Ника
Я потерялась…
В пространстве… Во времени… В себе…
Ощущение, что я брожу по какому-то темному лабиринту и никак не могу найти выход. После нашей ссоры с Дамиром прошло уже… А не помню я сколько прошло дней. В голове вакуум и лишь одна пульсирующая, назойливая мысль не дает мне покоя: как он мог???
На учебу я откровенно забила. Благо, что получилось больничный оформить, потому что то ли на фоне стресса у меня такое состояние, то ли я чем-то отравилась, но я слегла с дичайшей слабостью и тошнотой. Буквально каждый час бегаю в уборную навестить керамического “товарища”. Наверное, словила еще и передоз от успокоительных. Ведь первые несколько дней я не могла успокоиться. Ревела постоянно. Слишком больно, слишком обидно. Аврора даже хотела Коту звонить, но я убедила ее, что со мной все в порядке. И продолжила плакать, но теперь уже втайне от нее. Хотя, если судить по ее странным сочувствующим взглядам по утрам, не сильно-то и получается у меня скрывать.
Смотрю на календарь. Оказывается, в таком “коматозе” я уже десять дней. И надо бы уже взять себя в руки, не сошелся ведь свет клином на одном лишь мужчине, пусть и любимом… Но не могу. После нашего расставания в душе такая горечь и обида, а сердце, глупое, все равно разрывается от тоски и хочет верить, что все не так, как кажется. Но хорошо, что я реалистка. И, спасибо моему брату за непревзойденные мудрые советы, не верю в чудеса и теперь уже не верю мужчинам.
Надо встать. И хотя бы выпить чаю. А то уже и не помню когда ела в последний раз. Кажется, позавчера. Аврора не на шутку рассердилась, что я убиваюсь из-за, как она выразилась, самого законченного засранца, который даже в университете не появляется. Интересно, кстати, почему? Не хочет со мной пересечься? Проиграл спор и решил уйти из университета? Но это ведь глупо. На последнем-то курсе и с такими успехами и перспективами в спорте!
Торможу себя. Какое мне дело до его успехов и перспектив?!
От тяжелых мыслей меня отвлекает звонок мобильного.
— Привет, Костя! — отвечаю на видеовызов, шустро натягивая маску “счастливой студентки”. — Как дела?
— Привет, Ник, — брат смотрит на меня любящим взглядом. Боже, как же я по нему соскучилась. За все время, что я нахожусь в подобном состоянии мы с ним созвонились впервые. — Я скучал, сестренка, — хрипит Кот.
— И я скучала, братик, — только не реветь! Только не реветь!
— Ник, ты в норме? Выглядишь так, словно плакала долго или болеешь. Что с тобой?
— Котик, не переживай, — стараюсь придать бодрости виду и голосу, но последний, зараза, подводит и срывается. А кому как не брату знать, когда мне откровенно хреново. — Я в порядке. Просто учебы много, устала.
— Кому другому заливай, Ник!
— Костя…
— Кто тот смертник, что тебя довел до такого состояния? Ты себя в зеркало видела? Вместо глаз какие-то серо-синие провалы, кожа да кости, бледнющая как призрак. Это по-твоему нормально?
— Ну, спасибо за комплименты, братик! — смеюсь и понимаю, что смеюсь искренне. Впервые за эти такие трудные для меня дни. — Мне так тебя не хватает, Кот! — не выдержала. Слезу градом льются из глаз. — Так не хватает тебя!
— Ник! Ника! Малышка моя маленькая, ты только не плачь! Мы все решим, Ник! Слышишь? — брат беспокоится, нервничает, начинает вышагивать по комнате, а я понимаю, что не должна так себя вести, но не могу остановить очередную свою истерику. Просто смотрю на него и молча всхлипываю, зажав рот ладонью. — Я приеду, Ник. Сейчас поговорим с тобой, забронирую билет и прилечу к тебе первым же рейсом.
