Утром я проснулась от шума проезжающих машин за окном. Время было восемь часов утра. Сходила в душевую, надела эту же одежду. От неё уже начало пахнуть разными запахами, которыми была пропитана эта квартира. Мне срочно нужна была запасная одежда.
Нужно будет поговорить с Максимом Романовичем и попросить его привести мне одежду. Вспомнив его броские слова, я передумала просить его. Унижаться перед ним не собираюсь.
Стук в дверь.
— Я войду?
Это Царёв. Вспомнишь… вот и оно.
— Входите, — уверенным тоном ответила я.
— Я хочу перед вами извиниться за вчерашнее. У меня вчера было плохое настроение, и я сорвался на вас. Простите.
Такого я точно не ожидала. Он может быть милым?! Да ну бред.
— Всё нормально, — странно поглядывая на него, отвечаю я.
— Хорошо, — он начал разворачиваться и уходить.
— Подождите, пожалуйста.
Ух, я решилась.
— Вы можете привезти мою одежду. У меня нет запасной. А эта уже грязная, — сказала я, указывая на себя.
— С этим могут быть проблемы. У меня нет ордера. Сейчас я позвоню майору и узнаю, когда смогу войти в вашу комнату в общежитие.
— Спасибо.
Он собрался уходить, как вдруг повернулся в мою сторону.
— Евгения, я вчера ходил на место преступления, не так уж всё там ужасно. Здание целое, немного сожжена деревянная основа. Так что виновному много не дадут.
Я не поняла, на что он намекал, говоря последнее предложение. Мне не нравилась эта неопределенность, поэтому я решила переспросить:
— Вы думаете, что это я сделала? — сама удивилась своей смелости.
— Я думаю виновный должен понести наказание.
С этими словами он покинул комнату.
И что мне думать…
Я решила не морочить себе голову и отвлечься от всей этой передряги. Суд назначили в ближайшие дни, а это означает, что осталось потерпеть совсем немного. Я верю в положительный исход, по-крайней мере, хочу в это верить.
Я прибралась в комнате, понаблюдала за птичками за окном и пошла на кухню, перекусить.
Сидя за столом, я услышала голос Максима Романовича: «Да, я всё понял… Благодарю вас… До свидания».
— Евгения Константиновна, — окликнул голос Царёва.
Пока прислушивалась к разговору, я не заметила, как он вошёл.
— Ордер ещё не готов.
Я очень расстроилось. Это означало, что мне ещё несколько дней ходить в этом виде. Тем более, мне никогда не нравилась эта длинная юбка, я выглядела в ней, как монашка. Мама приучила меня одеваться скромнее, чтобы не вызывать ярких взглядов мужчин. Поэтому в свои двадцать лет я походила на тридцатилетнюю деву.
— Спасибо, что попытались.
Я посмотрела на Царёва. Он, задумавшись, стоял возле подоконника, глядя на пейзаж за окном. А потом начал:
— Евгения, а что если я съезжу в магазин и куплю вам одежду?
Вот это да. Такого я не ожидала совсем. Он. Купит. Мне. Одежду. От этого я даже дар речи потеряла.
— Было бы хорошо, — подозрительно отвечаю я.
— У вас какой размер?
Так охота было спросить, размер чего, нижнего белья что ли. Нет уж. Пусть тогда ничего не покупает.
— Размер одежды сорок четыре.
— Я вас понял, сейчас поеду в магазин. Вечером подменю Виктора Андреевича.
И покинул кухню.
Я с открытым ртом осталась сидеть. Я и забыла, зачем сюда приходила.
Интересно, а что он мне купит? Новое платье? Или юбку? А вдруг это будет что-то ужасное? Хотя сейчас у меня вид не лучше. Подиум восьмидесятых по мне плачет… Ну ладно, будь, что будет.
В этом момент вошёл Виктор Андреевич.
Он, ухмыльнувшись, посмотрел на меня и повернулся в сторону фильтра с водой. Налил себе стакан воды и собирался покинуть кухню, но вдруг развернулся и сказал:
— А знаешь, Максим Романович на тебя запал. Заступается за тебя, даже за одеждой поехал… Да, я слышал ваш разговор. Ты уж тоже… не отставай.
Сделав странную гримасу лица, он вышел.
Не отставай. Что он имел ввиду? Что я должна сделать? Как-то отблагодарить?
Точно! Я ведь не подумала даже. Я очень вкусно готовлю, может, здесь найдется мука, молоко, яйца и сахар. Я готовлю обалденные блинчики. На первом курсе, когда мы собрались группой на пикнике, мои блинчики слопали самыми первыми. Ещё и не хватило.
Тааак. Какой же там рецепт был.
Я ловко смешала ингредиенты в миске. Налила подсолнечное масло на сковороду. Блинчики получались тонкими и большими. То, что нужно.
За два часа я приготовила целую гору блинов. Ух, кажется получилось слишком много. Я увлеклась.
