Эстер
Всю дорогу Йен держит мою руку, иногда подносит ее к губам и целует. Боже, это такой милый жест, что у меня внутри в очередной раз все сжимается.
Примерно через полчаса он сворачивает с трассы на грунтовую дорогу.
— Менс Клинт? — Спрашиваю с удивлением, издалека узнавая белые скалы.
— Да, люблю это место. Часто бывали здесь с родителями в детстве. А ты? Ты ведь вообще не отсюда, верно?
— Не отсюда, — подтверждаю — папа местный, но надолго уезжал из страны, а вернулся женатым и с двумя детьми. Мы живем в Копенгагене уже семь лет, но я так и нашла времени выбраться сюда.
— Даже завидую немного, — улыбаясь, он кидает взгляд на меня — место очень красивое. “Здесь родилась Дания”, говорят ученые.
— Вся в предвкушении.
— И я, — тихо бормочет Йен.
Не развиваю мысль, что он имеет ввиду. И без того волнительно. Мы паркуемся и выходим из машины. Йен покупает входные билеты, забирает нашу нехитрую провизию из машины, и мы идем гулять.
Первым делом Йен ведет меня к скалам, по пути рассказывая историю появления этого места, почему оно популярно и так значимо для страны. И хоть я про все это читала, все равно слушаю, потому что он интересно рассказывает, с шутками, комментариями, своей интерпретацией каких-то событий.
Удивительное сочетание белых скал и прозрачного моря заставляет меня зависнуть на несколько минут. Впереди чистейшее море зелено-синего оттенка, ближе к берегу видны красные водоросли. Природа умеет создавать красоту.
Хоть сейчас и весна, ветер все равно пронизывает. Я вздрагиваю от очередного порыва. Йен подходит и обнимает меня сзади. Приятно, я снова ловлю волну мурашек, только теперь уже от его присутствия.
— Завораживает, — говорю, прижимаясь к парню.
— Почему за семь лет жизни в Копенгагене, так и не смогла добраться сюда?
— Сама не знаю. Наверное, не этого было. Родители познакомились на Кубе, мама родом оттуда. Когда мне было шестнадцать, мы узнали, что у мамы рак, — сглатываю, потому что всегда сложно говорить об этом. — Отец сразу же перевез нас сюда, ведь медицина здесь лучше. Было не до прогулок первое время. Мама быстро сгорела. К сожалению, врачи не помогли, ее не стало через год после переезда. А еще через два ушел и отец. Мы с Себастьяном остались вдвоем, я училась, подрабатывала. На развлечения мало времени оставалось. Потом началась работа, а у нас коллектив не особо любит выбираться на природу, чаще по тусовкам в городе. В общем, то одно, то другое и так и не поехала.
— Сожалею по поводу родителей. Так и понял, что ты не северная девушка, очень непохожа на местную.
— Спасибо. Ну а ты настоящий северный парень, потомок викингов, я ведь угадала? — смеясь, оборачиваюсь к нему и получаю нежный поцелуй в губы.
Йен улыбается и задерживает на мне взгляд, рассматривая. Потом вздыхает и смотрит вдаль на море.
— В родстве с викингами не уверен, но я действительно родился здесь, как и несколько поколений до меня. Мои родители живы, мы живем вместе, ты была в нашем доме, — воспоминаниями тут же проваливаюсь во вчерашний вечер в гостиной, от чего внутренности совершают кувырок. Невольно улыбаюсь, а Йен продолжает, — про семейный бизнес тебе рассказывал. После отца все перейдет ко мне и братьям.
— Здорово. Зубы я, кстати, у вас лечу.
— Польщен, но не удивлен. Мы же лучшие, — смеется Йен, и я вместе с ним.
Дальше мы гуляем по одной из тропинок для туристов, иногда натыкаясь на велосипедистов и других посетителей, спускаемся к подножию скал. Виды цветущих орхидей и аккуратный, словно сказочный, густой буковый лес очень успокаивают и наполняют. Признаю, эта природа действительно цивилизованна.
Останавливаемся на одной из лужаек, в стороне от основной тропы и устраиваем небольшой пикник с видом на Балтийское море.
— Очень вкусно, — снова говорит Йен, доедая последний панкейк.
