Лекси
— Они не могут этого сделать. — Разъяренная Никки вскочила со своего места, широко раскрыв глаза.
Я улыбнулась ее возмущению. Когда я заговорила, это было мягко и спокойно.
— Они уже сделали это, милая.
— Но… — Никки начала задыхаться. — Но… — она выглядела так, как будто ее вот-вот стошнит. Ее голос ослаб. — Но… — она хлопнула Хэппи тыльной стороной ладони в плечо, и когда он посмотрел на нее, ее лицо сморщилось. — Сделай что-нибудь!
Выражение лица Хэппи смягчилось. Он потянул свою руку вниз за ее запястье и усадил ее рядом с собой.
— Я ничего не могу с этим поделать, детка. Кроме того… — Хэппи печально улыбнулся своему брату, — … они хотят уехать.
— Нет, они этого не хотят, — пробормотала Никки. Выражение моего лица выдало меня. Ее глаза ярко сияли от непролитых слез, и когда они остановились на мне, ее губы приоткрылись, и она обвиняюще заявила: — Ты хочешь уехать?! — она быстро заморгала. — Ты хочешь покинуть нас? — ее голос звучал совершенно безжизненно. — Почему?
Я знала, что это будет трудно, но почему-то в моей голове все шло по-другому.
Стоя в углу комнаты, скрестив руки на груди, как капризный ребенок, как задумчивая стерва, которой он и был, Дэйв сурово посмотрел на Твитча.
— Из-за него.
Твитч вскинул руку и показал средний палец Дэйву.
— Пошел ты, Дэвид Аллен.
Дейв не дрогнул.
— Это правда. — Он оттолкнулся от стены и поник. — Она покидает нас из-за твоих бесконечных неудач. — Он выглядел таким растерянным. — Независимо от того, кто ты и чем занимаешься, она любит тебя. Всегда так было. — Он пожал плечами, выглядя погруженным в свои мысли. — Я этого не понимаю.
Именно тогда Хэппи пробормотал:
— Ты бы никогда и не понял.
Вся комната погрузилась в тишину.
О-о-о.
Брови Дейва чуть нахмурились.
— И что это должно означать?
Хэппи поднял руки вверх, уступая.
— Речь идет не о нас.
Дэйв сделал шаг вперед.
— Ты только что сделал это о нас.
— Я не должен был ничего говорить. — Хэппи пристально посмотрел на меня, затем на Твитча, и я не могла не заметить, как Никки потерла его руку, не сводя грустных глаз со своего мужчины. — Приношу свои извинения.
Но Дэйв не хотел прекращать этот разговор.
— Да, тебе не следовало этого делать. Но ты это сделал. Так что… — он развел руки в стороны. — Продолжай, Хэппи. Говори то, что ты хочешь сказать.
Хэппи в отчаянии стиснул зубы.
— Ты хочешь, чтобы я высказался?
— Да. — Дэйв вздернул бровь. — Я хочу, чтобы ты высказался.
— Хорошо, ты хочешь сделать это здесь? Прекрасно. — Челюсть Хэппи оставалась напряженной, и это не соответствовало безмятежной манере, с которой он говорил. Он пристально посмотрел на своего бывшего, и его прищуренные глаза сказали мне, что то, что должно было произойти, вероятно, было не тем, что Дейв хотел услышать. — Ты гребаный трус.
Мои брови взлетели до линии волос.
Бум.
Это было очень долго. Напряжение между Хэппи и Дейвом нарастало уже некоторое время, и оно только что достигло точки кипения.
Теперь пути назад нет.
Дэйв отшатнулся на шаг назад, как будто его толкнули. Положив руку на грудь, он в шоке приоткрыл рот, моргнул, глядя на Хэппи, и когда обрел дар речи, еле слышно произнес:
— Это нечестно.
— Да, — согласился Хэппи, затем вздохнул. — Но это правда. — Когда он также внезапно указал на меня, я удивленно откинулась назад. — Вот человек, который знает, чего хочет. Она любит мужчину и следует за ним на край света просто потому, что она знает, Дэйв. Она знает, что не может жить без него. И это прекрасно. — Он сердито посмотрел на своего бывшего партнера. — Ты смеешься над ней за то, что она обожает его, но она храбрее, чем ты когда-либо был. Чем ты когда-либо будешь. — Суровое выражение Хэппи исчезло, и все, что осталось, была чистая печаль. Его тон соответствовал его несчастью. — Итак, ты говоришь себе, что я нужен тебе не так сильно, как ты нужен мне. Ты будешь мрачным ублюдком, которого создал твой страх. Ладно, детка. — Его тон стал грубее. — Но не смей насмехаться над ней за то, что она человек, которым ты не можешь быть.
