Вот так и рассыпается волшебство. Как бы ни были заманчивы его пути, они могут в любой момент упереться в тупик реальности.
— Илюш! — Юля обернулась, всё же освобождаясь и от медвежьих лап, и от морока перспектив. — Ты дома?
— Я-то дома. — Илья переводил взгляд с мамы на гостя и обратно, и Юля поняла, что таким сына она ещё не видела. Колючим он уже бывал. Как ёжик, выпускал свои иглы против всего мира. Недовольным — о, каждая мама подростка знает этот взгляд в потолок и брезгливо изогнутые губы. Злым тоже бывал. Но сейчас перед ней стоял не мальчишка, отчаянно бросающийся в водоворот эмоций. Илья стал выше и шире — расправил плечи и всем корпусом подался вперёд, как будто пытаясь занять больше места. Сжатые зубы и колючий взгляд делали его лицо каким-то другим, новым, незнакомым для Юли. Если бы она не ощущала буквально гудящее в воздухе напряжение, это было бы даже забавно — волчонок защищает свою территорию и свою маленькую стаю. Юлька еле сдержала улыбку. Её маленький мужчина. Единственная константа в её жизни. И этот маленький мужчина сейчас был готов броситься в атаку. — А вот это что за хрен с горы?
— Илья! Что за слова? — Юлин мозг не нашёл ничего лучшего, чем зацепиться за воспитание. — Это Мирослав Андреевич. Я рассказывала о нём.
— Ах, ну если Андреевич. — Губы Ильи дрогнули то ли в презрительной усмешке, то ли в попытке не разреветься позорно на глазах гостя. — Тот самый Мирослав Андреевич. Свет наш Медведев. Надежда и опора всего рабочего класса! Что-то ты забыла упомянуть, что, оказывается, нашла мне нового папочку!
— Илья, ты не справедлив к своей матери. — Мирослав вышел вперёд, становясь рядом с Юлей. Не закрывая её собой, не отгораживая от сына, но и не оставляя одну. — Если есть претензии, я готов их обсудить с тобой как с мужчиной. Но не оскорбляй свою маму словами, о которых потом пожалеешь.
— О, уже и воспитывать начал! — Илья попятился. — Я понял, мам. Прекрасно! Совет да любовь!
— Илюш! — Юля дёрнулась следом за сыном. Догнать, прижать к себе, потрепать по упрямой вихрастой голове. Успокоить. Сказать, что никаких новых пап в их жизни не будет. Илья обувался в коридоре, не глядя на Юлю. Плечи опущены, голова втянута в плечи. Волчонок признавал превосходящую силу противника. Огрызался, рычал, но уходил с территории. — Ты куда?
— Я с отцом встречаюсь. Он собирался зайти, но, видимо, не нужно. Во дворе его подожду.
— Сынуль, погоди. — Юля протянула руку и коснулась плеча сына. — Ты ничего не понял. Давай поговорим.
— Отлично, мам. — Илья выпрямился. — Я ещё и тупой! Ну, давай, говори! Что за фигня? Чего ему от тебя ещё надо?
— Илья, — Мирослав снова оказался рядом. — Ещё раз прошу выяснять отношения со мной. Мы мужчины, и не имеем права срывать свою силу на женщине.
— Философия от Мирослава Медведева в десяти томах! — С сарказмом пробормотал Илья. — Ну, чудесно! Итак, повторяю вопрос. Чего тебе, Мирослав свет Андреевич, надо от моей матери?
— Полагаю, того же, что нужно и тебе. — Мир смотрел Илье прямо в глаза, не пытаясь задавить его своим немалым ростом, но и не стараясь понравиться или «спуститься до уровня ребёнка». Не тот случай. Этого ребёнка надо было вытягивать на свой уровень. И Юля вдруг сама успокоилась. Её маленький взрослый сын поймёт, если с ним быть взрослым. Сильным, спокойным и уверенным в себе. Надёжным, открытым. Таким, как Мир был всегда с Юлей. — Мне нужно, чтобы она была счастлива. И мы с тобой не обязаны обожать друг друга. Но ради неё придётся хотя бы уважать. Ты можешь попытаться мне помешать. И скорее всего, у тебя это получится, потому что твоя мама тебя любит. И будет любить всегда, несмотря ни на что. И выбирать она всегда будет тебя. А можешь помочь. Чтобы ей не нужно было рвать себя на части. Ради женщины, которую мы оба любим, нам лучше быть союзниками.
Илья молчал, но взгляда не отводил. Хотя вызов в глазах и сменился лёгкой растерянностью, всё ещё сохраняя колючую настороженность и недоверие. Мирослав тоже замолчал. Сказал самое важное, что посчитал нужным, и давал время Илье обдумать эти слова и сделать свой шаг. И Илья сделал. Настоящий шаг. Не к Миру, нет. Это для него было слишком. Но шагнул к Юльке, утыкаясь своим лбом в её висок.
