Ника
Выходные пролетели со скоростью света. Но то, как я была счастлива в эти дни просто не передать словами.
После возвращения Дамира со сборов каждое мгновение было наполнено нежностью, трепетом, страстью, пороком и любовью… Он не выпускал меня из кровати. Мы практически постоянно занимались сексом, ласкали друг друга, наслаждались друг другом, лишь ненадолго прерываясь на сон и еду. Не смотря на то, что все мое тело болело и ныло, словно по мне каток проехал или я не выползала из спортзала неделю, я была по-настоящему счастлива.
Дамир во время нашей близости много раз шептал мне слова нежности, говорил, что любит. А я так и не решилась ему сказать о своих чувствах. Просто струсила. Убеждала себя, что озвучивать это и не нужно, ведь все видно по мне и так. Дамир сам говорил, что у меня все мои эмоции написаны на лице и я не умею их скрывать.
Но тот факт, что я так и не ответила Дамиру на его признание, казалось, его вообще не напрягало. Он был счастлив, также как и я. Поэтому, я тоже не стала напрягаться по этому поводу. Вот когда наберусь храбрости, тогда и скажу.
Сегодня понедельник. И он, как говорится в народной мудрости, день тяжелый. Чувствую себя рыжим котом из всем известного фильма, который также ненавидит понедельники, как я сегодняшний. Я хочу спать, глаза просто закрываются, а лекция по любимому предмету сейчас кажется мне чем-то совершенно нудным и неинтересным. Монотонная речь преподавателя убаюкивает. Несколько раз меня пихала в плечо соседка по парте, потому что я откровенно засыпала, укладывая голову на свои сложенные перед собой руки. Рискованное, надо сказать, положение с учетом того, что сидим мы с ней на второй парте.
После очередного тычка в бок понимаю, что не дождусь перемены и мне срочно нужно освежиться. Поднимаю руку, отпрашиваюсь у преподавателя и покидаю аудиторию, прихватив сумку и телефон. Направляюсь в женский туалет. Там смогу умыться холодной водой и хоть немного взбодриться.
Иду по пустому коридору университета. Тихо. Никто из студентов не бродит и не прогуливает занятия. Конечно, впереди ведь зачетная неделя, а там и до сессии недалеко. Как говорит Дамир, в это время все студенты, даже самые заядлые прогульщики, становятся вдруг прилежными учениками и регулярно посещают все дисциплины. По той же причине он и согласился выпустить меня из постели и из квартиры.
Картинки из воспоминаний о наших выходных, мелькнувшие в голове, заставляют щеки гореть, по коже проносится табун мурашек, между ног сладко ноет, в трусиках становится мокро.
— Боже! Что ты со мной творишь?! — шепчу себе под нос, встряхиваю головой, прогоняя наваждение.
Захожу в туалет. Пусто. Это хорошо, потому что вряд ли для кого-то останется незамеченным то, как студентка подставляет голову под холодные струи воды из крана. Посыпятся вопросы и подколы, где я так вчера напилась, что сегодня страдаю от сильного похмелья. А у меня не похмелье. У меня — любовь! Страстная, сладкая, приятная до дрожи, но бессонная и утомительная. Но, если спросить меня повторила бы я эти столь насыщенные “физическими” нагрузками выходные, в ту же секунду ответила бы твердое “Да!”. Потому что сгорать в объятиях любимого — это ни с чем несравнимое удовольствие. А то, что оно сопровождается небольшим дискомфортом в самых нежных и интимных уголках моего тела — что ж, невелика цена.
От моих раздумий меня отвлекает запах сигаретного дыма. Наверное, кто-то курит на улице, а дым попадает сюда из открытого окна. Даже находясь под проточной водой, ощущаю его настолько ярко, что меня начинает мутить. Да так сильно, что в глазах темнеет. Сломя голову, несусь в ближайшую кабинку и падаю на колени перед унитазом, едва успев прикрыть за собой дверь.
Пока, практически лежа на кафельном полу и обнимаясь с фаянсовым другом, я пытаюсь прийти в себя, звенит звонок с пары. Коридоры наполняются гулом и топотом, все куда-то спешат. А у меня снова перед глазами все плывет и желудок вновь выворачивает наизнанку. В следующий раз попрошу Дамира, чтобы стукнул мне по голове, если я опять откажусь от завтрака и выпью только чашку крепкого кофе. Так и желудок испортить недолго. Вот они первые звоночки проявляют себя во всей красе прямо сейчас.
Раздаются шаги, кто-то зашел в туалет. Человека три, судя по разным звукам от каблуков и количеству разных голосов. Блин, вот засада. Представляю, как сейчас выгляжу…
Решаю не высовываться и подождать, пока девчонки уйдут. Подтягиваю ближе к себе ноги и затихаю. Приторно-сладкий аромат духов, конечно, снова вызывает приступ тошноты, но я терплю изо всех сил, чтобы себя не выдать.
— Ты представляешь, — заговорила одна из девушек. Голос мне не знаком, — он эту клушку свою сегодня привет в универ и поцеловал при всех. При всех! — переходит на ультразвук. Вот это да, никогда не думала, что буду подслушивать чужие сплетни. А что, интересно…
— Да ладно! — удивляется вторая. — Неужели ты думаешь, что у них там все серьезно?