— Ты что, Костя? Не надо. У тебя дел по горло, сам же писал, что сейчас самый аврал к концу года.
— Я тебя не оставлю одну в таком состоянии! — похоже, что он решительно настроен приехать, а, значит, до конца разобраться в том, что случилось. Не хочу, чтобы он погружался в мои проблемы. Не хочу, чтобы он смотрел на меня с видом “я же говорил”… Не хочу быть неудачницей в его глазах!
— Костя, я не одна. Со мной Аврора. Все будет хорошо, просто приболела немного, — решаю сказать часть правды, чтобы хоть немного остудить его пыл. — Сейчас мне уже лучше. Через пару дней уже полностью приду в себя. И, по правде говоря, я уже настроилась на то, что приеду к тебе на Новый Год. Помнишь, ты приглашал? — перевожу тему в более безопасное русло.
— Конечно, помню. И что значит “приглашал”, Ник? Тут твой дом, если захочешь. И я, и бабушка будем очень рады, если ты переберешься в Прагу окончательно. Но ты ж у нас упрямая… — черты лица Кости немного смягчаются и он даже улыбается. — Может, прямо сейчас заберешь документы и переедешь сюда?
— Давай компромисс, Кот? — идея переехать жить в Прагу и впрямь весьма привлекательная. Подумаю над ней основательно чуть позже. — Я приеду на праздники, побуду с вами. По итогу и решу, где мне будет лучше. Договорились?
— Раз так тебе будет лучше, то договорились. Жду тебя на праздники. И подругу свою прихвати, я обещал и ей каникулы, — наконец, Костя улыбается своей невероятно обаятельной улыбкой. Понимаю почему девушки сами на него вешаются — он у меня красавчик, каких поискать. — Приезжайте на сочельник. Гуляния начнутся с двадцать четвертого декабря. Будет красиво и весело. Как ты на это смотришь?
— Было бы здорово! У Ро, кажется, к тому времени уже все зачеты будут стоять, если она на следующей неделе сдаст последний. Но теперь, с учетом такой мотивации, думаю, что зачет у нее в кармане.
— А у тебя?
— У меня тоже на следующей неделе два зачета, но там “автоматы”, нужно только к преподавателю подойти и проставить в зачетку. Экзамены начнутся одиннадцатого января. Так что, я точно смогу прилететь к началу торжеств.
— Ну, тогда бронирую вам билеты. Пришлешь мне фото паспорта Авроры?
— Да, конечно. Она придет минут через тридцать-сорок, тогда и пришлю.
— Хорошо. И, Ник?
— М?
— Я рядом. Помни об этом, пожалуйста. Я ж за тебя, Ник… Я ж любого! — официально заявляю, что у меня самый лучший брат. Его поддержка — это что-то с чем-то.
— Я знаю, Котик. И я помню. Ты не волнуйся за меня, ладно? У меня, правда, все хорошо. Скоро увидимся!
— Пока, сестренка.
— Пока, Костя. Бабуле привет от меня! Передай ей, что я ее очень люблю.
— Передам. Пока.
После разговора с Костей мне становится чуточку легче. Наверное, потому что у меня, вроде как появился какой-никакой, но все же план действий. Побуду в Праге, а там уже решу, что делать дальше и стоит ли возвращаться. Пару недель до отъезда уж как-нибудь протяну. Тем более, что Дамир не появляется на горизонте, не звонит и не пишет. Значит, не только я избегаю его, но и он меня. Справлюсь. Нам бы главное не пересечься. А то я не знаю, как среагирует мое глупое сердце, которое, чего уж врать самой себе, все еще любит этого предателя.
Приняв душ, я силой впихиваю в себя бутерброд с сыром, запиваю сладким чаем и с удивлением обнаруживаю, что меня не тошнит. Все же разговор с Костей привел меня в чувство. Но слабость все еще присутствует в теле. Поэтому, после перекуса, я ложусь спать.
