Иден
— Я никогда не смогу попасть в цель с этого дерева даже из снайперской винтовки, — вытянув шею, я запрокинула голову и снова осмотрела дуб, которому было несколько десятилетий. — Мне нужно на крышу.
— И как, черт возьми, ты собираешься туда попасть, Иден? Мы не можем просто открыть ворота и пойти по своим делам, — прислонившись к одному из толстых стволов, Маттео скрестил на груди татуированные руки.
После отъезда из офиса он не переставал ворчать, и я уже начала уставать от его словесного поноса. Скорее всего, вы уже решили, что мы с ним постоянно ссорились. Да, в некотором роде. Мы с Маттео часто сталкивались лбами, но так было не всегда. Хотите верьте, хотите нет, в былые времена он поддерживал меня во всем. Только когда Маттео начал трахать все, что дышит, наши теплые отношения сошли на «нет».
— Тебя никто не спрашивает, Маттео, — закатила я глаза. — Закрой рот.
— Заставь меня, — с рычанием шагнул он ко мне, но Алессио перехватил его и бросил на нас злобный предупреждающий взгляд.
— Нам нужен отвлекающий маневр. Приманить охранников к воротам, чтобы Лепесток перебралась через забор и пробежала по газону, — сказал Джио с земли, где сидел, затягиваясь своей отвратительной сигаретой.
— Я согласен насчет отвлекающего маневра, но она не может пойти туда одна, — покачал головой Алессио, расставив ноги шире. — Ветер не станет проблемой, но для стрельбы все равно нужна настройка.
— Ты прав, — согласилась я. — Каждый выстрел должен попасть в цель, иначе мы никогда не выберемся оттуда.
Маттео кивнул, Джио тоже под капюшоном толстовки, и Алессио задумчиво потер подбородок.
— У меня идея, — он достал из кармана сотовый и, несколько раз проведя пальцами по экрану, поднес трубку к уху. Пока он ждал ответа, я заинтересованно выгнула брови. — Брат.
После первого же слова я поняла, кому звонил Алессио. Мое сердце дико заколотилось, угрожая в любой момент лишить меня самообладания, как и всякий раз, когда он при мне говорил с Лукой. Глубоко дыша и превозмогая маленькую паническую атаку, я практически слышала смех Джио и чувствовала его веселье. К счастью, он не сказал ни слова и, поднявшись с земли, подошел ко мне. Джио встал рядом и обнял меня за плечи для моральной поддержки. Он единственный знал о моей маленькой грязной тайне, и я хотела, чтобы так было и впредь.
— Честно говоря, я припозднился. Кажется, мы не учли кое-какие детали нашей вылазки, и мне нужна твоя помощь.
Боже, пожалуйста, нет.
— ЛеРу…да…тот самый. Нет, мне просто нужен отвлекающий маневр, чтобы мы с Иден могли подняться на крышу, — Алессио слушал — ладно, слушали все мы — после чего продолжил. — Да, отлично. Мы пока приготовимся. Буду должен, брат, — поспешно попрощавшись, Алессио сбросил вызов и вернул телефон на его законное место. — Итак, новый план, — посмотрев поочередно на нас троих, он потер руки. — Лука сейчас с Арло, Камилло и остальным парнями. Примерно через двадцать минут они проедут мимо и обстреляют ворота, что и послужит отвлекающим маневром.
— Но разве ЛеРу не настороже? — почти сразу засомневался Маттео.
— Нет, охранники отвлекутся на происходящее за воротами, дав нам с Иден время пробраться на крышу. Численность сторожевых псов Гаспара сократится, и пока половина будет разгребать бардак, Лепесток из пистолета с глушителем легко обезвредит остальных.
Алессио не ошибся. Мне было ненавистно, что он впутал в нашу операцию Равенна, но без их помощи мы бы не осуществили наш план. Тем более, эти ребята знали свое дело. Марчелло Равенна баловался теми же делишками, что и наш папочка, поэтому натренировал своих детей и племянников не хуже, чем нас. Разве что их учили самообороне, в то время как нас…ну, вы поняли.
