— Почему ты меня избегаешь?
Этого вопроса я ждала давно, но почему-то все равно растерялась. Саша стоял у кромки воды и задумчиво смотрел вдаль. Сегодня пасмурно, серые тучи затянули небо, а волны все яростнее налегают на берег. Теперь они не кажутся бархатистыми и солнечными — мутные, почти черные от грязи, они пожирают берег, иногда выбрасывая наружу сломанные ветки и тину. Пляжные зонтики заботливо свернуты, вокруг — ни души. Отдыхающие отеля решили провести время в кафешках и ресторанах, и теперь кажется, что море принадлежит только мне одной. Ну, конечно, если не считать Сашу. Он по-прежнему не отходит от меня ни на шаг, и даже не догадывается, что я знаю, что он собрался улетать. В его номере стоят собранные чемоданы. Чувство, что он их даже не разбирал, когда приехал. Я беззвучно усмехнулась.
Виталик уснул раньше обычного, я оставила его в комнате и решила не упускать возможность, спустилась к берегу. Скоро наш отдых закончится, наверное, поэтому хочется побыть возле моря подольше. На душе — тошно и не отпускает странное предчувствие неизбежности. Что-то должно случиться, что-то такое, от чего с каждой минутой растет моя тревога.
— Я бы помог забыть его.
— Ты о Богдане? Нет смысла беспокоиться. Я решила проблему.
Я постаралась изобразить равнодушие. Вся ситуация кажется глупой: почему он вообще пытается что-то делать, зачем предлагает странные вещи? Изначально его никто не просил вмешиваться в мою жизнь. Вот только именно это постоянно происходит. Слишком навязчиво и бестактно.
— И как же ты решила проблему?
Саша не смог скрыть удивления и теперь смотрел на меня с явным интересом.
— Я просто отпустила ситуацию. Кажется, ты сам говорил, что если постоянно возвращаться в прошлое, то ничего хорошего из этого не выйдет.
Я улыбнулась, понимая, что немного вру.
Саша молча смотрел на меня — на лице застыло странное растерянное выражение, словно он не понимал, что нужно делать дальше.
Наконец, ответил:
— Знаешь, я не хочу, чтобы ты воспринимала меня как психолога, но ты упорно продолжаешь это делать. И другом я быть не хочу, неужели непонятно? Скажу прямо. Завтра мне нужно вернуться домой, поэтому последний вечер я хотел провести с тобой.
— Но…
— Считаешь, что мы мало знаем друг друга?
Я с тревогой посмотрела в сторону отеля. Ярко-желтые пятна окон третьего этажа, словно ножи, разрезают сгустившуюся темноту. Слишком резко наступил вечер, впрочем, в Сочи так всегда происходит — сумерки сгущаются буквально за несколько минут.
Что ему ответить? И нужно ли ему это? В очередной раз я решила уйти от ответа, просто развернулась и пошла в сторону лестницы. Почему так и подмывает начать оправдываться? Нет, мне надоела эта странная игра. Что он вообще хочет сказать своим предложением про последний вечер? Неужели, решил, что под впечатлением новых ощущений, опьяненная морем, я так просто проведу с ним ночь? С первого дня знакомства он пытается забраться мне в голову. Но, это не единственное, что пугает. Пугает то, что в нем есть что-то особенное. Что-то, что по-своему нравится.
— Я, конечно, знал, что ты глупая. Но чтобы настолько!
Саша процедил это сквозь зубы, почти рыча, перехватил запястье, с силой дернул и прижал к себе. Я едва не потеряла равновесие, но падать было некуда, — спиной я ощущала жар его тела и теперь боялась даже шелохнуться. Каждое мое движение означало лишь одно — он прижмет к себе еще сильнее, заставит чувствовать себя беспомощной, зажатой в тисках. Впрочем, он всегда, с первой минуты пытался подмять под себя и показать свое превосходство. Только это меня и раздражало на самом деле.
— Я никогда не поверю, что ты на самом деле любишь Богдана. Разве можно годами любить бесхребетного эгоиста, который каждую неудачу топит в алкоголе? Не понимаю, чем он тебя привлек. В чем кроется секрет?
Словно негодуя, он прижал губы к шее, заставив задрожать и одновременно испугаться своей реакции.
