Пожиратели миров. 2 том - читать онлайн бесплатно полную версию книги . Страница 17

Глава 49

— Сделаем вид, что их не заметили, — улыбнулась Алианетта, выпрямившись, когда компания вошла в кафе и расселась. — Это знаешь, всегда найдутся друзья, которые представят тебя в лучшем свете.

— В каком плане? — не уловил я шутки.

— В том, что всегда будут тебя смущать, рассказывать про тебя глупости и просто дразнить своим присутствием.

— Это точно лучшие друзья? — косо бросил я взгляд на вошедших, которые расположились не так далеко от нас.

— Точно, — хихикнула она. — Самые что ни на есть. Пусть знают, мне нечего стыдиться.

Как по мне, это вредители, которые не уважают личных границ, и ведущие себя неуважительно по отношению к человеку, которого называют другом.

— Интересные у тебя представления о друзьях…

— Друзья должны делать твою жизнь интереснее, — поучительно произнесла юная аристократка.

— Мне казалось, надёжнее.

— У каждого свои приоритеты, — ответила она весело. — Наверное, потому что моя жизнь всегда казалась мне скучной, а тебе опасной. Но вернёмся к просьбе: значит тебе нужен челнок с пилотом?

— Желательно, чтобы потом я сам мог сесть за его штурвал. Или чтобы пилот был надёжным и молчаливым.

— Я не могу обещать, Грант, — негромко произнесла Алианетта. — Но я постараюсь сделать всё, что в моих силах.

— Если только это не вызовет проблем у тебя, договорились? — подставлять я человека не собирался.

— Хорошо, — кивнула она, после чего хитро улыбнулась, подавшись вперёд. — А что мне за это будет?

— Я спас тебе жизнь при охоте на изгнанника, — напомнил я, но, кажется, Алианетту это ни капельки не убедило.

— Ну это было тогда, а сейчас? Что мне будет?

Я нахмурился. Девушка явно это несерьёзно говорит, в её глазах я вижу хитрые, даже слегка дерзкие огоньки. Она наклонилась чуть вперёд, и теперь все её друзья смотрели на нас, даже не пытаясь это скрывать.

И когда я уже собирался ответить…

— Могу поцеловать тебя.

Алианетта тут же смутилась от внезапно слетевших с моих губ слов. Села ровно, поправив волосы, будто только что сама не пыталась со мной поиграть.

— Я… я подумаю над твоим предложением… — пробормотала она, поправив волосы и бросив на меня быстрый странный взгляд. Ей понравилось предложение, отвечаю. — И постараюсь тебе помочь.

— Спасибо, Алианетта.

— Не за что, — неуверенно улыбнулась она. — Всё же я у тебя в долгу, не так ли?

Да, должников среди аристократов иметь очень полезно. Но ещё полезнее, когда у тебя есть поддержка. Так как именно в этот момент случилось три вещи.

Первая: я заметил, как около кафе внезапно остановилась парочка полицейских машин. Вторая: пришло сообщение от Грога, который написал «полиция». Третья — Тень.

Не хочу показаться параноиком, но у тебя в кармане ствол, а там внезапно полиция остановилась. Совпадение? Не думаю.

Я тоже так не думаю.

Я не боялся полиции. Доказательства на меня если и были, то я сомневаюсь, что прямые, которые стопроцентно могли подтвердить мою вину. Ещё я был несовершеннолетним — это значительно усложняло любые процессуальные действия, если верить сети. А когда в этом мире царило правило, что если не доказано — невиновен, то пока они будут разбираться, всё может по нескольку раз поменяться.

Однако пистолет в кармане был действительно серьёзным аргументом.

— Я отлучусь на секунду, — произнёс я, вставая из-за стола.

— Да, конечно… — кивнула Алианетта, проводя меня взглядом.

Бросив косой взгляд на полицию, которой там прибавилось ещё на одну машину, я вошёл в туалет. Тут же быстро огляделся, распахнул все кабинки, чтобы убедиться, что здесь никого нет и достал пистолет. Сразу под воду и с мылом, чтобы удалить отпечатки, после чего быстро подхватываю его бумажными полотенцами. Осталось его…

Ладно, сразу в мусорку.

