— Мам, а мы когда домой? — шагая вместе со мной по улице, поинтересовался Тема.
Я досадливо поджала губы, глядя не на сына, а вперёд, на тротуар с зелёными кустами, высаженными сбоку.
— Мы… пока что поживем в другой квартире, — собравшись с духом, ответила я и натянуто улыбнулась.
— Почему? — светлые брови сына удивлённо приподнялись вверх.
— Пока что так нужно, — стараясь говорить весело и беззаботно, ответила я. И погладила Тему по голове, коснувшись пшеничных волос. — Все хорошо. Главное, что мы с тобой вместе, да?
Сын радостно улыбнулся и кивнул.
— Да! И папа с нами.
Я едва удержала улыбку на губах. Не нашла, что сказать Теме. Нужно что — то придумать. Больше всего я боялась того, что он расстроится. Что ему будет больно. Я не хотела допустить этого.
Мы зашли в шумный двор. Я заприметила деревянную лавку в тени раскидистых веток берёзы и грустно усмехнулась — вспомнила, как вчера рыдала. Сегодня мне было легче. И казалось, что появились силы жить дальше.
— Вау! Площадка! — обрадованно воскликнул Тема, глядя то на качели, на которых лихо раскатывалась девочка с двумя пышными хвостами на голове, то на закрученную горку, возле лестницы которой толпились дети. — У нас не было такой горки! Можно туда? Можно?
— Тем, мы будем жить здесь, поэтому ты часто будешь гулять на этой площадке, — пообещала ему я. — А сейчас у меня есть дела дома.
— Какие дела? — забавно нахмурив брови, вздохнул сын. — Я гулять хочу.
— Мы погуляем завтра, а пока нужно разобрать вещи. Идём.
Я взяла Тему за руку и мы вместе зашли в прохладный подъезд. Я открыла дверь квартиры ключами, которые оставил мне Марк и показала сыну наше временное жилье.
И еле утащила его мыть руки — он носился по квартире, рассматривая все и задавая сто вопросов. Кажется, ему здесь нравилось. И это меня успокаивало.
Включив Теме мультики на кухне, я пошла разбирать вещи. Марк сказал, что шкаф в комнате, где я спала, полностью в моем распоряжении. Спустя некоторое время, когда на полках лежали аккуратные стопки вещей, я кинула взгляд на экран телефона и закатила глаза. Сорок один пропущенный вызов от Антона.
На этом он не успокоился. Прислал девять голосовых в WhatsApp. Вздохнув, я нажала на первое и, убавив звук, принялась слушать.
— Катя… Катюша… — голос мужа был хриплым и болезненным. — Прости меня. Я изменюсь, все будет по — другому, обещаю. Вернись пожалуйста домой. Прошу тебя. Давай поговорим? Просто поговорим.
Я нажала на следующую дорожку голосового:
— Я люблю тебя. С Олей просто ошибка. Я ошибся, да. Все мы ошибаемся. Давай просто это забудем, Кать? Ну пожалуйста. Скажи мне, где ты, я приеду и поговорим.
В следующих голосовых была одна и та же песня: прости, ошибка, люблю, изменюсь, давай поговорим. Зато в последнем, которое он прислал сегодня утром, уже пелось по — другому:
— Катя, я хочу видеть сына. Я хочу общаться с ним. Ты ушла, но ребёнок у нас общий. Я имею на это право. Вы у мамы? Я приеду туда.
Жаль, что раньше его не сильно интересовали дела собственного ребёнка. А сейчас резко захотелось быть рядом и общаться.
Я пока не была готова увидеться с Антоном. И тем более не хотела, чтобы он знал, где мы теперь с Темой будем жить. Поэтому, ответив мужу, что он увидится с сыном позже, отложила телефон, закрыла шкаф и пошла на кухню.
Там дала сыну раскраски с машинками и цветные карандаши, которые успела прихватить из дома, а затем принялась за уборку. Протерла пыль, пропылесосила и помыла полы. Я всегда любила чистоту, но сейчас ещё хотела показать Марку, что он оставляет жильё в надежных руках.
