Бывают хорошие дни, когда ты действительно счастлив и тебе хочется летать. Ты проводишь время с семьёй, любимым человеком или друзьями. Какие это дни? Спокойные и безмятежные, наполненные приятными эмоциями и впечатлениями, что потом навсегда остаются в твоей памяти, как что-то прекрасное, дорогое сердцу.
А бывают дни, такие как сегодня. Когда единственное, что ты хочешь — раствориться в воздухе, рассыпаться, как горстка пепла, да так, чтобы даже воспоминаний не осталось. В такие дни тебе нужен друг, который поддержит и поможет, потому что предательство — это слишком больно.
Что обычно делает друг?
Заставляет тебя жить, убеждая, что всё это пройдёт и не стоит твоих страданий, что ты нужен ему, как никогда раньше. И никто другой, только ты. Когда он будет стягивать с тебя одеяло и отбирать подушку, в которую ты впился очень крепко, в надежде спрятаться от мира, потому что хочется умереть. А ему терпеливо приходится убеждать тебя, что жизнь продолжается и он рядом. И что вы нужны друг другу.
Но что, если предателем оказался тот самый друг? Что тогда?
Я оказалась без этого самого друга, который был рядом на протяжении всей моей жизни и мне казалось, что у нас одна душа на двоих. А сейчас моё убитое состояние связано с разрушением нашей дружбы.
Я всегда могла спокойно отпускать людей в своей жизни, но только не его. Он мне, как родной. Он тот, кто запал в сердце с самого детства. И вот, когда он ушёл, а точнее мне придётся его вычеркнуть из своей жизни — я чувствую лишь болезненную пульсацию пустоты и разочарования.
Денис дорогой мне человек, который знал обо мне всё, который видел меня не только в самые лучшие моменты моей жизни, но и разделял самые тяжёлые и горестные, самые страшные времена. Я всегда могла чувствовать его поддержку и опору, но как оказалось, я была наивной дурочкой, которая сама не захотела увидеть правду.
— Как ты? — спросил дядя, присаживаясь в кресло напротив, а Марта тем временем принесла мне чай с ромашкой.
— Мне больно, — горько говорю я, прижимаясь ближе к Ярославу. — Денис был единственным, кто знал о дневнике. Я вела его с тех пор, как научилась писать…
— Мне жаль дорогая, — говорит дядя, а Ярослав поглаживая меня, нежно целует в висок.
— Как он мог? Разве друзья так поступают?
— Нет, — тихо, но уверенно говорит Ярослав. — Настоящие друзья так не поступают.
Слёзы не перестают литься, я всё никак не могу успокоиться.
— Теперь весь универ знает его содержание. Как мне там теперь появляться? — я готова была впасть в истерику.
— За это не волнуйся, дорогая. Я всё улажу.
И глядя на дядю Мишу, понимаю, что верю. Он действительно сможет всё уладить.
— Можно я завтра не пойду в институт?
— Конечно, — кивает он. — Побудешь дома. Может Лиза с ребятами заглянет?
Я молча киваю и вновь утыкаюсь в грудь Ярослава. Как я рада, что он рядом со мной сейчас. Его поддержка очень важна.
— Зачем он это сделал? — шепчу ему.
— Не знаю… Может от безысходности…
— Какой ещё безысходности?
— Ты ему нравишься, Алиса. И он всячески боролся за тебя, пусть и недостойными методами.
— Но я же сразу дала ему понять, что, между нами, только дружба, почему…
— Разве влюблённому сердцу прикажешь…
— Ты его защищаешь?
— Нет. То, что он сделал не заслуживает прощения. Но! Это только моё мнение.
Я поняла, что хотел сказать этими словами Ярослав. И мне требовалось время, чтобы принять случившееся.
Прошло еще несколько дней. Я успела прийти в относительную норму, если это так можно назвать. Спасибо дяде и всему преподавательскому составу, они быстро замяли это дело. Меня почти никто не доставал. Да и Лиза тоже со студсоветом постарались.
Друзья всегда были рядом и сейчас я понимала, как это ценно. Те, кого я знала сравнительно недолго оказались на поверку достойнее и надёжнее того, кто был рядом всю жизнь. Ирония судьбы, не иначе.
