Я лежал на кровати, объятый тонким покрывалом. Из открытого настежь окна ощущалось лёгкое дуновение ветра. Звуков ночного города почти не было слышно, поскольку я жил на последнем этаже, но сон всё никак не шёл. Произошедшая ситуация не давала мне покоя. То, как мы сталкивались с этой девчушкой, не забывалось, а лишь больше и больше продолжало крутиться в моей голове.
Не выдержав, я плеснул себе в стакан немного виски и вышел на небольшую террасу. Я редко выпивал — только по особым случаям, — но сегодня чувствовал, что это необходимо.
Я ощущал звуки уличного, неспящего и таинственного ночного воздуха, согревающего, в то время как ветерок холодил кожу. Он казался живым. Там, за гранью домов, нельзя было разглядеть, но можно уловить, как воздух метался между домами. Он будто радовался тому, что наступила ночь и он может свободно и беспрепятственно гулять по улицам города. Мне казалось, что я слышал звук воздуха, который, отталкиваясь от зданий, возвещал всю округу о своём присутствии, о своей радостной и сладкой свободе.
Я никогда не верил в судьбу. Допускал случайности и совпадения, но если мы ещё раз столкнёмся, то тут, хочешь не хочешь, поверишь в проказы судьбы. Так кстати вспомнились слова отца: “Когда встретит, то забудет про принципы и всё остальное”. От этого захотелось кричать. Ведь я действительно настолько зациклился на её глазах, на паре наших случайных и таких нелепых встреч, что напрочь забыл про своё «маленькие девочки не интересуют». И вот что мне теперь делать с этим осознанием?
Обманывать себя тем, что она мне не понравилась? Это ребячество, а я уже давно не маленький мальчик. Кто-то мог сказать, что я ещё зелёный, но в свои почти двадцать семь я успел многого добиться в жизни и многое пережить. Я точно знал, чего хочу, у меня были определённые цели, которых я обязательно достигну. У меня всегда было чёткое понимание, как поступать и что делать в разных жизненных ситуациях, но тут я оказался в ступоре.
Как мне её найти? А если найду, то что дальше? Много вопросов и пока что ни одного ответа. Может, стоило довериться судьбе и проверить, сведёт ли она нас ещё раз? И если да, то я должен буду из кожи вон вылезти, но узнать о ней чуточку больше. Просто чтобы знать, а там уже решу, что делать с этой информацией.
Хотя кое-что о ней я уже узнал… Она — любительница работ Демида, возможно, ценительница архитектуры, а ещё она неуклюжая. Забавно. Но я бы также осмелился добавить, что она невероятно эмоциональная и впечатлительная. Её эмоции живые, настоящие, и, как бы она ни старалась их скрыть, они оказываются быстрее — можно подметить каждую деталь.
Похоже, не только жизнь Михаила стремительно менялась, но и меня заодно цепануло в придачу. Я засмеялся.
Боковым зрением я заметил, что на террасе Михаила кто-то появился. Его племянница. Я до сих пор с ней лично не был знаком и не знал, как она выглядит, но отчего-то сейчас моё сердце вдруг пропустило удар. А потом мы посмотрели друг на друга и мне начало казаться, что я её знаю. Почему?
Когда она ушла, вдруг стало пусто. Эта девушка как будто на мгновение заполнила пустоту — всё было так правильно. Наверное, у меня поехала крыша и мне нужен отпуск.
—
Мне не спалось. Воспоминания сегодняшнего дня раз за разом прокручивались в голове. Я пыталась разложить все свои мысли по полочкам. В моей жизни происходило столько событий, что я не успевала за всем угнаться. Казалось, что вот, я догнала и встала вровень, как снова оказывалась где-то на задворках. Всё перемешалось в одну кучу, и как распутать этот клубок, я не могла даже представить. Просить кого-то помочь разобраться? Я не привыкла просить о помощи. Всё всегда делала сама — и решала свои проблемы в том числе. Но теперь я была не одна. Могу ли я позволить себе попросить о помощи?
Я вышла на террасу, чтобы подышать воздухом и почувствовать, что я здесь, живая, могу чувствовать, что я не улитка, спрятавшаяся в своей раковине, подобной вакууму. Повернувшись, я заметила человека на такой же террасе соседнего здания. Я не могла разглядеть его, но моё сердце ёкнуло. Прямо как в те встречи с незнакомцем.