— Можешь не отвечать, и так всё ясно. Вот только ничего не получится. Твоя подруга вряд ли отпустит его с поводка. Одно дело — какая-то незнакомая любовница, которую он подцепил в баре и увлекся на пару недель, и совсем другое — подруга детства, которая вдруг решила, что влюблена в чужого мужа. Все это так драматично, но так банально. Проблема в том, что в этой истории появился я. Честно, иногда я сам жалею, что встретил тебя именно сейчас. Полгода, год назад — все было бы иначе. Но сейчас ты меня возненавидишь. Просто не сможешь по-другому.
— Не понимаю, о чем ты. Какая ненависть? — Я попыталась освободиться от объятий, но ничего не получилось, — почему ты вот так просто ворвался в мою жизнь и ведешь себя так, словно я твоя собственность? Что касается Богдана… Это моя личная история и тебя она не касается. Кроме того, ты нарушаешь мое личное пространство, и…
— Я долго не мог понять, что меня беспокоит эти несколько месяцев. Все думал, думал, — Саша на секунду замолчал, подбирая слова, — пока, наконец, до меня не дошло. Я не хочу с тобой расставаться. Хочу, чтобы ты встречалась со мной, забыла своего Богдана. Хочу, чтобы в твоих мыслях был только я. Тем более, ты думаешь обо мне. Я это знаю. Даже не пытайся доказывать, что это не так. Так и вижу, как твое лицо пылает от возмущения.
Он был прав. Лицо горело, и я с трудом сдержалась от резкого ответа. Я снова сглупила, повела себя как маленькая девочка, которая боится каждого шороха, прячется от каждого осуждающего взгляда. А почему, спрашивается? Почему я, словно заговоренная уперлась в единственную иллюзию, которую придумала, чтобы жизнь скучной не казалась? Придумала Богдана, придумала любовь к нему и схожу с ума. Театр одного актера. Неблагодарное растрачивание времени и сил в пустоту.
Как и прежде, тону в самообмане, а за спиной — живой человек, пусть резкий, наглый, но он никогда не врал, не врал с самого начала. И сейчас он говорит прямо все, что думает. От его рук исходит пьянящий жар, а горячее дыхание обжигает шею. Не знаю почему, но кожа покрылась мурашками, а холодный, морской ветер больше не пробирает до костей. Саша замер в ожидании, и на секунду мне показалось, что я слышу биение его сердца. Оно бьется и замирает так же быстро как мое. И я все-таки решилась.
— А знаешь, в чем-то ты прав. Все это время я обманывала себя и жила глупыми мечтами. Не знаю, зачем ты появился в моей жизни, но, наверное, так нужно. Только не думай, что я поверила твоим словам про «встречаться» и все такое, просто…
— Ни слова больше, иначе совсем запутаешься.
Вот так просто оборвал на полуслове. Будто ему совсем неинтересно знать, о чем я, черт возьми, думаю!
В голосе Александра послышался смех, я хотела запоздало возмутиться, но не успела — наши губы слились в поцелуе.
Глав 24
Интересно, он все это заранее спланировал, или все произошло случайно? Я приподнялась на локтях и сладко потянулась в постели. Тело полностью расслабленно, в голове необычная легкость, а рот невольно растягивается в глупой улыбке. Да какая разница? Мы оба знаем, что продолжения не будет. Ведь это не нужно ни ему, ни мне. Как я и предполагала — чемоданов в коридоре нет. Саша тихо собрался и уехал в аэропорт, оставив меня досыпать. Глухо тикают часы на стене: 8:30. Нужно срочно подниматься и бежать к себе — Виталик обычно спит до 10 утра, но на душе уже кошки скребут. Надо же, как я вообще смогла взять и уйти в чужой номер вот так просто — словно безрассудная, ничего не понимающая малолетка? Вот что случается, когда хочется новых эмоций или просто забыться.
Со вздохом, я поднялась с постели и только сейчас заметила на подушке вдвое сложенный листок: «Ты прекрасна. Теперь тебе от меня не спрятаться».