— Мам, сорян. — Тихо, очень тихо, но Юлька услышала. И обняла сына в ответ, чувствуя, как удаляется, недовольно ворча, шторм, прошедший по самому краешку, но оставивший её дом целым и невредимым. — Мне надо… Пойду я, мам.
— Я люблю тебя, сынок.
— И я тебя, мам. — И ещё тише, совсем шёпотом. — Ты здесь точно в порядке? Он тебе… не…
— Защитник мой! — Юлька притянула Илью совсем близко к себе, крепко-крепко обнимая не просто руками, а как будто крыльями, закрывая, застывая в их маленьком мире. — Я в порядке. Мне тоже нужно время. Ты не думай, что я что-то скрывала от тебя. Ты первый узнаешь, если что-то изменится в моей жизни. Просто… я сама немного в шоке. Но… Счастлива.
— Я понял, мам. — Илья выпрямился и посмотрел на Мирослава поверх юлькиного плеча. — Но если что…
Мир кивнул, принимая предупреждение, и протянул руку для рукопожатия. Илья перевёл взгляд на раскрытую ладонь, потом усмехнулся и развернулся к двери, игнорируя взгляды в спину.
— Буду вечером. Поужинаю с папой.
— Нуу, — протянул Мирослав, опуская руку и глядя на захлопнувшуюся за спиной парня дверь.
— Ну. — Подтвердила Юля. Прошла мимо Мира на кухню и, устало опустившись на стул, начала аккуратно складывать документы в одну стопку. Листочек к листочку, кромка к кромке. Однообразные действия успокаивали и отвлекали, вытягивая обратно из бушующей стихии на привычную твёрдую почву. Мирослав тоже вернулся из коридора и встал у окна, опираясь бёдрами на подоконник и сложив руки на груди. Он молчал и наблюдал за неспешными движениями юлькиных рук, не торопясь нарушать тишину. Белка подняла взгляд и опять, как и всегда, залипла — на рельефных мышцах, на длинных пальцах, на широких плечах, на немного грубоватых, но как будто вырезанных скульптором, чертах лица. Эти глаза, серьёзные и колкие, умеющие смотреть сквозь внешнюю оболочку, сквозь роли и маски, а ещё умеющие ласкать и согревать восхищением и страстью. Губы, твёрдые и нежные, упрямые и требовательные, так преображающие всё лицо, стоит на них появиться улыбке. И тогда на месте брутального, «журнального» красавчика появлялся мальчишка, такой близкий, простой, лёгкий и светлый. Около которого так просто снова чувствовать себя беззаботной девчонкой, которой нечего бояться. И вся эта лёгкость, надёжность и страсть может стать её, юлькино? Вот так просто — протяни руку и бери.
Мирослав рассматривал Юлю в ответ, они оба вообще как будто видели друг друга если не впервые, то точно по-настоящему. Позволяя изучать себя, не закрываясь, не смущаясь и не задавая вопросов, но настороженно ожидая ответов на непроизнесённое вслух. И всё же некоторые вопросы требовали обсуждения. Иначе можно такого «наожидать» и напридумывать.
— Ты это серьёзно…?
— Ты правда…?
Заговорили одновременно и одновременно замерли. А потом рассмеялись, выпуская напряжение. За то недолгое время вместе Юля и Мирослав уже не раз замечали, что начинают говорить одно и то же, озвучивая похожие мысли. И расстояния и смена географии не изменили этой привычки.
— Давай ты первая, — с улыбкой предложил Мирослав, опускаясь на стул напротив Юли и отодвигая в сторону аккуратную стопку бумаги. Чтобы ничего не мешало говорить, не отвлекало.
— Ты это серьёзно про… — Юля старательно ловила ускользающую смелость. Вот так в лоб задать вопрос легко только с первой попытки. А когда сбилась, да ещё и когда смотрят так внимательно… Но раз уж начала, нужно выяснить до конца, что это было. — Ты серьёзно хочешь, чтобы мы поженились?
— Абсолютно! — Мирослава же, похоже, вообще ничего не смущало в этом абсурдном предложении. — И если это всё, что ты хотела спросить, то теперь моя очередь. Ты Илье сказала, что тебе нужно время и что пока тебе нечего ему сказать об изменениях в твоей жизни. Пояснишь?
— А ты считаешь иначе? — Юля даже глаза сделала круглыми-круглыми, как у удивлённого бобра. — Мир, у тебя всё так просто!
— Не всегда. — Медведев как-то невесело усмехнулся. — С некоторых пор всё сложно в моей жизни только в том, что касается неожиданно появившегося зоопарка. Юль, ты же кроме всего прочего сказала Илье, что счастлива.