Ближе к вечеру приготовила ужин — сделала пюре из картофеля, запекла куриные ножки и нарезала овощной салат. Думаю, Марк не будет против того, что я позаимствовала его продукты. Я намеревалась накормить его нормальной едой, потому что видела в помойном ведре смятые коробки из под пиццы и стаканчики от лапши быстрого приготовления.
Около восьми вечера приехал Марк. Услышав его шаги, Тема отложил вилку и широко улыбнулся.
— Папа пришёл! — он выбежал из — за стола, но я успела его поймать за руку.
— Тема, это не папа, — тихо сказала ему я. — Это…
— Запах обалденный, — Марк с довольным видом зашёл на кухню. На нем была чёрная, широкая футболка и светло — серые спортивные штаны. Окинув нас с Темой приветливым взглядом, он сообщил: — Я за вещами.
— Мам, это кто? — шагнув ближе ко мне, тихо спросил сын, во все глаза разглядывая Марка.
Марк протянул ему руку.
— Здорово, мужик! Меня Марк зовут.
Тема несмело пожал ему руку, не сводя с него заинтересованного, любопытного взгляда.
— Я — Тема.
Марк потрепал его по волосам и посмотрел на меня. Взгляд тёмных, проницательных глаз немого смущал, он будто прожигал насквозь. Тем вечером, в клубе, что — то изменилось в моем отношении к Марку. Я стала чувствовать себя рядом с ним по — другому. И мне это не очень нравилось.
— Поужинаешь? — взяв себя в руки, предложила я, едва не задев рукой крышку от кастрюли. — У тебя оставались продукты в холодильнике, я приготовила.
— Ты ещё спрашиваешь? — усмехнулся Марк, не сводя взгляда с моих глаз. — Конечно. В душ сгоняю и вернусь.
Я кивнула и достала тарелки. Тема, доев пюре, помчался в комнату, прихватив мой телефон.
Марк вернулся минут через десять. Сев за стол, он подвинул к себе тарелку с ужином.
— Ну что? Тоха не объявлялся? — поинтересовался Марк, отправив в рот вилку с пюре. — Сто лет не ел домашней еды.
— Нет, — пожала плечами я. — звонил только.
— Не взяла?
— Не хочу с ним разговаривать, — отозвалась я, перебирая вилкой салат. — Боюсь представить, что меня ждёт, когда он и его мама узнают, что мы живем у тебя.
Марк с весёлым видом кивнул, откусив от ножки кусок мяса.
— Я бы посмотрел на это.
— А тебе все весело? — метнув на него укоризненный взгляд, спросила я.
— Не парься, Равнина, — облизнув масленные губы, беззаботно посоветовал Марк. — Относись проще.
— Не могу я проще, — пробурчала я. — И перестань уже меня так называть!
Марк усмехнулся.
— Сорри, привычка, — он невозмутимо опустил взгляд намного ниже уровня моих глаз и задумчиво добавил: — ну да, Равниной тебя теперь сложно назвать.
Я не выдержала и запустила в него полотенцем, что висело на спинке стула. Марк, рассмеявшись, увернулся.
— Иногда я хочу тебе хорошенько треснуть, — отодвинув от себя тарелку с нетронутым ужином, я скрестила руки на груди.
— Это не новость, — расслаблено откинувшись на спинку стула, беспечно отозвался Марк. — Готовишь, кстати, вкусно.
— Спасибо.
— Я куплю завтра продуктов, — сообщил он, нанизывая на вилку салат.
— Не нужно, — отказалась я. — Ты и так много сделал.
— Я не спрашивал нужно или нет, — пожал плечами Марк. — Я сказал, что куплю.
— Как хочешь, — вздохнула я. — В любом случае спасибо.
— Ты есть собираешься? — он кивнул на мою тарелку.
— Аппетита что — то нет, — ответила я. — Может, позже.
— Надо есть, — сказал Марк. И, хмыкнув, добавил: — а то похудеешь — сиськи уменьшатся. Придётся снова звать тебя Равниной.
Я рассердилась. Его эта нахальная улыбка выводила меня из себя. Он это специально. Ему весело!
— Знаешь что? — возмущенно начала я. — Вот сейчас подойду и реально тресну тебе по…
Тут на кухне появился Тема. Подбежав ко мне, он положил телефон на стол.
