Бесплоден. Богдан — бесплоден! Даже сейчас, направляясь к дому в такси, я не хотела в это верить. Последние два дня отпуска пролетели в полузабытье, я, как и прежде спускалась с Виталиком к морю, мы играли у берега и ели сладости, а вечером я включала его любимые мультфильмы. У Марго хватило ума не раздувать конфликт — возможно, от слов Богдана, она находилась в глубоком шоке, но больше мы не пересекались даже на лестнице в отеле. Чем они занимались за закрытой дверью номера — неизвестно, но меня это мало волновало. Теперь я уже точно не буду лезть в чужое дело. Но разве я лезла?
Казалось, что я влипла в какую-то грязную историю, а мысли всё время возвращаются назад, в прошлое. Ли. Она предала меня, никогда не считала подругой. Все мои сокровенные мысли и признания, теперь я уверена в этом — передавались Марго в подробностях. Наверное, им было весело наблюдать за мной, посмеиваться за спиной и смаковать мельчайшие детали моих откровений. Как давно она всё знает? С самого начала, с той самой ночи, когда Ли приехала ко мне и вытянула правду? А может, и Богдан все знал, и все вместе, они ломали передо мной комедию?
Стараясь не расплакаться, я расплатилась за такси и вытащила Виталика к подъезду дома. Самый разгар дня, солнце греет плечи и слепит глаза — в такую жару даже привычных бабушек нет на лавке, все прячутся в своих квартирах и смотрят телепередачи, попивая домашний лимонад.
— Одну минутку, нужно позвонить маме.
Я ободряюще улыбнулась мальчику, и в который раз набрала номер Кристины Олеговны. И в этот раз она тоже не взяла трубку, длинные гудки казались бесконечными, слишком громкими, тревожными. Мама Виталика, словно сквозь землю провалилась, даже не встретила нас в аэропорту. Она перестала выходить на связь дней пять назад, и уже тогда нужно было об этом задуматься, но я была слишком занята морем. С другой стороны, разве не она отправила нас отдыхать?
— Что за чертовщина…
У меня были ключи от квартиры, но заходить в дом без разрешения не хотелось. Можно было проехать на работу, но я не знала, где находится офис Кристины Олеговны, да и вряд ли это как-то поможет. Она не могла вот так просто исчезнуть, ничего не сказав, не предупредив. Наверное, что-то случилось. В который раз я пролистала журнал звонков — 40 пропущенных от Александра и больше ничего. Ни одного сообщения. Неужели, она даже не волнуется? Если бы что-то произошло, наверняка стали бы искать сына, но за все эти дни — ничего. Совсем ничего.
— Смотри-ка. А я думала, вы насовсем переехали.
Я повернулась на знакомый голос. Из подъезда, держась за железную дверь, выглянула Ирина Вячеславовна. В свободной руке она держала сетчатую сумку для продуктов и потертый костыль. Наверное, собралась в магазин.
— Здравствуйте, Ирина Вячеславовна, как понять — насовсем переехали?
— А вот так. — Соседка прищурила один глаз, и навалилась на клюку, — вы как улетели в эти свои Сочи, так как будто провалились с концами. Мамка вроде побыла дома несколько дней и исчезла. Я уж подумала, к вам полетела, соскучилась по сыночку. А вот вы уже прилетели, а ее так и нет. Может, загуляла, болезная?
— Нет, она к нам не прилетала. — Я с трудом сдержала волнение, с каждой секундой понимая, что все мои подозрения были реальными.
— Так, а что, на телефон она тоже не отвечает? У тебя же есть ее телефон? — бабка все не унималась, сверлила меня подозрительным взглядом, словно прокурор на допросе.
— Вы, наверное, в магазин собрались?
— А то. Собралась. Да только не знаю, доползу или нет. Видишь, жарища какая? Дед мой просит пива, а сам дойти не может, старый пень! Все бабку старую гоняет.
Ирина Вячеславовна мелко затрясла головой и поджала губы. Стараясь, чтобы не дрожали руки, я покатила кресло с Виталиком к пандус-платформе. Нужно подняться в квартиру, может, где-то есть записная книжка с контактами или рабочим адресом.
— Так что, ты тоже не знаешь, куда хозяйка делась? — Ирина Вячеславовна не унималась, и продолжала бухтеть мне в спину, — это что же? В квартиру к ней пойдешь, без ее ведома? Это что же творится такое? Сущий беспредел, средь бела дня!
Я с трудом закатила кресло в подъезд и молча закрыла дверь. Почему-то вспотели ладони, мысли путались. Слушая, как что-то бормочет Виталик, я пыталась успокоиться. Если что-то случилось, телефон был бы выключен, аккумулятор не продержится столько дней без заряда. Значит, Кристина Олеговна поддерживала связь, но почему-то не отвечала на звонки. Почему?
В замочную скважину ключом удалось попасть только со второго раза. Проглотив комок в горле, я отодвинула Виталика в сторону и приоткрыла входную дверь. В узком коридорчике по-привычному темно, под ногами скомканный коврик, валяется обувь. Затхлый, неприятный запах, так бывает, когда квартиру долгое время не проветривали. Телефон я увидела сразу — лежит на трюмо перед зеркалом, провод зарядки воткнут в гнездо. Получается, все эти дни он спокойно заряжался, но его никто не трогал.
— Виталь, подожди меня немного, нужно освободить место, чтобы мы могли проехать, хорошо?
Виталик что-то невнятно загукал в ответ, но я уже не слушала — разблокировала сотовый Кристины Олеговны и открыла уведомления. Множество звонков, включая мои, сообщения в социальных сетях — все непрочитанные. Есть только одна вкладка с исходящим сообщением в черновиках. Уже чувствуя неладное, я развернула окно: «Пожалуйста, позаботься о нем, у него никого нет».
Сообщение оборвано и не отправлено. Адрес получателя — мой. Я должна была получить сообщение на следующий день после нашего последнего разговора.
— Кристина Олеговна, вы дома?
Стараясь не шуметь, я прошла на кухню — пусто и также захламлено, даже сок с пола остался на месте — жидкость высохла в центре, осталась липкая оранжевая каемка. Я распахнула форточку и вернулась в коридор. Двери в зал широко распахнуты, на расправленном диване никого нет, телевизор выключен. Да, она, кажется, говорила, что есть какие-то сложности на работе, и поэтому пришлось временно уволить домработницу. Но ведь можно было хотя бы выбросить мусор и открыть форточки. С этими мыслями я пересекла гостиную и толкнула дверь в спальню.
В эту же секунду в нос ударил ужасный запах. Настолько сильный, что поплыло перед глазами. Чтобы сдержать рвотный позыв, я зажала рот рукой и прислонилась к дверному косяку, чтобы не упасть. Идти вперед смысла не было. Кристина Олеговна лежала на постели в длинной шелковой сорочке, раскинув в стороны руки и ноги. В этой маленькой комнате с наглухо закрытым окном, она словно законсервировалась. Спальня превратилась в могилу. Лицо Кристины Олеговны навсегда застыло — широко распахнутые, стеклянные глаза смотрят в потолок, и даже издалека видно как на коже проступают серые, расплывчатые пятна. Такое я видела только в сводке новостей и в кино. И никогда не думала, что увижу вживую.
Словно во сне, я попятилась назад, чуть не снесла вазу на столике и ухватилась рукой за дверцу серванта. Тошнота еще не отступила, но нужно было что-то делать. Нужно срочно звонить в полицию!