— Должно сработать, — сказала я, — но нужно приступать немедленно. Время поджимает, и мы можем занять позиции, не дожидаясь Луки.
Прекрасно понимая, что делаем, мы с братьями разбились на пары и взобрались на деревья возле серой каменной стены. Мы ждали и ждали, пока двадцать минут спустя я не услышала громкий визг шин, и к дому на высокой скорости не свернуло несколько машин. Даже сквозь завесу густых крон я отрывочно видела большие ворота поместья и охранников, теперь в полной боеготовности осматривавших улицу. Некоторые даже выбежали из поместья с оружием наголо. Они знали, что угроза уже нависла над ними.
Но не подозревали, что ею были мы.
Прогремели первые выстрелы, и как только в поле зрения появилась черная «аvalanche» Камилло, из нее посыпались градом пули. Мы сорвались с места.
— Вперед, вперед, вперед, — подгонял Алессио у меня за спиной. Отработанными движениями мы перебирались с ветки на ветку, и вскоре высокая стена оказалась прямо перед нами.
Когда он сообщил, что путь чист, я выдохнула и, спрыгнув вниз, приземлилась в полуприседе. Алессио не отставал. Вместе мы упали на траву и по-пластунски проползли к кустарникам, ставшим нам укрытием. Пока мы издалека наблюдали за начавшимся безумием, от знакомого волнения в моих венах вскипела кровь. Выстрелы грохотали, как салюты на День независимости, но вскоре стихли бы и они. Нужно было скорее браться за дело. Быстро переглянувшись, мы с Алессио кивнули друг другу и бросились бежать по территории имения, по пути высматривая малейшее движение.
Добравшись до затененного края сада, мы прижались спинами к кирпичной стене.
— Ты первая, Лепесток, — велел Алессио, пытаясь отдышаться. — Хочу, чтобы ты была наверху, если здесь разверзнется ад.
Даже оставаясь вне его поля зрения, я кивнула и наблюдала, как он ловко закинул грейферный крюк. Характерный металлический стук означал, что зубцы зацепились за широкие перила балкона над нами. Я и глазом моргнуть не успела, как на мне закрепили свободный конец веревки. Вскинув взгляд, я потянула за толстую черную веревку, проверяя, надежно ли она закреплена, и когда крюк не сдвинулся с места, выдохнула от облегчения. Хоть я и не имела ничего против восхождений, но они были сильной стороной Алессио, не моей. Я предпочитала лестницы. Очевидно, здесь у меня не осталось выбора.
— Держись обеими руками, — напомнил брат. — Медленно перебирай ногами и не отпускай.
И снова я кивнула, привстав на выступ и поднявшись над землей. Сам подъем был простым. Вернее, проще, чем мог быть под таким углом, но лишь пока я не добралась до балкона. Веревка заканчивалась, над моей головой замаячил крюк, и у меня не оставалось выбора, кроме как забраться на перила. Я без проблем ухватилась за них, но у меня соскальзывали руки.
— Черт, — прошипела я, вцепившись в белый камень так крепко, что побелели костяшки.
Тут же словно наяву услышала я голос папы, посоветовавший не паниковать и описавший мои следующие шаги. Алессио очень старался помочь, едва слышимо говоря со мной. Но я решила сосредоточиться на папином голосе. Подтянуться я не могла и просто висела, значит, мне нужен был своего рода толчок вверх. И было не так много способов это сделать.
«Терять нечего».
Глубоко вдохнув, я взмахнула ногой и, приложив максимум сил, закинула ее на перила. Я спрыгнула на каменный пол, и по моему лицу расплылась широкая триумфальная улыбка. Будь папочка здесь, он бы мной гордился, и я пару раз вильнула задом в быстром победном танце. Отвязав с талии веревку, закрепленную Алессио на добротный узел, я сбросила ее вниз, где он ждал двумя этажами ниже. Прошло не больше минуты, как за перилами появился темный силуэт моего брата, с легкостью подтянувшегося и перепрыгнувшего через них. Как я и говорила, опытный грейфер. Почему-то в исполнении Алессио трюк казался простым, хотя на деле таковым не был.
