Глава 30
Вроде неплохо, — беру в руки теплый костюм из трикотажных брюк и кофты бежевого цвета.
Но цена… Треть моей зарплаты.
Нет.
Не умею я тратить чужие деньги, пусть Глеб и сказал, что я могу брать что угодно.
Неудобно мне. Он не обязан оплачивать мои покупки.
Поищу подешевле.
Морозов сидит на мягкой скамеечке между рядами и внимательно за мной наблюдает, поглядывая на часы.
Хотели уложиться в час, чтобы успеть погулять перед моей работой, а я уже полчаса здесь брожу, и ничего не выбрала.
— Так, всё! — нетерпеливо встаёт и снимает с вешалок вещи, которые я смотрела. — Ещё куртку тёплую, — щёлкает пальцами и тянет в отдел с верхней одеждой.
— Глеб, дорого же, — уговариваю не брать ту, что он смотрит.
Классный, стильный белый пуховичок.
— Нравится? — прикладывает ко мне.
— Нравится…
— Размер твой? — смотрит на бирку и показывает мне.
— Угу…
— Тогда пошли мерить.
И вся одежда подходит. И красивая… Но…
— Никаких «но», — отрубает Морозов мой единственный довод о дороговизне. — Смотри, комплект подходящий, — берёт с прилавка вязаную шапку, шарф и рукавички нежно-розового цвета. — Зачёт! — надевает на меня.
Мягкие, пушистые. И тёплые…
Он всё покупает.
— Я верну деньги… — обещаю, когда выходим из магазина.
— Это подарки, Белка. Никаких возвратов. Пошли ещё в обувной зайдём.
Покупаем короткие дутые сапожки, идеально подходящие под пуховик.
Едем на Набережную.
Здесь сегодня фестиваль китайской кухни, и вечером много людей. Тепло к тому же, гуляющие ловят последние хорошие деньки перед похолоданием.
Вода в Амуре сошла, но Глеб говорит, что всё равно выше обычного.
Ужасно. Тут-то ничего, а ниже по реке дома под воду ушли, и люди всё потеряли.
Морозов тянет меня на площадку, где китайские повара прямо на улице готовят национальные блюда.
— Вот это скорость! — внимательно наблюдаю, как мелькает нож в руках одного из шефов.
Глеб посмеивается. И исчезает…
Кручусь на месте, пытаясь выхватить знакомое лицо в толпе.
Появляется с двумя контейнерами чего-то съестного, отдаёт мне вместе с палочками.
— Ммм… — вкусно. — Это что?
— Жареный тофу с овощами.
— Никогда не пробовала.
— Жаль сейчас не лето. В июне у нас проходит фестиваль русско-китайской культуры. И всё это, — обводит рукой площадь, — растягивается на несколько дней. Плюсом выставки, ярмарки, концерты. С обоих берегов, кстати. Наши к ним, они к нам, — показывает палочками на Хэйхэ.
— Круто… С виду большой город. Сколько там жителей?
— Около двух миллионов.
— Сколько⁈- давлюсь. — Ты шутишь?
— Нет. Загугли, — Глеб постукивает мне по спине. — А у нас примерно двести пятьдесят тысяч.
— Офигеть…
— А тридцать лет назад на месте Хэйхэ была обычная деревня. Представляешь, как они всё быстро раскрутили до таких масштабов?
Я не представляю, я вижу!
Жаль не могу попасть туда. Было бы очень интересно посмотреть.
— Как ты к китайской выпечке относишься? — забирает у меня пустой контейнер и выбрасывает.
— Не пробовала никогда, — жму плечами.
Глеб удивлённо приподнимает брови, а я развожу руками.
— Серьёзно? Ну, тогда тебе точно понравится. Она у них с небольшим количеством сахара и очень воздушная. А пирожные и торты — вообще бомба. С детства обожаю.
Мы выбираем из большого количества всего жутко аппетитного для себя булочки.
— Можно я для Дикого одну возьму, — держу над пакетом.
— Алина, не порть мне собаку, — шутливо строго смотрит на меня.
— Ну, пожалуйста… Он там один, ему страшно. А вкусняшка порадует, — делаю наивные детские глазки, чтобы Морозов растаял.
— Ладно… С вами невозможно проявлять суровость.
— И не надо, — чмокаю его в щеку. — Ты же добрый.
— Да ты не белка, ты лиса, — смеётся, обнимая меня.
Дома у Глеба скармливаю булочку Дикому и тайком половину своей, пока его хозяин сканирует мои конспекты себе в компьютер. Потому что пёс так жалостливо смотрит, я не могу отказать. У меня ощущение, что он голодный, хотя миска в кухне полна собачьего корма.
Дикий с довольной мордой усаживается в угол, чтобы облизать себя.
Я покатываюсь со смеху от его позы.
На веселье приходит Глеб.
— Смотри на него, — показываю на собаку. — Он так смешно сидит на попе, как коты из роликов в интернете.
Но Морозов ни капли не удивлён.
