Я поглядел на Солнцева. Здоровенный, блин. Кулак с половину моей головы. Настоящий богатырь.
— Пионер всегда готов, — ответил я. И тут же с запозданием заметил. В глазах Солнцева мелькнула искорка. Торжествующая. Как будто он ждал мой ответ. Мой самоуверенный ответ. — А что такое? Есть вопросы? По моей готовности?
Солнцев покачал головой. Отвернулся. Скрывая улыбку. Чего это он, черт подери? Что так развеселился?
Мы находились в моем зале. Просторном, покрытом матами. Со спортивными снарядами и рингом в углу.
Окна залеплены инеем. И тонкой коркой льда.
Хотя у нас работало отопление. Могучие чугунные батареи. И только поэтому маты на полу не покрылись льдом.
А сами окна я нарочно не закрывал шторами. Пусть люди снаружи видят. Как мы тренируемся.
Интересуются. Заходят и записываются. На пробные занятия. Правда, так было осенью. Когда окна чистые.
Но сегодня ребята все равно закрыли их шторами. Им нельзя показывать свои лица. Они у нас необычные ученики.
Какой-нибудь злоумышленник может увидеть их. Оперативников КГБ. Через маленькую щелочку. В окне зала.
Само по себе не страшно. Но это утечка. Утечка информации. Непорядок.
Очень и очень плохо. Кто-то слишком умный и коварный может вычислить ребят. Поэтому они всегда закрывают окна.
— Нет-нет, ты что, сенсей, — издевательски ответил Солнцев. Но в голосе еще слышалась улыбка. — Какие такие вопросы. Ты спокойно справишься со всеми. С другими инструкторами.
О чем он толкует? Великие души самураев, дайте силы. И терпение. Чтобы не стукнуть этого урода. Разговаривающего загадками.
— С какими такими инструкторами? — настойчиво спросил я. Хотел схватить Солнцева за руку. И повернуть к себе. Потому что он так и стоял ко мне вполоборота. И смотрел куда-то вбок. В сторону двери. — О чем ты?
Солнцев указал на дверь. Мотнул широким, как лопата, подбородком.
— Вот о чем, сенсей. Вот об этих парнях. Которые прибыли, чтобы познакомиться с тобой.
В зал вошли человек семь. Целая делегация.
Некоторые тоже в ги. Другие в спортивных костюмах. Треники и футболки. Борцовки.
На вид самоуверенные. Как будто полубоги ступили на грешную землю. Сделали одолжение для простых смертных.
Спортивные, накачанные. Крепкие и сильные. Все старше меня. Самый старший — мужчина впереди. Лет под сорок, пожалуй.
— Мы пригласили их сюда, — теперь Солнцев улыбался откровенно. — Чтобы проверить друг друга. Чтобы вы там, в Кубе, знали. Кто чего стоит.
Вот теперь понятно. Более-менее. Я знал, что мы едем на Кубу в качестве инструкторов. Учителей по боевым искусствам. Для их спецслужб.
Причем не только каратисты. Разные виды спорта. И боевых направлений.
А мои ученики решили устроить сюрприз. И столкнуть меня лбами. С будущими коллегами.
— Какая любезность с вашей стороны, — сказал я. Сам внимательно рассматривал вошедших людей. — А они тоже хотят? Участвовать в проверке?
Солнцев улыбнулся еще шире. Хотя, казалось, куда уж больше.
— Прямо горят от желания.
Ну ладно. Я пошел здороваться. И знакомиться. Но оказалось, что гости те еще типы.
— А у тебя тут уютненько, — сказал самый старший. Тот самый мужик. Огляделся. Одет в спортивный костюм. Крепкий и жилистый. Вокруг серых глаз сетка морщинки. В аккуратно причесанных волосах проглядывала седина. — Хотя, зал, конечно, маленький. Так себе. Я бы тут не согласился тренировать.