— Разрядился.
— Поиграй во что — нибудь другое, — одарив улыбающегося во весь рот Марка многообещающим взглядом, ласково сказала я сыну.
— Бери мой, — Марк протянул Теме свой телефон. — Бери — бери.
Сын, кинув осторожный взгляд на Марка, взял телефон и, радостно улыбнувшись, убежал смотреть мультики.
— Ну что? — Марк все ещё улыбался, гипнотизируя меня своим взглядом.
— Что? — передразнила его я.
— Я готов к побоям, — насмешливо заявил он.
Я не выдержала и всё — таки улыбнулась. Не могла на него долго злиться.
— С твоей способностью раздражать людей надо всегда быть готовым к побоям.
— Пока что на это жалуешься только ты, — парировал он. — Спасибо за ужин.
— Пожалуйста, — наблюдая за тем, как Марк поднимается из — за стола, ответила я.
— Я собираться, — направляясь в коридор, сообщил он.
Проводив его взглядом, я усмехнулась и, покачав головой, принялась убирать со стола
Закончив с посудой, я направилась в комнату к Теме, чтобы помыть его и уложить спать. Но там его не было. Выключив свет, я зашла в комнату Марка. И нашла сына там.
— Вправо, — сидя на кровати и внимательно глядя в телефон, который держал в руках Тема, командовал Марк. — Вправо давай. Поворачивай.
— Подрезает, — не отрываясь от телефона, пробормотал сын. Спустя пару секунд он сокрушенно добавил: — твою мать, опять проиграл!
— Это что за слова? — удивилась я, остановившись в дверях.
Марк и Тема резко подняли взгляды на меня. На полу валялись разбросанные вещи и спортивная сумка.
— Это он по телеку наверное услышал, — пожал плечами Марк, поднявшись с кровати. Его глаза смеялись.
— Чтобы я такого не слышала, — строго глядя на сына, предупредила я. — Пошли мыться.
— Ещё один раз, мам, — устремив на меня умоляющий взгляд, попросил Тема.
— Завтра, — пообещала я. — Марк собирает вещи и скоро уходит. Ему нужен телефон.
Сын понуро вздохнул, встал с кровати и отдал телефон Марку.
— Ты ещё придёшь? — глядя на него своими наивными глазами, спросил Тема.
— Приду, — кивнул Марк, поднимая сумку с пола. — И покажу как надо обгонять этих лохов.
Я хотела возмутится, но Тема весело рассмеялся. Его детский смех разнесся по всей комнате и я смягчилась. Марк по — доброму улыбнулся.
— Пока, мужик.
— Пока, — заулыбался Тема и, смущенный, побежал ко мне.
Я мельком показала Марку кулак, а он, вскинув брови, усмехнулся и развёл руками. Как будто даже и не в курсе, откуда Тема знает новые слова. Эти его карие глаза… с целым морем озорных чертей. Шкодливые и дерзкие. Но в то же время в них таилось много чего неизведанного. Бог знает, сколько ран в его душе. И до этих ран, к сожалению, никому нет дела.
— Идём, — взяв Тему за руку, я повела его в ванную комнату.
И пока мыла его, он не молчал ни секунды — все его разговоры были только о Марке. Похоже, он от него в восторге. Сыну не хватало мужского воспитания. Антона часто не было рядом и он по нему скучал. Всегда спрашивал о нем, хотел поиграть. Но не получал много внимания. А сегодня Тема такой довольный, что эмоции лились через край. Ведь игры с мамой — это совсем не то.
— Он же придёт? Мам, придёт? — прыгая на кровати в одних трусах, сыпал вопросами сын.
— Придёт, — устало вздохнула я, складывая его вещи. — Пора спать.
— А папа придёт? — продолжая прыгать, спросил Тема.
— Он погуляет с тобой, — подумав, ответила я. — Не знаю когда, но погуляет.
Тема перестал прыгать и сел на кровати. Вопросительно посмотрел на меня.
— А почему он сюда не приходит?
— Так… — замялась я. — Так надо. Пока что мы поживем с тобой вдвоём. А папа будет приходить, вместе будете гулять. Хорошо?
