Эстер
Мы покинули город и свернули в какой-то из поселков. Их немало вокруг Копенгагена. И только сейчас я начинаю догадываться, куда мы едем. Йен упоминал, что у Кристиана есть свой дом за городом. Но он же должен быть опечатан, мелькает в голове мысль. Это ведь место преступления, место, где держали Себа. Зачем туда? Смотрю на небольшие дома, мимо которых несемся и начинаю дрожать сильнее.
— Молния не бьет в одно место дважды, — тихо произносит Кристиан, смотря в одну точку.
Точно псих. Не знаю, к чему это он, но молчу. Сижу тихо в углу. Он больше меня не трогает. А я больше не рискую, окончательно осознав, что он не в себе и любая моя реплика способна спровоцировать его на причинение боли.
Машина останавливается минут через десять. Смотрю в окно и вижу ряд домов. Тихая улица, закрытые занавески на окнах, людей не видно.
— Жди здесь, — бросает Кристиан и выходит из машины.
— Нам лучше оставить ее и уехать, — окликает его водитель. Он выглядит как робот. Он не встречается со мной взглядами и кроме разовой реплики в начале и сейчас, ничего не говорит.
Но Нильсон его игнорирует. Обходит машину и открывает дверь с моей стороны. Я смотрю ему в лицо. Мне страшно, и я хочу оценить состояние и понять степень безумства, но вижу только его спокойное лицо и безразличие ко всему. Это как будто вселяет надежду, что все будет хорошо, и мы просто поговорим. Я с радостью останусь в этом непонятном месте и вернусь домой сама. Согласна идти пешком отсюда до города, лишь бы не быть рядом с этим психом.
Выхожу из машины, и он снова хватает меня за локоть.
— Больно, отпусти, — я стараюсь вывернуться.
Кристиан молча встряхивает меня, притягивая ближе и тащит к одному из домов. Оглядываюсь на соседние дома. Они же выглядят жилыми, неужели никому не любопытно что тут происходит.
Мы заходим на территорию, и я вижу, что все двери в дом опечатаны. Разве такие места не охраняются дополнительно полицией? Нам не попасть внутрь, не сломав пломбу на двери. Но Нильсон обходит дом, открывает дверь, хлопает точно по выключателю и загорается свет. Мы оказываемся на кухне.
На столе пыль, в раковине валяется грязная чашка, на окне засохший цветок.
Дальше Кристиан уверенно тянет меня через все помещение. Снова пытаюсь вырвать руку, но он просто перехватывает меня за плечи и толкает перед собой. Когда начинаем спускаться на цокольный этаж, понимаю, что тащит нас в подвал. И только там, наконец, отпускает. Щёлкает выключателем. Делаю шаг в сторону от него и тру руки в месте его захвата. Еще один синяк будет, мелькает мысль на периферии сознания.
Оглядываюсь и пытаюсь понять, зачем мы здесь. Помещение на вид обычное: шкафы, стиральная машина, какие-то коробки.
— Страшно?
Оборачиваюсь и смотрю на Нильсона. Он облокотился спиной на перила лестницы и наблюдает за мной.
— Твоего братца я тоже здесь держал, вон там привязывал, — кивает он на батарею слева от себя. — И тебя привяжу. Потом уеду. Это мой дом. Закрыт, вход запрещен, сюда вряд ли кто сунется. Как думаешь, долго протянешь?
У меня внутри все скручивается от страха. Кладу ладонь себе на грудную клетку и чувствую, как колотится сердце. Бросаю взгляд на лестницу. Это единственный выход отсюда.
Кристиан вдруг смеется. Хрипловатым лающим смехом.
— Блять, ты бы видела себя. Расслабься, нахрен ты мне сдалась. Мне нужны файлы, которые ты забрала из кабинета Лундта, — просмеявшись, говорит Кристиан.
Смотрю на него во все глаза, пытаясь сообразить, что сказать. Внутри все еще сильнее напрягается. Какой ответ правильный? Если он знает, что я была в кабинете главреда, то наверняка знает, что я сфотографировала необходимые документы. Решаю, что лучший вариант сейчас — говорить правду, потому что обман может взбесить его и непонятно как он отреагирует.
— Их нет. Я все удалила в тот же день.
— Удалила с телефона, а в облаке остались. Восстанавливай. Он протягивает мой телефон.
Беру гаджет и дрожащими руками. Не знаю, остались ли фото в облаке. А что, если нет? Я никогда не пользовалась этой функцией. Но телефон в моих руках — это реальный шанс подать сигнал sos.
— И не вздумай, блять, никому симафорить, — шипит Нильсон, становясь за моей спиной.
В нос тут же ударяет запах немытого тела. Боже, как же воняет. Что должен делать человек, чтобы так себя запустить. Сглатываю, подавляя рвотный рефлекс. Сейчас нужно сосредоточиться на побеге.
Разблокирую телефон. Десятки пропущенных вызовов и столько же сообщений. Внутри снова оживает надежда. Меня ищут.
— Быстрее давай, — слышу из-за спины.
Одна антенна в углу смартфона. Связь слабая, но должна быть. Захожу в облако и начинаю листать архив. Загружается медленно, подтверждая мою догадку.
Тут действительно все сохраняется. Когда бы еще узнала. На нервах чуть ли не хихикаю. Неудачные фото для блога, фото выпечки, наши дурашливые фото с Йеном и компромат на мое бывшее место работы.
Понимаю, что сейчас или никогда. Резко дергаюсь в сторону, сворачиваю папку с файлами и открываю последние набранные номера. Йен. Нажимаю на вызов. Хоть бы успеть дать сигнал, хотя бы намек.
Я уверена, что он поможет. Только бы успеть дозвониться.
Но я не успеваю.
Перед лицом мелькает ладонь Кристиана, он вырывает телефон и в следующую секунду и со всей силы толкает меня в спину. Падаю на колени, по инерции качусь вперед и сдираю кожу на ногах и ладонях о бетонный пол.
— Сука, — кидает Кристиан мне вслед.
Встаю, пячусь назад и упираюсь спиной в стену, а Нильсон подходит вплотную.
— Все из-за тебя. Могла бы просто принести мне файлы и все, но нет ты связалась с этим мудаком Микельсеном. Мне оставалась последняя сделка, я бы все провернул и уехал. А теперь у меня нет нихрена, — он бешено рычит, брызжа слюной. Лицо по-прежнему горит от удара в машине, колено саднит, сердце бешено колотиться.
Помогите мне. Помоги мне, Йен. В прошлый раз ты появился так вовремя.
Я молчу, не сводя глаз с Кристиана в надежде, что он прорычится и оставит меня. Но с каждым словом он распаляется все больше. Я уже не слушаю. Сжимаюсь все больше и просто хочу исчезнуть отсюда.
А потом он снова ударяет меня. Я стараюсь закрыться, вырваться, ответить, но он все равно сильнее. «Слишком много пропускаешь», — так говорил тренер Себа, когда тот только начинал учиться борьбе. Я тоже много пропускаю сейчас, а потом приседаю на пол и просто закрываю голову и лицо руками.
Кристиан останавливается через несколько минут и просто громко дышит надо мной. Мне больно везде, боль накатывает волнами, и я боюсь пошевелиться. В какой-то момент становится совсем невыносимо, в глазах темнеет, и я отключаюсь.