Записка от счастливого маньяка, не иначе. Но грех жаловаться, ведь он был великолепен. Наглый, самоуверенный и дерзкий — все это лишь ширма, его верхняя «кожа», защитная оболочка, за которой скрывается совсем другой человек. Оставшись наедине, Саша показал свое настоящее лицо. Он гладил меня с нескрываемым трепетом, целовал каждую клеточку тела так медленно, что от нетерпения хотелось вцепиться в его волосы и губы. Хотелось кричать «быстрее!» и извиваться всем телом так, будто меня ласкают не пальцы, а огоньки пламени.
Прелюдия была настолько долгой, что под конец мне хотелось просто лежать, раскинув руки и не двигаться. Он доводил меня до исступления, искусно мучил до тех пор, пока не перехватывало дыхание, а затем отступал. Отступал, чтобы начать свою пытку заново. Сумасшедший. В его холодных, голубых глазах бушевала буря, но в какой-то момент они потемнели, превратились в грязное, беспощадное море. Но он продолжал пристально смотреть на меня, словно боялся, что я внезапно исчезну, растворюсь как призрачная дымка в его руках. Не знаю, что именно меня зацепило — его тело или взгляд, который намертво врезался в память и заставлял вновь и вновь вспоминать прошедшую ночь. Несомненно, лучшую ночь за последние несколько скучных, ничем непримечательных лет.
Все еще витая в облаках, я со второго раза «попала» в босоножки и, обернувшись на всякий случай (вдруг что-то забыла?), открыла дверь номера. Что ж, все кончилось, пора уходить. Возможно, мы больше никогда не встретимся, но так даже интереснее. «Даже если у тебя была только одна цель — я, я ни о чем не жалею и не хочу ничего менять».
— Так я и знал.
Резкий мужской голос пригвоздил ноги к полу, и я с трудом заставила себя поднять глаза. Богдан. В помятой, наспех застегнутой гавайской рубашке и белых, мятых шортах. На подбородке вчерашняя щетина, в глазах смутная тревога и…кажется, злость. На пол глухо упала соломенная шляпа Марго — Богдан отпихнул ее в сторону ногой и шагнул в дверной проем, заталкивая меня обратно в номер.
— Что-то случилось?
Глупее вопроса и не придумать, но это первое, что пришло в голову. Я нерешительно улыбнулась, гадая, что на него вдруг нашло. — Мне нужно к Виталику, наверное, он уже проснулся.
— Да неужели. Знаешь, иногда я думаю, что Марго права, и ты строишь из себя стеснительную тихоню. А на самом деле ты совсем другая. Так ведь?
Я не могла поверить в то, что все, что сейчас происходит — реальность. Богдан смотрел на меня тяжелым взглядом, «играл» желваками и дышал как разъярённый бык.
— Тебе что, на самом деле нравится этот психолог? Ты переспала с ним? Ну, что молчишь?!
Он схватил меня за плечи и приблизился к лицу так близко, что перед глазами поплыли темные круги.
— Неужели не видишь, что он тобой пользуется? Нужна была на одну ночь и все! Где вообще твои мозги?! С годами только деградируешь!
— Но…ты что, совсем спятил? — я изумленно вздернула брови, пытаясь сообразить, что теперь делать, — следил за мной, зачем?
— Я следил? — Богдан немного опешил, но быстро взял себя в руки, — даже не думал! Просто шел мимо, и надо же, какой сюрприз! Наша Ника выходит из чужого номера, счастливая и довольная как слон! Вы что, специально договорились здесь встретиться? Он ведь не мог случайно сюда прилететь!
— И почему же не мог? — я не смогла скрыть издевки, ситуация стала меня забавлять, — именно так все и произошло. А где Марго, наверное, уже на пляже, тебя дожидается?
— Да какая разница. Я же говорил тебе, что она больше для меня ничего не значит. На это у меня свои причины. А ты…как ты можешь так нагло смотреть? Ты вообще пользуешься рабочим положением и занимаешься своими личными делами, вместо того, чтобы следить за несчастным больным ребенком!
— Знаешь, что!
Не выдержав, я оттолкнула Богдана и немного перевела дух. Он был слишком близко, так неприлично близко, как бывало только у меня в мечтах.
— Виталик не несчастный. А ты — не мой муж, чтобы устраивать выговор. Я могу встречаться с кем хочу и когда хочу.
— Значит, с ним все серьезно, да?