Твитч сунул руку в карман, вытащил горсть шоколадных радужных конфет и бросил пару в рот, медленно пережевывая.
— Прямо мои мысли. — Я ткнула Твитча локтем в бок, и он раздраженно посмотрел на меня сверху вниз. — Что? — он подмигнул моему закатыванию глаз и поднес шоколад к моему рту.
Вопреки себе, мои губы приоткрылись, потому что… шоколад.
Тишина была удушающей, и когда я повернулась к Твитчу, выражение моего лица кричало: «Что за черт?»
Твитч вздохнул, и его губы скривились. Прежде чем он заговорил, его лицо смягчилось.
— Эй, Дэйв, — позвал он, откидываясь назад и кладя руку мне за голову на диване. Когда Дэйв удрученно посмотрел на него, Твитч дернул подбородком в его сторону. — Почему ты делаешь моего брата несчастным, чувак?
Ладно. Итак, тактичность Твитча была примерно такой же уместной, как анальный зонд.
Дэйв усмехнулся.
— Я делаю его несчастным? — Дэйв повернулся лицом к Хэппи. — Я же сказал, что мне жаль!
Хэппи встал и зарычал, соответствуя тону Дэйва.
— Ты заставил меня съехать!
Лицо Дейва исказилось.
— Я совершил ошибку!
— Так позволь мне вернуться! — прогремел Хэппи.
Дэйв прогремел в ответ:
— Я пытался это сделать в течение нескольких месяцев, но просто не знал, как это сделать!
На это Хэппи ничего не ответил. Но Твитч это сделал. Он приложил губы к моему уху и сказал, звуча при этом самодовольно:
— Вот как это делается.
Я наклонилась к нему, улыбаясь про себя, а его рука крепче обняла меня за плечи. Когда ни Хэппи, ни Дэйв не произнесли ни слова, Твитчу стало тошно от того, что они стояли там, выглядя крайне озадаченными обменом репликами за последнюю минуту, и прищёлкнув язык он сказал:
— Брат. — Хэппи повернулся к нему лицом, и Твитч скучающе продолжил: — Ты собираешься поцеловаться и помириться или как? Потому что должен тебе сказать. — Он сделал незаинтересованное лицо. — Я вроде как только что покончил с вашим дерьмом.
Легкая улыбка Никки стала шире, пока она наблюдала за происходящим со стороны, и когда Хэппи не сдвинулся с места, она положила руку ему на бедро и мягко подтолкнула его к Дэйву. И после того, что казалось целой жизнью, то же самое сделал и Дэйв.
Двое мужчин обнялись, как воссоединившиеся любовники, и когда они поцеловались, я почувствовала, как их разорванная связь срастается, восстанавливаясь прямо на моих глазах. Они медленно поцеловались, и мое сердце начало биться сильнее от того, как их любовь наполнила комнату.
Никки положила сцепленные руки под подбородок, выглядя блаженно счастливой. Но когда ее глаза заметили что-то у двери, ее лицо стало встревоженным, и она испуганно выдохнула:
— Э-э…
И когда я обернулась, то поняла почему.
ЭйДжей стоял там, наблюдая, как Хэппи и Дэйв восстанавливают свою связь. Он не выглядел расстроенным или испытывающим отвращение. Просто любопытным.
Легкое ворчание, вырвавшееся у меня, заставило всех повернуться к моему сыну, и когда они это сделали, то полностью замерли от шока.
Ему потребовалось некоторое время, прежде чем он заговорил, но я знала, что в конце концов он заговорит.
— Дядя Хэппи, — с любопытством спросил он, — почему ты целуешься с Дейвом?
Мое сердце замерло.
О Боже, я не была готова к этому разговору. Почему я не была готова к этому разговору? Я же знала, что рано или поздно это произойдет. Я должна была быть готова к этому разговору!
Хэппи запаниковал.
— Э-э-э…
— Ну… — щеки Дэйва покраснели, и он с трудом сглотнул. — Видишь ли, малыш… — Дэйв замолчал, не зная, что сказать, и глядя на меня в поисках помощи.
Но на помощь пришел неожиданный герой.