Я был уверен, что они сюда приехали по наводке и не могли знать, что у меня есть пистолет. К тому же, кто скажет, что этот пистолет выбросил именно я? Поэтому с этим проблем не возникнет. Вопрос лишь в том, кто именно меня заказал. Смотрящий, кто-то из обиженных управляющих или семья, у которой я отобрал обратно деревоперерабатывающее предприятие?

Сейчас мы это выясним.

Я вышел обратно в зал, и удивился, когда обнаружил аж восьмерых полицейских. Я рассчитывал максимум на шестерых, но восемь стражей правопорядка было чрезмерно много.

И, возможно, именно то, что я выглядел озадаченным их количеством, добавило мне невинного вида, как у озадаченной Алианетта и её друзей вместе с некоторыми посетителями, которые молча наблюдали за этой картиной.

Едва я вышел в зал, ко мне чуть ли не бегом направились полицейские.

— Грант Роковски? — вытянулся передо мной один из мужчин.

— Да.

В это же мгновение меня подхватили под руки ещё двое и развернули, заломав их за спиной.

­ — Вы арестованы, ­— на запястьях защёлкнулись металлические кольца наручников. — Поедете с нами.

И тут же потащили меня из кафе.

— Причина задержания? — спросил я невозмутимо, пока меня уводили.

— Не твоё дело.

— Вы обязаны сказать…

— Я ничего тебе не обязан, парнишка, — поднял голос полицейский со всей душой показывая власть, которой был наделён.

Но недолго.

— Зато обязаны мне, — раздался прямо перед нами голос Алианетты. Собственно, она и выросла перед восьмью полицейскими, которые маршировали к выходу. — Я Алианетта Голд, дочь старшей семьи дома Голд, охотник города Перта-Фронта. Поэтому я спрашиваю: причина задержания Гранта Роковски?

У полицейских сразу же поубавилось заносчивости и уверенности. Тот, что так рьяно прояснял мне ситуацию, что ничего не обязан, уже лебезил, боясь лишний раз вызвать на себя гнев.

— Простите, госпожа, но я не имею права никому говорить… про… причину задержания. Посторонним лицам, я имею в виду… только задержанному.

— Где эту чушь ты прочитал? — холодно осведомилась она, сделав шаг вперёд. Позади неё уже чуть ли не стеной, перегородив выход стояли её друзья, готовые поддержать подругу. — Представьтесь передо мной.

— Правила… внутренние инструкции, госпожа… — мямлил он. — Я лишь исполняю приказ, поймите…

— Значит говори задержанному причину задержания, — произнесла она холодно.

И тот с едва скрываемой злостью посмотрел на меня.

— Роковски…

— Мистер Роковски, — поправила его Алианетта.

— Мистер Роковски, вы обвиняетесь в поджоге, разбое, убийстве с отягчающими обстоятельствами, незаконном хранении и владении огнестрельным оружием и вождении без прав.

На фоне всех обвинений вождение без прав звучит слегка смешно. Но только для меня. Алианетта смотрела на меня таким взглядом, будто не могла полностью понять, что ей только что зачитали.

Однако обвинения прямо говорили, что заказчик Смотрящий. Видимо, решил поднять все свои связи, чтобы расправиться со мной.

Почему он подключил полицию только сейчас, а не раньше? Я подозреваю, что слишком поздно осознал, насколько всё плохо. Сначала просто искал парня, который должен был пролить свет на смерть четверых шестёрок. Потом я убил тех четверых в машине и ограбил его клуб, и в тот момент Смотрящий решил, что это простая война, в которой он победит своими силами.

И лишь после смерти наёмников и потерянных складов понял, что надо подключать всё, что есть. Можно сказать, что достаточно рано понял, но для него это уже поздно. Меня это не остановит.

Алианетта тем временем спросила:

— Ваши документы.

— Мы…

— Задержанный имеет право услышать ваше имя, фамилию и номер вашего удостоверения, в противном случае вы уйдёте до работы ещё до того, как доедете до участка и будьте уверены, я позабочусь об этом.

— Лерг Смирной, номер удостоверения: два-шесть-два, три ноля, пять, — недовольно произнёс он. — Теперь мы имеем право отвезти его в участок, госпожа. Прошу нас извинить.