Ага, ясно. Как это там называлось в двадцать первом веке? Похвалить и обосрать. Пассивная агрессия. И не придерешься.
Лучшая оборона в таком случае — издевка. Сарказм.
— Куда уж нам, — я пожал плечами. — Это вы у нас великий боец. Сразу видно. Вам сразу стадион подавай. На сто тысяч зрителей. Правда, забыл, как вас зовут? И что у вас за спорт?
Мужчина потемнел. Сжал зубы. На скулах заиграли желваки. Что, не понравилось?
— Морозов, — процедил он. — Рукопашный бой. И это не спорт. А искусство нейтрализации противника.
И заткнулся. Потому что я познакомился с другими. Эти, по крайней мере, не выпендривались.
Только еще один глядел пристально. В синем ги. Дзюдоист, что ли?
По итогам знакомства вышло, что у меня тут представители пяти видов единоборств. Самбо, дзюдо, рукопашка, классическая борьба и бокс.
— Рад познакомиться, коллеги, — сказал я. — Вы пришли обговорить программу занятий? Или что-то еще.
Дзюдоист Шаталов полез на ринг. Там начал разминаться. Хрустеть суставами. И махать руками и ногами.
— Чего болтать? — спросил он. Не прерывая разминки. — Пошли сюда, каратист. Сейчас посмотрим, на что ты годишься.
Я улыбнулся. Вот оно значит, как. Сразу к делу. Какой деловой. Оглядел гостей.
Немного рассвирепел. Могли бы вести себя чуточку вежливее.
Ведь мне бросили вызов. Фактически. Для проверки моей школы боя.
— Вот, значит, как? Ну, хорошо. Поехали.
Быстро натянул бинты на руки. Вылез на ринг. Размялся на ходу.
Я ведь уже успел сегодня потренироваться. Еще до прихода оперативников.
Есть у меня такая привычка. Полезная. Так что, я готов.
— Иди сюда, Шаталов, — я поманил дзюдоиста пальцем.
Но он покачал головой.
— Сначала правила. Ты не бьешь меня в голову. Ни рукой, ни ногой. Ты не хватаешь за волосы. Не бьешь в пах. Ты не…
Я поднял руку.
— Заткнись, пожалуйста. Это вы пришли ко мне в зал. И бросили вызов. Так что, это я ставлю условия. А у меня все просто. Каждый дерется так, как может. Без ограничений. До нокаута. Все понятно? Если боишься, проваливай с ринга.
Шаталов злобно уставился на меня. Ростом маленький, пузатенький. Голова грушеобразная. Глаза черные и чуть выпученные.
Лет тридцати. Ручки и ножки короткие. Ему будет трудно меня достать.
— Ну, хорошо, — сказал он. — Будь по-твоему. Ты готов?
Я кивнул. Тогда Шаталов кинулся на меня. Без предупреждения.
Против борцов и дзюдоистов, предпочитающих возиться на полу, есть пара испытанных тактик. Само собой, нельзя подпускать на расстояние вытянутой ноги. И ногу тоже нежелательно давать.
А то схватит, и все. Тут же проход. И уложит в партер. А там мне с борцом справиться нереально.
Поэтому обычно их держат на расстоянии. Не подпускают к себе. Маневры — наше спасение.
Я так и сделал. Когда Шаталов подскочил ближе, финтанул рукой. Ладонь вверх. И движение ногой. Чтобы ввести противника в заблуждение. И сорвать атаку.
Но Шаталов оказался непрост. Он тоже проверял меня. Ложная атака. Чтобы выяснить мою реакцию. И намерения.
Сунулся и тут же отступил обратно. Знает, что не стоит пропускать от меня удар.
Я поглядел в его темные маленькие глаза. Недобро прищуренные. Так, что тут у нас? Что за противник мне попался?
Он только с виду агрессивный. А на деле предпочитает заманить меня в ловушку. Чтобы я поддался на его ложную атаку. И открылся для захвата.