Денис постоянно пытался выцепить меня где-то и как-то, хотел поговорить, но я его даже слушать не хочу, не то, чтобы смотреть. Спасибо моим одногруппникам, которые вошли в положение и не подпускали его близко. И это грело душу. На моей стороне было столько людей, что я даже представить не могла, что такое возможно.
Денис убил меня морально. Я оказалась рассыпана и втоптана в землю, а теперь мне предстоит собирать себя по кусочкам снова, чтобы выжить. Я чувствовала, как во мне хотел зародиться новый страх того, что все лгут и предают, но перед глазами был же и пример обратного. Я терялась.
Благодаря поддержке родных и близких, а ещё встречам с мамой Лизы, я не поддавалась новому страху.
Мы сидели в парке на территории кампуса и пили кофе, пока шла большая перемена.
— Ты не выяснила, почему мама Кости против ваших отношений? — мне нужно было поговорить о чём-то другом, устала постоянно думать о своих проблемах. Жизнь моей подруга равноценно важна.
— Нет, но мне кажется это как-то связано с нашими родителями, — как-то печально сказала Лиза. — Когда я маме рассказала о случившемся, она не обрадовалась и я бы даже сказала, что сначала разозлилась, а потом совсем сникла. Но ты же знаешь мою маму, сразу вязла свои эмоции под контроль.
— И она ничего не объяснила?
— Сказала только, что это дело прошлое и никак не касается нас — детей.
— Не волнуйся. Может и правда не стоит в это лезть? К тому же Костя рядом с тобой несмотря ни на что, — я попыталась подбодрить подругу, но мне казалось, что получается это у меня из рук вон плохо.
— Ты права, но грустно осознавать тот факт, что мать твоего парня тебя ненавидит, — грустно сказала Лиза.
— Я думаю, что она ненавидит ни тебя, Лиза, а то, что произошло в их прошлом.
— Тогда почему такая агрессия в мою сторону?
— Не знаю, — пожала плечами. — Может ты служишь каким-то напоминанием…
Подруга уставилась на меня во все глаза.
— Что? — непонимающе спросила я.
— Почему ты так решила?
— Свой жизненный опыт, — хмыкнула я. — Моя мать ненавидела меня за прошлое. Я была напоминанием её печальной жизни.
— Прости… — шепчет подруга.
— Эй, ты чего?
— Я всё никак не привыкну к осознанию того, что всё это было правдой.
— Давай не будем обо мне в кои-то веке, — смеюсь я, хотя в этом смехе чувствуется горечь. — Устала быть в центре внимания.
Чуть позже к нам присоединился и Коля, но сразу дал понять:
— Там на горизонте нежелательный объект.
Мы сразу поняли о ком идёт речь, поэтому поспешили ретироваться.
Денис зовёт меня, но я не слушаю, стараясь как можно скорее уйти подальше. Но он всё же успевает меня догнать.
— Алиса! Выслушай прошу! — Денис хватает меня за руку в попытке остановить.
Я со всей силы выдёргиваю руку и смотрю на него взглядом праведного гнева.
— Выслушать?! Чтобы ты в очередной раз наплел мне ерунду! Лапшу на уши развесил?! Чтобы я снова тебя простила?!
— Алиса, я не хотел…
— Не хотел?!! Уму не постижимо!
— Алиса…
— Не хочу слушать твои жалкие оправдания! Ты мне омерзителен! Я не ожидала такого подлого и низкого поступка! Только не от тебя! А ты просто взял и растоптал моё доверие и любовь к тебе! И ради чего?! Видеть тебя не хочу! И желательно никогда!
— Алиса, подожди… — я слышу надломленные нотки в его голосе, но нет. Теперь меня не обмануть. Хватит.
— Что?!
— Позволь всё объяснить.
