Он медленно, постепенно привыкал к глубине. Воздух? Воздух был хорош. Нечаев то и дело нажимал на клапан. Потом осмотрелся. Солнечный свет пронизывал толщу воды - вокруг было теплое подводное лето. Но стоило Нечаеву спуститься ниже и стать на грунт, как лето сменилось сумеречной прохладой подводной осени. Но воздух был хорош по-прежнему.
Пробыв под водой около получаса, Нечаев подал сигнал, чтобы его подняли.
А назавтра все повторилось. Спуск, подъем, дежурство на "телефоне"... Все становилось привычным, будничным. По лицу капитан-лейтенанта Мещеряка Нечаев видел, что тот доволен, хотя и предпочитает помалкивать. Хвалить было не в его привычке.
Тем не менее за обедом капитан-лейтенант сказал, что если так пойдет и дальше, то они выполнят программу досрочно. Что это за программа, он, однако, уточнять не стал.
Для Нечаева Мещеряк все еще оставался загадкой. Не то свой в доску, не то ворчун. Угодить ему было не просто.
И тогда, к удивлению, вдруг заговорил "Великий немой".
- Рад был это услышать, - сказал он.
"Великим немым" они прозвали промеж себя Николая Сергеевича, фамилии и звания которого никто не знал. "Великим немым", как известно, когда-то, до появления первых звуковых фильмов "Снайпер" и "Встречный", назывался кинематограф.
У Николая Сергеевича был приятный тенорок.
- Голос прорезался, - шепнул Нечаеву Костя Арабаджи.
- Сегодня я вам кое-что покажу, - сказал Николай Сергеевич. - Не возражаете? - он покосился в сторону Мещеряка.
- Они в вашем распоряжении.
- В таком случае... Я думаю, что следует отправиться сейчас же.
Он повел их к шторм-трапу и, когда они спустились, подвел к сараю. Предъявив часовому пропуск, он вынул из кармана связку ключей и открыл оба висячих замка, после чего зажег фонарь и высоко поднял его над головой.
И тогда в темной, сырой глубине сарая залоснились туши четырех металлических рыб. Их длинные тела покоились на клетках-подставках. Не удержавшись, Николай Сергеевич похлопал одну из них по спине. Это было его детище. И он явно гордился им.
Впрочем, у него были на то все основания.
Ласково, любовно оглаживая бока железной рыбины, Николай Сергеевич приступил к рассказу. Не только Нечаев, но и капитан-лейтенант слушал его рассказ с открытым ртом. Грозное оружие!.. Очевидно, оно и Мещеряку было в диковинку. Капитан-лейтенант был сейчас похож на цыгана, который прежде, чем купить лошадь, заглядывает ей в зубы. Но у этих рыбин челюсти были плотно сжаты.
Сбоку рыбины были похожи на двухместные мотоциклы, с которых сняли колеса.
- Перед вами - управляемые торпеды "дельфин"... - начал Николай Сергеевич, как на уроке.
Он запретил делать записи. Надо слушать и запоминать.
В середине тридцатых годов два инженера-механика итальянского военно-морского флота передали командующему базой подводных лодок в Специи чертежи какого-то странного аппарата. Не ограничившись этим, они приложили к чертежам еще и рисунки. На одном из них была изображена торпеда, на которой сидели верхом два человека в водолазных костюмах.
Ознакомившись с чертежами, командир базы направил их вышестоящему начальству. Так они попали в руки адмирала Каваньяри, который, оценив изобретение, дал согласие на то, чтобы оба конструктора продолжили эксперимент. Он разрешил им использовать торпеды устаревших образцов, а заодно выделил им в помощь десятка три рабочих арсенала Сан-Бартоломео.
Спустя два месяца, в начале декабря 1935 года, управляемые торпеды были продемонстрированы адмиралу Фалангола. Они напоминали маленькие подводные лодки, лодки-малютки. Оттого конструкторы и дали им название "Майяле". Каждая из этих торпед могла двигаться в воде около пяти часов со скоростью трех узлов. Предполагалось, что она в состоянии погрузиться на сорок метров. Управляли ею двое водолазов.
В самый разгар военных действий в Абиссинии генеральный штаб итальянского военно-морского флота принял решение создать флотилию управляемых торпед. Однако использовать их итальянцам тогда не удалось. О торпедах, казалось, забыли. Но когда Италия вступила в войну на стороне фашистской Германии, о них снова вспомнили. Для транспортировки торпед в район боевых действий были выделены две подводные лодки: "Ириде" и "Гондар". Командовал этим отрядом майор Джорджини.
Вскоре, прибыв в Специю, экипажи управляемых торпед приступили к тренировке. В качестве объектов "нападения" для них служили итальянские корабли, которые тогда стояли на рейде.
Итальянцы упорно продолжали совершенствовать свою боевую технику. Уже в октябре прошлого года они попытались проникнуть в Гибралтар. Там тогда стоял броненосец "Бархэм". Но итальянцам не удалось его торпедировать. Капитан-лейтенант Биринделли, который с трудом выбрался на мол, попал в руки англичан.
Однако вскоре итальянцы предприняли новую попытку проникнуть в Гибралтар и торпедировать один из линейных кораблей.
