешь на коня,
Чтоб на турнире в поединке жарком
Чужому принцу не отдать меня.
Что же это делается в мире,
Что же это сделалось с людьми,
Турниры отменили, турниры отменили,
Как будто нет на свете ни отваги, ни любви. **
Мирослав перевёл взгляд на Светлану. Та подпевала звонким и чистым голосом, гордо расправив плечи и размахивая руками, изображая то флаги, то трубу, то меч. И совсем ничего не было в ней от той немного пьяной прилипалы, которая тёрлась об руку Мирослава и называла его «Слаааавочкой». Вот теперь он и сам видел, что перед ним действительно — простые мальчишки и девчонки, как будто перенесшиеся на двадцать пять лет назад и репетирующие сценку для школьного капустника. Светлана наверняка тогда вполне подходила на роль капризной принцессы, Дмитрий и Егор, устроившие битву на вилках, — на рыцарей, а смеющаяся Данелия, расправляющая несуществующие оборки на наряде Светы — на юную фрейлину Её Высочества. А центром и источником этого волшебного преображения была Юля Белкина.
Потом была «Баллада о дружбе»***, и вся компания, обнявшись за плечи и раскачиваясь из стороны в сторону, громко и дружно выкрикивала «когда твой друг в кровииии… Alaguerrecommealaguerro». И «Веселый ветер» ****, к которой присоединились уже все, и даже с берега кто-то совершенно незнакомый, что в такую ночь не имеет никакого значения, прокричал пару строчек. И призыв капитану обязательно улыбаться, покоряя моря *****, во время которого Иван совсем расчувствовался и, потрепав Юлю по плечу, повернулся к Мирославу и незаметно показал ему выставленный вверх большой палец.
— Я иду по ночному городу,
Фонари головой качают,
Делят рельсы всю землю поровну
На свои и чужие вокзалы.
На свои и чужие улицы,
Перекрестки, дома, бульвары,
А под ними планета кружится,
Под простой перебор гитары.
Лааа Ла-ла-ла-ла Лааа…
Как стремительно время кружится,
Как безумно бежит дорога.
Чтоб уехать так много нужно нам,
А вернуться чтоб — так немного.
Возвращаемся непременно мы
К городам своим и вокзалам,
А гитары струна задумчива,
Нам так многого не сказала.
Лааа Ла-ла-ла-ла Лааа…
Фонари от рассвета жмурятся,
Поднимают дугу трамваи,
Мы вернулись к любимым улицам,
Где так долго мы не бывали.
В синем воздухе дождик мечется,
Сыплет капли на город спящий,
А гитарные струны шепчутся
И глядятся в асфальт блестящий.
Лааа Ла-ла-ла-ла Лааа… ******
Юля прижала ладонью струны, обрывая последние звуки и выдёргивая Мирослава из мыслей о «городах и вокзалах», куда совсем скоро вернётся его солнечная белка, и о том, как сам он не хочет возвращаться к своей жизни без неё, и кивнула в сторону:
— Кажется, нам пора. — Рядом с ней мирно посапывала Данелия, положив голову на плечо мужа, а Сергей ласково перебирал ей волосы, то и дело касаясь носом её макушки и совершенно довольно жмурясь. — Я вас всех утомила, и только Данка честно уснула.
К Мирославу подошёл Иван.
— Ну, Мирослав Андреевич, — начал бравый капитан и тут же осёкся, коротко и смущенно бросив взгляд в сторону. — Это же не разовая акция для старика? Ты… Не пропадай ещё лет на сотню?
Мир смотрел в глаза человека, ставшему ему другом и так легко выброшенного из жизни. А он ведь постарел. Очень сильно сдал за эти годы. И хотя глаза ещё горели, а руки не скрывали силу, было в Иване Абрамовиче, капитане брига с ярко-алыми парусами, что-то сломанное, как будто механизм заело в каком-то болезненном положении и не даёт распрямиться. Мирославу стало вдруг нестерпимо стыдно. Ведь он упивался своей обидой и болью, обвиняя весь мир в несправедливости и подлости. А этому сильному и доброму человеку пришлось выбирать между любимой избалованной дочкой и той самой честью, о которой он всегда говорил. «Берегите фамилию, дети». И ведь говорил он не о конкретных буквах в паспорте. Берегите честь, будьте верны себе и своей семье, своей совести и выбранному пути. И вот ему, такому открытому и беззащитному в своих понятиях о чести и достоинстве, родная дочь нанесла один, но почти смертельный удар, фактически предав не Мирослава, не своего мужа, а всё то, что дал ей отец. А потом и Мир добил его, отвернувшись, поставив в один ряд с предателями, бросив в его горе. Много ли чести — обвинить всех скопом и закрыться в своей ненависти и злобе? А Иван не стал. Не затаил обиду. Он просто ждал, когда глупый, гордый мальчишка повзрослеет и сам вернётся. И он вернулся, ведь для этого, как в песне, нужно совсем немного. Не сам, к сожалению. Просто хотел порадовать гостей сестры, вот и позвонил тому, кто мог организовать эту сказку. А в итоге подарок он сделал не гостям, а самому себе — самый главный дар, который мог себе позволить.
— Иван, а давай через неделю к моим на шашлыки? А? — Мирослав и сам не понял, как смог говорить нормальным голосом, без дрожи. — Я мать не видел уже месяца три. Отчиму скажу, он червей накопает. Я им такой ландшафтный дизайн заделал. А он всё по-своему перекопал. Так вот у него там специальная куча, он там червей разводит. Весь посёлок к нему ходит за его «элитными червями», на которых, как дед Вася говорит, только крупная рыба клюёт — мелкая боится. Они любому мелкому окуньку сами жабры поотгрызут.
Мир осёкся, заметив, как засветились глаза Ивана, какими они стали прозрачными от еле сдерживаемых слёз.
— И этот старый хрыч ещё живой? — Как всегда, за шуткой бывший тесть прятал эмоции. — Я думал, Василий этот давно сам червей кормит, хоть и не элитных.
— Живой сосед, живой. — Усмехнулся Мир. — И моих пережить ещё собирается. На одной вредности держится. А в город переезжать не хочет. Так и мама с отчимом остались там, да деда Вася. Ну что? Едем?
— Едем, сынок, едем. — Обнял Мирослава старый капитан, не стесняясь и не пряча больше влажных дорожек на щеках.
* — «Песня о белом слоне», Владимир Высоцкий, 1972 год. В ВК на страничке автора рекомендую послушать эту песню в исполнении Оксаны Акиньшиной — это именно то, что нужно, чтобы представить происходящее на палубе.
** — «Песня принцессы» из к/ф «Не покидай» (1989 год). Музыка — Евгений Крылатов, слова — Леонид Дербенёв.
*** — «Баллада о дружбе», больше известная как «Песня мушкетёров» или «Когда твой друг в крови» из к/ф "Д’Артаньян и три мушкетёра", 1978 год. Музыка-Максим Дунаевский, слова — Юрий Ряшенцев.
**** — «Песня о весёлом ветре» из к/ф «Дети капитана Гранта», 1936 год, слова — Василий Лебедев-Кумач, музыка — Исаак Дунаевский.
***** — «Песня об отважном капитане» из к/ф «Дети капитана Гранта», 1936 год, слова — Василий Лебедев-Кумач, музыка — Исаак Дунаевский.
****** — вожатская песня «Фонари» («Я иду по ночному городу»).