Меня будит Аврора. Как обычно, спрашивает о моем самочувствии. Отмечает, что я выгляжу уже получше. Я рассказываю ей о разговоре с братом, о том, что мы с ней летим в Прагу. Затем двадцать шесть минут слушаю радостные визги. Серьезно, я засекала! Потом все же отправляю Косте фото наших паспортов. И уже через час он присылает нам наши электронные авиабилеты в бизнес-класс.
Круто! Скорей бы улететь отсюда. Но впереди еще почти две недели учебы, лекций и практических занятий. Я и так с этой болезнью и душевной хандрой столько долгов нахватала, что волосы дыбом встают. Надо бы с ними разобраться побыстрее. Решаю завтра же отправиться на учебу. Нельзя и дальше сидеть в четырех стенах.
— Я рада, что тебе лучше. Тебя отпустило? — участливо интересуется подруга, когда мы с ней перед сном пьем чай.
— Нет, — признаюсь честно, — но я справлюсь.
— Слушай, я тут подумала… — Аврора волнуется, от нервов рвет салфетку, что у нее в руках, на маленькие кусочки. Значит, дело серьезное. — В общем, вот!
Ро вынимает из кармана своего любимого плюшевого худи белого цвета коробочку, упакованную в прозрачную пленку. По началу разобрать не могу, что она мне дает.
— Что это? — протягиваю руку, забираю загадочную коробочку у Авроры. Рассматриваю и у меня холодок бежит по коже. — Это… Это же… — теряю дар речи.
— Да, Ник. Это тест на беременность. Вся эта твоя слабость и тошнота… Я думаю, что тебе стоит все проверить.
— Нет, нет, нет… Не может этого быть… — меня начинает трясти. Боже, ну что я за дура такая! Как сама не подумала об этом? Я же столько всего позволяла Дамиру, он столько раз в меня кончал, но ведь это были безопасные дни!
— Безопасных дней не существует, Ника, — с сочувствием говорит подруга, и я понимаю, что последнюю фразу сказала вслух. — Когда у тебя последний раз были месячные?
Судорожно пытаюсь восстановить в голове все данные, числа, даты. Но ничего! Абсолютно ничего не помню!
— Я не помню, — шепчу едва слышно. — Ро, что делать?
— Для начала, отставить панику! — подруга берет меня за руку и тянет в сторону туалета. — А дальше… — пауза. — А дальше проверить мои догадки. Так что давай, я ж не зря в тебя две кружки чая влила, — улыбается и мне становится чуточку легче. По-прежнему страшно, но уже не до обморока, в который я собиралась бухнуться мгновение назад. — Вперед и с песней!
— А что, если…
— А вот о случае “что, если…” будем будем думать после того, как сделаешь тест. Все, иди писай.
Захожу в уборную. Пару минут смотрю на себя в зеркало и думаю как же я до такого докатилась? Что мне делать, если подозрения Авроры, да и мои уже, подтвердятся. Немного задираю вверх футболку, касаюсь ладонью плоского живота… Нет, не представляю, как это…
Страшно…
Я не готова… Совсем. Только не сейчас, пожалуйста.
Проведя все необходимые манипуляции, кладу тест-полоску на раковину. Жду положенные три минуты. В голове за это короткое время столько всего проносится… Столько воспоминаний. Столько картинок нашей близости с Дамиром. Что же делать, если…
Телефон издает писк. Время ожидания вышло, пора узнать результат.
Смотрю на пластиковую палочку размером с шариковую ручку и взгляд цепляется за четкую красную полоску. И можно было бы выдохнуть, если бы рядом с первой не сияла такая же вторая… Яркая такая, словно по бумаге в одном месте несколько раз провели красным маркером.
— Ну, привет, малыш… — снова кладу ладонь на живот, из глаз ровными ручейками по щекам бегут слезы. — Ох, и попали мы с тобой…