— Какое там “серьезно”?! Так, потрахает ее и отправит на все четыре стороны. Там серьезным и не пахнет, — третий голос заставляет поморщиться. Уж очень неприятные вещи говорит девушка.
— С чего вдруг такая уверенность? — спрашивает первая.
— Так он на нее поспорил, — отвечает третья. — Причем, срок — до начала зимних соревнований.
— Ужас какой, — сокрушается вторая. — За что так с девочкой-то?
— За то, что нехер на чужих парней смотреть! И красть их у нормальных девушек! — ого, вот это ее зацепило, похоже. Неужели эта девочка увела у нее парня? Да даже если и так, то спорить на нее совсем уж жестоко. — Я столько времени влюблена в него! Столько всего сделала, чтобы он, наконец, заметил меня. И это случилось! Мы даже вместе на тусовках стали появляться, а потом появилась эта малолетка и все испортила! Он на ней будто помешался. Отшил меня сразу, еще и ультиматум поставил, чтобы я не мешалась ему! — девушка злится и кричит.
— Знаешь, — говорит первая, судя по голосу, — я, конечно, понимаю, что он тот еще бабник, но, чтобы поспорить на девушку — такого я от него не ожидала.
— Я слышала, — снова в беседу вступает вторая, — что у него очень много девушек было. И брат от него не отстает. Может, просто скучно ему стало… — блин, меня от любопытства уже распирает, даже тошнота прошла. Так интересно, о ком они говорят, но как назло, имени не называют.
— Да все прекрасно знают, что он тот ещё мудак. Ладно, девочки, идемте. Нам еще в другой корпус бежать на пару.
— Да, идем. Но сначала ответь, откуда ты знаешь про спор? — интересуется одна из девушек, судя по всему у третьей.
— Все просто, — говорит третья. — Дамир поспорил на нее со мной.
Дальше я ничего не слышу. Только грохот своего собственного пульса. В глазах все плывет, дышать трудно, словно кто-то ударил меня прямо в солнечное сплетение. В голове лишь одна мысль: как? Как он мог? Неужели это все было ненастоящим? Он же говорил…
Едва сдерживаюсь, чтобы не разрыдаться. Никогда еще не чувствовала себя такой беспомощной и потерянной. Как это все принять?
Слышу звонок. Перемена закончилась. Надо как-то встать, но ноги будто ватные. В груди дыра, воздух совершенно отказывается поступать в легкие.
Опираясь на ручку двери, потихоньку встаю. Но встаю уже не я, а то, что от меня осталось. Пустая оболочка…
В душе загорается лучик надежды на то, что все это неправда, что Дамир не мог так со мной поступить, что не может он быть таким жестоким! Но тут же этот лучик гаснет, когда я вспоминаю все то, что мне рассказывала Аврора несколько месяцев назад…
Нет, так не бывает…
— Так не бывает! — вскрикиваю и всхлипываю.
Истерика прорывается наружу. Но нельзя! Не здесь! Закусываю губу, чтобы сдержать рвущиеся рыдания. Выхожу из кабинки. Смотрю на себя в зеркало.
— Ну что, побыла счастливой и хватит? — спрашиваю у своего отражения.
По щеке катится первая слеза. Дышать по-прежнему трудно. Хочется забиться в уголок, накрыться одеялом и заткнуть уши, чтобы ничего не видеть и не слышать.
Да, точно. Надо уходить. Домой.
Но я не могу вернуться в квартиру к нему. Не могу… Не хочу… Видеть его не хочу…
Как он мог?! Говорил ведь, что любит…
В памяти всплывает разговор с Котом:
— Не верь мужикам, Ника! Они все врут! Верить можешь только мне!
— Но ты ведь тоже “мужик”!
— Верно! Но я твой брат и мне не нужно тебя обманывать, чтобы затащить тебя в постель! Поэтому верить можешь только мне!
Бреду до общежития. Дорога как в тумане. Ничего не соображаю. Единственное желание — отключиться, пробыть в забвении пока не уймется эта боль внутри от предательства близкого человека. Потому что…
Потому что я просто не знаю, как мне это пережить.
По пути у кофейни вижу Дамира с друзьями. Среди парней замечаю девушку, которая смотрит на Дамира как на божество и улыбается ему. Уж не с ней ли он на меня поспорил?
Сворачиваю за угол здания, чтобы не попасться ему на глаза. Не хочу его видеть. Больше никогда. А вещи… Вещи новые куплю. Не хочу встречаться с ним даже для того, чтобы освободить его квартиру от любого напоминания обо мне.
Жаль только фотографии…
Дальше путь до общежития проходит без неожиданных встреч. Молча прохожу через вахту, даже не поздоровавшись с вахтером. За что получаю в спину гневное бурчание. Но мне плевать… Мне все равно… Я опустошена. Знала ведь! Знала, что нельзя влюбляться! Знала ведь, что потом будет больно! И все же сплясала на граблях.
Что ж, сама виновата, самой и расхлебывать.
Вот сейчас поднимусь в комнату, лягу на кровать и посплю. Как там говориться? “Утро вечера мудренее?”. Вот и посмотрим. Да и понедельник этот закончится!
Ненавижу понедельники…