В голосе Богдана послышалось отчаяние, которое тут же сменилось глухой решительностью. Он двинулся на меня почти угрожающе, и сердце едва не вырвалось из груди, когда он сделал движение вперед в попытке поцеловать. В последний момент остановился и посмотрел в глаза.
— Я подам на развод сразу, как только мы прилетим домой. Я буду свободен. Даже если после этого лишусь работы — плевать. Мы ведь с тобой добьемся большего, вместе, да? Не молчи.
— Ничего не получится. У тебя ребенок, а ты как трус собрался сбежать, бросить беременную жену.
Богдан смотрел на меня, молча переваривая информацию. А я покорно ждала. Когда-то я мечтала услышать эти слова от него, миллионы раз представляла сцены наших поцелуев и признаний, но сейчас от сказанного появился неприятный осадок. Не хотелось верить, что он способен пойти на такое предательство. Просто бросить семью, с такой легкостью, с какой выбрасывают бумажку от съеденного мороженного.
— Ты меня бесишь. — Наконец, выдохнул Богдан, — неужели не понятно, что это не мой ребенок? Не мой он! Я просто выжидал, хотел убедиться, найти доказательства, и я их нашел! А что делаешь ты? Втюрилась в какого-то незнакомого урода, который свалил на следующее утро, оставив тебя одну!
— Как…как это — нашел доказательства?
Все слова об Александре пролетели мимо ушей. Я смотрела на Богдана, распахнув глаза, и не верила ни единому слову. Разве могла Марго изменить? Если да, то с кем? В памяти невольно всплыла картина, там, где мы случайно встретились у фонтана и тот странный телефонный разговор. Марго была так испугана. Получается, она наговорила много неприятных вещей о своей матери лишь для того, чтобы запутать меня? Но тогда выходит, что кто-то шантажировал Марго!
— Я сам решу эту проблему, и ты все скоро узнаешь. Просто поверь, что я не такой плохой, как ты думаешь. Совсем не такой… — голос Богдана смягчился и потеплел, — жаль, что все так получилось. Жаль, что я полюбил тебя так поздно и не вовремя. Но лучше поздно, чем никогда, да?
Я вздрогнула, слова о любви резанули слух, а глаза автоматически наполнились слезами. Это не может быть правдой! Просто не может быть!
— Ах ты, сука! Ловко придумала, прикрываешься инвалидом, чтобы с моим мужем трахаться?!
Я в ужасе отшатнулась, увидев в дверном проеме разъяренную Марго. Она тяжело дышала, живот под цветастым сарафаном ходил ходуном. Кажется, она пробежала несколько лестничных пролетов, прежде чем ворваться сюда. Теперь, вцепившись пальцами в дверной косяк, Марго пыталась отдышаться. В ее глазах плескалась ненависть, и если бы эмоции были одушевленными, я бы была уже мертва. Внезапно вместо испуга я почувствовала жалость.
— Ты… — она хрипло выплюнула воздух, — моя подруга. Столько лет гадила у меня за спиной, притворялась, ты, ты…нужно было прислушаться к Ли, не зря она говорила, что ты от Богдана не отлипаешь, с самой школы смотришь ему в рот!
На это раз уже я потеряла дар речи. Ли? Неужели она все рассказывала Марго? Где-то глубоко в душе, я понимала, что такое возможно, но услышать правду была не совсем готова. Сердце ухало в горле, в голове стоял шум, как будто я попала в зону турбулентности или нырнула с головой под воду и сейчас вот-вот захлебнусь.
Наконец, опомнился Богдан. Справившись с удивлением, он отошел от меня и направился к Марго.
— Не приближайся! — она отшатнулась с гримасой отвращения и боли, — ненавижу тебя, предатель! Лезешь под каждую юбку с того самого момента, как узнал о беременности! Наш ребенок для тебя — пустое место!
— Ну, если по-честному, то ребенок тут только твой. — Богдан равнодушно усмехнулся, но все же остановился и с интересом посмотрел на жену.
— Что ты несешь! — голос Марго дрогнул, а лицо мгновенно побледнело. — Совсем память отшибло? Бухаешь так, что все мозги пропил?
— Если б так можно было, но — увы. Не хотел сейчас, но ты не дала мне выбора. Я бесплоден, Марго. У меня никогда не будет детей.