Леся осторожно отложила книгу на край кровати и с нежностью взглянула на прикорнувшего рядом спящего сына. Ритуал чтения на ночь всегда срабатывал безукоризненно. Не важно, веселились ли на обложке забавные зверюшки, или пиратские корабли бороздили морские просторы — Ваня всегда засыпал на третьей странице, убаюканный ровным голосом матери.
Тихонько пройдясь рукой по светлым волосам сына, Леся задумчиво задержалась взглядом на его лице. Легкий румянец от вечерней прогулки ещё играл на округлых щёчках. Так часто упрямо сжатые губы, сейчас были расслабленны, а тени от густых ресниц скрывали яркий, вечно горящий любопытством, темно-карий взгляд. Совсем как тот, другой, мужской взгляд, в очередной раз взбудораживший и смешавший все мысли в голове Леси. Наблюдая за беседой Алекса и сына в кафе, Леся холодела, подмечая всё новые и новые схожие черты в обоих. Вот, на мгновение задумавшись, Алекс слегка сморщил нос и неосознанно потёр переносицу. Сколько раз она наблюдала этот жест у сына, в минуты, когда он был растерян или в чём-то неуверен. В Алексе была и эта внезапно вспыхивающая, бьющая фонтаном эмоциональность, возникающая, когда он загорался какой-то идеей. Этот же огонь Леся с опаской и восхищением наблюдала у сына, всякий раз, стоило новой «потрясающей» мысли прийти в мальчишескую голову. Они были так похожи, что это завораживало и одновременно пугало.
Сирена мгновенной паники обрушилась на Лесю в тот момент, когда она заметила Алекса в прихожей родительской квартиры. Видит бог, она столько лет старательно избегала даже мысли познакомить сына с настоящим отцом. Нет, если быть честной, то первые годы после рождения Вани, любуясь яркими глазами и необыкновенной улыбкой малыша, она иногда ловила себя на вопросе — насколько много в этой прелести отцовского? Стоило признать, она так мало знала о случайном знакомом, укравшем её сердце всего за одну ночь, что со временем Алекс стал чем-то вроде романтического миража из прошлого. Размытый образ с привкусом горечи — вот чем с годами стало воспоминание о первой (и единственной) юношеской влюблённости. Жизнь бежала стремительно, заполненная ежедневными заботами, упорным трудом и любовью. Любовь встречала её каждый вечер дома, бросаясь навстречу с радостным криком «Мама» и влетая в объятья Леси со стремительностью маленького пушечного ядра. Другой любви Леся не искала, на попытки сблизиться многочисленных претендентов одинаково отвечая отказом. Никто из них не цеплял её сердце, а без влюблённости Леся не видела смысла в отношениях.
У неё был Ванятка, мама, Ник… Этого было достаточно. Достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой. Достаточно, чтобы не вспоминать прошлое. Поэтому Леся ни на секунду не задержалась взглядом на незнакомом имени Александр Вишневский, когда просматривала страницу с перечнем руководителей отделов в новой компании, где ей предложили работу. Ничего, кроме легкого разочарования не всколыхнулось в сердце Леси и в первый день работы на новом месте, когда она неожиданно узнала Алекса в попавшем в неловкое положение имениннике. Это разочарование дополнилось ощутимым чувством брезгливости в тот момент, когда, так и не узнав её, наглец попытался приударить за Лесей, едва натянув штаны после марафона с миленькой блондинкой. Всё, чего желала тогда Леся — держаться как можно дальше от Вишневского, не позволяя ему сунуть свой точёный нос в её личную жизнь.
Что-то изменилось там, на озере, во время корпоративного пикника. Возможно, дело было в обстановке и том расслабленном, невесомом ощущении радости, невидимым облаком окутывающем поляну на берегу озера. В том пронзительном, солнечном флёре, что заставлял присутствующих сменять фальшивое офисное дружелюбие на сияющие улыбки искреннего расположения. Расслабившись, в какой-то момент Леся просто потеряла бдительность, позволив горящему взгляду и мальчишеской улыбке, внезапно возникшего за спиной Алекса, пробить незаметную трещину в броне её сердца. Что-то дрогнуло в Лесе в то мгновение, под соснами, когда вдрызг пьяный Вишневский объяснялся ей в чувствах. Она не хотела давать ему шансов и поцелуй показался единственным способом доказать себе, что Алекс для неё ничего не значит. Посмеяться над ним и своими опасениями.