В свою очередь и англичане тоже добились некоторых успехов в конструировании управляемых торпед. По имеющимся данным, они еще в апреле собрали близ Портсмута группу опытных моряков, которые прошли курс подготовки управления торпедами нового типа. Но об этом, к сожалению, Николай Сергеевич ничего больше сообщить не может. Все работы ведуться секретно.
Потом Николай Сергеевич сказал, что у него нет времени углубляться в историю вопроса и заниматься сравнениями. Известно, что существуют управляемые торпеды разных систем. И не ему говорить о достоинствах нашего "дельфина"... Перед ними сейчас стоит задача в кратчайший срок овладеть "дельфинлм", научиться им управлять... С этой целью он приступает сейчас к детальной характеристике...
"Дельфин" имел около пяти метров в длину. Его электромотор приводил в движение два гребных винта, вращавшихся в противоположных направлениях. Стоило повернуть рукоятку вправо или влево, как торпеда меняла курс. Той же рукояткой достигалось ее погружение и всплытие. Просто и удобно.
Усевшись на место водителя, Николай Сергеевич по пивычке повернул кепочку козырьком назад и сразу стал похож на мотогонщика. Перед ним находилась светящаяся приборная доска. Компас, часы, амперметр... Надо было все время следить за их показаниями.
- Вот вы... - Николай Сергеевич повернулся к Нечаеву. - Займите, пожалйста, второе место. Смелее...
- А она часом не кусается? - спросил Костя Арабаджи.
- Тогда вы садитесь... Нечаев, уступите место товарищу.
- Есть, - ответил Нечаев, слезая с торпеды, а его место занял Костя Арабаджи, весело подмигнувший дружкам. Дескать, смотрите на меня...
- Смотри, стремена не потеряй. Мигом из седла вылетишь, - сказал ему Гришка Троян.
- Правильно, ноги вденьте в стремена, они для того и предназначены, подтвердил Николай Сергеевич. - Ну как, теперь удобнее?
- Вроде бы ничего... - пробормотал Костя.
- Вы должны регулировать поступление воды в цистерны, - продолжал между тем Николай Сергеевич, обращаясь к притихшему Косте Арабаджи. Нашли рычаг? Отлично... Электрический насос перекачивает воду из носовой дифферентной цистерны в кормовую, обеспечивая торпеде устойчивость. Надеюсь, все понятно?
- Понятно, чего там... - буркнул Костя Арабаджи.
После отбоя, когда они остались втроем в кубрике, Костя, однако, признался друзьям, что у него от всех этих дифферентов башка трещит. Ну и денек!.. Лучше проплыть лишних десять километров, чем просидеть час на занятиях.
- А ты скажи об этом капитан-лейтенант Мещеряку, - посоветовал Нечаев. - Он тебе посочувствует.
- Ну нет, нема дурных, - Костя сплюнул. - Раз надо, то я премудрость осилю. Ты послушай... Управляемая торпеда "дельфин" состоит... Зарядное отделение со взрывателем, приборная доска, цистерны с клапанами, ящик для инструментов, аккумуляторные батареи, электромотор, помпы... Вот и все, не считая гребных винтов и рулей. Ну как?..
- Троечку тебе Николай Сергеевич поставит, - ответил Нечаев. - А теперь давай спать.
Он устал. Сказывалось напряжение последних дней. Их никто не торопил, но уже по одному тому, как вел себя капитан-лейтенант Мещеряк, можно было догадаться, что время не терпит. Мещеряк все чаще отлучался в город и возвращался оттуда озабоченным.
Нечаев чувстмовпл, что тихой загородной жизни вот-вот придет конец. Ну что ж... С каждым днем он все больше убеждался в том, что "дельфин" не подведет. Крейсерская скорость торпеды, правда, была невелика, всего лишь четыре узла, но зато она могла опуститься на значительную глубину. Куда сложнее обстояло дело со снаряжением. Водонепроницаемый резиновый комбинезон - это тебе не водолазная рубаха! Баллоны со сжатым воздухом давили спину. Дыхательный прибор был укреплен на лямках. Маска плотно облегала лицо. И ни на минуту нельзя было забывать о том, что редукционный клапан соединен как бы с твоими искусственными легкими, похожими на мешечек, соединен длинной гофрированной трубкой... Она была такая же, как у противогаза, и страшно было подумать, что может произойти прокол...
В этом легком снаряжении Нечаев чувствовал себя отрезанным от всего мира. Каждый раз, опускаясь под воду, он уходил в глухое безмолвие и одиночество...
И маска, и дыхательный аппарат были еще далеки от совершенства. Оттого последний спуск чуть было не оказался для Нечаева действительно последним. Отравление углекислым газом началось исподволь почти незаметно. Сначала появилось какое-то легкое, приятное ощущение. Показалось даже, будто руки стали теплее, а маска уже не так сильно давит на лицо. Да и дышать стало легче. Но затем появился озноб и потемнело в глазах. Хорошо еще, что за спиной у Нечаева сидел Сеня-Сенечка. Когда Нечаев завалился набок, Шкляр выхватил нож и мигом перерезал веревки, на котрых на груди у Нечаева висел балласт. И Нечаев пробкой вылетел из воды...
Но, делать нечего, приходилось довольствоваться тем, что есть. Когда еще изобретут усовершенствованный аппарат!.. Могут пройти месяцы, если не годы. А тут... В любую минуту капитан-лейтенант Мещеряк мог отложить в сторону бумажную салфетку и, поднявшись из-за стола, сказать: