Йен
Сквозь сон слышу, как на столе вибрирует телефон. Я лежу на животе, не двигаясь еще несколько секунд, в надежде, что жужжание прекратится. И оно прекращается, а потом начинается заново.
Черт, сколько времени и кому я понадобился в такую рань. Я планировал оторваться от дел на полдня сегодня и провести время с Эс. Открываю один глаз, тянусь к телефону, собираясь скинуть, и вижу, что звонит Оливер. Просто так он никогда беспокоит, придется ответить. На часах десять утра. Не помню, когда я просыпался так поздно. С другой стороны, вчера мы с амазонкой прилично измотали друг друга, так что удивительного мало.
Поднимаюсь с кровати, сжимая в руке жужжащий телефон. Оглядываюсь назад и вижу, что Эстер тоже спит на животе, выставив голую задницу. Солнце светит аккурат на нее.
Красиво.
И снова я почти залипаю. Почти, потому что телефон не перестает вибрировать.
Каждый раз одинаковая реакция на нее: вижу-залипаю-хочу.
Натягиваю штаны и спускаюсь в гостиную, на ходу отвечая на звонок.
— Йен, не дозвонишься, — смеется друг, — я по поводу дела Нильсона. Суд перенесли. Будет сегодня, ты хотел прийти.
Хотел, да. Еще одна цепочка реакций, неизменно возникающих при упоминании этого ушлепка — слышу-взрываюсь-хочу отомстить. Руки невольно сжимаются в кулак. Синяки у Эстер совсем сошли и идеальная кожа выровнялась. Каждый раз внутри все скручивается от мысли, что она перенесла.
— Где и во сколько? — спрашиваю у Оливера.
— Фредериксберг, в полдень, — это через два часа, машинально отмечаю про себя.
— Буду, спасибо, — отвечаю.
— Давай, не опаздывай, — Оливер скидывает звонок.
Я все же отомстил. Доказательства вины в крупном мошенничестве, нападение и умышленное причинение вреда здоровью и несколько мелких статей обеспечат ему приличный срок. И я лично хочу слышать, как суд его приговорит.
Разворачиваюсь, чтобы вернуться в спальню и невольно окидываю взглядом помещение. Мы уже месяц тут живем. Дом неплохой и Эстер вроде нравится, но я все же хочу для нас что-то новое и только наше. Еще одна мысль, которая пришла мне в голову и тут же была воспринята как правильная.
Возможно, где-то в Копенгагене, чтобы быть ближе к городу. У Тобиаса много предложений по расширению бизнеса, обеды с потенциальными партнерами проходят чаще в городе.
И еще мне надоело мотаться в родительский дом: то одежду взять, до документов не хватает для работы, то еще что-то.
Надо найти подходящий момент и сказать Эстер.
В спальне ее не обнаруживаю, зато слышу, как в ванной шумит вода. Секс в душе с Эстер — отдельный вид удовольствия, который нравится нам обоим.
Бросаю телефон на кровать, прохожу в ванную и вижу силуэт в душе.
Стекло запотело. Эстер стоит боком, и я имею удовольствие наблюдать и подтянутую задницу, к которой планирую прижаться и аккуратную грудь, которую уложу в ладони.
Член оживает. Открываю дверь и шагаю внутрь. Кладу руки на бедра амазонки и тяну на себя.
— Соскучился, — шепчу ей на ухо. Теплая вода льется мне на плечи и живот, попадает на спину Эстер и стекает вниз.
Она поворачивает ко мне голову и улыбается, а у меня снова «вижу-залип-хочу». Наклоняюсь и целую ее. Эстер поднимает руку и обнимает за шею сзади, прижимаясь еще плотнее. И трется об меня задницей. Член аккурат между ягодицами находится.
Яркая вспышка возбуждения скатывается вниз и почти скручивает от напряжения. В душе мы оба быстро вспыхиваем. Одну руку перемещаю ее на шею и продолжаю целовать, а второй направляю член, коленом раздвигая ноги. Мягкий толчок и я вхожу. Смазки предостаточно, член легко скользит. Переношу руку на лобок, средний палец между половых губ и начинаю им водить вверх и вниз по клитору, в одном ритме с членом.
Эстер стонет и посасывает мой язык. Она любит такую ласку. Призналась, что это как медленная пытка. Удовольствие нарастает постепенно, зато исход всегда мощный. А я именно так сегодня хочу — чтобы мощно кончила.
В какой-то момент она не выдерживает, прерывает поцелуй и упирается одной рукой в стену, а вторую кладет поверх моей, что стимулирует клитор.
— Йен, хочу быстрее, — говорит мне, или, точнее, простанывает.
И я ускоряюсь, трахаю ее сзади, а клитор мы трем вместе. Минуты через две таких движений чувствую, что Эс дрожит, а потом и вовсе начинает дергаться в моих руках, постанывая. Отпускаю шею и перехватываю за талию и продолжаю трахать в том же темпе. Она кончает и горячо пульсирует на моем члене, что мне много не надо, чтобы дойти до финала. Несколько фрикций и я, вытаскивая член, и кончаю на ее задницу.
Вот теперь хорошо. Прижимаю расслабленную девушку к себе и вожу губами по затылку.
Потом мы неспеша моемся и выходим из душа. Оборачиваю полотенце вокруг бедер и беру второе для Эстер. Разворачиваю и жду, когда шагнет в мои объятия, а потом несу в спальню на кровать.
— Кто тебе звонил? — Спрашивает, когда я падаю на кровать, а ее укладываю сверху.
— Оливер. Сказал, что суд перенесли. Скоро поеду, — прядка выбилась из-за уха и я убираю ее обратно.
Отмечаю, как лицо Эстер мрачнеет.
Единственный раз, когда мы поднимали тему Нильсона, был в больнице. С тех пор она ни разу об этом не заговорила. Знаю, что обсуждала с психологом и по идее должна бы отпустить и спокойно реагировать, но пока нет. Я даже предлагал ей поехать со мной на суд, чтобы увидеть, как ее обидчик будет наказан. Думал, что может так ей станет проще, но она наотрез отказалась. Не настаиваю.
Притягиваю к себе за лицо и целую. Еще одна своеобразная традиция: как только речь заходит про Нильсона — тяну ее к себе, чтобы обнять или поцеловать. Очевидный посыл моих действий — поддержка. И реагирует она всегда одинаково — расслабляется. Так и сейчас: Эстер улыбается, коротко целует в ответ и поднимается. На ходу скидывает полотенце и идет к шкафу. Любуюсь на красивую голую задницу.
Кажется, тот самый подходящий момент настал.
— Эс.
— М? — Не оборачиваясь, выбирает нижнее белье. Останавливается на простых танга темно-синего цвета и не спеша натягивает их. А я сглатываю и не могу определиться, что мне нравится больше: эта задница без трусов или в трусах. Знаю точно, что определенно эта задница.
— Давай жить вместе?
— В смысле? — она, наконец, оборачивается, — мы и так живем вместе.
— Хочу переехать в Копенгаген. Хочу, чтобы ты сама выбрала квартиру и сама ее обустроила для нас.
Я почти уверен, что согласится, но сердце все равно частит. Эстер внимательно смотрит на меня, а потом улыбается.
— И я хочу, — выдает, и я облегченно выдыхаю.
— Решено. Завтра поедем, посмотрим варианты, — встаю и тоже иду к шкафу. Целую ее и шлепаю по аппетитной заднице.
Внутри снова штиль. Все правильно. Все идет как надо.
Потом мы завтракаем, Эстер говорит, что поработает над блогом. Прощаемся, я забегаю домой и собираюсь в суд.