Я поплотнее закутался в пиджак и попытался уснуть.
Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали, Натали.
После нескольких часов отдыха меня разбудило солнце, бьющее в глаза раскалённым молотом. Руки и ноги окоченели и отказывались двигаться. Я заставил себя сесть, прислонив измученную сном на деревянных досках спину к плакату «Сколько вы платите за автострахование?». Крупные красные буквы будто выкрикивали вопрос с яично-жёлтого фона. Чёрно-белая фотография счастливого мужчины с улыбкой супергероя и моржовыми усами обещала сохранить сотни долларов.
На скамейке автобусной остановки, сантиметрах в двадцати от моих ног, старая кореянка. Наверное, ей противно находиться рядом со мной, однако стоять нет сил. Алюминиевая трость, полиэтиленовый пакет для продуктов, зажатая в костлявом кулаке сумка и проездной. Мне срочно требовалась вода, чтобы выполоскать набившуюся в рот вату; потом нужно найти машину, вытащить ключ из зажигания и добраться домой. «Натали тебя бросила», — с готовностью подсказала память, но было всё равно.
Голову будто песком набили, кости и мышцы как чужие. Больно подниматься со скамейки, больно стоять, больно двигаться, а ведь всё равно придётся. Воды бы, соку, хоть какой-то жидкости. Бумажника нет, в карманах и двух долларов не наберётся, без удостоверения личности я самый настоящий бомж. Я брёл по улице, пытаясь вспомнить, где остались машина и рюкзачок, а вокруг просыпался Голливуд-бульвар, и подсобные рабочие шлангами высокого давления вымывали с Аллеи Славы скопившуюся за прошлую ночь заразу.
Увидев в витрине какого-то магазина собственное отражение, я страшно испугался. Шапка блестящих, цвета ржавчины волос, бледная кожа, обтягивающая лицо, за прошлую ночь состарившееся на целых десять лет. В витрине отражение другой витрины, а в ней ещё один я: весь лоб в прыщах, которые я ковыряю левой рукой.
Куда делся шестой палец? Разве я трогаю лоб? Да и вид у меня не такой ужасный… Что-то тут не так! Обернувшись, я увидел паренька, рыжеволосого, бледного, примерно одного роста со мной, в камуфляжных брюках и куртке, которые он носил как минимум год, не снимая. Вряд ли он меня заметил: от витрины бледно-голубые глаза метнулись к асфальту, по привычке высматривая то, что может хоть как-то пригодиться. Типичный наркоша: чихает, глаза слезятся, руки дрожат, а ведь он ещё молод, с возрастом ещё сильнее опустится.
Мои коллеги активно используют так называемый метод зомби. Находишь какого-нибудь отморозка, более или менее на тебя похожего, без криминального прошлого, с приличной кредитной историей и разумными долгами. Кого-нибудь, чьи дни сочтены, о ком никто никогда не вспомнит. Находишь, покупаешь имя и через некоторое время в него превращаешься.
Малолетний двойник-наркоша дошёл до автобусной остановки в конце квартала и плюхнулся на скамейку, где ждала девчонка лет пятнадцати со стрижкой-ирокезом и такого же возраста крепыш в футболке «Блэк Саббат». Пахло от них ужасно. Похоже, эти трое — давние знакомцы, вместе ходят по бесплатным столовкам и благотворительным миссиям, сбегают от добрых самарян из службы социального обеспечения, путешествуют автостопом, зимой живут в заброшенных домах и ездят по одному билету.
Рыжий оборвыш похож на меня так, что даже жутко становится. Вылитый я, только десятипалый. Не думаю, что у него есть кредитная история, зато криминальное прошлое раз в сто богаче моего. Одного этого достаточно для того, чтобы поскорее убраться восвояси, и всё-таки… Не каждый день двойника встретишь!
Крепыш в футболке «Блэк Саббат» перехватил мой взгляд, что-то сказал дружкам, и через секунду все трое смотрели в мою сторону. «Иди сюда!» — крикнула девчонка, но я отвернулся и зашагал прочь. Сейчас не тот момент для разговора, лучше вернусь чистым, отдохнувшим и при деньгах. Я чуть не бежал, искренне надеясь, что крепыш не бросится в погоню.
Завернув в ближайший продуктовый, хотел купить сок, да не хватило восьми центов. Оставив бутылку на прилавке, я бросился вон из магазина, пряча точно такую же в кармане пиджака. В зоне пятнадцатиминутной парковки стоял белый «форд-таурус» со штрафным листком на лобовом стекле. Идеальная машина для человека-невидимки, такие никто никогда не останавливает и не ищет: проще новую купить. Густой туман в голове начал рассеиваться; я подошел и заглянул под бампер. Так и есть: запасной ключ в магнитной коробочке! Сел за руль. Кокаин почти выветрился, руки не тряслись, и при помощи шариковой ручки сломанный ключ с первой попытки вышел из зажигания.
— Стов!
Странное слово. Интересно, кто это кричит?
