35644.fb2 Человечье мясо - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 5

Человечье мясо - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 5

- Ах, - сказал Сигизмунд Петрович, - вас еще не убили?! Нет, этого не может быть! Ну, знаете, так, как вам, еще никому не везло! - И он с чувством обнял меня и расцеловал в щеку.

- Они еще живые! - визжала Ванда Виссарионовна, - тогда будем пить чай! А что это у вас такое? - спросила она, указывая на залитую кровью рубашку, и вообще, почему вы такой голый?

- За нами погоня, - тихо сказал я. - Вчера на рассвете они уничтожили наши рукописи и сожгли дачу. Мы едва спаслись. Помогите нам.

- Ну, конечно, как же может быть иначе, - воскликнула милая молодая женщина, - в крайнем случае мы скажем, что вы связали нас и заставили приютить.

- Хорошо, - сказал я. - Говорите. Нам необходимо переодеться.

- Да, да, конечно, - закричал Сигизмупд Петрович, - конечно, им в первую очередь необходимо переодеться. Вандочка, займись этим делом, а я сейчас.

Ванда Виссарионовна проводила нас в спальню и распахнула гардероб.

Сигизмупд Петрович приотворил захлопнувшуюся за нами дверь столовой, выглянул в коридор, потом, ступая на цыпочках и оттопырив согнутые в локтях руки, покачиваясь жирным телом, прошел в переднюю, запер дверь, положил в карман ключ и с такой же осторожностью, тщательно притворив за собой двери, направился в кабинет.

- Милиция, - тихонько проговорил он, прикрывая ладонью рот и кося глазом на дверь. - Милиция! Прошу милицию. Все равно, какую. Нет лучше давайте большую. Это большая? Самая большая? Хорошо. Спасибо. Говорит известный критик Геморроидальников. Да, да. Член Союза советских писателей. Вы не читали мою новую книгу о социалистическом реализме? Нет? Очень жаль. Ничего, завтра же я пришлю ее вам. Пожалуйста. Товарищ капитан, дело вот какого рода: 10 минут назад ко мне на квартиру заявились известный вам Аркадий Белинков и его жена. Да. Вот именно. Скрываются. Да, да. Просят помощи. Хе, хе. Жена их сейчас переодевает. Да, да, совсем голые. В крови. Хорошо. Слушаю. Слушаю. Так. Так. Так. Хорошо. Только как можно скорее. Хорошо. Хорошо. Есть. Желаю.

Он положил трубку и, не снимая руки, перевел дыхание и оглянулся на дверь.

- Что вы для нас сделали, - утирая заплаканные глаза, сказала Марианна, ушивая широкое ей платье. - Правду говорят: друзья познаются в беде.

- Ну что вы, что вы, - восклицала Ванда Виссарионовна, - как же не помочь людям в такой беде. Это долг всякого советского человека, - и она бросила тревожно-вопросительный взгляд на дверь в кабинет Геморроидальникова.

Я снял окровавленную рубашку и осторожно стал обмывать раны.

- Очень хорошо, просто замечательно, - говорила Ванда Виссарионовна, оглядывая туалет Марианны. - Сейчас именно носят широко в лифе. А куда вы собираетесь идти дальше? - между прочим полюбопытствовала Вайда Виссарионовна.

- У вас есть пояс? - спросила Марианна, - а то все-таки широко.

- Сейчас, сейчас, - заспешила Ванда Виссарионовна. - Вы хотите поехать домой?

- Вот так совсем незаметно, - сказала Марианна. - Правда незаметно?

- Прямо, как на вас шито! - воскликнула Ванда Виссарионовна. - Это платье мне привез Сикочка, когда он ездил провожать наших солдат в Корею. Так вы думаете сейчас идти прямо домой или, может быть, еще куда-нибудь зайдете?

- Очень милая отделка из гипюра, - сказала Марианна.

Я обмыл раны и протянул руку за сорочкой Геморроидальникова. На мне были пижамные штаны в золотую полоску по небесно-лазоревому полю и одна туфля.

Но в то мгновение, когда я хотел облачиться в сорочку, из передней раздался шум открывшейся двери и топот сапог. Я уронил сорочку и выпрямился.

- Ничего, ничего, - забормотала Ванда Виссарионовна, - это Катька ходила за керосином. - Она прислонилась спиной к двери и испуганно глядела на нас. Кто-то, гремя сапогами, прошел по коридору.

- Вы не беспокойтесь, - беспокойно шаря глазами, промямлила Ванда Виссарионовна.

По коридору протопала еще пара сапог, и вдруг дверь рванули. Ванда Виссарионовна отскочила в сторону и на пороге с револьверами в руках показались два милиционера.

- Руки вверх! - рявкнул милиционер. Я ударил ногой стол, вскочил на подоконник, вышиб окно и, толкнув Марианну, выскочил на улицу.

Глава VII

Раздалось два выстрела, и на нас посыпались стекла разбитого окна. Мы снова присели.