— Иди сюда, приятель, — произнес Твитч, похлопывая по маленькому пространству на диване рядом с ним. — Сядь. — ЭйДжей занял место рядом со своим отцом, и когда Твитч заговорил, я была ошеломлена тем, что он сказал. — Дядя Хэппи и Дэйв влюблены друг в друга, и именно поэтому они целовались.
Маленький монстр задумчиво нахмурился.
— Но я думал, что Никки и дядя Хэппи любят друг друга.
— Мы любим. — Никки мило улыбнулась. — Очень сильно. — Она посмотрела на Дэйва. — Но мы также любим и Дэйва.
Твитч посмотрел на нашего маленького мальчика сверху вниз и объяснил:
— Иногда мужчины влюбляются в мужчин, и это нормально.
Да, детка. Проповедуй.
На мгновение воцарилось молчание.
ЭйДжей повернулся к Никки и с интересом спросил:
— Вы все спите в одной постели?
Ну… дерьмо.
Мой желудок сильно сжался.
Никки быстро оправилась от шока и прочистила горло.
— Да, дорогой.
Нос ЭйДжея сморщился, когда он посмотрел на Хэппи и Дэйва, а затем снова повернулся к Никки и сказал:
— Как тебя не раздавили?
Удивленный смех Никки разнесся по комнате, и она кивнула.
— Да. Иногда я тоже этому удивляюсь.
ЭйДжей откинулся на своего ухмыляющегося отца и выдвинул предложение.
— Может быть, вам стоит купить кровать побольше.
— Знаешь что? — Никки подавила смех. — Это отличная идея. Может, нам и стоит.
И пока все это происходило, я просто сидела и, моргая, смотрела на своего сына. Количество гордости, которое я испытала в тот момент, было ни с чем не сравнимо. Он действительно был прекрасен душой. Наш мальчик. ЭйДжей был жизнерадостным, он был чист сердцем, и он продолжал удивлять меня. Как и всем матерям, мне не терпелось увидеть мужчину, которым он станет. Я уже знала, что он будет кем-то особенным, и женщина, которая покорит его сердце, будет исключительной во всех отношениях, образах и формах.
Я, например, не могла дождаться встречи с ней.
***
День продолжался, и после того, как я подписала бланки, я передала их Хэппи.
— Спасибо тебе за то, что делаешь это.
Он сунул доверенность в карман пиджака.
— Не беспокойся об этом. Не беспокойся о доме. Ни о чем не беспокойся. Я позабочусь о том, чтобы вы получили за него наилучшую возможную цену.
Я знала, что он так и сделает, но, осматривая дом, который я называла домом последние шесть лет, я не могла не почувствовать, как меня захлестывает всепоглощающая печаль. Я обхватила себя руками и посмотрела в конец коридора. Тот самый коридор, в котором мой сын сделал свои первые шаги. В этих стенах было много воспоминаний. Я просто надеялась, что они останутся свежими в моей памяти, когда мы будем создавать новые воспоминания, где бы мы ни оказались.
Руки обвились вокруг моей талии и держали меня, пока я разваливалась на части изнутри. Мужчина позади меня молчал, и я любила его за то, что он знал, что словами не описать то, что я чувствовала прямо сейчас.
Мы были в нескольких днях от того, чтобы вырвать с корнем нашу жизнь здесь, и я была встревожена.
Это был смелый шаг.
Без дома. Без друзей. Без кровати, чтобы спать. Путь с нуля в тридцать восемь лет. Это было тяжело.
У меня заныло в груди от осознания того, что мне осталось всего несколько дней со всем, что я знала и любила, со всем, что было мне знакомо. И это было отстойно. Но что было еще хуже, так это шесть лет, которые я провела без мужчины, которого любила.
Я выбираю его.
И выбрала бы его тысячу раз.
Я выбираю его навечно, потому что мое сердце будет пустым без него.
Так что мы переезжаем и делаем это с радостью.
Вместе, как одна семья.
Я была горда собой.
Прощаться было труднее, чем я себе представляла, а я представляла, что это ужасно, так что это о чем-то говорило. Все наши друзья и родственники пришли проводить нас, и пока Итан Блэк стоял в стороне, мы обнимали наших близких с тяжелым сердцем и сияющими от слез глазами.
Юлий обвил меня руками.
— Мы навестим вас, — натянуто прогрохотал он. Я сжала его крепче, не в силах говорить, и когда Ана обняла нас обоих, мое горло неприятно сжалось.