И в голову сразу полезли эти волнующие моменты. Такие нелепые до жути, но цепляющие за душу. Я смотрела на этого человека, совершенно не представляя, кто он, но почему-то не могла отвести взгляд. Он — тёмный силуэт на фоне ночного неба, который притягивал, как магнит. В голову почему-то пришли слова из песни: “Мы с тобой магниты с разными полюсами” — и именно такая ассоциация у меня сложилась от встреч с этим незнакомцем. Каждый раз он буквально спасал меня от падения. И каждый раз удивлял меня своими действиями. Как будто ему было не всё равно, как будто он чувствовал моё состояние и делал всё, чтобы улучшить его. Такое вообще возможно?
Где-то глубоко в душе появилась маленькая частичка, которая хотела разгореться до большого чувства. Со мной это случилось впервые. Что из этого выйдет? Смешно и одновременно печально, но, вероятнее всего, это будет неразделённое чувство, оставшееся лишь в моих фантазиях. И почему я вообще думала о нём, глядя на другого человека? Что творилось у меня в голове?
Но больше меня волновало то, что я открылась совершенно незнакомому человеку и выложила ей всё — ну, как всё? Не в подробностях, конечно. То, что творилось на самом деле, не знал никто, кроме меня. И мне бы хотелось остаться единственным носителем этих знаний. И хотя Лиза не показалась мне плохим человеком, наоборот, я чувствовала, что могу ей доверять, всё же так откровенничать мне не было свойственно. Может, её открытость и позитивный настрой так повлияли? Или просто я уже от безысходности вывалила всё, что накопилось? Не знаю… Но я позволила себе слишком много откровенности, поэтому пора снова анестезировать нутро и замораживать душу, никого туда не впуская. В моём случае, как мне кажется, это был самый лучший расклад.
Весь следующий день я провела как на иголках, поскольку очень волновалась перед встречей с сестрой.
— Марта, расскажи, пожалуйста, моя сестра, какая она?
— Стелла… — как-то уж больно тяжело вздохнула Марта, и это сразу напомнило мне реакцию Лизы, с которой мы, к слову, сегодня много переписывались. — Стелла — своеобразная девушка, к ней нужен подход.
— Как и к любому человеку, разве нет?
— Да, но всё же… Главное, — начала Марта, — не принимай близко к сердцу её слова, Стелла может быть довольно резка.
— Этого я не боюсь, закалённая, — улыбнулась я. — А почему она ни разу не приходила сюда? Разве она не видится с отцом? — мне было очень интересно узнать о сестре побольше, но никто не давал мне внятного и чёткого ответа — всё оставалось расплывчатым.
— Здесь она и не появляется никогда. По крайне мере, на моей памяти такого не было, — пожала плечами Марта.
— М-м… ну, ладно, — улыбнулась я, пытаясь унять волнение. — Как думаешь, если я надену платье-пиджак и кеды, будет допустимо для ресторана «Vine room», куда мы пойдём?
— То белое в клетку?
— Ага.
— Это будет отличный выбор. Если ещё украшения подобрать, то вообще замечательно.
— Эм… С этим проблема, я, кроме часов и серёжек, ничего не ношу.
— Не любишь? — поинтересовалась Марта.
— Скорее, не привыкла.
— Значит, всё впереди.
—
— Ну, и чего ты такой смурной? — спросил друг, с которым мы встретились на обеде в «Chef». Он уплетал свой стейк за обе щёки, пока мне кусок в горло не лез.
— Да так, ерунда, — я попытался отмахнуться, иначе он полез бы мне в душу.
— Ветров, я тебя с пелёнок знаю. Выкладывай, что там у тебя стряслось. Ритка, поди, что-то отчебучила?
— Да, вроде, нет. Однако уверена, что мы расстались из-за того, что я в кого-то влюбился.
— А ты влюбился? — по моему взгляду стало сразу понятно, что я о нём думаю в данный момент. — Ладно, с Ритой понятно. Что ещё?
— А ещё Стефания Львовна…
— О-о… — протянул мой друг.
— И вот теперь представь этот пиздец.
— Представить-то я могу, но, видимо, есть что-то ещё. С этими дамочками ты не первый год дело имеешь и раньше такой реакции не выдавал.
— Зеленоглазое недоразумение… — сдаваясь напору друга, признался я.
— То самое, что пролило на тебя кофе? — улыбаясь, уточнил Рома.
— То самое.
— Вы встретились ещё раз? — с надеждой в голосе спросил друг.
— Да. Вчера в галерее на выставке Демида, и опять она врезалась в меня.