- Держи! - орал над нами наполовину вывалившийся из окна Геморроидалышков.

Мы бросились бежать в сторону.

- Аркадий, - услышал я за своей спиной и, оглянувшись, увидел Марианну, свернувшую в какой-то переулок. Я бросился за ней, но в это время из-за угла выскочил автомобиль, полный милиционеров и собак, я завертелся на месте, бросился в сторону и юркнул в подворотню. Мимо ворот протявкали собаки и протопали милиционеры. Я залез в помойку, откуда мог наблюдать за улицей. Мимо ворот туда и обратно ходил милиционер. Я ждал. Марианна видела, куда я скрылся. Значит, она ждет меня в соседнем переулке или пробирается сюда. Милиционер ходил мимо ворот туда и обратно. Через двор проходили женщины и выливали на меня помои. Из квартиры, в окне которой видно было два примуса, выносили помои 6 раз. Очевидно, там варили уху и жарили курицу, потому что на меня больше всего вываливалась рыбья чешуя и перья. Если они поймали Марианну, то я пойду в Министерство государственной безопасности и скажу: "Я Аркадий Белинков. Вы схватили мою жену. Больше я ничего не буду писать, ибо я слаб и ничтожен. Зарубите меня". Сапоги остановились в углу ворот, раздвинулись в стороны и ко мне потекла мутная струя. Потом еще приносили чешую, прокисший студень, тухлые яйца, простоквашу, перья, трубочист высыпал ведро сажи, дворничиха вылила известку, а ребятишки бросили двух дохлых крыс, связанных хвостами друг с другом.

Марианны не было. Я не выдержал и с бьющимся сердцем выскочил из помойки. Не думая об опасности, я перебежал улицу и завернул в переулок, на углу которого я в последний раз видел сверкнувшую, как созвездие, Марианну.

Я бродил не таясь по переулку, заглядывал во дворы и подъезды, толкал двери и заглядывал в окна. Иногда меня спрашивали:

- Вам кого, товарищ? Или потеряли чего?

- Потерял, - тихо отвечал я и шел дальше. На мне были пижамные штаны в золотую полоску по небесно-лазоревому полю и одна туфля.

Я возвратился к углу переулка, к тому месту, где потерял Марианну, и опустился на колени.

- Прости меня, любимая, - прошептал я. - Прости меня за горе, которое я принес тебе, за то, что я, борясь за счастье людей, погубил тебя, лучшую и преданнейшую из женщин. Прости меня, любимая.

Силы покинули меня, и я потерял сознание.

В этот день над миром пронеслись бури. Наверное, больше, чем накануне. И, наверное, меньше, чем назавтра. Лилась кровь, хрустели розовые кости и дымилось человечье мясо. Горели жилища, скрипели ключи в замках тюремных подвалов, рвались снаряды, и матери хоронили детей.

- Чего разлегся? Пьяный, что ли? - услышал я чей-то далекий смутный голос и почувствовал, что кто-то трясет мое плечо. Я медленно раскрыл глаза и различил в темноте лакированный козырек фуражки и небесно-голубые погоны.

- Ну, ты, вставай, - сказал он.

Глава VIII

- Товарищ директор, - сказал милиционер, проталкивая меня вперед, споймал. Пьяный. Валяется. В канаве.

- Я не пьяный, - угрюмо сказал я. - И если бы вы меня не поймали, я сам пришел бы к вам и сказал: вот - я. Теперь я в ваших руках. Убейте меня. Теперь мне все равно. Я побежден.

- Ха, ха, ха!.. - захохотал милиционер, - ты бы пришел! Как же, держи карман! Ха, ха, ха!.. Товарищ директор, он бы пришел! Ха-ха-ха!..

- Ну, вот что, - сказал директор, - некогда мне с тобой тары-бары разводить. Хватает с меня и без тебя всяких делов. Живо на место, а то влеплю еще червонец по указу от 40-го года и дело с концом. Давай!.. - И он мотнул головой на дверь.

Я переступил порог, взглянул и перед глазами у меня поплыли, расплываясь, красные круги, эллипсы и звезды. Передо мной стояли, сидели, лежали и расхаживали абсолютно голые, полуголые и почти голые люди.

В последнюю минуту я подумал, что мне хотелось бы умереть одетым. Перед моим взором встал эшафот, воздвигнутый на шумной площади, окруженной толпой людей, провожающей в последний путь своего трибуна.

Но вспомнив, что на мне лишь пижамные штаны в золотую полоску по лазоревому полю и одна домашняя туфля с оторванным каблуком, я махнул рукой на все и двинулся к двери, куда, стуча зубами, стремились обреченные люди из категории абсолютно голых.

В это мгновение, расталкивая абсолютно голую очередь, к которой присоединился и я, выскочил обливающийся потом багровый татарин с одним глазом и стоящими дыбом волосами.

- Эй! - заорал багровый татарин, - какой такой есть человек вместо беглый!