— Не хочу слушать слова предателя. Ты унизил и оскорбил меня самым ужасным способом. Ты был тем, кто был мне ближе родителей! Ты был тем, кого я искренне любила и боготворила, как самого родного и близкого человека! Я защищала тебя перед всеми, даже после того, как ты совершал ужасные поступки, до последнего веря в то, что ты не способен на такую подлость! Ты был тем, в ком я всегда чувствовала уверенность и защиту! Я действительно тебя любила, может и не так, как ты того хотел, но любила! Я всегда равнялась на тебя! Хотела быть такой же сильной, как ты, потому что именно ты показал мне, как это! Но потом ты просто взял и всё разрушил! Ты сделал так, что теперь каждый здесь знает, что происходило в моей семье, со мной! — шиплю я. — Даже то, чего я никому, слышишь, никому не говорила. А ты просто взял и уничтожил меня, прекрасно всё зная!!! Ты просто жалок!
После чего я ушла.
Да. И это в моём характере тоже. Когда меня обижают, я могу долго терпеть и прощать, но, когда точка невозврата уже пройдена, я молчать не стану и нанесу ответный удар. Буду жалить больно и в самую больную точку. Может это жестоко и грубо, но такова я.
—
Этот хмырь зашёл в раздевалку, громко хлопнув дверью. Глядя на него можно было сказать, что он чертовски зол, но и раздавлен. В другой ситуации я быть может даже и посочувствовал ему, но не сейчас. Этот гад заслужил то, что имеет. Но мне ещё нужно выяснить кто ему помогал, а точнее понять, прав ли я.
— Что, не удалось снова провести свою махинацию с манипуляцией? — с издёвкой спрашиваю я.
— Иди на хрен, — зло бросает он.
— Что, зубки всё ещё на месте? И хватает же у тебя сил и наглости тявкать.
— Заткнись! — этот белобрысы бросается ко мне.
Но не тут-то было. Я тоже не лыком шит. Легко уворачиваюсь и прижимаю его к стене.
— Кто тебя надоумил на это?!
— Я ничего тебе не скажу, — зло бросает он.
— Кто?!
Но он ничего не говорит, только молнии глаза пускают.
— Значит она тебя чем-то подцепила, да? — ухмыляюсь я.
Потом отпускаю его, но так, чтобы он ударился обо что-то, да побольнее.
— Я был на твоём месте, — говорю ему. — Выполнял её приказы, как верный пёс. С одной стороны я и сам был мудаком ещё тем, но с другой стороны — она прекрасный манипулятор. Так чем она тебя зацепила? Молчишь?
Денис действительно молчал, усевшись на полу и уставившись куда-то в стену.
— Она сделает всё, чтобы убрать Алису со своего пути, чтобы насолить ей, да побольнее. Думаешь она правда хотела помочь тебе?
Денис поднял на меня взгляд.
— Нет, красавчик. Она заинтересована только в своих целях, а тебя использовала, как игрушку. Ей нужен Ветров, а ты просто расходный материал.
Вижу, как желваки заиграли на его висках. Значит я действительно оказался прав.
— Слушай, — я присел напротив него. — Я не великодушный человек, во мне самом дерьма, хоть лопатой греби, но я смог её отпустить. Я принял для себя, что мне важнее её счастье, чем несчастье со мной, понимаешь? Если она тебе дорога, дай ей время. И если она будет готова, то простит тебя. Это же Алиса.
— Да, в этом вся Алиса, — тихо говорит Денис.
— Подумай, готов ли ты отпустить её. И если да, то наберись терпения.
После чего поднялся и уже на выходе из раздевалки сказал:
— Поторопись. Послезавтра игра, ты должен быть в форме.
Я никогда не претендовал на роль заботливого или благородного человека, но отчасти я понимаю этого олуха, поэтому сам не знаю как, но эти слова вырвались сами. Однако это не значит, что я не буду приглядывать за ним и давать спуску.
Сейчас куда важнее решить другой вопрос.
— Чего тебе, Райский? — фырчит Стелла.
— Да так, поболтать хотел, — присаживаюсь на стул напротив.
— Да неужели? — вскидывает бровь фурия.
— Ну да, не чужие же вроде как.
— Говори, что хотел и проваливай.
— Я всё знаю.
— И?
Я внимательно смотрю на неё.
— Я что должна догадаться, что ты там знаешь?
— Это ведь ты всё устроила. И с наркотой, и с дневником…
— И? Нотации мне читать будешь? Я тебя умоляю…
— Даже отрицать не станешь?