— Выпендрежник, — прошептала я, пока он откреплял крюк и наматывал веревку на руку.
Все, что я получила в ответ — широкую улыбку. Да такую, что при виде нее чуть не ахнула. Алессио никогда не улыбался. Точнее, улыбался, но скупо и далеко не каждый день. Даже простой изгиб губ был для него редкостью. Я бы соврала, сказав, что не скучала по его улыбкам. Потому что да, мне их очень не хватало. В детстве я вила из Алессио веревки. В те времена он смотрел на меня с лучезарной мальчишеской улыбкой, словно в моей власти было остановить планету и заново заставить ее вращаться. В свою очередь, я считала, что он сделает то же самое для меня. Когда я не цеплялась за папу, цеплялась за Алессио. Шли годы, папа раскрыл реалии семейного бизнеса, и мой брат повзрослел, но не в лучшем смысле слова. Свет, раньше ярко пылавший в нем, постепенно угасал, и когда я подросла достаточно, чтобы понять причины, от Алессио осталась только затвердевшая оболочка с почерневшим сердцем.
— Готова? — прорвался сквозь воспоминания голос Алессио.
— Да, — тихо отозвалась я, поняв по выражению его лица, что он вернулся к своей норме.
Бесчувственный.
Отстраненный.
Замкнутый.
Еще минут пять у нас ушло на то, чтобы подняться по округлому навесу балкона на крышу и присесть за декоративными перилами, украшавшими фронт здания. Увидев, что творилось под нами, я чуть не открыла рот. Мини-зона боевых действий, благодаря Луке и его кузенам. Газон усеивали тела. Во дворе повисла жуткая тишина, нарушаемая лишь обычными шумами города и редкими вскриками охранников. Чего не понимали уцелевшие, так это того, что сами были в пяти минутах от падения на землю. Благодаря твердой руке, зоркому глазу и глушителю я завалила последних пятерых, слушая доносившиеся из-за спины четкие указания Алессио. Когда последний охранник повалился на землю и обмяк, мы замерли на холоде ночи и ждали, что из дома выбежит подкрепление, но нет. Вероятно, потому что остальным приказали при любом раскладе оставаться возле ЛеРу. Как бы то ни было, даже самые натренированные телохранители не шли ни в какое сравнение с моей семьей.
Мы с Алессио благополучно спустились на землю, где нас уже ждали братья. Я тут же посмотрела на Джио, выглядевшего готовым схватить меня и никогда не отпускать. В чем ничуть он не отличался от остальных братьев. Конечно, у нас частенько возникали разногласия, но я была их младшей сестренкой, и как бы они ни отрицали, все равно волновались, если мне приходилось пачкать руки. Пока Алессио и Маттео кратко обнялись и похлопали друг друга по спине в типичном мужском жесте «отлично сработано, брат», Джио подошел ко мне и притянул меня в свои руки.
— Ты надрала всем зад, Лепесток, — прошептал он, чуть не раздавив меня, и поцеловал в макушку.
— Спасибо, Джи, — улыбнулась я, сжав в кулаках футболку у него на спине.
— Мы готовы? — спросил Маттео, вынудив меня оторваться от Джио и сосредоточиться на следующем этапе операции.
К счастью, первый этап прошел без инцидентов. Теперь нам осталось проникнуть в дом, отключить систему видеонаблюдения и окончательно покончить с французом.
Взлом и проникновение через черный ход были коронным номером Маттео, и все вышло проще, чем я ожидала. А чего же я ожидала? Я и сама не знала. Возможно, что стоит нам открыть двери, как взвоет сирена. Или что на нас набросится свора охранников. Нет, ничего подобного, но когда мы проскользнули в библиотеку возле просторной гостиной, мое нутро снова скрутило от животного страха. Усилием воли я совладала с эмоциями, не имея времени на лишние чувства. Мне нужно было мыслить здраво. ЛеРу не сдался бы без боя, и мы должны были приготовиться к козырям в его рукавах. Даже если до сих пор он не знал о нашем присутствии, конечно, догадался бы в ту же секунду, как Джио отключил бы камеры.