— Алианетта, вызови мне адвоката, я всё оплачу, хорошо? — напоследок попросил я. — И пусть кто-то из твоих сопроводит меня до участка, а то вдруг недоеду.

— Конечно. Грант, — кивнула она, и я позволил засадить себя прямиком в полицейскую машину.

Помимо трёх полицейских машин ко мне подключилась ещё одна, будто они только и делали, что пытались меня защитить от кого-то. Обернувшись, я заметил, как за нами увязалось такси с парочкой её друзей, пока сама Алианетта готовилась мне помочь.

По итогу мы никуда не свернули и не съехали, как я боялся. У них была возможность отвезти меня на пустырь и убить, сказав, что так и было, однако под присмотром аристократов, чьё слово будет куда весомее их, такое уже не получится. Поэтому меня привезли в участок, но в тот, что находился практически на территории Смотрящего.

Если я не ошибаюсь, то отвозят обычно в участок, который контролирует район, где задержали нарушителя, или в центральный. Здесь же прямое нарушение.

— Выходим, — произнёс полицейский, тот самый Лерг, выйдя из машины.

Я бросил взгляд на улицу. Отличная мишень для снайпера, если выйду. Пока мы пройдём тротуар и поднимемся на крыльцо к двери, меня можно будет просто расстрелять. Я не могу сказать точно, но учитывая обстоятельства, такой шанс есть.

— Нет, — отрезал я.

— Это мы посмотрим, — процедил он и распахнул дверь. — Вылазь, я сказал, или вытащим тебя силой, сучонок.

— Или завози меня в гараж и оттуда веди куда надо, — нарочито спокойно произнёс я, — или готовься к тому, что вас всех выгонят с работы, и вы никогда ни в этом городе, ни в каком-либо другом не найдёте ничего выше грузчика. Госпожа Голд об этом позаботится, будь уверен.

— Думаешь, мы боимся её? —­ прищурился он зло. — Она аристократка, но всё же лишь охотница!

— Зато избранник её Твен Сирони. Чьи отец и мать заседают здесь во власти, — напомнил я.

Естественно, я ознакомился с теми, с кем имел дела, враги или друзья, чтобы представлять, кто что из себя представляет. И да, они знают, о ком речь. Я вижу по их неуверенности в глазах и тому, как они сомневаются.

— Думаю, что вы нарушили кучу правил, и я смогу замолвить за вас слово перед адвокатом, чтобы вы остались на работе, если заведёте меня в здание через гараж.

Полицейские покусали губы, переглянулись, но громко хлопнули дверью и всё же завезли меня в гараж.

Я не знаю, есть ли действительно в округе снайпер или меня хотят устранить в камере, но будь я на месте Смотрящего, то обязательно бы использовал оба варианта. И в чём я очень сомневаюсь, так это что босс преступного клана попытается меня просто посадить в тюрьму.

Но в коридорах полицейского участка меня никто не тронет. Слишком много вопросов будет к полицейским. Может подключиться тогда уже внутренняя безопасность государства и в этом случае полетят головы. Я могу точно сказать, что подобное всегда пресекают, иначе государство не устоит. И как бы Смотрящий не держал местных полицейских, они не будут рисковать собственной головой.

Скорее всего, сюрпризов надо ждать в камере.

Но туда меня не довели, посадили в небольшую комнату с зарешёченным окном, камерой в углу и большим зеркалом напротив. Голые стены, одинокая лампочка, железный стол и два стула. На один из них меня посадили, отстегнув наручники. Оставили где-то на час, скорее всего, для того, чтобы заставить меня нервничать, однако…

Что у них на меня есть? Вождение без прав? Может и больше, посмотрим.

В конце концов, ко мне зашёл какой-то мужчина. Крупный, лысый, сам похожий на уголовника, но в полицейской форме, явно старше по рангу тех, кто меня сюда привёз. Он медленно по-хозяйски прошёл мимо меня на другую сторону стола, после чего неспешно отодвинул стул и сел, закинув ногу на ногу и разглядывая дело.

Читал минут пять, после чего лениво положил его на стол и посмотрел на меня.