Всё вышло совсем иначе. Поцелуй затуманил Лесе голову, с размаху забросив в головокружительный вихрь похороненных было чувств. Разбуженное сердце забилось с буйством пойманной в силок пичуги, настаивая на продолжении. Леся почувствовала, что теряет контроль. Она не могла себе этого позволить. Только не снова! Только не с ним!
И вот — сегодняшний вечер… В груди протяжно и настойчиво ныли неожиданные сомнения. Ступая по хрупкому льду обмана, который она старательно возводила все эти годы, Леся рисковала в любую секунду провалиться, разрушив всё, стоило лишь позволить Алексу чуть глубже проникнуть в её жизнь.
Я была слишком беспечна — призналась себе Леся, с осторожностью устраиваясь на оставшейся свободной полоске кровати, рядом с сыном. Я не должна позволять им видеться! Никаких совместных прогулок и задушевных бесед! Больше такого не повториться — пообещала она себе, бросив случайный взгляд на смартфон, который многозначительно мигал, намекая на пропущенные сообщения.
«Ничего себе!» — выдохнула Леся, увидев количество пропущенных. Быстро прокручивая короткие строчки слов, задержалась взглядом на одной и перечитала её снова. Это было напоминание, гласящее, что завтра госпожу Мартынову ожидают на дне рождения одного из руководителей компании. Уже завтра?! Леся силилась припомнить, получала ли она что-то похожее на почту, но память предлагала на выбор сотни разнообразных входящих, просмотренных на бегу и бодро отправленных в «Прочитанное». Возможно, среди них было и пресловутое приглашение, от которого ни в коем случае нельзя было отказаться. Тихонько хмыкнув, Леся в третий раз внимательно пробежала взглядом сообщение. В качестве адреса мероприятия была указана одна из набережных. Внимание привлекло дополнение про допустимого спутника. Девушка усмехнулась и без колебаний набрала хорошо знакомый номер.
— Ты ведь не на сцене? — На всякий случай уточнила она, прислушиваясь к грохоту музыки на заднем плане.
— Мой перерыв заканчивается через десять минут, Сладкая, так что излагай коротенько. — Откликнулся давно ставшим родным голос, тоже пропустив приветствие.
— Спорим, ты не откажешься от большой порции креветок с шампанским!
— Заходишь сразу с козырей? Кого надо убить?
— А что если, кроме креветок, я предложу тебе чёрную икру и «Кристалл» без ограничений?
— Бог мой, пончик, что ты задумала?! Я не продам Родину даже за пять бутылок «Кристалл», даже не уговаривай!
— Не драматизируй! — тихонько рассмеялась Леся, — Тебе не придётся идти на сделки с совестью. Надо всего лишь составить мне компанию на завтрашнем мероприятии. День рождения кое-кого из руководства нашей компании.
— Будет много важных шишек напивающихся в хлам?
— И это тоже, — не стала кривить душой Леся. — Но и вполне приличные люди будут. Я думаю… — Добавила она без прежней уверенности, вспомнив бурное веселье сослуживцев на пикнике.
— То есть от меня требуется только улыбаться и исполнять роль преданного кавалера?
— В общих чертах, да, — подтвердила Алиса. — Нам не обязательно оставаться до конца мероприятия. Мне нужно лишь отметиться там…
— А зачем тогда я?
— Для моральной поддержки, — она подпустила в голос страдальческие нотки, — Ну по-жа-луй-ста, Никки!
— Родная, да я не против, но мне придётся отменить завтрашнее выступление в клубе, а Радик этого не одобряет, ты знаешь.
— Давай я поговорю с ним! — Горячо вызвалась Леся, едва не свалившись с кровати.
— И распалишь его ещё больше! Нет уж, спасибо, я сам как-нибудь… Придется пообещать дать его дочурке сольную партию на следующем выступлении. А ты ведь знаешь — это юное дарование двигается столь же изящно, как бегемот в период случки.
Леся не очень ясно представляла себе брачные танцы бегемотов, но сочувственно поддакнула, представляя, как обливается кровью трепетное сердце хореографа от мысли дать ведущую партию на выступлении детского коллектива неуклюжей дочери владельца ночного клуба.
— Ладно, во сколько и где надо быть? — Ещё слегка поломавшись, снизошёл Ник.
