эффектен. Он выглядит старше, преждевременно облысел и,
несмотря на избыток добродушия и приветливости, легко
впадает в обидчивый и сварливый тон, когда его
заигрывания остаются без ответа. Судя по виду, он не из
тех, кто способен усердно трудиться или сносить лишения,
и, должно быть, охотно дает себе любые поблажки - черта
не слишком приятная; но он умен и умеет внушить доверие,
хоть явно уступает своим собеседникам в изысканности
манер и собеседнице - в живости.
Дьявол (приветливо). Итак, я снова имею удовольствие видеть у себя в гостях
славного командора Калатравы? (Холодно.) Дон Жуан, здравствуйте.
(Вежливо.) И незнакомая дама? Мое почтение, сеньора! Донна Анна. Вы... Дьявол (с поклоном). Люцифер, к вашим услугам. Донна Анна. Я сойду с ума. Дьявол (галантно). Ах, сеньора, не стоит волноваться. Вы к нам явились с
земли и еще не свободны от ее предрассудков и страхов, навеянных
клерикальным засильем. Вы привыкли слышать обо мне дурное; но поверьте,
у меня на земле немало и друзей. Донна Анна. Это верно; еще есть сердца, в которых вы царите. Дьявол (качая головой). Вы мне льстите, сеньора; но это ошибка. Правда, мир
не может обойтись без меня; однако я все же не пользуюсь там
заслуженным уважением. В глубине души меня побаиваются и ненавидят.
Сочувствие мира на стороне нищеты, скорби, немощи телесной и духовной.
Я же призываю к веселью, к любви, к красоте, к счастью... Дон Жуан (чувствуя приступ тошноты). Простите, я ухожу. Вы знаете, что я
совершенно не переношу этого. Дьявол (сердито). Да, я знаю, что вы не принадлежите к числу моих друзей. Статуя. Чем вы недовольны, Жуан? По-моему, то, что он говорил, когда вы его
перебили, было исполнено самого здравого смысла. Дьявол (горячо пожимая руку статуи). Благодарю, друг мой, благодарю. Вы
всегда меня понимали; он же всегда сторонился меня и выказывал мне
пренебрежение. Дон Жуан. Я всегда относился к вам вполне корректно. Дьявол. Корректно! Что такое "корректно"? Мне мало одной корректности. Мне
подавайте сердечную теплоту, неподдельную искренность, нежные узы
радости и любви... Дон Жуан. Перестаньте, меня тошнит. Дьявол. Вот! (Взывая к статуе.) Вы слышите, сэр? Какая ирония судьбы: этот
холодный, самоуверенный себялюбец попал в мое царство, а вы взяты в
ледяные чертоги неба. Статуя. Я не смею жаловаться. Я был лицемером; и если попал на небеса, то и
поделом мне. Дьявол. Ах, сударь, почему бы вам не перейти к нам, покинув сферы, для
которых ваш темперамент чересчур непосредствен, ваше сердце чересчур
пылко, а ваша способность к наслаждениям чересчур велика, Статуя. Не далее как сегодня я решился на это. Отныне, любезнейший Сын Зари,
я ваш. Я навсегда покинул рай. Дьявол (снова прикасаясь к мраморной руке). О, какая честь! Какое торжество
для нас! Спасибо, спасибо. А теперь, мой друг, - наконец-то я по праву
могу вас назвать так, - может быть, вы уговорите Дон Жуана занять
пустующее место, наверху? Статуя (качая головой). Совесть не позволяет мне советовать человеку, с
которым я в дружбе, сознательно обречь себя на неудобства и скуку. Дьявол. Конечно, конечно. Но уверены ли вы, что ему там будет скучно?
Разумеется, зам лучше знать; он попал сюда благодаря вам, и первое
время мы возлагали на него большие надежды. Все его чувства были вполне
во вкусе наших лучших сторонников. Помните, как он пел? (Затягивает
гнусавым оперным баритоном, дрожащим от неизжитой за целую вечность
привычки форсировать звук на французский манер.) Vivan le femine! Vivan
il buon vino! [Да здравствуют женщины! Да здравствует доброе вино!
(итал.)] Статуя (подхватывает октавой выше). Sostegno e gloria D'umanita! [Опора и
слава человечества! (итал.)] Дьявол. Вот-вот, это самое. Но теперь он нам никогда не поет. Дон Жуан. Вы недовольны? Ад кишит музыкантами-любителями; музыка - это
алкоголь осужденных грешников. Так неужели одна заблудшая душа не имеет
права на воздержание? Дьявол. Вы осмеливаетесь кощунствовать против величайшего из искусств! Дон Жуан (с холодным отвращением). Вы похожи на истеричку, млеющую перед
знаменитым скрипачом. Дьявол. Я не сержусь. Мне только жаль вас. В вас нет души, и вы сами не
понимаете, чего вы лишились. Зато вы, сеньор командор, - прирожденный
музыкант. Как вы прекрасно поете! Будь Моцарт еще здесь, он пришел бы в
восторг; к сожалению, он захандрил и был взят на небо. Удивительное