Я буду ужасно скучать по ним, по всем в равной степени.
Поэтому, когда Ана опустилась на колени перед ЭйДжеем и протянула ему того же бурого медведя, которого он подарил ей, казалось, целую вечность назад, он моргнул, глядя на него, прежде чем вопросительно нахмуриться. И когда она заговорила, она говорила четко, без дрожи в голосе, которую я так часто слышала, без парализующего страха, который, я знала, она носила в себе. С уходом Линг часть Аны исцелилась.
— Я знаю, что ты большой мальчик и он тебе больше не нужен. — Она посмотрела вниз на медведя. — Всякий раз, когда мне было грустно или одиноко, я обнимала медведя. И твой медведь проделал действительно хорошую работу, прогнав эту грусть. — Выражение ее лица омрачилось, когда она подняла медведя и обняла его в последний раз, а затем протянула его моему сыну. — Но пришло время вернуть его тебе.
ЭйДжей выглядел растерянным. Он колебался.
— Но теперь он твой. Он тебе нужен.
Ана протянула руку и нежно погладила ЭйДжея по щеке, прошептав:
— Думаю, он нужен тебе больше.
О Господи. Мое сердце. Они убивали меня.
ЭйДжей неохотно забрал у Аны своего медведя. Он долго смотрел на плюшевую игрушку, пахнущую печеньем, прежде чем прыгнуть в объятия Аны. Она обнимала его, целовала и бесконечно что-то шептала ему на ухо, а когда они наконец оторвались друг от друга, глаза у обоих были затуманены.
Это разбило мне сердце.
Итан прочистил горло, и у меня свело живот. Время пришло. И когда мы сделали шаг, чтобы совершить долгую прогулку к международному терминалу, я держала себя в руках. Я помахала рукой, улыбнулась и держалась, как будто мой мир не разваливался на части. Я держала эту фальшивую улыбку приклеенной к моему лицу, пока мы не поднялись на борт. Я носила эту улыбку как маску, пока мы не нашли свои места, и я держала ее там. Кусок брони. Тяжелый щит. Моя улыбка была моим мечом. Я держала ее там, пока самолет взлетал. Как только мы взлетели высоко, только тогда я позволила ей дрогнуть.
Накатило неизбежное жжение под моими веками. Я сделала прерывистый вдох, когда маска, которую я носила, рассыпалась на куски, и когда первый всхлип вырвался из меня, это было очень сильно, выбивая воздух из легких.
Не говоря ни слова, Твитч поднял подлокотник между нами и посадил меня к себе на колени. Я уткнулась лицом в изгиб его шеи и открыто заплакала, пока он поцеловал меня в щеку, шепча нежные слова мне на ухо. Я была эмоционально раздавлена. И он позволил мне это без осуждения или презрения. Он позволил мне быть собой, и я не думала, что есть что-то более важное в мире, чем быть с кем-то, кто не боится твоих демонов, а занимается с ними любовью.
Я плакала до тех пор, пока во мне не осталось слез, и когда я закончила, печаль покинула меня. Я почувствовала себя лучше, легче.
Медленно спустив ноги со своего импровизированного места, я вернулась на свое сиденье, вытирая красные, опухшие глаза. Он оставил меня в покое на некоторое время, но когда тишина между нами начала беспокоить его, он наклонился к моему лицу и тихо потребовал:
— Поцелуй меня.
В моей жизни никогда не будет такого момента, когда я бы отказала себе в ощущении губ Антонио Фалько на своих.
Я нежно поцеловала его, моя рука поднялась, чтобы обхватить его щеку. И когда я отстранилась, он наклонился вперед, чтобы поцеловать меня снова. Мое сердце потеплело, и улыбка застала меня врасплох.
Рядом с нашим сыном мы держались за руки всю дорогу домой.
Я закрыла глаза и откинулась на спинку кресла, пока мы делали наш первый шаг навстречу вечности.
***
Это была наша вторая неделя в Штатах. Все было не так, как я помнила. Мы были буквально дома, в нашем родном городе, но ничто в этом месте не казалось знакомым. Все изменилось. Все казалось неправильным. Поэтому, когда Твитч спросил Итана, может ли он присмотреть за ЭйДжеем днем, мое любопытство взяло верх.
Когда я спросила, куда мы едем, Твитч ответил только:
— Прокатиться.