— А-ха-ха, мне уже это нравится. Как её зовут? Номер взял?
— Нет.
— А вот это уже не смешно. Почему?
— Стефания…
— Бля… ну, как всегда. Ты поэтому такой смурной?
— Не только. Меня больше волнует то, какие мысли и чувства при этом посещают.
— Значит, девчушка зацепила.
— Зацепила.
— Но ты говорил, что она ещё малышка. Насколько именно?
— Я не дал бы ей больше восемнадцати.
— Хм, значит, решил забить на свои принципы? — вскинув бровь, спросил друг.
И я не знал, что ответить, потому что ещё не разобрался. Нельзя судить о чём-либо так скоро, и, тем более, судить о человеке только по паре встреч с ним. Такое только в любовных романах бывало, но мы жили в реальном мире.
— Но, знаешь, а так ли важна разница в возрасте? Если судьба сведёт вас ещё раз, может, так и должно быть?
— Да ты романтик, — хмыкнул я.
— Что есть, то есть. Я не только кулаками махать умею, между прочим.
— Охотно верю.
— Что намерен делать? — многозначительно глядя на меня, спросил Рома.
— Делать? — я посмотрел на него в ответ со смесью иронии и скептицизма. — Ничего.
— Почему?
— А разве я должен что-то делать? —
Да, вчера на эмоциях я поддался романтичному порыву узнать, кто эта девушка, найти её, но, как говориться, с мыслью нужно переспать, утро мудренее вечера — это факт. Не произошло ничего, что должно заставить меня землю рыть в поисках человека. Это были чистая случайность и, возможно, удачно сложившиеся обстоятельства. Не более.
— Но вы же уже два раза случайно встречались…
— И что с того? — спросил я. — Мне кажется, что походы на романтическое кино с девушками на тебя повлияли.
— Не исключено, но всё же, Ветров, из нас двоих ты больший романтик. Поверь мне, ты ещё встретишься с этой девчушкой.
— Маловероятно.
— Как знать…
—
Мы уже почти полчаса сидели в ресторане, ожидая мою сестру. Конечно, хотелось придумать ей множество оправданий, но, глядя на дядю, я понимала, что это будет бесполезно и, видимо, такие опоздания в порядке вещей. Но я решила не торопиться с выводами: вдруг и правда какой-то форс-мажор или пробки? Хотя и предупредить же можно, верно?
Мы с дядей не теряли время впустую, обсуждая дальнейшие планы на лето. Поскольку они начинали строить новый объект, уехать куда-то на море мы не могли, да я, собственно, и не особо рвалась. Но он пообещал, что мы будем чаще куда-нибудь выбираться, чтобы мне не было скучно. Я рассказала ему про свою новую знакомую Лизу, про забавные моменты, которые у нас, конечно же, произошли, на что дядя добродушно рассмеялся и я вместе с ним.
Но внезапно он прервался.
— А вам весело, как я посмотрю.
Я увидела перед собой очень красивую девушку в облегающем коктейльном платье и туфлях на высоком каблуке. Она словно сошла с обложки модного журнала. И, казалось бы, в этой фразе не было ничего предосудительного, однако тон, с которым она её произнесла, говорил о многом.
— Опаздываешь, Стелла.
— У меня были дела, — сказала девушка, присаживаясь напротив нас. — Ну, что? Это и есть та самая знаменитая Алиса, ради которой мой отец всю жизнь был готов жопу рвать?
Сказать, что я была в шоке от её наглости и резкости, значит, ничего не сказать. У меня даже дар речи пропал.
— Следи за языком, — приказал дядя Миша. — Кажется, мы с тобой говорили насчёт поведения.
— А я что, должна перед ней на цыпочках ходить? — спросила Стелла, переводя взгляд на отца.
— Проявить уважение для начала было бы неплохо, — ответил дядя Миша.
— Хм, — откидываясь на спинку кресла, произнесла Стелла и вновь посмотрела на меня. — А ты чего, в рот воды набрала, что ли, мышка?
— Для начала, здравствуй…
— А ты у нас воспитанная, да? То-то я смотрю, папочка мой всё не нарадуется племяннице.
— А вот хамить зачем? Ты меня не знаешь, как и я тебя, так зачем этот спектакль? Или это обычная твоя манера поведения?
Конечно, говорить такие слова было страшно, особенно своей сестре, да ещё и в присутствии её отца. Я боялась, как отреагирует дядя Миша на мои слова. Обидит ли это его? Однако он молчал.