— Итак, мистер Роковски… — протянул он и замолчал.

Я последовал его примеру и, закинув ногу на ногу, скрестил руки на груди. Никогда не сидел в такой странной позе, но постарался всем видом показать, как мне плевать. Я знаю, как сдерживать волнение, чтобы ни единая эмоция не проскользнула через лицо. И он не увидит желаемого, пусть будет уверен.

Видимо, не дождавшись, моего «да» или «что» он продолжил.

— Вы крупно попали, — протянул он. — Очень крупно.

Молчу.

Он устало вздохнул.

— Скажете что-нибудь?

— Представьтесь, — сразу попросил я.

Тот криво улыбнулся.

— Я детектив Як Порто.

— Что именно хотите услышать? — спросил я.

— Мы можем закончить всё быстро, если вы признаёте себя виновным и расскажете, как всё случилось. Тогда вам скосят срок, и быть может вы успеете пожить на свободе. А можете молчать, но это ничем хорошим не закончится. У нас уже есть все доказательства против вас, вот тут, — полопал он по толстой папке. — Столько всего нашли, что даже вмещать некуда. Не хватает лишь нескольких уточнений.

— Каких? — без интереса спросил я.

— Зачем мне вам об этом говорить? — улыбнулся он.

— Не говорите, — пожал я плечами и откинулся на спинку стула.

Но долго он сидеть так не мог.

— Грант, если вы будете сотрудничать со мной, то вам дадут самый маленький срок.

— За что?

— О-о-о… — улыбнулся тот, здесь целый список. — Поджог, убийство, как минимум, семи человек, незаконное хранение и оборот оружия, грабёж, разбой и это лишь малая часть того, что вам инкриминируют.

— М-м-м… понятно.

— Вы, видимо, не понимаете всей серьёзности… Например, пожар на складе. Мы нашли ваши волосы на месте преступления. Нам сейчас достаточно взять ваше ДНК, сравнить, и пятнадцать лет вам точно обеспечены.

— Волосы? На месте поджога? — уточнил я. — Я правильно понял?

Кажется, он и сам понял, какую чушь сказал только что.

— В любом случае, перестрелка в клубе, убийство четверых человек в машине, ещё убийство четверых на пустыре. Там повсюду ваши ДНК, поэтому… — он развёл руками, — вам сидеть до конца жизни.

— Я правильно понял, что меня обвиняют в убийстве семи, и только что вы сказали, что восемь?

Он вновь едва заметно скривился. Дело на меня было как туалетная бумага. Понятно, что они рассчитывают или взять с меня признание, или просто засадить к отморозкам, которые меня убьют.

— Без разницы. Это мы ещё до машины вашей не добрались. Кстати, откуда у вас на неё деньги нашлись?

Я промолчал.

— Ограбили кого-то?

Я знаю, что ему нужно, и мне интересно было, что у него есть. Как выяснилось, ничего. Я читал законы этого места, я знаю примерно, что нужно и что требуется, и могу сказать, что меня отпустят уже завтра.

Меня мучил лишь вопрос.

— Сколько? — спросил я.

— Что сколько? — не понял следователь.

— Сколько вам заплатил Смотрящий за ваши услуги?

Он внезапно помрачнел, после чего посмотрел в угол комнаты. Я проследил за его взглядом, и заметил, как лампочка на камере перестала мигать. Запись прекратилась, и детектив доверительно нагнулся к столу.

— Столько, сколько ты не видел в жизни. Я, можно сказать, тебя спасаю. Если признаешься здесь и сейчас, то отсюда отправишься прямиком в другое место, где дождёшься суда и отправишься в тюрьму. Там Смотрящий тебя вряд ли тронет.

Интересно, он сам в это верит или не понимает, что выглядит откровенным обманом? В тюрьме меня и не достанут. Нет, я не собираюсь никуда, однако всё равно выглядит его заявление смешно.

— Но если ты будешь молчать, — продолжил он с угрозой, — нам придётся тебя задержать. А значит ты отправишься в нашу уютную камеру, где сидят крутые парни, которые из твоей жопы туннель для автобана сделают, уже поверь мне.

— Вижу, вы уже знаете это не понаслышке. Сочувствую, — кивнул я с непроницаемым лицом.