Библиотека Гаспара была классической, декорированной в разных оттенках темно-оранжевого цвета и золота. Интерьером она напоминала старые отели и гостиницы где-нибудь в сельской местности, предлагающие комплекс «номер и завтрак». Вдоль стен от пола до потолка тянулись книжные стеллажи, не считая одной, завешанной мониторами, где уже усердно трудился Джио. Я с любопытством прошлась по комнате, водя пальцем в перчатке по корешкам сотен книг. Уильям Шекспир, Оскар Уайльд, Дафна Дюморье, Шарлотта Бронте, Чарльз Диккенс…и прочие, бывшие также в нашей семейной библиотеке. Я прекрасно помнила, как в детстве пробиралась туда, потому что папочка любил растянуться на диване и читать до поздней ночи. Я частенько забиралась к нему на колени, и он читал мне вслух, тем самым убаюкивая, даже если история была не лучшей сказкой на ночь.
Дойдя до последнего стеллажа, я улыбнулась воспоминаниям и посмотрела на своих братьев, рассредоточившихся по библиотеке. Алессио стоял на страже у двери, как охранник у ворот Букингемского дворца, Маттео сидел на старинном стуле по центру комнаты, листая книгу, пока Джио по-прежнему колдовал над системой видеонаблюдения. Приблизившись к мониторам, я обратила внимание на пустые пивные банки, смятые пакеты из-под чипсов и грязные салфетки, разбросанные по всему столу возле инструментов. Охранники ЛеРу были преданны своему делу, куда уж очевиднее.
— Они не знают, что такое мусорное ведро? — я с отвращением сморщила нос.
— Похоже, нет, — скучающе протянул Маттео. — Но ты-то знаешь. Иден, почему бы тебе не помочь ребятам и не заняться уборкой?
— Заткнись, — процедила я, бросив пустую банку ему в голову. Она срикошетила и упала к его ногам на коврик со сложным мелким рисунком.
— Иден, какого хрена?
— Ты еще легко отделался. Скажи спасибо, что у меня под рукой не было чего потяжелее.
— Да, да, конечно. Лает, но не кусает.
— Браво, старший брат. Я рада, что ты не стесняешься характеризовать себя.
— Что ты хочешь сказать? Что я сла…
— Упаси Господь, мне еще раз придется затыкать вас, — прорычал Алессио, и в комнате снова воцарилась тишина.
Я бы поспорила с ним, если бы выражение его лица не было в точности, как у папы.
— Итак… — объявил Джио, привлекая наше внимание. Пару секунд спустя все мониторы одновременно отключились, и он выбрался из-под стола. — Сделано.
— Впечатляет, братишка. Думаю, сегодня ты установил рекорд, — похвалил Алессио.
Джио лишь улыбнулся, начав собирать свои инструменты. И улыбнулся он не мило. Фирменная дерзкая ухмылка Скарзи, знакомая мне слишком хорошо. Та самая, которую я много раз видела в зеркале.
— Мы готовы? — сжав плечо Джио, я направила к Алессио и пересекла библиотеку.
Кивнув, он прижал палец к губам, жестом приказывая молчать. Алессио отпер дверь и, приоткрыв ее, выглянул в коридор. Через узкий зазор я видела, что там по-прежнему было темно и устрашающе тихо.
— Путь чист. Мы должны быть максимально осторожными и бдительными. Если наверху у Гаспара были камеры, все охранники в доме только и ждут нашего появления с тех самых пор, как Джио отключил систему. По словам моего осведомителя, ЛеРу проводит много времени в своем кабинете…
— А его кабинет прямо над нами, — закончил Джио фразу Алессио, и тот кивнул в знак согласия.
— Именно, брат. Мы должны быть готовы абсолютно ко всему.
— Мы и будем готовы, но нам надо поспешить и не убирать оружие далеко. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть, — добавила я, щелкнув затвором одного из своих пистолетов.