— Райский, мы с тобой одного поля ягоды. Говори, что тебе надо.
— Если ты ещё раз выкинешь что-то в сторону Алисы, то получишь последствия.
— А ты что в защитники её заделался? Что в ней такого, что вы готовы на цыпочках перед ней ходить? — фыркнула Стелла.
— Она настоящая.
— Хахахахха.
— Искренняя.
— Охотно верю.
— И не такая злобная тварь, как ты.
На этих словах Стелла перестала смеяться и серьёзно посмотрела на меня.
— Следи за своим языком, Райский.
— А ты не распускай руки, иначе…
— Иначе что?! Что ты можешь сделать? — как будто с издёвкой спрашивает она, не веря в то, что я действительно кое-что могу сделать.
— И на тебя есть управа.
— Да неужели.
— Хочешь проверить?
— Ты ничего не можешь мне сделать, — шипит она.
Я лишь улыбнулся, и встав из-за стола, наклонился к ней и сказал:
— Посмотрим.
—
Глядя на её улыбающееся лицо в свете уличных фонарей парка, где мы с ней прогуливались после романтического ужина, я понимаю, что держу её ладонь в своих, что она та, кого я всегда искал. Я выбрал её и как же был горд и рад тому, что она выбрала меня.
— Алиса.
— Да? — радостно улыбаясь, спрашивает она и смотрит на меня в ожидании.
Я подхожу к ней ближе, провожу пальцами по овалу её лица, глядя прямо в глаза.
— Ты рядом, и я хочу, чтобы так было всегда. Чтобы ты была моей.
Она улыбается, и я понимаю, что она слишком красива, как и наша любовь.
— Я и так твоя, — улыбается она.
— Ты мой идеальный мир, моя вселенная.
И после этого целую её так, чтобы она почувствовала всё, что я хотел бы ей сказать, всё, что я испытываю к ней.
Чувствую мокрые дорожки слёз, инстинктивно стараюсь стереть их пальцами, не разрывая поцелуя, потому что понимаю — это от счастья. Я притягиваю её ещё ближе, понимая, что оказывается я ревнивец, просто не показываю этого, ибо замечаю, как на неё смотрят другие. Особенно когда она в таком сексуальном красном платье и красной помадой, да ещё и блондинка. Разве ж тут устоишь? Надо признать, ей это идет. Она расцветает всё больше. Мне льстит то, что другие мужчины замечают её красоту, её особенность, однако, она моя, и пусть все это видят.
Я влюблен в неё одну и другой мне не нужно.
— Я люблю тебя… — шепчет моя девочка.
От этих слов мне хочется улыбаться, как мартовскому коту. Теперь у меня есть всё, что должно быть в жизни у счастливого человека.
— В следующую субботу будет благотворительный вечер и там будут объявлять победителя конкурса среди архитекторов. Составишь мне компанию? Я был бы этому рад.
— Конечно! Я с удовольствием приду тебя поддержать! Я верю в твою победу!
— Правда?
— Ещё бы! Ты невероятно талантлив и умён, Ярослав. Будет большой ошибкой и упущением, если победу присудят другому.
— Хахахах.
— Что?
— Ты очень забавная, Алиса.
— Вот ещё, — фырчит моя малышка.
— Но мне это чертовски нравится, — обнимая её, говорю я.
—
— Лиза, сходишь со мной в магазин за платьем?
— Прости что?
— В магазин за платьем…
— Я не ослышалась?
— Не начинай, — закатываю глаза к потолку.
— Ну просто я ожидаю, когда небо рухнет.
— С чего бы?
— Ты позвала меня за покупками.
— Мне надо купить только платье для вечера.
— Благотворительный бал?
— Слышала о нем?
— Да, я и мои родители тоже идут, как и Костя со своими.
— О…
— Ага, поэтому я немного трушу.
— Всё будет хорошо, не переживай.
— Ну тогда отлично! Будем выбирать платья вместе! Мне тоже надо что-то особенное!
Мы обошли уже, мне казалось, все магазины, но всё не могли найти то, что понравится.
