Саша схватила стакан с водой и развернулась, чтобы выплеснуть, но смогла разглядеть лицо.
— Э, тихо-тихо, — произнес знакомый с хрипотцой голос. Миша стоял в своем черном пальто, полностью сливаясь с темнотой, и лишь его кожа и глаза выделялись из общей гаммы.
— Ты меня напугал! Никогда тебе этого не прощу, — Саша схватилась слабой рукой за сердце, пытаясь успокоить пульс.
— Я что, такой страшный?
— Нет, но теперь определенно впишешься в список моих фобий.
Девушку немного потряхивало, и кисть в стаканчике немного постукивала.
— Это снова твои зубы стучат? — поинтересовался парень, подходя поближе. — Тебя согреть?
— Так, ну-ка стой там где стоишь или… нет, вообще уходи, это женский туалет! Твой — направо, если ты перепутал.
В этот момент живот у Саши решил напомнить о себе и о том, что он голодный, и жалобно завыл. Девушка покрылась румянцем и подумала, что как же все-таки хорошо, что света нет.
Парень всматривался в темноту, пытаясь, видимо, разглядеть ее.
— Ладно, я уже ухожу, вот я вам принес, — и он что-то сунул в руки Саше. — Услышал, как ребята утром это обсуждали. — Быстро развернувшись на пятках, он вышел. Свет из коридора залил квадратик на полу на пару секунд и снова погас, когда дверь захлопнулась. Миша растворился, как мираж. Только коробка в руке напоминала о том, что он не привиделся.
Саша провела пальцами по странному предмету и поняла, что это была гуашь.
Когда она вернулась к Яре, та стояла с тремя упаковками стареньких красок, которые были ничуть не лучше их смешанных, при этом еще и заканчивались.
— Все, что смогла раздобыть, — сокрушенно она покачала головой, и тут ее взгляд упал на гуашь, который принесла подруга. Она присвистнула, — Это ты их так отмыла? Или у нас в туалете открылся магазинчик “1000 мелочей после пяти”?
— Это Миша принес…
— Какой Миша?
— Макаров.
— Неужели совесть заела? — непонимающе почесала затылок Яра. — Ладно, давай рисовать, обо всем этом подумаем потом.
Окно было еще чище, чем прежде, потому что Вику заставили его отмывать до блеска в честь наказания, поэтому девушки сразу приступили к работе.
Снова их кисти стали летать по окнам, вырисовывая силуэты. Они упорно трудились, не давая себе отдохнуть, народ рассеивался, веселые колонки скоро тоже ушли, отчего стало как-то тоскливо, потому что до этого Саша подпевала все песенки, а Яра пританцовывала, макая кисть в гуашь. Зато теперь они могли погрузиться в работу с головой.
Окна постепенно покрывались рисунками: зеленой елкой, тем самым снеговиком из советского мультика, медвежата вернулись на свои законные места, снежинки стали вырисовываться по периметру окна, создавая своеобразную рамку.
Саша настолько ушла в себя, что ей стало казаться, будто новый год вот-вот настанет, потянуло запахом корицы и гвоздики, мандаринов, чем-то печеным. Живот во второй раз жалобно заурчал.
— Есть хочется, даже запахи еды мерещатся, — вздохнула Саша, отрывая взгляд от своего рисунка.
Яра смотрела куда-то за ее спину. Девушка оглянулась и снова увидела Мишу.
— Макаров, ты немного утро с вечером перепутал, — поспешила подколоть подруга. — Сейчас восемь вечера, а не восемь утра.
Миша сделал вид, что пропустил ее слова мимо ушей, подошел и поставил пакет между девушками на скамейку, на которой они стояли, чтобы дотянуться до верха оконных рам.
Он внимательным взглядом смотрел снизу вверх на Сашу, растрепанную, с краской на лице, в смешном новогоднем свитере, будто пытался запечатлеть в своей памяти. Девушку кинуло в жар от такого бесстыдного взгляда, отчего щеки снова зарделись.
— За гуашь спасибо, больше нам ничего не надо, — гордо произнесла она, косясь на пакет.
— Я еду принес, ты сама сказала, что есть хочешь.
— Я не говорила.
— Твой желудок считает иначе, — Саша прикусила губу. До ее ноздрей снова донесся ароматный запах.
— Здесь кофе с корицей, яблочные пирожки и мандарины.
— А ты у нас Дед Мороз? — снова решила вклиниться Яра. — Встань к окошечку, я тебя обведу и буду говорить, что рисовала с натурщика.
Саша прыснула, вся ситуация стала довольно комичной, Миша тоже улыбнулся, показывая миру свои ямочки на щеках. Девушка невольно залюбовалась ими, задержав взгляд чуть дольше положенного на его лице, отчего в его глазах заиграли нахальных огоньки, будто он только этого и ждал.
Но она быстро себя одернула, вернулась с небес на землю. Есть хотелось, однако гордость вопила, чтобы она вернула весь пакет и не прикасалась к еде. Голова уже начинала кружиться от аромата пирожков, слюнки потекли от одного представления, как они тают во рту.
— Спасибо, — тихо произнесла девушка.
Парень кивнул и направился к выходу, но перед дверью оглянулся и крикнул:
— Красивый свитер, кстати, тоже такой хочу! — и смеясь, вышел из школы.
— Что это было? Мир сошел с ума? — спросила Саша довольную Яру, которая шуршала в пакете с таким видом, будто распаковывала новогодний сладкий подарок.
— Да он вообще какой-то странный в последнее время, если ты не заметила. С Аленой перестал общаться, от пацанов слышала, что они думают, что он в кого-то влюбился, хотя я бы в это не верила, бабник же.
Саша засунула мандарин в рот и довольно застонала, когда сладкий сок потек по горлу, желудок тоже вторил ей урчанием. Ей не хотелось сейчас ни о чем думать: ни о многочисленных девушках, ни тем более о том, в кого влюбился Миша.