— Счастлива, Мир! И отрицать этого не собираюсь. Я запрещала себе верить, что ты вообще… Что тебе вообще всё это нужно. Что ты так заморочишься. И ради чего… Да, всё классно было, но…
— Что «НО», Юль??? Что ещё непонятного в моих словах? — Всё же не выдержал Мир. — Я тебя люблю. Хочешь ты это слышать или нет! Верить или нет! Я готов менять свою жизнь. Готов снова просто взять и поверить! Ну, хочешь, я сразу на тебя весь бизнес запишу, чтобы не было аналогий с прошлым браком? Или наоборот, скорее. Чтобы сразу понятно, что я снова на те же грабли готов прыгнуть и потоптаться. Но только с тобой! Ни с кем другим. Я готов тебя приручать, пока ты тоже не будешь готова, пока не поверишь.
— Вот именно! — Юля вскочила со стула и заметалась по кухне. — Ты приручишь, приучишь меня к себе. Приведёшь в свою жизнь. А потом…
— Что потом?
— А потом тебя не будет! Мир! — Юля замерла у окна, не в силах повернуться и посмотреть на мужчину. — Где гарантия, что ты не уйдёшь или изменишься, не станешь другим? А я останусь! Только если сейчас я ещё могу остаться и вспоминать тебя с теплом и благодарностью, жить дальше, то потом — нет. Я же не камень! Я сломаюсь!
— А я не хочу, чтобы ты меня просто вспоминала, недоверчивая ты моя! — Мир встал за спиной Юли. Не прикасался и не прижимался, но согревал своим теплом, пытаясь хоть так, на расстоянии, дать ей какую-то опору. — Я хочу, чтобы ты была со мной. В настоящем. В будущем. Чтобы воспоминания у нас были общие. Потому что нет гарантий, тут ты права! Никаких. Никогда. Если тебе кто-то говорит, что точно знает, что будет завтра, — не верь! Можно только жить. Сейчас! И я прошу, чтобы это «сейчас» у нас было общее.
— Я не могу так, Мир.
— Это «нет»?
— Нет. — Юля покачала головой и тут же спохватилась, что ответила не на тот вопрос. — В смысле, это не «нет». Аааа, то есть….
Юлька повернулась к Миру и положила голову ему на грудь. И только тогда он как-то рвано выдохнул, как будто до этого всё время задерживал дыхание. А потом сжал Юльку своими ручищами, что она даже пискнула от лёгкой боли.
— Мир, я не знаю, какой выбрать вариант. Я тоже хочу быть с тобой. С Ильей надо всё обсудить. Я уже уволилась, ты знаешь? — Мирослав покачал головой и довольно хмыкнул в юлькину макушку. — Да, уволилась. Вот такая я бешеная белка, представляешь? Так что это сыну, а не мне, придётся менять свои планы — у меня-то никаких нет. Но я вот так сразу, прямо сейчас, не могу всё взять и решить. Ещё и с мамой что-то… И Костя…
— Это его цветы? — Руки на юлькиных плечах напряглись, но она не заметила.
— Да.
— Ясно.
— Мир, мне нужно время, чтобы всё обдумать. Но… — Юля посмотрела в тёплые карие глаза, в которых собирались и снова таяли в какой-то внутренней борьбе маленькие льдинки. — Я не выйду за тебя замуж.
— Ясно. — Повторил Мирослав, немного отстраняясь. Льдинки победили.
Но Юлька не дала уйти. Вцепилась пальчиками в ткань его футболки, заставляя вернуться, прижаться снова.
— Не ясно тебе. — Юля даже на цыпочки встала, чтобы быть ближе к Медведю. — Я там была. Двадцать с лишним лет. Вот уж точно «с лишним». Носила уже штамп. Он мне не нужен. Как и всякое кокетство, когда девушка говорит «ой, мне надо подумать», чтобы время потянуть. Я больше половины жизни была замужем. И только что развелась! Полгода прошло. И тут ты меня зовешь в новый забег по граблям. Но…Мне не нужно думать, хочу ли я быть с тобой. Хочу. Очень. Как — пока не знаю. Но мы это решим, я верю тебе. И пачками скупать отдельные квартиры тебе не придётся. Но я не хочу снова в брак. Хорошее дело браком не назовут. И ничего стабильного и гарантированного бумажки не дают. Только не они. Хочешь просто жить сейчас? Я согласна.
Мирослав что-то хотел ответить, но в этот момент зазвонил юлин телефон. Они оба перевели взгляд на него. «Константин Суворов» некоторое время ещё повибрировал юлиным гаджетом и исчез с экрана. Чтобы появиться снова.
— Ответишь? Настаивает человек, старается. — Мирослав иронично выгнул бровь, убирая руки в карманы и отступая на пару шагов. А Юля со вздохом взяла в руки надрывающийся аппарат.
— Да, Кость. Что?
— Привет, Илюха дома? Он написал, чтобы я не поднимался, он меня встретит. Я его уже полчаса жду во дворе, но у него телефон отключен.