Братья последовали моему примеру. Алессио переглянулся с нами напоследок и вышел в коридор. Убедившись, что в поле зрения нет ни души, он кивком позвал нас за собой.
Мы тихо крались по дому, минуя просторную гостиную, кухню и столовую для официальных приемов, до двойной лестницы с фронта. Я шла последней, чтобы на нас не напали сзади, и каждые несколько секунд оборачивалась, твердо сжимая приклад. Добравшись до верхней ступени, мы пошли вдоль стены, и Алессио заглянул за угол, после чего поднял два пальца, жестом сообщив, что путь чист.
Не считая того, что чист он не был…
Не сделали мы и трех шагов к кабинету ЛеРу, как в коридор хлынула толпа из десятка охранников, и ад вырвался на свободу. Не было времени ни думать, ни искать укрытие. Стреляй или умри. Мимоходом я заметила, что Маттео встал предо мной, и Алессио попятился, прикрывая Джио. Тридцать секунд, и шестеро охранников упали на пол. У меня заходилось сердце, видение размылось по краям, и я сосредоточилась исключительно на оставшихся четырех мужчинах, угрожавших моей семье, пока не услышала это…
От воя у меня за спиной мой палец замер на курке, и в голове взвыла тревожная сирена. Я резко повернулась в направлении звука и чуть не упала от ужасающей сцены.
Мой брат.
На полу.
С ужасающей скоростью терял кровь вместе с жизнью.
— Джио! — закричала я во власти страха, холодной волной прокатившегося по спине и пронявшего меня до костей.
— Лепесток, не отвлекайся! — крикнул Алессио, встав перед Джио прямо на линии огня с яростью на лице и без капли страха.
А потом у меня на глазах подстрелили и второго моего брата.
Округлив глаза, Алессио приоткрыл рот от мучительной боли и осел на колени около Джио, все еще вывшего в муках. От вида раненых братьев на мои глаза навернулись слезы, но как бы я ни хотела прийти им на помощь, вспомнила о Маттео. Я не могла допустить, чтобы подстрелили еще и его.
Выхватив из набедренной кобуры второй пистолет, я бросилась прямо в гущу боя, стреляя по-македонски. Маттео удалось сбить с ног одного из охранников, перед тем как я одним…двумя…тремя прицельными выстрелами ликвидировала еще троих.
— Не смейте, — процедил Алессио сквозь стиснутые зубы, едва мы с Маттео шагнули к нему. — Идите. Достаньте. ЛеРу. Я перевяжу Джио.
— Мы не оставим вас, — рявкнул Маттео.
— Нет, оставите, потому что мы не можем бросить Джио. Вы вдвоем более чем способны прикончить французского выродка и без нашей помощи.
— Алессио, — взмолилась я, едва сдерживая рвотный позыв при мысли о том, чтобы бросить братьев.
— Никаких «Алессио», Иден! Вы с Маттео уходите, сейчас же! — взревел он. Не успела я запротестовать, как Маттео схватил меня за руку и решительно потащил в конец коридора.
— Итак, наш план. Выбиваем двери и стреляем. Просто нахрен стреляем. В кого-нибудь да попадем, слышишь меня?
Было непривычно видеть, как Маттео принимал решения в отношении наших семейных «дел», но стоило мне посмотреть на него и увидеть ярость в его глазах, как все встало на свои места. Неважно, одобрял ли он то, что делал папочка в обход закона, поскольку сейчас речь зашла о нашей семье, двое из которой были ранены…
И никто не смел трогать нашу семью.
У дверей кабинета мы решительно переглянулись и, вместе распахнув их ударом ноги, нацелили пистолеты в противоположных направлениях.
Но там никого не было.
Ни Гаспара.
Ни охранников.
Никого.
Окно позади стола было распахнуто настежь, и белые занавески развевались на внезапно налетевшем ветру.
— Какого черта? — закричал Маттео.
Подбежав к окну, я выглянула наружу, но не обнаружила ничего, кроме темного звездного неба и тишины ночи…