Я напряжённо ждала реакции сына. Он, пожав плечами, кивнул и улёгся на подушку, играя в воздухе машинкой. Я выдохнула, включила ночник, что стоял на тумбе и легла рядом с Темой, проглаживая его по голове.
Сын уснул быстро. Тихо посапывая и прижимая к себе машинку. Я слабо улыбнулась, наблюдая за ним. Но заметив, как по руке скользит ярко — зелёная, мелкая точка, повернулась к двери и увидела Марка. Он с невозмутимым видом держал в руке лазерную указку и совсем скоро зелёная точка оказалась на моем лице.
— Я пошёл, — шепнул Марк.
— Можешь не светить? — тихо проворчала я, сев на кровати.
— Почему? — поинтересовался этот дурак и направил указку прямо мне между глаз.
Я вскочила с кровати и направилась к нему. Марк, естественно, ждать меня не стал, и, нагло посмеиваясь, ушёл в прихожую. Я последовала за ним и, подойдя к нему, забрала указку из его рук. Затем, включив ее, направила зелёный луч прямо в его глаз. Марк, тихо смеясь, поморщился, отворачиваясь.
— Чего отворачиваемся? — поинтересовалась я, не сводя указку с его лица. — Неприятно?
— Да понял — понял, — ему все ещё было смешно.
— Хорошо, — я выключила указку и, когда он повернулся ко мне, снова ее включила и направила на него.
— Есть в тебе, оказывается, что — то стервозное, — прикрыв глаза ладонью, насмешливо отметил он.
— Ну, ещё бы, — парировала я, водя лучом указки по его лицу. — Знай наших.
Марк рассмеялся и, не выдержав, протянул ко мне руку, чтобы забрать указку. Но я резко повернулась в сторону и он шагнул ко мне вплотную. Я вдохнула аромат его парфюма, смешанный с едва уловимым запахом табака и замерла. Марк, ловко выхватив указку из моих рук, отошёл. А я, злясь, мысленно пыталась внушить самой себе, что такая реакция на Марка — последствия стресса.
— Звони, если что, — обувшись, он выпрямился, сжимая ремень спортивной сумки в руке.
— А ты… заходи, если захочешь домашней еды, — смущённо заправив прядь волос за ухо, сказала я, подняв глаза на него.
— Вау, вместо стрервозины появилась хорошая девочка, — цокнул языком он, смерив меня оценивающим, смеющимся взглядом.
Я с укоризненным видом вздохнула.
— Иди уже.
Марк шагнул к двери, открыл ее и обернулся.
— Я уже хочу.
Я сглотнула, недоуменно хлопнув ресницами.
— Чего хочешь?
На его губах расцвела нахальная улыбочка.
— Домашней еды.
Я закатила глаза и подтолкнула Марка к порогу. Он послушно вышел, смеясь. И я не могла не перенять его настроение — не замечала, как улыбаюсь.
— Пока, — бросил Марк, уходя. — Закройся как следует.
— Хорошо, — провожая его спину задумчивым взглядом, отозвалась я.
Закрыв дверь, я вернулась в комнату, переоделась в длинную, белую футболку, которая служила мне ночнушкой и легла на кровать рядом с сыном. Сон не шел. Я уставилась в потолок, по которому изредка ходили тени от веток деревьев за окном.
Мне больше не было страшно. И не было грустно. Я готова идти вперёд. Готова к новой жизни, готова забыть старую. Сейчас я потихоньку обретала себя. Но четко понимала, что если бы не Марк, так быстро не отошла бы от измены.
Он заставляет меня забывать о плохом, вселяет надежду на лучшее и даже этого не замечает. Просто рядом с ним я чувствую себя в безопасности. Защищённой. Мне уютно. Это радует и одновременно пугает. Пугает то, что теперь, когда я свободна, все барьеры разрушены. Меня тянет к нему. И, возможно тянуло раньше, но я этого не замечала.
Но мы не пара. Слишком разные. Я хочу семью. А у него совершенно другой образ жизни. Серьёзных отношений Марк не заводит — это я знаю прекрасно. Поэтому мне нужно поменьше думать о всяких глупостях. Заняться ребёнком, поиском работы и… разводом.