— А ты остра на язык, — заметила Стелла.
— Видимо, у нас это семейное. Однако мне кажется, что мы не с того начали. Ты так не считаешь? — я дала явный намёк на то, что стоит отложить враждебность и язвительность и начать знакомство нормально. Я искренне не понимала, чем вызвано такое отношение.
— Не считаю, — твёрдо сказала Стелла.
— Стелла!
— Да что такое? Мы пришли сюда поужинать или для того, чтобы ты меня отчитывал?
— Гонор свой поубавь, пожалуйста.
— В этом вся я, папочка. Вот такая уродилась, и что поделать? Или ты хочешь, чтобы я была такой же паинькой, просто идеальной дочкой, как она?
После её слов до меня начала доходить причина, по которой она могла так себя вести.
— Ты забываешься.
Невооружённым взглядом было видно, как Стелла чуть ли не намеренно провоцировала своего отца, а он сдерживался изо всех сил.
— А-ха-ха! — рассмеялась сестра, хотя мне сложно было поверить в то, что девушка передо мной может быть дочерью такого мужчины, как дядя Миша. — Что же ты, папочка? Теперь у тебя есть идеальная дочь, — она кивнула в мою сторону. — Так радуйся.
— Ты моя дочь.
— А, правда? Или мама, может, была права, что у тебя не одна дочь, а две? Не зря же ты так рьяно пытался получить опеку над ней.
— Стелла, а тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? — я начала говорить раньше, чем это сделал дядя. — Понимаю, что я для вашей семьи как снег на голову и за родню ты меня можешь не считать, если тебе угодно, но разве это даёт тебе право язвить и насмехаться, хамить?
— Тебе бы в институт благородных девиц, дорогуша…
— Прекращай! — вмешался дядя. — Какая муха тебя укусила?
— Я веду себя как обычно. Чего ты на меня взъелся?
— Мы с тобой не родные сёстры, так что можешь успокоиться, — попросила я.
— А с чего такая уверенность? — Стелла вскинула кровь.
— Анализ крови может многое рассказать.
— Стелла, давай мы всё же нормально поужинаем, в спокойной обстановке, а уже дома ты выскажешь мне всё, что думаешь?
— Ну конечно, лишь бы дорогая Алисочка ничего дурного не услышала. Нельзя её тревожить.
— Стелла!
— Поверь, — начала я, — удивить или задеть меня действительно сложно.
— А ты что, броню нарастить успела?
— Видимо, как и ты.
— Мне скучно, и у меня есть дела, — спустя какое-то время молчания заявила Стелла, после чего встала, собираясь уйти. — Приятно вам поужинать, — и она тут же ушла, оставив нас одних.
Да…. Не так я представляла своё знакомство с сестрой. Теперь мне стало понятно, что скрывалось за «недоговорками» Лизы и Марты.
— Алиса, прости за этот спектакль. Не так я представлял ваше знакомство, — сказал дядя, и я могла чувствовать в его голосе вселенскую усталость и какую-то обречённость, словно он потерял веру в то, что его дочь может измениться.
— В этом нет твоей вины, дядя, — осторожно ответила я. — Может, сегодня не сложились звёзды и повезёт в другой раз? — я всеми силами старалась упростить положение и наше отношение к нему.
— Ещё раз подвергать тебя подобной встрече я не намерен. Моя дочь…
— Не мне судить, но, может, она просто ревнует?
— Ревнует?
— Да, — я кивнула. — Она видит, как ты заботишься обо мне, как проводишь время со мной и так далее, а с…
— Алиса, просто я не рассказывал о том, как пытаюсь уже несколько лет заслужить её уважение и доверие, больше проводить времени со своей дочерью, но результата как не было, так и нет.
Я, честно, не знала, что на это сказать. Да и лезть в их отношения тоже не хотела. Отец и дочь сами могли разобраться. Но почему-то я ощутила укол совести, что именно я в какой-то степени могу быть причиной таких взаимоотношений между ними. Но я всё же приняла решение не лезть в чужой огород со своим самоваром: дядя взрослый мужчина, сам разберётся.
— Ужинать будем? Я такая голодная, — я перевела тему и заметила, как плечи дяди расслабились — видимо, он ждал подобного шага от меня.
Я, конечно, понимала, что его задела эта неприятная ситуация. Но что поделать?..