— Спасибо! — довольная собой, допиваю чай, и сама тянусь к нему, чтобы поцеловать. Не могу перестать это делать. Очень нравится его касаться. Йен, перехватывает, усаживает сверху и поддерживает. Так мы сидим еще какое-то время. Ласкаемся, много смеемся и болтаем о пустяках.
— Итак, значит ты журналист, — убирая волосы мне за ухо, спрашивает Йен.
— Была. Я уволилась, после того, как Себа освободили.
Рука Йен замирает, он сводит брови вместе, застывая на мне взглядом.
— Почему?
— Не хочу повторения ситуации с Кристианом. Мало ли кто еще решит воспользоваться ситуацией. Не хочу больше шантажа, хоть и понимаю, что ситуация вряд ли повторится.
— Уверена? Я читал некоторые твои интервью, очень талантливо. А это медиа имеет хорошие рейтинги.
— Спасибо, — невольно улыбаясь, говорю я, — но да, уверена. Я решила вести свой блог. Примерно на ту же тему, только хочу говорить с известными людьми напрямую. Без подготовки, без согласования текстов с пиар-менеджерами, без редполитики издания. Сейчас это модно, эдакая беседа в прямом эфире.
— Видел. Прикольно, — улыбаясь, Йен неспешно водит рукой у меня по спине. Приятно так, что хочется даже мурлыкать. — У тебя получится, уверен.
— Почему? — Да, я может напрашиваюсь на комплимент, но в любом новом начинании нужна поддержка.
— Все данные при тебе: ты красива, на тебя приятно смотреть. Ты умна, с тобой приятно говорить, а значит беседы уже не будут плоскими. Ты смелая, не побоялась пнуть меня и сбежать, — усмехается Йен, глядя мне в глаза.
— Ты еще долго будешь мне это припоминать? — откровенно смеясь, спрашиваю. — Я и не от смелости, кстати, пнула, а от отчаяния.
Теперь уже смеется он и обнимает меня крепче.
— Ну а ты? Что дальше хочешь? После того, как станешь полноправным владельцем бизнеса, — теперь моя очередь спрашивать.
— Дальше хочу открыть сеть клиник по всей Европе. Возьмешь у меня интервью, когда станешь известной блогершей?
— Договорились. Ты симпатичный, женская аудитория любит таких, поможешь набрать очередной миллион просмотров.
— Чувствуется опыт в охоте за трафиком, — снова смеется Йен.
— Что? Я думаю о своей аудитории! Надеюсь ты не растолстеешь к тому времени, как станешь богат.
Йен только качает головой. Он прижимает меня еще крепче к себе. Мы молчим какое-то время, а потом он выдает:
— Еще семью хочу. Такую, как моя: свой дом, жена, дети. Мои родители молодцы в этом плане, нас трое братьев, мы очень дружны, но при этом каждый реализован, у каждого своя жизнь. И секрет в том, что нас не словами воспитывали, а собственным примером.
Слушаю его и невольно соглашаюсь с каждым словом. Моя семья тоже была полной, дружной и самодостаточной, пока смерть не забрала родителей.
Йен улыбается и снова меня рассматривает. А я его. Мы еще какое-то время болтаем, после чего начинаем собираться.
Темнеет, становится прохладнее, и мы перемещаемся в геологический музей, большая часть помещений которого находится под землей. Часа два дурачимся там, а когда выходим, то уже совсем поздно.
— Здесь можно остаться с ночевкой, мы не все посмотрели. Завтра еще покатаемся на лошадях и хотел показать тебе маяк Мен, потом вернемся домой. Что скажешь? — Прижимает меня к себе Йен.
Я понимаю, что если соглашусь с ним переночевать, то у нас будет секс. Знает и он. Прислушиваюсь к себе, стараясь понять хочу я этого или еще недостаточно ему доверяю и не готова сделать шаг дальше.
Смотрю в глаза Йену. Там желание, которое он сдерживает, а еще готовность принять любой мой ответ.
А я вдруг четко и ясно осознаю, что хочу остаться, потому что мне нравится этот мужчина. Мне нравится чувство безопасности, надежности, что он дает. Мне нравится, как он говорит, как пахнет и его забота обо мне.
— Давай останемся, — решаюсь я.
Йен целует меня, потом берет за руку, и мы идем заселяться в отель.