— Написано в девять, но раньше десяти нет смысла там появляться. Адрес скину на ватсап. Люблю тебя!
— И я тебя, пончик! Всё, целую, надо бежать! Мой выход…
Леся улыбнулась и с облегчением откинулась на подушку. В очередной раз подумала, что стоит поблагодарить небеса за такого друга. Все эти годы, с момента их знакомства, Ник поддерживал и выручал Алису в самых сложных ситуациях. Приняв близко к сердцу чисто формальное свидетельство о браке, Никита старательно менял Ванятке памперсы, подменял Лесю с ночными укачиваниями и, по возможности, сидел с малышом, сменяя тёщу, когда Леся вернулась на работу, спустя всего лишь год после рождения сына. Ближе к трёхлетию малыша, по обоюдному решению (они оба были согласны, что регулярно сменяющиеся «близкие друзья» Никиты не лучшая компания для подрастающего мальчика), Ник перебрался в большую студию в центре, съехав из трёхкомнатной квартиры, которую они с Лесей снимали в складчину.
Впрочем, переезд мало что изменил в дружеской привязанности ребят. Ник, по-прежнему, при любой возможности, с удовольствием проводил время с Лесей и Ванечкой, которые стали для него почти родными. Однажды Леся призналась Нику, что он кажется ей настоящим братом. Тот ответил, что чувствует так же. Оба они были искренни.
И в этот раз Ник не подвел, опоздав всего лишь на двадцать минут. Леся ждала его на набережной, немного озябнув в тонкой куртке, накинутой на плечи.
— Такси плелось со скоростью недобитой мухи, — попытался оправдаться красавчик, поправляя растрепавшийся «художественный беспорядок» на голове. — Кстати, выглядишь потрясно! Чёрный добавляет тебе шика! Почти так же сексуальна, как я! Только к чему этот жемчуг на шее? Тебе же не восемьдесят!
— Я с трудом вымогла его у мамы, так что жемчуг останется на месте! Идём, мы и так припозднились, — Леся ловко просунула руку под локоть спутника и резко притянула его к себе, — Погоди-ка! Пообещай, что будешь вести себя прилично и не станешь заигрывать с симпатичными гостями!
— Клянусь, солнышко! Сегодня я — само благонравие! Никакого флирта! Только ты и шампанское!
Они появились на празднике как раз вовремя. В тот момент, когда глава компании толкал поздравительную речь в честь именинника. На верхней, открытой площадке плавучего ресторана собралась большая часть гостей, вежливо выслушивающих финальные аккорды речи Радковского. Тот высоко поднял бокал, призывая выпить за виновника торжества, скромно улыбавшегося рядом с ним. Михаил Ланской — припомнила его имя Леся, поймав себя на мысли, что знакома с именинником весьма относительно. Пара вежливых слов приветствия при встречах в офисе, вряд ли можно было назвать настоящим знакомством. Однако мужчина пригласил Лесю на торжество, а значит, следовало поздравить его и вручить подарок. Следуя этому плану, девушка потихоньку пробиралась через толпу гостей, ближе к имениннику, стараясь не привлекать к своей персоне всеобщего внимания. С любопытством вертя головой, Никита пытался не отставать от спутницы.
— Бог мой, сколько здесь красоты! — Восхитился он, оглядев нарядно одетое общество, но, поймав осуждающий взгляд Алисы, мигом исправился. — Я про угощенье! Исключительно про него!
Вот Радковский закончил говорить и под дружные аплодисменты, уступил место рассыпающемуся в благодарностях Ланскому. Леся почти добралась до именинника, как неожиданно перед ней возникло улыбающееся лицо Будашева. Тёмно-синий костюм идеально сидел на его невысокой, коренастой фигуре, а сам Глеб излучал уверенность и чрезвычайное дружелюбие.
— Ба, какие люди! — Широкая улыбка стала ещё шире, — Дорогая, ты просто восхитительна! А почему без шампанского?!
Небрежно подозвав официанта, Глеб сам вручил бокал Лесе, и, подмигнув, звонко чокнулся с ней своим фужером,
— За именинника!
Чуть пригубив игристое, Леся вспомнила о Никите, маячившем за её спиной,
— Ой! Позволь представить — это Ник. Мой… — она слегка замялась, — мой близкий друг.