—
Выбраться из дел в пятницу вечером не получилось, поэтому я должен был приехать на дачу к дедам позже, чем наши гости. Я уже получил кучу гневных сообщений от своей нянечки за то, что не приезжаю вовремя, поэтому теперь должен был привезти много сладкого в знак искупления своей вины. А также узнал, что сестре приглянулась племяшка Михаила и с ней очень интересно общаться. Надо признать, что я был рад этому факту, поскольку сестрёнка моя — очень умная девчушка, и общаться со сверстниками ей не всегда интересно.
Заехав в «Craft Bakery», я накупил её любимые макарон всех вкусов и побольше, взял эклеры, круассаны — мало ли, чего захотят ещё, — и двинулся в путь. Отдых мне и самому не помешал бы, и даже парочка дней безделья будет только на пользу. Быть может, мы с отцом даже сходим на охоту. Да и просто подышать свежим воздухом, забыв на время о городской суете, будет отлично.
Мне нравилось быть за рулём. Казалось, что можно управлять миром, держать в руках контроллер надо всем вокруг. За окном сменялся пейзаж, мимо проносились машины — это было поистине особенное восприятие времени. Сколько умных мыслей и гениальных идей приходили в мою голову, когда я управлял автомобилем, кто бы знал.
Вся наша жизнь — это одна большая дорога. Каждый день мы сталкивались с выбором и шли в разных направлениях: с кем-то мы могли идти по одному пути, но рано или поздно расходились, с кем-то — этот путь мог пересечься. А вот встретить кого-то, с кем было бы по пути из точки А в точку Б, сложно, но это зависело уже от нас самих и чуточку от другого. Разве это не было похоже на управление машиной? Как по мне, так очень похоже. Когда едешь по незнакомой дороге, постоянно думаешь, когда же поворот и на каком перекрёстке лучше повернуть, чтобы не заблудиться и не терять время, — так и в жизни.
Но сейчас я ехал по уже родной дороге, где знал каждый поворот, каждую кочку, и это навевало чувство ностальгии.
Место, где можно было дышать ароматами трав, где не слышно движения машин, где не было цивилизации — только ты и природа. Когда нет дождя, можно было лечь прямо на газон и, прикрыв глаза, задремать, совершенно не обращая внимания на мир вокруг. Можно было наблюдать, как плывут облака, или за жизнью насекомых… А затем услышать, как родные зовут тебя за стол. Или же пойти с отцом на охоту, но не ради добычи, а ради самого процесса. Или помочь деду с очередной его авантюрой, а уже после — принять прохладный душ, поужинать всей семьёй и любоваться звёздным небом. Увидеть сияние жизни в невообразимой красоте мироздания.
Я припарковался на территории нашего дома и уже отсюда слышал, что внутри во всю кипела жизнь. Моя бабушка, Валентина Михайловна, уже бежала встречать меня.
— Внучок! Как давно я тебя не видела! — воскликнула бабуля, обнимая меня.
— Привет, ба. Прости, что долго не заезжал.
— Работы много, я всё понимаю, Ярик. Проходи давай. Мы как раз все собираемся сходить в лес за грибами к ужину. Ты же с нами пойдёшь?
— Конечно. Куда я денусь? — я не смог сдержать улыбку.
— Вот и отлично! Девчонки как раз черешни насобирали, к ужину испечём пирожков с ягодой и грибами, да? Или ты, как всегда, только мамкины с яблоком будешь? — хитро прищурившись, спросила ба.
— Я и твои с удовольствием съем, ты же знаешь, — я обнял свою бабулю и нежно поцеловал её в щёку.
Спустя несколько минут я уже вместе со всеми ждал переодевающихся сестру и Алису, чтобы мы могли вместе отправиться в лес. Я не мог дождаться возможности провести время со своей семьёй.
— Братишка! — я услышал радостный крик сестры, сбегающей по лестнице. Я крепко обнял младшую покружив её вокруг себя, на что она заливисто рассмеялась.
И только потом я заметил зеленоглазое недоразумение, что стояло на лесенках и с широко открытыми глазами от удивления смотрело на меня.
Третий раз — закономерность.
Чёрт дёрнул Романа за язык. В голове тут же получилось состыковать все моменты наших встреч. Что же это получается? Я «познакомился» с племянницей Михаила ещё в самый первый день?
Я видел, как сменялись эмоции на её лице, словно она боролась с самой собой. Вот только зачем? В один миг я понял, что дальше ничего невозможно.
По крайней мере, я так думал…
—
Я не могла в это поверить.