Главное, забыла, зачем я здесь нахожусь.
Вся мука была на моей одежде. Срочно нужна была сменка.
Я услышала, как ключом открывают дверь.
Через две минуты на кухне стоял Царёв.
— Вот ваша одежда, надеюсь, вам понравится. Я в моде не шарю, но размер правильный.
Он протянул мне пакеты с вещами, и в этот момент наши пальцы соприкоснулись друг с другом, будто бы через нас прошёл высоковольтный ток. И что это было?!
Надо что-нибудь ответить ему.
— Спасибо вам большое. А я вот тут решила блинчики пожарить…
— Вкусно пахнет.
Мы стояли, как два истукана, не знали, как начать разговор.
— Да, вкусно… Спасибо.
Он развернулся и направился в зал.
Я собиралась пойти в ванную комнату и переодеться в чистую одежду, как вдруг услышала разговор Виктора Андреевича и Максима Романовича.
— Чё, так сильно залип на девчонку, аж на шоппинг побежал. Каблуки не жмут?
— Закрой рот, ей нужна была одежда…
— Ну да, ну да. Я ей там намекнул, что надо бы тебя отблагодарить. А она…
И он начал громко смеяться. А потом продолжил:
— А она тебе блины наготовила. Вот умора. Иди полакомься. Успокоишься заодно. Вижу, как дым из твоих ушей идёт.
Я услышала небольшой удар по стенке и следующие слова:
— Мне плевать на девчонку. Ей нужна была помощь, я помог. Точка. Ты куда-то шёл, вот и иди.
Пока никто не вышел из-за зала, я побежала в ванную комнату и закрылась на шпингалет.
Ванная комната была просторной. Есть, где развернуться. А это означает, что найдётся место для моих чистых и грязных вещей, пока я буду приводить себя в порядок.
Я достала одежду из пакетов и… тут всё такое яркое.
Красивая розовая блузка. Голубые джинсы в обтяг. Белое платье с приоткрытым декольте. И… О, ужас… нижнее бельё. Это меня смутило настолько, что живот начал завязываться в крепкий узел.
Мне стало неловко. Не могу же я взять и выйти с ванной и спросить, зачем он это купил. Как он мог…
Чужой мужчина покупает мне нижнее бельё. Мама узнает… инфаркта не миновать.
Ничего не остаётся, придётся переодеться. А что мне ещё остаётся?!
Зашла в душевую, помыла голову тем, что было. Сполоснулась и начала примерять свои обновки.
Надела нижнее бельё. Впору. И цвет такой нежно-розовый. Мой любимый. Девочка, такая девочка я.
Надела белое платье. На мой рост — длинновато. Хотя, я ношу юбки и платья ниже колен, поэтому нормально. А вот декольте — слишком открытое для меня. Виден бюст, совсем чуть-чуть, но меня всё же это напрягает. Придётся переодеться.
Надела блузку. Красивая. Нарядная. И джинсы. Будто под мои формы сшили. Идеально подчеркивают моё тело. Фигура у меня форменная, но я привыкла надевать на себя мешок из одежды. И никогда не подбирала обтягивающие и облегающие вещи. Тем более не подкупала одежду, где видна грудь или пупок. Всё было скрыто, по самую не балуй.
Царёв напокупал всё нарядное. Я была уверена, что будут футболки, шорты или что-нибудь попроще. Но никак не ожидала такую женственную одежду. У него есть вкус. Может, своей девушке он тоже покупает вещи.
За всё это время я не раз не думала, что у него может быть девушка или даже жена. А что если есть? Тогда зачем помогать мне? Может, просто он хороший человек, который не оставит в беде другого.
Я собрала оставшиеся вещи и вышла из ванной. Царёв провожал Виктора. Закрыл за ним дверь.
— Евгения, вы неплохо выглядите, — сухо ответил Максим Романович и ушёл.
Моё имя он произнёс звонче остального предложения.
Моё настроение в миг улетучилось. Наверное, меня это расстроило. Я пошла в комнату.
Застиранные вещи развесила по батареям и решила помечтать перед сном.
О чём я мечтаю? Давно я себе такого вопроса не задавала. Ммм… Я мечтаю о своём праздничном агентстве, хочу организовывать свадьбы, банкеты, юбилеи, хочу радовать людей своими талантами и идеями. Хочу наполнять сердца людей праздником.
А что я ещё хочу? Может, семью, ребёнка. Нет, малыша мне заводить ещё рано. Хочу построить карьеру, а когда стану обеспеченной, лет так в тридцать, тогда можно подумать и о ребёнке.
Без стука в дверь вошёл Максим Романович. Вот же ж нахал. А если бы я переодевалась.
— Евгения Константиновна, вас ищет ваша мама. Мне только что звонил охранник и сообщил, что она приходила в участок, спрашивала, где вы.
Чёрт. Она всё знает. Что делать? Мама, что делать?
Я села на диван и, держась руками за голову, стала думать…