Тот аж губы поджал.

— Ты думаешь, ты крутой, говно? — внезапно рявкнул он.

— Ты мне скажи как там тебя, — пожал я плечами, глядя ему в глаза.

— Тебя, порежут на ремни, едва ты попадёшь в камеру, — встал он из-за стола и направился ко мне. — Выйдешь отсюда, и тебя пустят по кругу люди Смотрящего. Будь уверен, ты будешь умирать долго. И только тюрьма продлит твоё жалкое существование. Ты понял, чертила?

— Понял, что ты это по опыту знаешь, — ответил я также спокойно.

И получил по лицу. Удар пришёлся в скулу. Больно, в голове всё вспыхнуло, но тем не менее я заставил себя не сдвинуться с места или пытаться защититься. Этот человек сам копает себе могилу.

— Ещё что-нибудь скажешь?

— Камеру не забыл выключить? — посмотрел я на него.

И получил второй удар.

— Не забыл, у нас здание старое, иногда камеры отключаются, — процедил он. — У тебя последний шанс. Или ты во всём признаёшься, или идёшь к парням Смотрящего, которые тебя на лапшу порежут.

— Давай к друзьям Смотрящего, — оскалился я в первый раз за это время. — Спрошу, откуда у тебя столько опыта.

И получил под дых.

Ничего, я всё стерплю сейчас, потому что знаю, что вернусь обратно.

* * *

— Охрана! Вывести его! — рявкнул детектив Як, и парня очень быстро забрали.

Он проводил его взглядом, поправляя на себе форму.

Вот и всё, долг перед Смотрящим закрыт, пусть ему и пришлось нарушить несколько инструкций. Ничего, пожурят и отпустят, это не страшно. Зато теперь он чист и может выдохнуть спокойно, сделав всё, что от него требовали.

Конечно, было бы лучше, застрели парня на улице — так бы просто свалили на разборки мафии, и они здесь ни при чём. Но так получилось, что парню удалось убедить завести его в участок через гараж. Как никак, парень учился в гимназии и был знаком с аристократами, что значительно усложняло всё. А в полицейском участке позволить ему умереть детектив не мог, уж слишком много проблем будет тогда уже у него самого.

По крайней мере, вне камеры. А вот там всякое случается, особенно когда туда посадили четырёх самых отмороженных рецидивистов, которых смог достать Смотрящий, что порезали уже не одного человека.

Они знали что и как делать, и были среди их жертв люди куда страшнее, чем этот паренёк. Может он и хорош, но, когда те вчетвером набросятся на него в маленькой камере, мелкий ублюдок просто ничего не сможет сделать. Задавят массой.

Конечно, Як хотел бы засадить парня в тюрьму, но не из-за доброты душевной. Тогда бы за ним числилась раскрытой целая череда действительно серьёзных преступлений, что отлично сказалось на карьерном росте, а Смотрящий так или иначе получил мальчишку в свои руки. Но едва Як встретился с ним взглядом…

Этот парень не боится. Смотрящий был прав, парень конченый отморозок. Ничего, можно будет посмотреть, как он запоёт, если переживёт эту ночь.

* * *

Камеры располагались в подвале, и там меня уже ждало четверо костоломов.

Широкие, двое с меня ростом, двое выше, все явно с хорошими физическими показателями. Было понятно, кого они ждут, сидя на лавочке, словно воспитанные дети.

Только если со мной не справились те четверо в машине, Смотрящий действительно надеется, что справятся эти?

Вообще, основания верить в успех у него были. Это были готовы к встрече со мной. Здесь будет ближний бой, и их сила и размеры играли здесь основную роль. С одного удара свалить такого будет сложно. Плюс, я уверен, что они вооружены все как один. Камера тоже не сильно большая — здесь мало места для манёвров.

— Проходи! — толкнул меня один из полицейских.

Придётся потерпеть немного такое отношение. К тому же сейчас грубость полицейских — меньшая из забот.

Меня втолкнули в камеру и закрыли дверь, после чего лениво бросили:

— Не буянить.

Я быстро пробежался взглядом по четверым отморозкам, прикидывая план действий, после чего внимательно краем глаза следил за тем, как уходят полицейские.