— Глеб! — Представляясь, Будашев быстро пожал никитину руку. — Чем занимаешься, Ник? — Онс интересом разглядывал тёмно-красный бархатный жакет и рубашку в мелкий цветочек, украшавшие худощавый торс Ника.
— Искусством. Я хореограф. — Не смутившись открытого любопытства Глеба, ответил лесин спутник. — А ты? Работаешь с Лесей?
— В яблочко! — ухмыльнулся Будашев. — Занимаюсь скучными цифрами. А, впрочем, что мы всё о работе?! Давайте отдыхать! На первом ярусе накрыт отличный фуршет и наливают вискарь. Спустимся?
Деловито подхватив под локоть слегка растерявшуюся Лесю, Глеб внезапно поинтересовался,
— Ты, случайно, не видела здесь Вишневского? Зараза не отвечает на звонки.
Внезапно ощутив панику, Леся быстро помотала головой — «Нет», и попыталась избавиться от деликатного захвата Будашева.
— Извини, мне надо поздравить именинника. Ник пока составит тебе компанию.
— Не бросай нас надолго! — Продолжая играть в Дон Жуана, Глеб мимолётно удержал её запястье.
— Если хочешь, я пойду с тобой. — Предложил Ник, но Леся лишь покачала головой, стремясь быстрее отделаться от компании Будашева и избежать новых вопросов об Алексе.
Наверняка, ОН не появится на вечеринке, мысленно успокаивала себя Алиса, маленькой рыбкой скользя в людском потоке. Гости все пребывали и пребывали, градус оживления и опьянения заметно повышался. Официанты едва успевали обслуживать отдыхающих, шустро снуя между гостями с моментально пустеющими подносами. Расположившаяся на небольшом возвышении джаз-группа, надрывалась, пытаясь создать расслабленную атмосферу, но гораздо лучше с этой задачей справлялись водка и виски, незаметно пришедшие на смену высоким бокалам с шампанским.
— Красотка, идем потанцуем!
Дохнув в лицо перегаром, перехватил Алису за талию незнакомый субъект, едва держащийся на ногах.
— Не в этот раз! — Девушка легко скинула чужие руки с талии и, сделав резкий рывок назад, натолкнулась на чью-то спину. — Простите!
«Упс!» — раздалось в ответ и на мгновение у Леси перехватило дыхание. Черные глаза Вишневского смотрели на неё весело и нетрезво. Густая чёлка вольготно разметалась по высокому лбу. Легкая небритость лишь добавляла привлекательности разгорячённому алкоголем лицу.
Горячая волна непривычного смущения неожиданно окатила Лесю, заставив сместить взгляд ниже. Однако, расстегнутая на мужской груди белая рубашка и вытертые джинсы, ладно сидящие на узких бёдрах Алекса, не принесли облегчения. Чувствуя, как пылают щёки, Леся пробормотала неуверенное: «Привет» — и дернулась было сбежать, однако была ловко остановлена за руку.
— Погоди-ка! — Почти вплотную прижатый к Алисе толпой, Вишевский быстро облизал пересохшие губы. — Ты здесь одна?
— Нет, нет! — Почти задыхаясь от накатившей слабости, рожденной близостью его тела, Алиса судорожно закрутила головой в поисках Ника, которого не видела последние полчаса. — Мой парень… Мой спутник отошел за водой. Знаешь, тут слишком жарко. Немного закружилась голова. Мне лучше спуститься вниз…
— Я провожу тебя.
— Не стоит! — Быстро возразила Леся. — Развлекайся. Твоя девушка наверняка будет не в восторге, если ты оставишь её…
— Я тут один! — Перебил Алекс, пристально разглядывая зардевшуюся девушку. — Я провожу. Или… — Его пальцы мягко пробежались по талии Леси. — Может хочешь потанцевать?
Несомненно, во всём было виновато шампанское, но от этого его прикосновения, Леся почему-то вдруг почувствовала слабость в ногах и вместо категорического отказа выдохнула слабое: «Не стоит…», позволив мужчине уверенно поймать её ладонь.
— Золотце, я принёс тебе профитролек! — Раздавшийся за спиной голос, вырвал Алису из романтического морока. — С крем-брюле, как ты любишь!
По-хозяйски приобняв, Никита запечатлел на щёке девушки легкий поцелуй и радужно улыбнулся, враз нахмурившемуся Алексу.
— Боюсь, мы не знакомы. Я Ник — муж Алисы.