— Он всегда так сидит. Это обычно для молоссов.
— Для кого? Ой, не объясняй! — отмахиваюсь. — Я в этой собачьей терминологии как в лесу заблужусь. И вообще мне на работу пора.
Глеб отвозит меня в бар, обещает вернуться к концу смены.
Я, конечно, попыталась его уговорить остаться дома и выспаться, но он только рыкнул в ответ. И я согласилась.
Начало недели, посетителей не густо. Можно немного выдохнуть.
— Белкина, тебя там клиент со сдачей дожидается, — подходит Альбина и высказывает, не смотря на меня.
— С какой сдачей?
— Обычной. Сто пятьдесят два рубля.
— Я думала это чаевые.
— А ты не думай, ты спрашивай. Иди, возьми в кассе и отдай, — с высокомерием смотрит на меня.
— В смысле? Сама? Рома вышел покурить.
Он у нас за финансы.
— Сама. Сложно? Или считать не умеешь?
Не положено официантам брать деньги из кассы. Но если Альбина сказала… Она всё-таки администратор.
— Умею.
— Шевелись! А то клиент дёрганный.
Беру сдачу, отношу ему. Терпеливо и молча выслушиваю гундеж про обдиралово и нашу криворукость. Ухожу на кухню выпить чай, пока нет посетителей, и успокоить натянутые нервы.
Столько выноса мозга из-за ста пятидесяти рублей.
Кринж!
К концу смены замечаем с девчонками, что Рома и Альбина засуетились.
— Что случилось? — шепотом кто-то из коллег.
Без понятия.
Выясняется всё, когда закрываемся. Раньше обычного, кстати.
Нас всех собирают в зале.
— Из кассы пропало двадцать тысяч рублей, — громко заявляет Альбина.
При этом смотрит прямо на меня, намеренно пытаясь обвинить взглядом.
Шушуканье за спиной.
— Несём свои вещи. Будем искать вора, — добавляет.
И тут моя интуиция начинает паниковать.
Для Альбины подставить — раз плюнуть. Глеб же говорил, что характер сучий. И послала она меня за деньгами не напрасно. Чую подставу.
— Ты не имеешь права осматривать наши вещи, — заявляю ей. — Вызывай полицию.
Глупый с одной стороны поступок, но так у меня большие шансы не погрязнуть в дерьме, которое она меня пытается вылить.
Фэйсы сразу подключатся и выведут гадину на чистую воду. Там и посмотрим — кто кого.
— Как хочешь, — надменно ухмыляется и вызывает полицию.
Приехавший наряд, естественно, обнаруживает пропавшие деньги в кармане моей куртки.
Под осуждающими взглядами коллег меня увозят в отделение.
А сколько ликования во взгляде Альбины. Прямо светится вся от радости, что её махинация удалась.
Но мы ещё посмотрим, кто будет радоваться.
В отделе оформляют, маринуют в ожидании допроса.
Телефон сразу забрали, но я успела ещё в баре скинуть Алексею сообщение, что у меня проблемы.
Ночь. Прочитает ли…
Утром точно увидит.
Через пару часов меня всё же ведут к следователю.
Сонный и задолбавшийся мужик смотрит на меня равнодушно и молчит.
— Ты украла? — спокойно.
— Нет.
— А кто? Деньги у тебя нашли.
— Смотрите камеры.
— Смотрел… Там ты.
— А ещё кто? — включаюсь в его спокойствие.
Буду нервничать — начнёт давить. Я уже проходила это с фсбэшниками.
Он смотрит ускоренное видео на компьютере.
— Бармен, администраторша…
Вот!
— А почему здесь только я? Согласитесь, несправедливо. Деньги могли просто скинуть в мой карман, когда начался кипиш.
Зыркает исподлобья.
Да. За годы жизни с Родей я усвоила правило, на котором построена криминалистика — ищи кому выгодно.
И он говорил, что у преступлений основные причины — это любовь и деньги. Ещё что-то было, но я запомнила только две. Всё таки жизнь с юристом даёт свои плоды.
Следователь собирается мне что-то сказать, но в кабинет бесцеремонно вваливается Аксёнов. Показывает ему корочку.
Полицейский поднимается и вытягивается в струнку, резко взбодрившись.
— Я забираю подозреваемую, — берёт меня под локоть Алексей и поднимает со стула.
— Как это? — не понимает.
— Она наш человек, работала в баре по спецзаданию.
— Какие спецзадания в обычном караоке? — усмехается следователь.
— А я не обязан докладывать вам подробности наших операций. До свидания! — подталкивает меня к двери.
— Спасибо! — когда выходим.
— Не за что, — непроницаемый взгляд. — Алина, умеете вы себе неприятности наживать. Чем вы не угодили Смирновой?
Это Альбина.
— Глеб несколько лет назад с ней встречался. Недолго…
— Ясно. Женская месть… Не волнуйтесь, привлекут. Срок возможно не получит, но нервы потреплют. В другой раз будет лучше думать.
Что-то мне её ни капли не жалко.