Мужчина, с которым я сталкивалась, и Ярослав Ветров — это один и тот же человек. Боги, я капец какая «удачливая».
Я никак не могла скрыть своё удивление. Эмоции переполняли, и мне приходилось прикладывать много усилий, чтобы сдерживать их. Всё пережитое рвалось наружу, но мне нельзя… нельзя было показывать их.
— Братишка, познакомься, это Алиса, — радостно воскликнула Арина.
Так, Алиса, соберись, ничего страшного не произошло. Да, может, странно немного, но не страшно. Однако моё сердечко в очередной раз ёкнуло и забилось, как ненормальное, словно убегало от страшного монстра.
— Ярослав, — раздался его бархатный голос, чуть с хрипотцой. Он протянул мне ладонь для рукопожатия.
Хотелось рассмеяться, но это нервное, я полагаю.
— Алиса, — не очень-то уверенно ответила я, вкладывая свою руку в его. И словно разряд тока прошёл от руки по всему телу.
Он смотрел так, что у меня складывалось ощущение, будто бы его взгляд забирался мне под самую кожу. Он смотрел, а у меня внутри всё словно через мясорубку пропускали. Но самое интересное было в том, что мне не было страшно — наоборот, до жути приятно. Никогда в жизни я не испытывала подобного.
— Ну что, раз все в сборе, можем отправляться? — весело спросил Сергей Борисович, дедушка Арины.
— Вперёд! — также радостно воскликнула Арина и, схватив меня за руку, потащила вслед за дедушкой.
Я обернулась, чтобы увидеть, как Ярослав в задумчивости смотрел нам вслед.
Мы бродили по лесу в поисках грибов, но я не видела перед собой ничего, кроме расплывчатых теней деревьев. Складывалось впечатление, что я наполнена напряжением, как гелиевый шарик. Нужно было срочно отвлечься, иначе я рисковала совсем свихнуться.
Лучи солнца пробирались сквозь кроны деревьев, создавая красивый, тёплый, рассеянный свет, благодаря которому деревья отбрасывали большие тени. Верхушки высоких елей едва колыхались от ветерка, которому было никак не добраться до земли. Лесной воздух был особенным: он дурманил запахами листвы, пряной травы, несмотря на то что на дворе стоял только конец июля. В лесных зарослях поднимался ощутимый дух земли.
Я увидела небольшое скопление мухоморов, а значит, рядом можно было найти еловые боровички. Мне вспомнилось, как мы ходили за грибами с семьёй Дениса. Внезапно накатила ностальгия, и я прикрыла глаза, предаваясь воспоминаниям, от которых на душе сразу становилось уютно и хорошо.
— Думаешь, стоит ли собирать мухоморы? — послышался голос позади.
Мне казалось, что теперь я могла узнать его из миллиона других голосов. Я открыла глаза и увидела его.
Глубокий вдох, выдох.
— Если есть мухоморы, — я указала в их сторону, — то значит, где-то тут можно найти боровики.
— Разбираешься в грибах? — с усмешкой спросил он.
— Я бы не была так уверена, — ответила я, начиная поиски нужных мне грибов.
— Почему?
— Всё знать невозможно, — я пожала плечами и, наконец, заметила свою первую добычу.
Оказалось, стоит только начать говорить — дальше всё пойдёт как по маслу. Главное — засунуть свои романтические проблески мыслей подальше, а лучше вообще задавить в зародыше. Это просто мимолётная симпатия к человеку, с которым я сталкивалась при случайных стечениях обстоятельств. Он — взрослый мужчина, а я — девчонка, что только окончила школу. Обидно, конечно, но я же знала, что сказок не существует. Даже в самом сладком меду всегда найдёшь ложку дёгтя.
— Позволь спросить, — начал Ярослав, а я за самокопанием и забыла, что он рядом.
— Конечно.
Мы ведь могли быть просто знакомыми, которые могут просто общаться. Ведь так?
— Тогда в галерее… ты плакала.
— Просто была под впечатлением от фотографии.
Нет, только не пытайся залезть ко мне в душу и не задавай никаких вопросов подобного плана, пожалуйста. Ты и так увидел достаточно.
— Согласен, фотография и правда впечатляет, но всё же…
— Спасибо, что поддержали тогда, — я прервала его, пока этот разговор не зашёл слишком далеко.
Как бы он ни был мне симпатичен, но я не собиралась пускать его ближе к своим чувствам: он и так уже пустил корни, которые мне нужно будет выкорчёвывать бог знает сколько времени, потому что сердца молодых девчонок склонны к молниеносным соблазнам. И я не стала исключением.
— Пожалуйста, не пытайтесь залезть ко мне в душу.
Да, так будет правильно. Дистанцироваться и воспринимать его, как друга и коллегу своего дяди, но не как человека, на которого отзывалось моё сердце.
Я должна была запретить себе чувствовать.
—
Так странно, что девчушка, которой я, казалось, заинтересовался — хотя кого я обманываю? Мне было любопытно, — оказалась племянницей моего босса. Я был прав в своём предположени о её эмоциональности. Теперь я мог слышать, как она заливисто смеётся над анекдотами моего деда, помогая накрывать на стол к ужину. Её эмоции были искренние, чистые, настоящие. Это подкупало и располагало.
— Ну что, мясо почти готово? — спросил отец, подходя к мангалу, где я готовил шашлыки.
— Ещё минут десять-пятнадцать, — я кивнул.
Следом к нам присоединился Михаил, и они с отцом принялись обсуждать что-то. Я прислушался.
— Алиса уже освоилась? — спросил мой отец у Михаила.
— Хотелось бы, но ещё нет. Ей непривычна эта «роскошь», как она говорит, — усмехнулся он. — Да и скучает по людям, что остались там.
— У неё было много друзей? — поинтересовался я. Хотел же узнать о ней больше — вот, пожалуйста, распишитесь.
— Нет, — с грустью ответил Михаил Платонович. — Всего один друг и его родители. Они ей как семья.
— Друг?
Зачем я это уточнил?
— Да, — он кивнул. — Денис. Деятельный парень, спешу заметить.
Хм, любопытно.
— Просто ей нужно время, — сказал отец. — Она скромница у тебя, — добавил он, и Михаил рассмеялся:
— Этой скромнице палец в рот не клади.
Я не мог с ним не согласиться. И тут я подумал, что у меня есть миллион возможностей узнать её, как личность.
— Видели бы вы, как она противостояла напору Стеллы. Хорошо выдержала удар. Я, конечно, предполагал, что моя дочь может выкинуть что-то из ряда вон, но не настолько. Знакомство и ужин были испорчены, но у Алисы есть наш семейный стержень.
—
Мы всей компанией устроились за столом на летней террасе. Я даже не думала, что так бывает: семья дружная, общительная и весёлая, и все помогают друг другу. Невооружённым взглядом было видно, как крепки их узы. И это не могло не подкупать, не притягивать. Я, словно мотылёк, летящий на жар огня, тянулась к их свету и теплу. И пусть я была лишь сторонним наблюдателем, но хотя бы на мгновение я могла побыть частичкой этого момента.
— Погодите! — вдруг вскрикнула Арина.
— Что случилось? — испугалась неожиданному крику мама Арины, Юлия Петровна.
— Какое сегодня число?! — вскакивая с места, спросила она.
— Двадцать пятое, — ответила ничего не понимающая Юлия Петровна.
— Чёрт! Скорее! — и с этими словами Арина убежала в свою комнату.
— Что с ней? — спросила женщина своего сына.
— Я не в курсе, — молодой мужчина пожал плечами. Видимо, у него с сестрой были очень тёплые и доверительные отношения.
— Так! Скорее надо смотреть! — громко оповестила всех вернувшаяся Арина, держа в руках ноутбук.
— О чём ты, внучка? — спросила Валентина Михайловна.
— Ба! Ты что, забыла?! Сегодня же будут известны результаты Джедайкона!
Я поперхнулась соком и закашлялась.
— Ты как? — заботливо поинтересовался дядя.
— В порядке, — откашлявшись, сказала я. — Не в то горло попало.
Я, чёрт возьми, забыла, что обнародование результатов конкурса происходило только через два месяца после окончания — как раз в день открытия регистрации на новый. Каждый участник подписывал договор о неразглашении результатов, чтобы будущие конкурсанты не выясняли, что было на предыдущем потоке, кто был судьей и прочее, пока они сами не подписали такой же договор — только тогда им становилось доступна вся информация.
Боковым зрением я увидела, что Ярослав как-то подозрительно на меня посмотрел.
— Я отойду, — я предупредила дядю и быстро скрылась в ванной комнате.
Я знала, что мне не удалось бы скрыть факт моего участия в этом конкурсе и остаться тенью, чтобы никто не узнал. Но кто же знал, что мой результат будет таким?
Международный конкурс для школьников «Джедайкон» мечта любого эрудита, того, кто стремиться получить престижное образование, поступить в вуз мечты и подняться высоко по карьерной лестнице в будущем. И это здорово, это отличная возможность.
Ха-ха-ха! Для меня все олимпиады, конкурсы и учёба в целом — лишь способ убежать от реальности, скрыться от боли и одиночества. А ещё доказать матери, что я чего-то стою, что я не помеха и не ошибка жизни. Мне просто хотелось, чтобы она мной гордилась.
Но теперь у меня был родной человек, который гордился мной просто так, несмотря на мои достижения, а с ними и подавно, и он получит ещё один повод для гордости. А что я? Испугалась и оказалась не готова с этим столкнуться, получить то, чего я так жаждала. Или что же получается: мне было важно только признание матери? Но её больше не было, и что мне тогда делать? Почему я вдруг перекладывала это на своего дядю?
Осознание просто пробило меня. Сидеть взаперти и прятаться не было вариантом: я же не страус, что прячет голову в песок, когда ему страшно. Но и собраться с силами тоже оказалось тяжело. Это было даже смешно: где-то я бой-баба, а где-то — «я не трус, но я боюсь».
Что же, пора было выйти туда, где страшно и непривычно.
Когда я вернулась, за столом стояла тишина. Все уставились на меня, а это значит, что результаты уже были всем известны.
— Почему ты не рассказала, что принимала участие в Джедайконе? — искренне удивлённо спросила Арина. И почему-то в её голосе послышались нотки обиды.
— В этом нет ничего особенного, — я пожала плечами. Для меня — точно нет.
— Алиса… — как-то предостерегающе начал дядя, а я даже не успела сообразить, что он имеет в виду, как Арина прекрасно дала мне понять, что мои слова её задели.
— В смысле “нет ничего особенного”?! — казалось, негодованию девочки нет предела. — Для многих это самая главная цель в жизни! Я мечтаю победить в этом конкурсе, как когда-то и Ярослав!
Сказать, что я почувствовала себя виноватой… Да, блин! Конечно! Я искренне понимала Арину в её стремлении пройти жёсткий отбор в этот конкурс. Нужно было победить на всех этапах Всероса, а затем ещё пройти отбор среди тысяч школьников, из которых только шесть попадали в команду Джедайкона. Это была большая конкуренция и нервотрёпка, но находились и свои плюсы: можно было прокачать свои знания и себя как личность.
К чувству вины с осознанием того, что я умудрилась ляпнуть, прибавился взгляд Ярослава, до того пристальный и изучающий, что по коже побежали мурашки. У меня появилось ощущение, что он уже знает правду. Всю правду.
— Ты заняла там первое место! Первое! И помогла своей команде занять второе в командном зачёте! Это лишь второй раз, когда наша команда добивается такого высокого результата! Как можно не ценить это?! — уже чуть ли не плача, восклицала Арина.
И её брат было дёрнулся, чтобы успокоить сестру, но я была ближе и оказалась быстрее. Я обняла девочку и ответила ей:
— То, что для тебя так важен этот конкурс и ты стремишься принять в нём участие, — прекрасно и достойно не только уважения, но и восхищения, — я настолько была сосредоточена на том, чтобы успокоить её, и на попытках правильно подобрать слова, чтобы не сделать хуже, что не заметила, как мои слова оказались слышны всем. — Для тебя это огромный шаг в достижении своих целей, в твоих знаниях и способностях, возможностях, а для меня…
— Что это для тебя? — всхлипывая, тихо спросила Арина.
Я сделала глубокий выдох, шагнула из зоны комфорта и призналась:
— Для меня это лишь попытка сбежать от собственной жизни, от той жутко удушающей реальности, в которой я жила и в которой было много боли. Это возможность доказать одному человеку, что я достойна хотя бы одного доброго слова. Это была возможность хоть раз в жизни почувствовать себя кем-то большим, чем ошибкой. Не принимай моё видение на свой счёт.
— Алиса… — прошептала Арина.
Я знала, что она не понимала, о чём конкретно я говорю, но, возможно, она могла это чувствовать, поскольку обняла меня в ответ.
— Если хочешь, я расскажу тебе в подробностях, как и что происходило, — я прошептала ей на ухо.
— Правда? Но это же запрещено!
— Это будет наш маленький секрет.
Она улыбнулась мне, и я смогла выдохнуть. Но спокойствия моей душе это не принесло.
Стелла (сделано в нейросети)