— Нет, Лиза, оно слишком блестящее. Я не стану такое надевать.
— Ты сначала примерь, а потом уже вердикт выдавай.
— Ну зачем… — устало протягиваю я.
— А затем, что на тебе оно будет выглядеть просто феерично. Поверь мне.
И я соглашаюсь. От меня не убудет, хоть я и устала, и сомневаюсь, что оно мне понравится. Но каково было моё удивление, когда я увидела себя в зеркале.
— Вот! Я же говорила! — радостно хлопнула в ладоши Лиза. — Оно просто волшебное и ты в нём потрясно выглядишь!
— И правда…
— Берём!
После перерыва на обед мы выбрали ещё подходящие туфли, и я со спокойной совестью отправилась домой.
Отправляться на благотворительный вечер мне предстояло вместе с дядей, поскольку Ярославу необходимо было появиться там раньше.
— Волнуешься? — спрашивает дядя.
— Есть немного. Я никогда не бывала на подобных мероприятиях.
— Алиса, ты должна знать, что на этом мероприятии будет моя бывшая жена и Стелла.
— Хорошо.
— А ещё к тебе может быть повышенное внимание со стороны остальных людей, поскольку ты для них новенькая Редкая и они захотят рассмотреть тебя поближе…
— Смахивает на сцену в кино…
— Что-то в этом есть, соглашусь, но ты должна знать, что мы с Ярославом будем рядом и никто тебе не станет досаждать.
— Не переживай, я смогу постоять за себя и увлечь, — на этом слове я пальцами показала кавычки, — их разговором.
— Я в этом нисколько не сомневаюсь, — рассмеялся дядя.
Прежде чем войти в общий зал, я остановилась у зеркала, чтобы поправить причёску, а если совсем уж быть честной, то перевести дух и набраться смелости. Давай, Редкая, ты сможешь!
Как только я зашла в зал, то замерла на месте, поскольку взгляды многих уставились на меня. Мне даже показалось, что на какое-то мгновение наступила гробовая тишина. Да что же такое-то! Ну мы же не в кино, в самом-то деле. Я неловко улыбалась и переминаться с ноги на ногу, в нерешительности сделать ещё шаг вперёд.
Но тут из толпы вышел Ярослав.
Боже, какой же он шикарный в этом костюме. Он в принципе всегда шикарный, но сегодня просто невероятно красив. Ярослав подошёл ко мне, взял за руку и склонился, чтобы поцеловать её. Ну точно в кино попала.
— Ты потрясающе выглядишь, — говорит он.
— Ты украл мою фразу, — улыбаюсь ему в ответ.
— Решила сразить всех наповал?
— Конечно.
— Эй!
— Пусть все знают, насколько я хороша! — хитро прищурившись, говорю я.
— Чтобы я сгорал от ревности? — вскидывает бровь Ярослав. — Или чтобы все завидовали мне?
— В основном второе, но и первого капельку можно.
— Идём уже, — рассмеялся он.
Пока не началась официальная часть, я успела познакомиться с очень многими людьми, высшим светом так сказать. Чувствовала я себя не в своей тарелке, всё это было чуждо и непривычно. Но надо признать, сделано всё со вкусом.
От моих глаз не укрылась и Стелла с матерью, хотя не думаю, что они пытались не попадаться на глаза. Наоборот, держали на себе внимание. Как это пафосно и дёшево выглядит, но это их жизнь. Они привыкли к этому и для них, как и для окружающих это нормально.
Мы перекинулись с сестрой взаимно-неодобрительными взглядами. Что крылось за её взглядом, я не знала, а про свой-то мне всё было понятно.
— Привет.
Поворачиваюсь и вижу Августа.
— Привет, — улыбаюсь ему.
— Отлично выглядишь.
— Спасибо. Ты тоже, кстати.
— Ну, спасибо, — смеётся он. — Как настроение?
— Хорошо.
— Как-то неуверенно звучит.
— Всё это мне чуждо, — признаюсь я.
— Привыкнешь, — улыбается друг.
— Надеюсь.