Мы кружили по рингу. Внимательно наблюдали друг за другом. Руки выставили вперед ладонями. Гости и мои ученики, оперативники, молча стояли вокруг ринга.
Что он будет делать? Думаю, проведет типа броска. Типа прохода в ноги. После финта. Чтобы я клюнул на его движение. И ударил в голову. Пяткой или коленом.
Тогда он мигом прервет атаку. И нападет с захватом ноги.
Надеюсь, я правильно угадал его намерения. Обычно интуиция меня не подводит.
Бой всего-навсего учебный. Даже нет. Просто спарринг. Ничего страшного в проигрыше. Я тут не за чемпионский титул дерусь. Но получить люлей все-таки будет позорно.
А что, если поставить контрловушку? Свой капкан на его? Ну-ка, попробуем.
Шаталов оказался очень неплох. Я чуть не пропустил его атаку. Глаза остались все такие же. Неподвижные. А тело метнулось ко мне.
Все получилось, как я и думал. Он сделал высокий финт рукой. Выбросил кулак вверх. Как будто хотел ударить меня в лицо.
Я дернул защиту к голове. Поднял руки. Тогда Шаталов рванулся мне в корпус. Типа, проход для захвата.
А сам уже изогнул туловище. Чтобы схватить меня для броска. Я ведь как раз в каратеги.
Самая лучшая одежда. Чтобы проводить захваты и броски.
Я опять сделал вид, что отреагировал. Типа, готов ударить ногой. В лицо прыгающему на меня противнику. Но на самом деле сохранял бдительность.
И правильно. Шаталов ушел вверх. Вместо броска хотел поймать мою ногу. И схватить меня за воротник куртки. Чтобы провести бросок.
Но я ударил кулаком. В его голову. Получился длинный полубоковой удар. Нечто вроде крюка. Под конец рука вытянулась.
Бабах! Я воткнул кулак в его лицо. В подбородок. И успел увидеть, как изумился Шаталов. Перед тем, как свалиться вниз.
Он рухнул в нокаут. Заснул еще на ходу. И остался лежать неподвижно. На настиле ринга. Лицом вниз, руки в стороны.
— Э, ты чего наделал? — Морозов рванулся к поверженному противнику. Быстро осмотрел. Перевернул. Похлопал по щекам. Шаталов очнулся, захлопал глазами. Попытался встать и застонал. — Ну вот, вроде очухался. Ты чего ему прямо в лоб зарядил? Со всей дури?
Я не ответил. А о чем тут спорить? Или мне надо было стоять на месте? И ждать, пока Шаталов швырнет меня через спину на настил? Тоже со всей дури. Выбив из меня весь дух.
Вместо этого я обвел тяжелым взглядом других гостей.
— Кто следующий? Давайте, пока я разогрелся.
Сначала думал, что никто не согласится. Потому что тут работает психология.
Мой предыдущий противник повержен. Вот он, сидит бессмысленно на полу. Чуть ли не слюни пускает. Кому еще захочется стать таким же?
Но на Кубу не берут трусливых. Морозов отвел Шаталова с ринга.
Усадил на скамеечку в углу. И пошел к рингу. На ходу снял кофту. Швырнул на маты. Натянул бинты на кисти.
— А ну-ка, дай я попробую. Посмотрим, на что ваше карате способно. Против обычной рукопашки.
Выскочил на ринг. Размялся. Попрыгал на месте.
Ростом чуть ниже меня. Сложен пропорционально. Мускулистый, стройный. Похож на старого и матерого волка. Видавшего виды.
Я бегло оценил его возможности. Ясно, что будет работать жестко и быстро.
Финты явно не в его стиле. Больше играют вспомогательную роль. Он наверняка хорош на всех дистанциях. Издали и вблизи.
Хотя, нет. Судя по твердой угловатой походке, больше любит работать руками. Чем ногами.
