пребывают там во славе не потому, что им это приятно, а потому, что
пребывание на небесах они считают приличествующим своему положению. Это
чаще всего англичане. Дьявол. Вы правы. Уроженцам юга там скоро надоедает, и они переходят к нам,
как вы. Но англичане как будто сами не замечают, когда им скверно.
Англичанин убежден, что он исполняет нравственный долг, когда он всего
лишь терпит неудобства. Статуя. Короче говоря, дочь моя, если ты отправишься в рай, не будучи к тому
предназначена от природы, тебе там едва ли понравится. Донна Анна. А кто смеет утверждать, будто я не предназначена к этому от
природы? Самые выдающиеся князья церкви никогда в этом не сомневались.
Из уважения к себе я должна немедленно отсюда удалиться. Дьявол (обиженно). Как вам будет угодно, сеньора. Я, признаться, думал, что
у вас более утонченный вкус. Донна Анна. Отец! Вы, конечно, идете со мной? Вы не можете здесь оставаться.
Что скажут люди? Статуя. Люди! Да ведь все лучшие люди здесь - и князья церкви и прочие. На
небо идут немногие, большая часть попадает сюда; то, что прежде
называлось небесным сонмом, составляет теперь незначительное
меньшинство. Когда-то это были святые, отцы церкви, избранники; сейчас
- это чудаки, сумасброды, отщепенцы. Дьявол. Совершенно правильно. Я с самого начала знал, что в конечном счете,
несмотря на поднятую против меня кампанию лжи и клеветы, общественное
мнение окажется на моей стороне. Вселенная, в сущности, организована на
конституционных началах; и при том большинстве, которым я располагаю,
меня не удастся постоянно оттирать от командных постов. Дон Жуан. Мне кажется, Анна, что и вам лучше остаться здесь. Донна Анна (ревниво). Вы не хотите, чтоб я шла вместе с вами? Дон Жуан. Неужели вы согласились бы явиться в рай в обществе такого
закоснелого грешника? Донна Анна. Все души одинаково драгоценны. Ведь вы же раскаялись, правда? Дон Жуан. Дорогая Анна, вы просто глупы. Вы думаете, небо - это все равно
что земля, где люди убедили себя, что содеянное можно уничтожить
раскаянием; что сказанное можно вернуть, отказавшись от своих слов; что
истину можно опровергнуть, постановив считать ее ложью. Нет! Небо
обитель властелинов действительности, вот почему я и отправляюсь туда. Донна Анна. Благодарю покорно! А я так иду туда ради блаженства.
Действительность мне достаточно надоела на земле. Дон Жуан. Тогда оставайтесь здесь, ибо ад - обитель тех, кто бежит от
действительности и ищет блаженства. Только здесь они могут укрыться,
потому что небо, как я уже говорил, есть обитель властелинов
действительности, а земля - обитель ее рабов. Земля - это детская, где
люди играют в героев и героинь, святых и грешников; но из этого
бутафорского рая их изгоняет плоть, которой они наделены. Голод, холод
и жажда, болезни, старость и одряхление, а главное смерть - все это
делает их рабами действительности: трижды в день должно поглощать и
переваривать пищу, трижды в столетие должно зачинать новое поколение;
вековой опыт веры, науки, поэзии свелся в конце концов к одной лишь
молитве: "Сделай из меня здоровое животное". Но здесь, в аду, вы
свободны от тирании плоти, ибо здесь в вас нет ничего от животного; вы
- тень, призрак, иллюзия, условность, безвозрастная, бессмертная,
одним словом бесплотная. Здесь нет ни социальных проблем, ни
религиозных, ни политических, и - что, пожалуй, ценней всего, - нет
проблемы здоровья. Здесь вы точно так же как и на земле, называете свою
наружность красотой свои эмоции - любовью, свои побуждения - героизмом,
свои желания - добродетелью; но здесь вам не противоречат беспощадные
факты, здесь нет иронического контраста между природными потребностями
и выдуманными идеалами; вместо человеческой комедии здесь разыгрывается
нескончаемая всесветная мелодрама в романтическом вкусе. Как сказал наш
немецкий друг: "Поэтическая бессмыслица здесь здравый смысл, и Вечно
Женственное влечет нас ввысь", ни на шаг не сдвигая нас с места. И этот
рай вы хотите покинуть! Донна Анна. Но если ад так прекрасен, как великолепны должны быть небеса!
Дьявол, статуя и Дон Жуан, все разом, пытаются с жаром