После разговора мне стало легче.
Раньше, я думала — это предлог, чтобы узнать у человека его тайны или секреты. Чем он дышит, чем живет и чем болеет.
Но по факту — это оказался непосильный груз печали, боли и горьких воспоминаний, которые иногда затмевают разум. Муки по кругу выматывают похлеще, чем марафон на сорок два километра и почти двести метров.
Но когда я рассказывала, будто плечи от облегчения расправлялись. Чувствовался ток в холодных пальцах, как маленькие разряды. Они заставляли сгибать и разгибать их, чтобы кровь неслась быстрее, согревала изнутри.
Физическая боль и душевная, а между ними пропасть.
После завтрака Саша показывает мне свой участок. Она идет по дорожкам, успевая мне показывать, что, где растет.
— Тут помидоры для салатов. Мне нравятся средние, а Женя любит черри. Вот и сажаю только эти сорта. — Саша рассказывает мне особенности ее высадки, а я делаю вид, что слушаю.
— Так, идем дальше. Тут перчик, но он у меня что-то не очень в этом году. — Она покрутила крупные зеленые листья, будто провела рентген. Недовольно фыркнув, идет дальше. — Эх, наверно год не урожайный.
Так, мы проходим мимо огурцовых грядок. Ровных рядов зеленого лука и петрушки. Я, наклоняюсь сорвать несколько веточек зелени и теперь иду и жую. Так веселей усваивать информацию.
Женщина с ярко-рыжими волосами идет впереди как предводитель нашего маленького отряда и только успевает махать руками то в одну сторону, то в другую. Будто план наступления на овощную базу рассказывает. Иду позади нее и хихикаю.
Я была благодарна этой женщине. Она меня заговаривала своими дачными проблемами, спрашивала мое мнение в вопросах, о которых я даже и не подозревала. И я стала ловить себя на мысли, что я начинаю подключаться к этому разговору. Думаю, как лучше распределить грядки с баклажанами и морковкой. Можно ли садить вместе петрушку и укроп. Как можно по приметам определить, урожайный год или нет. Все такое далекое от меня, вдруг стало интересные и важным.
Затем она мне показала выход к реке. Очень удобно, когда ты, выйдя из дома, пройдя метров пятьдесят, оказываешься у реки. Маленькая полянка и лавочка почти у берега. За спиной лес и дикая малина. Меня заинтересовало это место. Думаю, я его сегодня обязательно посещу.
Через час хождение по скромному участку, я уже знала все азы начинающего огородника.
— Знаешь Саш, — мы остановились в тени от высоких кустов винограда, что оплетал по периметру беседку, — у тебя тут так хорошо, что я подумываю о собственном доме.
— О, это же замечательно. Когда поживешь в доме, уже в квартиру не захочется возвращаться.
— Это точно. Здесь дышится по-другому. Мне кажется, что у меня легкие больше стали. Расправились, что ли.
Саша рассмеялась так звонко, так заразительно, что я не удержалась и растянула губы в улыбке. Тепло с ней и уютно. Будто ото всех родственников только хорошее в ней соединилось.
Поболтав еще немного о природе здешних мест и о соседях. Которыми Саша была недовольна. Мы разбрелись по своим делам. Ну то есть, она готовить обед, на мое предложение помочь, она только махнула рукой и приказала отдыхать. Этим я и занялась.
В своей одежде было неуместно гулять по здешним местом, и мне выдали шорты и футболку. С серьезным лицом озвучив историю этой реликвии.
— Держи, в этом тебе должно быть удобней. Я это носила еще при царе Горохе. То есть не в этом тысячелетии. Так что пользуйся на здоровье.
Растянув леопардовую тряпочку, сдержала истерический смех. Как я старалась уйти от стереотипов, а сейчас напялю на себя эти вещи. Блондинка в леопардовом. Боже, спасибо, что это не лосины.
В зеркало не стала смотреться и так знаю, что шикарно выгляжу.
Уже на выходе достаю телефон из своей сумочки, что лежит на стуле. Он был отключен больше суток, поэтому страшно включать его сразу. Держу в руках, как бомбу замедленного действия.
Но стоило по дороге к реке нажать на кнопку включения, как посыпались сообщения. Тимур, Лена, мой начальник, еще были незнакомые номера. Сигнал перебивал сам себя, словно заикался, а вибрация проходила сквозь ладонь, будто жаля.