Захваты и броски для него тоже вторичны. Скорее всего, если поймает руку, будет стараться заломить.
Я тоже занял стойку. Поднял руки повыше. Защищая голову. Кажется, я понял противника.
Он будет метить в жизненно важные точки. Глаза, горло, солнечное сплетение. Может быть, пах. Болевые точки.
Их ведь так учат там. В армейской рукопашке. Постарается заставить меня открыться. А потом быстро атакует. В брешь.
— Ну, готов? — Морозов недобро кривил губы. Что же ты такой злой? Каратист тебя какой-нибудь побил на турнире? Или натура такая? — Давай, работаем.
А кидаться не стал. На меня. Все-таки видно, что опытный. И в возрасте. Такой не будет бросаться, очертя голову. Сначала проведет разведку.
Я тихонько пошел навстречу. Морозов тоже. И уже на дальней дистанции провел длинный прямой удар ногой.
Удар не сильный. Резкий. Проверочный. В мой живот. Хотя, вроде уже знает мою реакцию.
Зачем такой отбивать? Против ударников полегче. Тут как бы вообще свои. Главное, защищать уязвимые места.
Поэтому я просто держал руки у лица. Глядел на противника поверх кулаков. Удар прошел мне в корпус.
Вроде бы сотряс туловище. Как будто ударили палкой. А мне такие удары привычные. Поэтому я просто продолжал наступать на Морозова.
Он не понял, как так. Снова атаковал ногой. Тоже прямой удар. Тоже в корпус.
И тут же провел двоечку. Почти, как боксерскую. Сначала левой. Потом вывел правое плечо вперед. И ударил правой.
Теперь уже в голову. Пытался пробить мне в челюсть.
Но у меня же выставлена высокая защита. Я просто блокировал его удары. Ни один не дошел до меня.
Я придвинулся еще ближе. Продолжал оставаться неуязвимым. Замысел — давить на него. Постоянно.
При этом, чтобы Морозов никак не мог достать меня. От такой тактики он должен чуток растеряться.
Сработало. Морозов отступил на пару шагов. По дороге снова огрызнулся. Теперь атаковал меня по разным уровням. Кулаками. Целил в голову. Два удара, один за другим.
И резкий в корпус. Завершающий. И самый сильный. Пытался достать мою дыхалку.
И ведь у него получилось. Почти попал. Только хорошо, что я по привычке двигался левосторонней стойке. Корпусом вбок. Поэтому удар пришелся вскользь.
Не особо и больно. Я принял удар на живот. И продвинулся еще ближе.
— Что за херня? — спросил кто-то из гостей. Сбоку. Кажется, боксер. — Он что, бетонный, что ли?
Морозов отступил еще дальше. И добрался до каналов. Все, теперь разве что в сторону.
Но он не кинулся бежать. Наоборот, бросился в атаку. Снова провел серию ударов. Теперь уже троечка в голову.
Боковые удары. Чтобы пробить мою защиту. Я держал руки у головы. И двигал «маятник».
Но эта атака оказалась не основной. Морозов готовил решающий удар. И как только завершил троечку, дал коленом. Тоже чуть сбоку. Мощно саданул в живот.
Если бы не моя подготовка, пришлось бы тяжко. Очень и очень.
Удар отдался по всему телу. Я успел напрячь мышцы. Чуть согнулся. Выдержал боль.
И наконец ответил. Тоже боковые удары кулаками. Маваши цуки. Как раз в лицо Морозова.
Противник думал, что сейчас завалит меня. Ударом коленом. Настолько уверен, что даже чуток расслабился. Чего делать, конечно же нельзя.
Поэтому он пропустил мою контратаку. Я застал его врасплох. Оглушил боковыми. Потом чуть отошел.
И достал добивающим. Йоко гери в голову. Не очень грамотно и с риском ухода противника от удара.
