Вот до чего дошло! Екатерина Владимировна стыдилась подтвердить.
- Что ж, он партийный?
- Нет.
- Well, are you happy?*1 - внезапно спросил Логинов.
- Николай Павлович, помните "Нелей"?
- Именье? Помню.
- Так то было счастье?
- Для меня вся прошлая жизнь была счастьем.
- Так если то было счастье, что же теперь?.. Не спрашивайте!
И вдруг промахнула телега, показался Андрей, так и встал во весь рост, приветливый, улыбающийся... Нет, показалось... Толкнулась испуганная нега в теле и улеглась.
Глаза Логинова шарили по лицу Екатерины Владимировны. _______________
*1 Счастливы ли вы?
- А я перебиваюсь. Голодаю, но не мерзну. Вот мой дом. Зайдите.
- Нет, нет... Ко мне, пожалуйста.
Сказала чужой адрес, оторвала руку, увлекла за собою Кирика.
Горечь хлестала в душе. Умерло счастье, но было счастье.
Хотелось проклясть Андрея, затопить ненавистью улыбку новых дней.
--------------
По рыжей облезлой мостовой Андрей шагал к дому. Был пронизан свежим деревенским запахом. Хотелось руками раздвинуть улицы, постучать скользкими ветками в холодные стекла, уронить солнце на жесткие крыши...
Ему бы, Андрею, всю власть! Он изменил бы эмблему Р.С.Ф.С.Р. Если бы... один молот замкнуть двумя серпами.
Дома уже отобедали, когда он позвонил.
Птиченька встала, сжатая двумя дверями, положив руку на крюк, и горячая кровь извнутри колола щеки.
Открыла, обняла Андрея.
- Отойди, я грязный, - сказал Андрей, стукнув чемоданом и сбросив мешок, вздувшийся от поклажи. - Дай мне вымыться.
Она поняла; испугалась, налила теплой воды, подала белье. А глаза ее жадно смотрели то на его губы, то на мешок, с одинаковым выражением.
Кирик спрашивал:
- Меду привез? Сколько?
Андрей не отвечал, брызгая водой. Наконец, взялся за полотенце. Оно раздражало кожу. Или это глаза жены беспокоили?..
- Шпик?
- Пол-пуда.
- Масла?
- Шесть фунтов.
- А муки?
- Два пуда, пшеничной.
- Мед, покажи мед! - прыгал Кирик.
Птиченька подошла вплотную. Ему открылись жаждущие знакомые губы.
Молча, кинув юркий взгляд на ребенка, сдвинули колени, впились плечами, губами...
- Вот, вот, вот... - забил молоточек в висках Андрея.
- Кать! - вопль вырвался из груди.
- Не Катя, Птиченька.
Но подошел Кирик:
- Покажи мед.
Пришлось показать.
Ложились спать. Екатерина Владимировна дразнила заговорческой улыбочкой.
Андрей сел на кровать и принялся обстригать ногти на свеже вымытых ногах.
Ножницы ляскали, острые иглы отскакивали.
- Да скоро ли это кончится? - вскрикнула Екатерина Владимировна.
Исказившееся гадливостью лицо поразило Андрея. Он отложил в сторону ножницы.
- Вот что, Кать, - сказал спокойно. - Я за тобой слежу. Что с тобою деется? В первый раз я заметил твою злость, когда мы получили судака в пайке и ели его за обедом, второй раз, когда я икал, чорт его знает, почему - и в третий, сегодня... Ты бы пояснила.