Путь был не близким. Всю дорогу Твитч заставлял молчать тысячу моих вопросов, и когда мы добрались до нашего старого района, я обнаружила, что у меня больше нет вопросов. Я наблюдала через пассажирское окно, как знакомое начало проявляться в этом незнакомом месте. И когда Твитч подъехал к тротуару, два дома перед нами все еще стояли там, вечное воспоминание пронеслось в моей голове, и внезапно мне снова стало шесть.
— Как тебя зовут? — спросила я своим милым шестилетним голоском.
Он пнул ногой камень.
— Это не имеет значения. Ты забудешь об этом, как только я уйду.
Дом.
Мы были дома.
Твитч долго наблюдал за мной, пока мои глаза осматривали, насколько дома не изменились. Это было так странно. Весь район был изменен, модернизирован, за исключением этих двух домов. Это было так, как если бы они застряли в искривлении времени.
Застряли в ожидании нас.
— Пошли, — тихо произнес он, выходя из машины, а я неторопливо отстегнула ремень безопасности и последовала за ним.
Воспоминание за воспоминанием атаковали меня, как пули. Выстрел за выстрелом они проникали в мое сердце, в мою душу. И даже спустя это короткое время я обнаружила, что больше не хочу здесь находиться. Это было слишком больно.
— Почему мы здесь? — тихо спросила я.
— Потому что, — сказал он, поворачиваясь лицом к нашим воспоминаниям. — Эти дома были жестоки к нам.
Да, так оно и было, и при мысли об этом у меня защемило сердце.
— И я все еще не в порядке с тем, что эти дома сделали с парой невинных детей.
Проклятье.
У меня начало покалывать в носу.
— О, милый.
Скажи мне, что делать, любовь моя. Скажи мне, как сделать лучше. Скажи, и это будет сделано.
Мой прекрасный мужчина.
Мой выживший.
Мой рыцарь в потертых доспехах.
— Эти дома привели в движение цепочку событий, которые привели к тому, что мы находили друг друга снова и снова, и я сожалею о том, как мы начали, но, черт возьми, я благодарен этим домам за то, что вы здесь со мной. Прямо здесь. Прямо сейчас. Так что… — он облизнул губы, поворачиваясь ко мне лицом и обхватив мои щеки, нежно поцеловал в лоб. Я закрыла глаза и прислушалась к тому, что он хотел сказать. — Что мы собираемся сделать, так это снести эти мерзкие дома. Мы будем смотреть, как они падают. Смотреть, как каждый кирпич и каждая гребаная щепка из этих дерьмовых дыр будут сбиты на чертову землю. Смотреть, как каждое жестокое слово и хлопанье дверью разлетаются в пух и прах. И пока наше прошлое будет лежать в руинах, мы собираемся построить мечты.
О, черт.
Мои плечи затряслись. Я уже вовсю плакала.
Серьезность этого момента сильно ударила по мне, как молот в самое сердце.
Мы сделали это.
Мы это сделали.
Мы были здесь, вместе, работали над нашим будущим.
По правде говоря, не имело значения, где мы жили. Дом — это всего лишь здание. Но мы были сердцем. Пока мы были вместе, ничто не могло отнять это у нас.
Когда он поцеловал меня в губы, я слабо всхлипнула, а затем шмыгнула носом.
— Ладно.
Твитч отстранился, чтобы заглянуть мне в глаза.
— Ладно?
— Да. — Я рассмеялась сквозь слезы.
Встав позади меня, он обнял меня за талию и положил подбородок мне на макушку. Я подняла руку к его предплечью и сжала. Именно тогда он произнес:
— У меня есть планы на это место.
О Боже. Держу пари, так и есть.
И только потому, что могла, я выдала следующую новость:
— Я беременна.
Твитч за моей спиной замер, а я медленно и широко улыбнулась. И когда он восстановил движение в своих конечностях, его руки сжались вокруг меня достаточно сильно, чтобы стало трудно дышать. Но я не возражала.
Он прижался губами к раковине моего уха и прошептал:
— Люблю тебя, — и вот так просто мой мир стал целостным.
И в середине дня, прекрасного весеннего дня, мы стояли на костях памяти и строили планы на наше будущее.
***
Твитч
В моей голове был полный бардак. Я не знал, что делать, что чувствовать. Но во всей анархии моего обычно хаотичного ума одна мысль постоянно повторялась:
Наконец-то то, за чем я гнался, перестало убегать.