Но зато эффектно. Эдакая моральная атака. На других свидетелей поединка. Чтобы поняли, наконец, что не надо ко мне лезть. С кулаками.
Красивый вытянутый удар. Моя растяжка никуда не делась. Я по-прежнему мог сидеть на шпагате. И сейчас вонзил пятку в голову Морозова.
Тот чуть не вылетел за канаты. Но повезло. Откинулся назад. Канаты задержали его.
Поэтому Морозов опустил руки. И свалился вбок. Глаза закрыл, сознание потерял.
Я вытер пот со лба. Почесал гудящий живот. Крепкий мужик оказался. Заставил меня попотеть.
— Ну ты даешь, — заметил тот же голос. Уже сзади. — Самого Мороза завалил. Надо же. Два нокаута за пару минут. А ты хорош. Правду про тебя слухи ходят.
Я обернулся. Выражение лиц гостей изменилось. Теперь уже не враждебное. А даже немного уважительное.
Подошел к Морозову. Хотел помочь. Но тот уже и так очнулся. Сам. Пришел в себя довольно быстро. Сразу видно, умеет держать удар.
— Ты смотри-ка, поймал меня, — сказал он. Принял сидячее положение. Потряс головой. Чтобы прийти в себя. Поглядел на меня. Улыбнулся. Протянул руку. — Ну-ка, помоги мне подняться.
Я схватил его за крепкую ладонь. И помог встать.
После этого боя больше никто не хотел меня проверять. Остаток встречи прошел гораздо спокойнее. Гости успокоились. Больше на меня не быковали.
Мы обсудили, что там да как. На Кубе. Морозов дал примерную программу.
— Правда, все это очень условно, — предупредил он. — Кубинцы люди горячие. Импульсивные. Могут разом все поменять. За пару секунд. Так что, будьте готовы. Ко всему. Буквально ко всему. Даже к тому, что вас арестуют. И бросят в тюрьму. Если вы не понравитесь руководству. Впрочем, такая вероятность крайне низка. Но готовым нужно быть ко всему.
Встреча закончилась вечером. Когда гости ушли, я снова позвонил Воловникову. Мы с ним уже все обговорили. До этого. Инструкции ясны.
— Если получишь благоприятные отзывы от руководства острова Свободы, считай, дело в кармане, — сказал Воловников. — Я имею ввиду, узаконение карате. Хорошие рекомендации с Кубы лучше всего убедят наше руководство. Понял?
Ну да, что тут непонятного? В этот раз поездка выдалась спокойная. Без двойного дна.
Едем и вправду на спортивные учения. Показать себя. И научить кубинцев. Без всяких шпионских штучек. Хотя, кто его знает.
В общагу я не вернулся. И в зале не остался. Поехал к Вале. Мы с ней договорились встретиться.
Приехал домой. Позвонил с уличного автомата. Трубку поднял отец. Но Валю не позвал. Сказал, что она легла спать.
Я вошел в подъезд. На улице трещал лютый мороз. Время уже за полночь.
Я стоял у площадки третьего этажа. Около почтовых ящиков и входа в подвал. Ждал Валю. Мы с ней договорились. Мой звонок будет сигналом.
Минут через сорок девушка тихонько вышла в подъезд. Поверх халатика накинула пальтишко. Вся такая домашняя, вкусно пахнущая.
— Я не могла раньше, — прошептала она. — Родители все никак не засыпали.
Мы стояли и миловались. До трех утра. Валя никак не хотела отпускать меня. А у меня еще даже вещи не собраны. Хотя там и собирать-то нечего.
Насилу ушел. Мать Вали проснулась, начала ее звать. Я поцеловал девушку на прощание.
Отправился в общагу. Быстро упаковал саквояж. Взял паспорт и деньги. Выглянул в окно.
Машина уже приехала. Темно-зеленая «буханка». Внутри уже сидели люди. Другие участники поездки.
Ну все, теперь в долгий путь.