— Что, девочка, — спросил один из них низким голосом, — готов к ночи?

— Явно готов, смотри как вытянулся у двери, — хмыкнул другой. — Жопу для нас разминает.

— Эй, ты бы представился, дружок, а то как-то некультурно.

Некультурно?

Я перевёл взгляд на камеры, которые, судя по потухшей лампочке, не работают. Значит, свидетелей расправы не будет. Тогда дело упрощается.

И едва спина последнего полицейского скрывается за поворотом, я первым бросаюсь к костоломам. С разбега врезаю одному из них с ноги прямо в челюсть, будто пинаю мяч. Тот дёргает головой назад и тут же заваливается на спину.

Не ожидая такой прыти, другие отшатнулись в разные стороны, и я пользуюсь моментом. Едва они начинают подскакивать, я уже наношу следующий удар. Со всей силы бью другого урода ровно в коленную чашечку, вкладывая все силы и вес, что у меня есть.

Хруст, вскрик и урод сразу падает, схватившись за колено и воя.

Ещё двое, выхватывают заточки, оскалившись, словно животные, встав с другой стороны камеры. Уверенности у них поубавилось, когда сразу двоих не стало.

Я быстро стягиваю с себя кофту, наматывая её на левую руку, после чего ударом пятки в голову заставляю заткнуться воющего со сломанным коленом. Просто на всякий случай, чтобы не подключился к драке.

Это послужило сигналом к атаке.

Двое бросаются на меня, стараясь взять массой и напором.

Сразу отвожу удар правого заточкой свободной рукой и добавляю ему в район колена ударом ноги. Одновременно принимаю заточку левого своей обмотанной рукой, и бью другой в висок. Успеваю уклониться от правого и проскакиваю между ними, оказавшись за спинами.

Они вновь набрасываются на меня вдвоём. Бегут с разбега, пытаются просто задавить, зажать и заколоть. И в этот раз я принимаю правого ногой ровно в кисть со всей силы, выбивая заточку из его ладони.

Но не успеваю уклониться от левого. Тот врезается меня, пытаясь насадить на заточку, и мне приходится обхватить его руку с оружием двумя руками, чтобы не дать её воткнуть в себя.

Он протаскивает меня до самой решётки, где я резко ухожу в сторону, пропустив его руку с заточкой прямо между прутьев. Недолго думая, тут же добавляю коленом до хруста костей в руке, навалившись всем телом что есть сил. Он орёт, а я не успеваю ничего сделать — меня сзади хватают и начинают душить.

Недолго. Я напрягаю шею, попутно пальцами сразу найдя позади себя глаза ублюдка, после чего просто вжимаю их вовнутрь. Тот орёт, дёргается, но наконец выпускает меня, хватаясь за глаза. Разворачиваюсь и бью в пах коленом пару раз. Тот сгибается, не в силах сопротивляться. Я делаю шаг назад, и с ноги, как по мячу, бью ему в голову.

Тот валится на пол, красноречиво разбрызгивая кровь по камере.

Остаётся тот, кто со сломанной рукой. Он пытается ещё сопротивляться, но здесь уже остаётся монотонное забивание. Уклоняюсь и бью, уклоняюсь и бью. Не буду скрывать, что я получаю удовольствие от того, как забиваю этого отморозка. Для меня теперь это не драка, а простенькая тренировка набить кулаки.

Не могу скрыть улыбки, от которой он бесится и воет, получая от меня всё больше и сильнее. Рукой, ногой, по уязвимым частям и так до тех пор, пока урод не валится, после чего я просто забиваю и его.

У них были шансы против меня здесь. Слишком маленькое пространство, слишком крупные они и слабый я.

Однако правило превентивного удара никто не отменял, о чём они забыли. Бей первым — эта тактика, если действовать по уму, всегда работает отлично и без нареканий.

В другой ситуации я бы убил их, но, боюсь, в этот раз придётся оставить подобных отморозков в живых. Поэтому я стащил ублюдков в угол, после чего связал их же одеждой и бросил на полу. Сам сел на лавку и стал ждать, когда за мной придут.

Чувствую, заглянут сюда только на следующее утро.