И вот начинается та часть вечера, когда должны объявить победителя конкурса. Я взяла Ярослава за руку, чтобы поддержать. Он, конечно, вида не подаёт, но я знаю, что он волнуется, потому что эта победа для него важна. Это будет ещё одна ступень в достижении его цели в карьере. Ярослав поворачивается ко мне, взглядом благодаря за поддержку, а я дарю ему в ответ улыбку.
— И так, победителем во Всероссийском конкурсе среди архитекторов становится Ветров Ярослав Родионович!
И зал взорвался аплодисментами.
Я обняла его, поздравляя. Он крепко обнял меня в ответ и закружил вокруг. Я рассмеялась и сказала:
— Тебе нужно сходить за наградой! Вперёд!
Я не могла перестать улыбаться. Он действительно достоин этой победы!
После, когда уже было свободное время, мы с Ярославом танцевали и он сказал мне:
— Спасибо тебе.
— За что? — удивилась я.
— За то, что была рядом и верила в меня.
— Разве могло быть иначе?
И вот теперь мы оба действительно наслаждались вечером.
Чуть погодя я заметила свою подругу в компании Кости и его мамы. Мне сразу стало понятно, что что-то не так, потому что у Лизы словно лица не было. Она была бледна, как полотно и готова была расплакаться. Я поспешила к ней, предупредив Ярослава, что отойду.
Тихонько подошла к ней, взяла за руку, но спрашивать ничего не стала. Подруга с благодарностью посмотрела на меня и еле заметно кивнула.
— Я предупреждала тебя, Костя, чтобы духу этой девчонки рядом не было, но ты меня не слушаешь! — зло говорила мать Кости.
— А я тебе в какой раз уже повторю, что ни тебе решать с кем мне быть!
— Ты мой сын!
— И что с того?
— Ты должен слушать, что я тебе говорю! Я твоя мать!
— Я слушал тебя, пока мне не исполнилось восемнадцать, этого достаточно. Я в состоянии сам принимать решения, и ты мне не указ.
— Что?! Вот значит ты как заговорил?!
— Я всегда так говорил, просто ты не обращала внимания.
— Ты не посмеешь!
— Ещё как посмею!
— Не смей, Константин!
— Я ухожу в свободное плавание, мама. Уясни наконец-то, что твои дети выросли.
Я видела, как эта женщина готова подавиться своими словами.
— Что тут происходит? — спрашивает подоспевший Август.
— Август! Скажи своему брату, что эта девчонка не для него!
— Эту девчонку зовут Лиза, мама. И ты снова устроила скандал.
— Вы как позволяете себе разговаривать с матерью.
— Кость, идите, я разберусь.
— Что?!
— Мама. Я всё сказал! — поставил точку Костя и подойдя к Лизе, крепко её обнял.
После чего мы втроём ушли, оставив Августа разбираться с матерью.
Мы сидели за столиком, когда к нам подсели родители Лизы.
— Что случилось? — спрашивает Маргарита Алексеевна, мама Лизы.
Подруга молчит.
— Простите, это моя вина, — говорит Костя.
— Твоя? — искренне удивилась Маргарита Алексеевна.
— Да. Моя мать была не в себе и наговорила лишнего.
— Аааа… тогда понимаю.
— Мама! Объясни уже что произошло у вас в прошлом, что она на меня так ополчилась и из-за чего Косте приходится чуть ли не разрывать отношения с матерью!
Маргарита Алексеевна посмотрела на мужа и сказала:
— Рассказывай ты. Это твоя история.
Из рассказа мы узнали, что в студенческие годы мама Кости была влюблена в отца Лизы, они даже какое-то время встречались, но он предпочёл Маргариту, из-за чего мама Кости затаила жуткую обиду. Именно поэтому она так не хочет, чтобы её сын связывался с дочерью той, кто якобы увела её парня.
— Простите за мою мать. Она порой бывает через чур…
— Ничего страшного, Костя. Это наше прошлое и вы не имеете к нему никакого отношения. Спасибо, что заботишься о нашей дочери, — сказал папа Лизы.
Когда все успокоились и настроение вновь поднималось, я решила сходить в дамскую комнату. И стоило мне только повернуть за угол, как я увидела то, что наверно никогда не смогу развидеть.
Ярослав целовался со Стеллой.