— Стов!
По-моему, похоже на имя. Я узнал Крепыша из пост-кокаинового транса. На нём джинсовая куртка с высоким воротником, явно из фондов благотворительной организации, чёрные брюки с подвёрнутыми штанинами и тёмно-красные ботинки. Он с целой стаей беспризорников отсиживался у входа в торговый центр на Сикамор-стрит. Одетый в чёрный костюм с открытым воротом и туфли, стоящие в два раза больше, чем аренда моей квартиры (спасибо Натали), я решительно двинулся к ватаге нищих попрошаек. Элегантный мужчина и беспризорники — у полиции явно возникли бы вопросы, но так хотелось снова взглянуть на двойника! Мальчишки встретили меня свистом и гоготом.
— Да вы только гляньте!
— Ну что, будем щипать его или нет?
— Ну вылитый Стов!
— Заткнитесь! — прикрикнул на дружков Крепыш, и те притихли. Прищурившись, он старался рассмотреть меня в неясном свете фонарей на стоянке торгового центра.
— Ты не Стив, — наконец решил он. — Ты его брат? Разве у него есть брат? Вы что, близнецы?
Отвечать не буду, пусть сами догадаются и найдут этого Стива.
— Почему вы зовёте его Стов?
— А тебе какое дело? — буркнул Крепыш. Всё ясно, он у них главарь.
Так, пора сыграть миролюбие и показать уступчивость!
— Мне очень нужно его найти. — Я достал пачку сигарет и протянул Крепышу. Тот взял сразу три: одну сунул в рот, вторую — за ухо, третью — в карман.
Есть хищники, жертвы и моллюски, а ещё падальщики и стервятники. Во-первых, колония научила меня не драться, а во-вторых, уважать законы иерархии в стае: как и за счёт чего можно разъединить кажущийся монолит и уничтожить главаря.
— Огонёк? — прищурившись, попросил Крепыш.
Всё, раз обратился ко мне с просьбой, значит, сила на моей стороне. Я швырнул пачку малышу в замурзанной рубашонке, сидевшему у его ног.
— Одна тебе, ещё одна — твоим друзьям, остальное ему. — Я кивнул на главаря. — Как попросит — выдавай без промедления.
— С чего это? — возмутился мальчишка.
— А с того, дебил сифилитичный! — пнул его по рёбрам Крепыш.
Сухо, будто ружейный затвор, щёлкнула зажигалка, и я бросил её другому мальчишке.
— Вот, твоему командиру понадобится огонёк! — Шаг вперёд, говорить на полтона тише. — Кто-нибудь из твоих друзей знает, как найти Стива? — спросил я Крепыша.
Оборванцы дружно замотали головами.
— Тогда давай просто поговорим.
— А ну гребите отсюда! — заорал вожак, и мальчишки послушались.
— Ты знаешь, где он?
— Сейчас нет. Ворует небось. Нам деньги нужны. Мы встречаемся в условленном месте.
— И где же?
— Так я тебе и сказал!
— Ну ладно. — Я подарил ему ещё одну пачку, а сверху положил двадцатку — такая сумма этому отморозку и не снилась!
— Передай, что я жду его завтра в девять вечера. У меня для него сюрприз.
Я понимал, что особо рассчитывать на успех не стоит: через двадцать четыре часа Стив мог быть под кайфом, грабить прохожих, сидеть в тюрьме или валяться в Канаве с перерезанным горлом. Но он пришёл и, похоже, ждал меня с восьми. Часов у него нет.
Рост и оттенки волос у нас совпадали полностью, только парнишка намного худее, значит, настоящий скелет. Пальцев у него на один меньше, а жить, если будет продолжать такими темпами, осталось год, не больше. Странно со стороны смотреть на своё лицо всё в прыщах и соплях. Это я минус пара лет плюс тысяча бед. Боже, да у него уже зубы выпадают! Этому наркоше пришлось привыкнуть к тому, о чём мне думать не хочется: постоянный поиск ночлега и еды, случайные заработки… На секунду я подумал, что меня может ждать точно такой же конец при нынешнем образе жизни — запросто. Кривая доходов похожа на ЭКГ инфарктника, рядом ни одной родной души и никакой гарантии, что следующая черепобойка не лишит остатков разума.
Я заметил его издалека и, когда Стив повернулся в мою сторону, зажёг фары. Не знаю, что сказал ему Крепыш, но этот парень знает, кто его ищет. Оборванец остановился у машины: этакая осторожность уличного наркомана вперемешку с надеждой. Я открыл пассажирскую дверь и включил верхний свет — пусть смотрит и удивляется.
— Садись.
Парнишка смотрел на меня, понимая, что поездка предстоит не из обычных, однако надежда оказалась сильнее осторожности, и он залез в салон.
— Вот сигареты. — Я показал на приборную панель, где лежала целая пачка. У Стива чуть слюни не потекли. — Возьми себе. — Что ещё хочешь? — спросил я, втопив прикуриватель.